скачать книгу бесплатно
– С няней.
Они сели напротив хозяев, стараясь не касаться друг друга, но вместе с тем слишком близко. Разговор никак не желал завязываться, тонул в обрывках фраз и неловком молчании. Погода, новости друзей, снова погода, успехи детей… Каждое слово выверено до мелочей, каждый жест осторожный, только бы не коснуться ненароком. Натянутые улыбки с трудом держались на лицах, напряжение сгущалось с каждой новой фразой. Никита отвечал односложно, Света – слишком живо. Настя краснела, а Лёша мрачнел с каждой минутой. Отчаявшись хоть как-то всех оживить, он улыбнулся и посмотрел на Никиту.
– Даже не верится, что я всё-таки стану главным архитектором. До сих пор кажется, что это шутка.
– Лёлик всю жизнь мечтал об этом, – мягко улыбнулась Настя и повернулась к Свете. – Я так за него рада! Свет, ты помнишь, что чувствовала, когда Никита Сергеевич занял свой пост?
– Помню, – ровно ответила Света, радуясь, что скоро перейдут к сладкому, а там и до завершения её мучений рукой подать. – Но лучше спроси у Никиты, как он радовался.
– Никита Сергеевич не хотел занимать должность, – рассмеялся Лёша. – Это все помнят!
– Ну, в цепях его никто не тащил, – Света небрежно пожала плечами. – Так что мог и отказаться.
– Очень своевременно говорить об этом, не находишь? – сухо ответил Никита, накладывая на тарелку тонкие, прозрачные пласты розовой рыбы.
– Действительно. Знаешь, Насть, я бы на твоём месте не радовалась так сильно, порой мечта может стоить слишком дорого.
– Ну, за меня не волнуйся, – хмыкнул Лёша, пряча беспокойство за беспечной улыбкой. – Я справлюсь!
– Главное – не в ущерб семье, правда, Никита? – Света повернулась к нему всем корпусом, вынуждая ответить на взгляд. Вздохнув, он отложил вилку и слабо улыбнулся.
– Не всем дано иметь такую силу воли, как у Лёши, Света. Уверен, он сможет найти баланс между заботой о городе и Настей с детьми.
– Лёше повезло, что ты уходишь окончательно, толку от твоих советов было бы мало.
– Кхм, – Никита отвернулся, посмотрел на Лёшу и серьёзно сказал: – Всё, что я могу тебе посоветовать – чаще слушай жену. Она всегда знает, как лучше для вашей семьи.
– Отличный совет, жаль, что ты сам ему не следовал, – пробормотала Света достаточно громко, чтобы все услышали. Лёша с тревогой переводил взгляд с одного на другого, Настя нервно затеребила рукав блузки и робко улыбнулась.
– Свет, прости, что прошу, всё-таки ты гость, но поднос с чаем тяжелый. Ты не поможешь мне его принести?
Света вспыхнула, поспешно кивнула – только сейчас поняла, что всё это время говорила. Она забылась, была слишком резкой, но… Это ведь друзья, к чему скрывать от них правду? Выхватив тарелку из-под носа Никита, который едва успел отодвинуться, она поднялась и, прихватив свою, пошла на кухню.
– Значит, это правда? – тихо спросил Лёша, когда они остались одни.
– Что именно?
– То, что о вас говорят. Что вы со Светой… расстались?
Наверное, он никогда не привыкнет к этой фразе. Сколько бы ни услышал от других, сколько бы ни сказал сам себе. Плавно подхватив подбородок большим и указательным пальцами, он задумчиво потёр гладкую кожу, всматриваясь в темнеющий за окнами сад.
– Проблемы бывают в каждой семье, – наконец проговорил он. – Надеюсь, что свои мы ещё сможем решить.
– Это хорошо, – шумно, не скрывая облегчения, выдохнул Лёша. – А то как представлю, что вы разводитесь…
– Кто разводится? – звонко спросила Света, останавливаясь в проходе. – Никита сказал, что мы разводимся?
– Нет, ты что, Свет, наоборот… – засуетился Лёша, подскакивая и освобождая место на столе.
– Не надо его защищать, он сам может за себя постоять. – Света прошла в гостиную, поставила поднос и невозмутимо принялась расставлять чашки. Они звякали о деревянную поверхность, едва не выскальзывая из дрожащих пальцев. Опустившись на своё место, Света сложила руки на коленях, улыбнулась. Больно, так больно стало в груди: ни вдохнуть, ни выдохнуть. Значит, он уже всё для себя решил? Так быстро? Это из-за утреннего разговора, или?..
Никита не собирался оправдываться за её решение. Не хочет об этом говорить – её право, но делать вид, что во всём виноват только он, тоже не станет.
– Ну что же ты молчишь? – сипло спросила Света – голос гнулся, от каждого звука сжималось горло.
– А что я должен сказать? – холодно поинтересовался Никита, разливая чай. Настя вернулась, села напротив, переглянулась с Лёшей. – Мы пришли порадоваться за Лёшу, может, поговорим о нём? Обязательно проверяй, занесли ли отчёты в компьютер. В архиве часто ленятся, лучше дёргать их раз в неделю. Я, кажется, уже говорил об этом, но лучше повторю, вдруг забудешь.
Щёки полыхали, Света чувствовала, как пульсирует каждая клетка под кожей, как краснота расползается ниже, к шее. Никита только что отчитал её, небрежно отмахнулся, унизил и теперь сидит, как ни в чём не бывало, говорит о работе. Пальцы заскребли по атласу юбки, сжались в кулаки. Света стиснула челюсть с такой силой, что заныли кости, посмотрела на пиалу с чаем, представив, как плеснёт её прямо в его лицо. Медово улыбнулась и почти пропела:
– Это действительно очень полезный совет, Лёш. Ведь, например, Никита очень часто забывает обо всём, что ему говорят.
– Света, – низко одёрнул Никита.
– Разве я не права? Представляешь, Насть, недавно он забыл, что у Лёвы день рождения. Это я говорю, чтобы ты была готова. Работа превыше всего, да, Никит?
– Света! – Никита повысил голос и посмотрел на неё.
– А ещё будь готова к тому, что однажды вообще забудешь, как выглядит твой муж, ведь он переедет в офис, потому что отпустил всех помощников на праздники и решил сам готовить годовой отчёт для городского совета.
– Уверен, что Настя поймёт. К тому же, она не пропадает сутками в больнице, разбирая медицинские карты, поэтому у Лёши не будет необходимости задерживаться на работе, чтобы не возвращаться в пустой дом!
– Лёш, ты, главное, не отправляй вместо себя помощника, чтобы сходить с Настей в кино.
– Если бы я не прислал помощника, ты бы обиделась! Я не мог вырваться!
– А так я не обиделась, да? Спасибо за прекрасное свидание, учитывая, что оно должно было стать попыткой всё наладить!
– Настя, Лёша, прошу нас извинить. – Никита резко встал. – Полагаю, нам пора. Ты идёшь?
– Боишься, что останусь и расскажу больше?
Никита молча вышел, дошёл до двери и начал обуваться. Его трясло. Сердце и лёгкие взбесились: одно гнало кровь слишком быстро, другие – сжимались часто-часто, толкая воздух короткими злыми выдохами. Она унижала не только его – себя, и он не лучше, мог не отвечать, промолчать… Не мог. Слишком несправедливыми были её упрёки, слишком сильно пекла обида на то, что не понимает, никогда не понимала.
Света появилась, когда он обул второй ботинок. Выпрямившись, Никита исподлобья наблюдал, как она неловко прощается с Лёшей. Коротко отказался, когда тот вызывался проводить. Поблагодарил за ужин, снова извинился – механически, почти не задумываясь. Пропустил мимо ушей, не вслушиваясь, сбивчивые уверения, что всё в порядке. Надел пальто, не глядя в сторону Светы. Когда они ушли, Лёша несколько секунд смотрел на закрывшуюся дверь, потом шумно вздохнул.
– Поверить не могу. – Помолчал, плюнул горько: – Почему, твою мать?! – и пошёл в сад. Настя вздохнула, покачала головой и пообещала себе, что у них точно будет всё по-другому.
Глава 10
Ветер окончательно разошёлся, поздний час и погода разогнали и без того редких прохожих по домам. Никита шёл рядом со Светой, машинально приноравливаясь под её шаг, и душил в себе всё, что хотел высказать в доме Лёши. Свернул на дорогу, ведущую к дому – они жили недалеко, лишь тогда Света заговорила.
– Ты куда?
– Провожаю тебя, разве не понятно?
– Зачем? Боишься, что не дойду?
– Пытаюсь соблюсти остатки приличий, если для тебя они ещё хоть что-то значат.
– Хочешь сказать, я опять всё испортила? – Света остановилась посреди дороги. Прекрасно понимала – он прав, но что толку теперь жалеть о сказанном?
– Не собираюсь тебе отвечать. – Никита повёл плечами, пытаясь стряхнуть придавившую тяжесть. – Пожалуй, ты права, я лучше пойду к себе. А ещё ты абсолютно точно была права, когда решила, что нам лучше пожить отдельно.
Он ушёл, Света не успела даже ответить. И тут же обмякла, как марионетка, которую повесили на гвоздь. От опустошения закружилась голова, мороз тонким узором затянул кожу. Обхватив себя руками, Света побрела к дому – страх, что это всё по-настоящему, пробрал до костей. Они действительно расстались. Не на время, кажется, навсегда.
Сквозь сон пробивались голоса, Света выплывала на них, но тут же проваливалась в плотную вату. Голова раскалывалась на части, её знобило, и только напоминание о том, что надо встать и покормить детей, заставило подняться. Потирая глаза, она села на постели, поморщилась – из окна лился слишком яркий свет. Снова потёрла глаза, разгоняя мутную сонную пелену, и тяжело вздохнула. Она чувствовала себя развалиной, жалкой и дряхлой. Стояла под душем несколько минут, тупо глядя в стену перед собой, долго чистила зубы, не глядя в зеркало, машинально причесалась, оделась и прикрыла глаза, заглядывая внутрь себя – никакой болезни не было. Только хроническая усталость и оцепенение.
– Мам, мы тебя разбудили?
Алина мыла посуду, Лёва чистил большой апельсин, и яркий цитрусовый запах щекотал ноздри. Может, благодаря ему, может, потому что дети улыбались, а Алина быстро поставила тарелку с омлетом, на душе стало теплее.
– Ты приготовила завтрак?
– Ага, – кивнула Алина и, дождавшись, когда Света начнёт есть, небрежно обронила: – Я сегодня иду тренироваться с папой. Ты же не против?
– Нет. Идёшь одна?
– Я не хочу. – Лёва упрямо вскинул подбородок и разломал апельсин, забрызгав соком весь стол. Оранжевые капли потекли по рукам, Света вздохнула и потянулась за полотенцем.
– Почему? – мягко спросила она, вытирая испачканные ладошки.
– Не хочу его видеть, – угрюмо проговорил Лёва, отворачиваясь. – Из-за него ты плачешь.
– Львёнок, от того, что мы с папой сейчас не вместе, он не перестал тебя любить.
– Папа сказал мне то же самое. – Алина вздохнула и закатила глаза. – Ладно, я буду к вечеру. А ты можешь сидеть и дальше обижаться непонятно на что. Пока, мам.
Она быстро чмокнула Свету в щёку.
– А у тебя какие планы? – Света потянулась через стол и взъерошила и без того растрёпанные волосы сына.
– Пойдём с ребятами на речку, Даня обещал показать, как научился запускать лягушек.
– Только сам в воду не лезь.
– Мам, я же не настолько дурной, чтобы купаться в апреле!
Света улыбнулась. Ей всегда казалось, что Никита в детстве был именно таким: упрямым, считающим, что знает всё лучше всех, со своими, одному ему понятными принципами.
– Лёва, – мягко позвала она, – не злись на папу. Или постарайся злиться меньше, – добавила, заметив, как брови сошлись в до боли знакомом жесте.
– Постараюсь, – вздохнул Лёва, засунул руки в карманы и вышел из кухни.
О том, что сама договорилась с Инной о встрече, Света вспомнила только к вечеру, когда подруга появилась на пороге. Вихрем влетев в дом, она задорно зазвенела пакетом, подняв его в воздух, и громко воскликнула:
– Девичник! Лобастая, только не говори, что забыла!
– Забыла, – не стала спорить Света. – Но это не значит, что откажусь.
– Только попробуй! Руслан остался с Игорем, это уже повод выпить!
С Инной не всегда было легко. Порой она пёрла напролом, не обращая внимание на возражения, и всегда делала только то, что хочет. Иногда Света завидовала ей, по-доброму, но всё же завидовала: лёгкости, с которой она шагает по жизни, невзирая на препятствия. Инне всегда всё давалось просто, проблемы решались по щелчку пальцев, с лица не сходила обворожительная улыбка. Сейчас рядом с ней Свете казалось, что она – мешок с камнями, серый, пыльный, одиноко стоящий в углу. Поэтому первые же слова, которые она произнесла, когда Света замолчала, удивили настолько, что на время онемел язык.
– Как же я вам завидую.
– Что?
Они сидели на веранде, закутавшись в пледы, и попивали вино. Неспешно – первые три бутылки приговорили, даже не заметив, пока Света рассказывала о крахе своей семейной жизни.
– Завидую я тебе, Лобастая, – тихо, задумчиво сказала Инна, положив подбородок на колени. Сумерки давно скрыли цветущую вишню у забора, но ветер заносил на деревянный настил розовые лепестки, и те собирались у ног мягкими волнами. – Всегда завидовала. У вас в семье так много… – она покрутила пальцами в воздухе, подыскивая слово, – огня. Я не про страсть сейчас говорю, или не только про страсть.
– Какая страсть, – махнула рукой Света. – Я, кажется, уже забыла, когда он до меня дотрагивался.
– Огонь, Свет, – повторила Инна, усмехаясь. – Даже сейчас вы ругаетесь, потому что любите друг друга. Когда не любят, не пытаются сделать больно, просто молча уходят. Когда всё равно, тебе просто всё равно.
– Ты так говоришь, будто Руслан тебя не любит.
– Не знаю. У нас дома всегда… тихо.
– Прости, но я плохо представляю ругающегося Руслана. – Света невольно улыбнулась. – Он такой спокойный.
– Спокойный. Слишком спокойный. Иногда мне кажется, что я вышла замуж за робота.
Света уставилась на неё, распахнув глаза: впервые слышала, чтобы Инна говорила что-нибудь подобное. Уж у неё-то точно всё было в порядке. Или всё-таки нет?..
– Знаешь, я ведь надеялась, что смогу его изменить, – горечь так и сочилась из неё, терпкая, застоявшаяся. – Думала: ничего страшного, что я, расшевелить его не смогу? Но это предел, Свет. Понимаешь, его эмоции, всё, что он показывает на людях – это действительно его предел. Можешь себе представить, каково это – жить с человеком, который толком не умеет выражать свои чувства? И даже не стремится это делать.
Глухо застонав, Инна уронила лицо в ладони и с силой сжала виски. Неразборчиво пробормотала:
– Как же мне хочется стереть с его лица эту улыбочку, ты бы только знала! Пусть бы хоть раз голос повысил, хоть раз приревновал… – Резко выпрямившись, она воскликнула: – Такое ощущение, что ему вообще на всё плевать!
– Инна…
– Что? Что Инна? Ты сидишь сейчас, плачешь, какой Никита плохой, а он так всегда на тебя смотрит, что дыхание перехватывает! Ты вообще можешь понять, какого мужика теряешь? – она засверкала глазами, переводя дыхание. Продолжила тихо: – Ты представляешь, как он тебя любит?
Глава 11
Поражённая Света не знала, что ответить. Незнакомка перед ней так мало походила на Инну, что стало страшно.
– Тогда после выпуска из института, – снова заговорила она быстро, боясь остановиться, стремясь выговориться, – все как с ума посходили. Ты со своим Никита – помню, как долго я пыталась принять, что вы вместе. Потом Серый с Тамарой – она так быстро его окрутила, наверное, он и опомниться не успел! Даже Настя наконец получила своего Лёлика. И Руслан… он был рядом, ходил за мной, улыбался. И я подумала: почему нет? Красивый, загадочный, не глупый. Почему нет, почему именно я должна остаться одна? Мои друзья, мои близкие – все вокруг были счастливы, и я попыталась…
Света молчала, от услышанного ей стало плохо. Где-то в животе заворочалось предчувствие чего-то неотвратимого.
– Он хороший. Он очень хороший, и, наверное, любит меня как может. И Игоря любит, но знаешь… Это всё ровно, так ровно, что хочется выть. У вас жизнь, а у меня – тишина и существование. Но может, я сама виновата. – Инна пожевала губу, глядя на сад, но на самом деле – куда-то глубоко в себя. – Может, это я не умею любить.
В тишине громко хлопнула дверь, заговорили дети. Света виновато улыбнулась и вышла на кухню, всё ещё слишком растерянная, чтобы сказать хоть что-то. Невозможно было поверить, что Инна, яркая, светлая, всегда цветущая, на самом деле всё это время жила… так. Что не говорила ничего и никому, медленно вяла, золотой цветок без солнца. Собственные проблемы на время потускнели, заслоняясь обидой за подругу. Когда Света вернулась, накормив детей и пригрозив Лёве, что просто усыпит его, если он сам не отправится в кровать, Инна как раз разлила очередную бутылку.
– Не бери в голову, – криво улыбнулась она. – Перепила, вот и несу всякий бред. Лучше скажи, что думаешь делать с Никитой.
