скачать книгу бесплатно
– Мисс… Армуа, мне кажется, вы меня не поняли. Прошедшей ночью между нами не произошло ничего неприличного и непристойного. Ведь вы – гостья в моем доме, и вы пострадали. Поверьте, я никогда бы не позволил себе воспользоваться вашим беспомощным положением.
– Вы имеете в виду… Значит, ничего не было?
– Уверяю вас, абсолютно ничего!
Кэролайн прижала руку к груди и облегченно вздохнула. Она осталась цела, слава богу! В противном случае отец бы потребовал, чтобы лорд Хантингтон на ней женился, – если только он уже не был женат. Хотя на сей счет у нее имелись сомнения, так как хозяйка дома ни разу не появилась.
– Этой ночью вы заявили, что желаете вернуться в Лондон, – продолжал маркиз. – Но вы еще совсем слабы, и такого же мнения доктор Кларк. Он считает, что вам необходим отдых.
Кэролайн зажмурилась, и ей тотчас же вспомнилось, как она спускалась по великолепной лестнице, а потом вспомнились и сапоги, прижатые к ее груди. О боже, она пыталась украсть хозяйские сапоги! Какой кошмар!
– Боюсь, от лечебной настойки вашего доктора у меня помутилось в голове, – пробормотала девушка.
– Что именно вы помните?
– Ну… отдельные моменты. Можно мне сесть?
Лорд Хантингтон указал на стул, стоявший напротив:
– Да, конечно. И еще вы сообщили мне, что собираетесь стать монахиней.
Монахиней?.. Кэролайн подавила смешок. Неужели она так и сказала? Интересно, что за настойку дал ей доктор? Она покачала головой и уже собралась опровергнуть свое прежнее заявление, но потом вдруг подумала: «Если я никогда больше не увижу этого человека, то лучше так и сказать».
– Да, милорд, на следующей неделе я собираюсь вступить в Общину сестер Божьего промысла.
Упершись ладонями в колени, маркиз подался вперед и проговорил:
– А ночью вы сказали, что через месяц.
– Вот как? Знаете, у меня до сих пор туман в голове. Да, вы правы, через месяц.
– В таком случае вам некуда спешить. Вам следует написать вашим родным о том, что с вами случилось. Обязательно упомяните, что находитесь в Трент-Холле. Кто-нибудь из лакеев доставит письмо в Лондон.
«Нет, так не годится», – решила Кэролайн. Не следовало отправлять слугу на Гросвенор-сквер в дом Реджинальда Лоуренса. Но можно было отправить письмо миссис Рот и сказать, что домоправительница приходится ей тетей. Хотя нет, слишком рискованно.
– Благодарю вас, милорд, – сказала Кэролайн, – но я не могу здесь остаться. Я должна вернуться домой. – Она поднялась на ноги и в тот же миг почувствовала острую боль в затылке.
Девушка пошатнулась, но ее мгновенно обхватили сильные мужские руки. Она подняла голову и увидела пристально смотревшие на нее темные глаза, обрамленные густыми ресницами, что совсем не вязалось с суровыми мужественными чертами. Несколько секунд оба молчали. В комнате воцарилась тишина; казалось, смолкли даже птицы, которые за окном приветствовали своим чириканьем наступление утра.
– Мадам, похоже, вы постоянно попадаете в мои объятия, – заметил маркиз, проводя ладонью по спине девушки.
Она проигнорировала это замечание и отодвинулась. Но тут мужчина вдруг привлек ее к себе, и Кэролайн воскликнула:
– Милорд, что вы себе позволяете?!
– Мадам, замок от вашей цепочки зацепился за мои брюки, – ответил маркиз. – Позвольте мне отцепить ее, и тогда вы сможете отойти, не порвав мою одежду.
Опустив руку, Кэролайн тотчас добралась до цепочки, на которой обычно висел ее кошелек с мелочью, и стала ее дергать. Маркиз издал какой-то странный стон, и его длинные пальцы сжали ее запястье.
– Мисс Армуа, что вы делаете? – прохрипел он.
– Пытаюсь вам помочь, – в растерянности пробормотала девушка.
– Уверяю вас, мадам, вы мне вовсе не помогаете. Пожалуйста, прекратите. – Лицо лорда Хантингтона вдруг словно окаменело.
Осознав всю глупость своего поступка, Кэролайн поспешно отдернула руку. Несколько мгновений его светлость стоял совершенно неподвижно. Потом вздохнул и снова занялся цепочкой.
– Ну вот, все в порядке. – Он отступил и быстро застегнул редингот. – Предлагаю вам вернуться в постель, пока вы снова не потеряли сознание.
Кэролайн подбоченилась и заявила:
– Я и не подумаю терять сознание. До вчерашнего дня я никогда не падала в обмороки.
– Вы должны понимать, что вы не в том состоянии, чтобы пускаться в путь.
Кэролайн молчала. Возразить было нечего. Ей действительно следовало еще немного отдохнуть. Кузина Анна и Чарлз еще не приехали в Лондон. Анна писала, что мать Чарлза заболела, поэтому им придется задержаться.
– Я уверен, что прав, – добавил маркиз.
– Да, кажется, мне нужно воспользоваться вашим гостеприимством еще на один день. И мне хотелось бы послать записку в Лондон моей тете, которая служит в одном из домов в Мейфэра [3 - Мейфэр – фешенебельный район Лондона.].
– Мудрое решение. А теперь хорошо бы вам съесть что-нибудь из того, что принесет служанка. И я уверен, у моей сестры, которая живет в этом же доме, найдется для вас ночная сорочка подходящего размера. Если вам понадобится что-то еще, – маркиз указал на шнур звонка, – мои слуги с удовольствием выполнят любое ваше поручение.
Покинув спальню, Джеймс с облегчением вздохнул. Неужели девчонка не поняла, что случайно потрогала пальцами его ширинку? Разве можно быть настолько наивной? Очевидно, она действительно собиралась присоединиться к монашеской общине. Слава богу, что такая женщина найдет приют в монастыре. Ее непременно следовало изолировать – для ее же собственной безопасности и для блага всех мужчин. Видимо, Господь решил с ее помощью наказать его, Джеймса. Или же Люцифер – соблазнить. Только так можно было объяснить появление Кэролайн Армуа в этом доме.
Но Кэролайн Армуа – вряд ли ее настоящее имя. Как сверкнули ее зеленые глаза, когда она взглянула на шкаф! Эта девушка явно что-то скрывала. К тому же… Будущие монахини вряд ли посещали собрания суфражисток.
Джеймс вошел в свою спальню и скинул редингот. Тут кто-то постучал в дверь. Конечно, это Рейли. Его лакей, как всегда, был пунктуален.
– Да, войдите!
Рейли вошел в комнату, широко улыбаясь.
Джеймс тут же заволновался.
– Отчего ты так развеселился?
– Пожалуй, не стоит вам знать. – Рейли снова улыбнулся.
Большинство слуг в доме относились к Джеймсу с большим почтением, но с Рейли-то они вместе росли. Отец Рейли был у них кучером. В детстве мальчишки вместе ловили рыбу и бродили по Эссексу (в основном они делали это тайком, потому что отец Джеймса не одобрил бы их дружбу). Так что этот слуга знал о своем хозяине больше всех, даже больше родственников маркиза и близких друзей. И он всегда сообщал Джеймсу, о чем шептались слуги в помещениях под лестницей.
– Черт возьми, перестань улыбаться и скажи, что ты узнал, – проворчал Джеймс. – Опять что-нибудь об Энтони или Нине?
Улыбка Рейли стала еще шире.
– Ни о том, ни о другой.
– Боже мой, неужели о Джорджи?!
– Нет, не о нем, хотя садовник жаловался, что вчера поймал юного Джорджи, когда тот мочился на тюльпаны. Когда же его спросили, зачем он это делает, ваш младший брат ответил, что ему показалось, будто они совсем высохли.
Джеймс невольно застонал. Ох, он этого не выдержит! Неужели ему придется заниматься воспитанием еще одного Энтони? Однако же… Ведь если речь шла не об Энтони, Нине или Джорджи, – то значит, что о нем самом.
– Выходит, ты принес сплетню о том, что это я толкнул ту женщину. Если так, то ты опоздал на целый день. – Джеймс отправился в ванную комнату и посмотрел в зеркало. Проклятье! Когда он небрит, то выглядит настоящим дикарем. Удивительно, что его гостья не закричала, когда увидела его утром.
Рейли отправился за ним следом, взял бритву и принялся ее точить.
– Вы плохо выглядите. Мучила бессонница?
Казалось, Рейли что-то имел в виду. Но что именно? Неужели слуга ночью видел, как он, Джеймс, нес мисс Армуа на руках? Или аболютно все слуги решили, что в доме происходит что-то непристойное? Это не предвещало ничего хорошего ни его гостье, ни ему.
Джеймс невольно рассмеялся. Не хватало еще, чтобы люди шептались о том, что он развратил монахиню!
Рейли уставился на него с удивлением.
– Что вас рассмешило?
– Видишь ли, эта девушка – монахиня. Или собирается ею стать. По крайней мере, так она сказала.
– Неужели?.. А кучер, который вез ее, сказал, что у нее лицо ангела.
Джеймс что-то пробормотал в знак согласия.
– Ну… что тут скажешь? – продолжал Рейли. – Удивительны пути Господни. Возможно, она послана сюда, чтобы спасти наши души.
По спине маркиза пробежал холодок. У него возникло странное предчувствие: казалось, эта женщина появилась здесь для того, чтобы окончательно погубить его душу.
Глава 4
Переступив порог столовой, Джеймс обнаружил, что за столом сидели Нина и Энтони. Но что они здесь делали? Хм… глупый вопрос. Он прекрасно знал ответ. Из теплых постелей брата с сестрой выманило любопытство, связанное с молодой гостьей. Стоит ему сообщить, что мисс Кэролайн Армуа не будет завтракать с ними – они тут же вернутся в свои спальни.
– Доброе утро! – Маркиз отправился к сервировочному столу, взял себе тарелку и начал осматривать кастрюльки с горячими блюдами.
– Доброе утро! – раздалось в ответ.
Тут из коридора донеслись шаги. Нина и Энтони тотчас повернули головы. Причем братец провел пальцами по своим черным кудрям, явно прихорашиваясь. А сестра разгладила складки своего лилового платья.
Но в комнату вприпрыжку влетел Джорджи. Энтони шумно фыркнул, а Нина с разочарованием вздохнула. Мальчик же с удивлением уставился на них, потом подошел к сервировочному столу.
– Что они здесь делают? – Он кивнул в сторону Энтони и Нины.
– Завтракаем, – ответил Энтони и отправил в рот кусок омлета.
Нина вскинула подбородок и пробурчала:
– А разве нам нельзя завтракать вместе с вами?
– Раньше вы никогда этого не делали, – ответил Джорджи и, облизнувшись, посмотрел на горячие ячменные сконсы [4 - Сконсы – пышные ячменные булочки.].
– Если вы хотели посмотреть на нашу гостью, то вас ждет разочарование. – Джеймс уселся за стол и поставил перед собой тарелку с помидорами, сосисками и омлетом. – Мисс Армуа завтракает в своей комнате.
Глаза Энтони расширились.
– Мисс Армуа?.. Она француженка? Это интригует! Я видел ее только мельком, когда лакей нес ее на руках. Но все же я заметил, что она красотка, просто персик!
Джеймс нахмурился. Затем наклонился к брату и прошептал:
– Если попытаешься отведать этот персик, дорогой мой братец, тебе придется иметь дело со мной.
Энтони прижал ладонь к груди и, изображая возмущение, воскликнул:
– Милорд, я оскорблен!
– Не сомневаюсь, – сухо ответил Джеймс. – Это предупреждение, ясно?
Джорджи подошел к столу с тарелкой в руках, на которой горой высились сконсы, густые топленые сливки, малиновый джем и одно яйцо. Мальчик уставился на сестру, и та воскликнула:
– Что случилось?! Я испачкалась?! – Нина схватила салфетку, лежавшую у нее на коленях, и начала вытирать губы.
– Ты сидишь на моем месте, – проворчал Джорджи.
– Всего-то? – Девушка кивнула в сторону пустующих стульев. – Здесь полно свободных мест. Что-то я не заметила на этом стуле гравировку с твоим именем.
– За завтраком я всегда сижу рядом с Джеймсом, – заявил мальчик.
– Но не сегодня, малыш. – Нина фыркнула. – И вообще, когда я была в твоем возрасте, мама и папа считали, что мы с Энтони должны есть в детской. Я не понимаю, почему Джеймс разрешает тебе завтракать вместе с нами.
Джеймс снова забеспокоился. Мама умерла через несколько месяцев после рождения Джорджи, поэтому иногда ему казалось, что сестра винила в ее смерти младшего брата.
– Нина, перестань. А ты, Джорджи, сегодня займи другой стул, поскольку твои брат и сестра уже сидят.
Мальчик посмотрел на свободное место рядом с Ниной и отправился вокруг стола, чтобы сесть рядом с Энтони.
Нина взглянула на старшего брата.
– А кто она, эта мисс Армуа? И почему ты поместил ее в комнату Генриетты… то есть в спальне рядом с твоей комнатой?
– Да, я тоже хотел бы это знать, – вставил Энтони.
– Мисс Армуа споткнулась и ударилась головой во время выступления Беатрис Уолкер. Доктор Кларк решил, что ей следует полежать несколько дней. Вот, собственно, и все, – добавил маркиз, пожав плечами.
– Но почему она находится в западном крыле, рядом с тобой? Ты ведь никогда не размещаешь там гостей, – заметила Нина.
Джеймс насадил на вилку сосиску и, покосившись на сидевшего рядом Энтони, проговорил:
– Эта женщина находится под моим покровительством, поэтому я решил, что будет разумно поселить ее поближе к моим комнатам.
– Значит, принял решительные меры, – проворчал Энтони.
