скачать книгу бесплатно
Сегодня я давал концерт,
Оркестр наш – всего квартет,
Наш номер объявил оратор,
Меня позвал администратор.
Артисты слёзы не скрывают,
Платками лица прикрывают:
«Там взрыв в метро, там террористы, —
Опять рыдают все артисты.
Там дочка ваша, в том вагоне!
Лежат останки на перроне,
Её по нотам опознали,
Весть нам тревожную прислали».
От слов таких оторопел,
На пол, на каменный, присел,
Ушла жена, забрали дочь,
Кто может мне сейчас помочь…
Я вспомнил тучу, вспомнил свет,
Завял цветочков мой букет,
За что мне смерть и наказания,
За что такие испытания?
Я побежал тогда в метро,
Там света не было, темно,
Меня к цветочку не пустили,
На власть кричал, мне всё простили.
Выходит снизу офицер,
Ко мне подходит, за барьер,
Выносит платьица кусочек:
«Храни от дочки лоскуточек.
Взорвали бомбу рядом с ней,
Нет больше тел от тех людей,
Один лишь платьица кусочек,
Нашёл в вагоне уголочек.
Как с горем вам сейчас смириться!
Как с дочкой вам родной проститься!
А с этим нужно дальше жить,
Ведь жизнью нужно дорожить».
Мне нужно дочку хоронить,
С женой в могиле разместить,
Как мне всё это пережить,
Теперь кем в жизни дорожить!»
Слеза бежит, не прекращает,
Аккордеон звучит, играет,
От звуков нот как не заплакать,
Утёр глаза, под ними слякоть.
Нас в заведении держали,
Одних в метро не отпускали,
Подонки в жизни, террористы,
Взрыв учинили нам фашисты.
Подходит к станции вагон:
«Давайте выйдем на перрон,
Я вам с погостом помогу,
Пойдёмте быстро к мужику».
И вновь дорога через Храм,
Всегда поклон ему отдам,
Сидит на лавочке мужик,
Меня он ждёт, уже привык.
С ним поздоровался, обнялся:
«Есть разговор, – ему признался, —
Привёл с собой я музыканта,
Различных премий конкурсанта.
Разбитый горем он, растерян
И в жизни навсегда потерян,
Взорвали доченьку в метро,
Несчастьем свет заволокло.
Должны мы все ему помочь,
Чтоб с Богом проводил он дочь,
Цветочек юного таланта,
Потеря в жизни музыканта».
Меня мужик опять обнял:
«Когда-то я тебя принял,
В работе ты всегда послушный,
К беде чужой неравнодушный».
На паперти стоит, при Храме,
Поёт молитву Святой Маме,
Наш музыкант встал на колени,
Чтоб девочек там обогрели.
Сердечко ноет и болит.
Тогда мужик мне говорит:
«Я знаю аккордеониста,
Народного в Москве артиста,
В неделю раз он к нам приходит,
К нам поздороваться подходит,
Цветы несёт своей любимой,
Стихи читает ей, родимой.
И так шестнадцать лет подряд,
Не нарушал он свой обряд,
Приходит он на наш погост,
В любви нельзя разрушить мост.
Всё время к нам он подходил,
Играл, застенчиво шутил,
А разговоры всё о ней,
О ней, журавушке своей.
Конечно, мы ему поможем,
Тропинку доченьке проложим,
Мы упокоим её тело,
Душа-то сразу улетела».
Мы подзываем музыканта,
Обнял он мужика, как брата.
«Узнал, узнал тебя пригожий,
Напарник твой – пацан хороший.
От горя никому не скрыться,
Ваш опыт всем нам пригодится», —
Он вновь рыдал не напоказ,
Мужик протёр платком свой глаз.
«Давайте в руки себя брать,
Нам нужно вечером копать,
Пойдём, проведаем Марата,
Всегда он нам заменит брата».
Сказал мужик, перекрестился,
В основу Храма поклонился,
Я также вместе с ним поклон:
«Давай возьму аккордеон».
Пошли мы вдоль аллеи парка,
А из кустов кричит цесарка,
Марат встречает у калитки:
«Что загрустили, где улыбки?»
К нему в павильон заходим,
Глаз с музыканта мы не сводим:
«Сегодня горе, террористы,
Метро взорвали, гуманисты.
Гуманность этих лже-людей,
Коварство хищников, зверей,
Не могут драться в лобовую,
Исподтишка нам смерть кривую.
Взорвали дочку музыканта,
Лишили родину таланта,
С ним нужно нам поговорить,
Ребёнка нужно хоронить».
«Давай, садитесь-ка обедать,
Вы суп должны грибной отведать,
Жаркое, мясо с помидором,
Потом займётесь разговором».
Маэстро отказался кушать:
«Играть я буду и вас слушать,
Не лезет в горло мне кусок», —
Протяжно прозвучал басок.
Мы тихо, молча стали кушать,
Решили инструмент послушать,
Он реквием нам выдаёт,
Душа внутри его ревёт.
Затем Огинский, полонез,
Звучит нам траурно в довес,
Сидим, жуём, всё понимаем,
Что говорить ему, не знаем.
Игру маэстро наш прервал,
Сказал: «Всю жизнь свою страдал,
Прошу, ребята, помогите,
Родную дочку схороните.
Всю жизнь я буду вам обязан,
К погосту навсегда привязан,
Я день и ночь там буду с вами,
Вы загордитесь мною сами.
Я до конца останусь с ними,
С девчонками, навек родными,
За всех я стану там страдать,
Зачем мне для живых играть.
Талант отдал свой на помосте,
Играть я буду на погосте,
За здравие сюда пришедших,
За упокой от нас ушедших».
