скачать книгу бесплатно
Джеймс тяжело вздохнул.
– Ну, идите-ка и вы по своим делам. Мне надо работать.
– И все-таки… Кто она, эта женщина? – спросила Нина.
Маркиз встал, обнял сестру и подтолкнул ее к выходу, указав и Энтони в сторону двери.
– Видимо, теперь она будет нашей гостьей. Скажите Лэнгли, чтобы кто-нибудь из лакеев отнес ее в спальню рядом с моей. – Джеймс решил, что таким образом он помешает Энтони наведываться к девушке.
Маркиз уже выпроводил родственников за порог, когда те в один голос воскликнули:
– В спальню рядом с твоей?!
– Да! – ответил Джеймс и закрыл за ними дверь.
Глава 2
Кэролайн открыла глаза и тут же села на огромной кровати под балдахином. Перед глазами все поплыло. Она обхватила голову руками, чтобы остановить кружение. Когда в голове все успокоилось, Кэролайн осмотрелась. Лампа, стоявшая высоко на каминной доске, отбрасывала слабый свет на элегантную мебель красного дерева и на сиреневого цвета постельное белье. Около камина стоял обитый шелком стул, на котором лежали ее платье, нижние юбки, корсет и чулки.
Опустив глаза, девушка окинула себя взглядом. На ней были только панталоны и нижняя рубашка. Щеки ее вспыхнули. Кто снял с нее одежду? Она могла вспомнить только широкоплечего джентльмена с неодобрительной усмешкой на лице. Неужели это он ее раздел? Такая мысль заставила покраснеть до корней волос.
Где-то в доме пробили часы. Два часа ночи! Ах, ей нужно немедленно вернуться домой! Миссис Рот будет ужасно беспокоиться. Их домоправительница была единственным человеком в доме отца, знавшим, что Кэролайн отправилась в Хелмсфорд, чтобы послушать Беатрис Уолкер. Но даже она не знала, что журналист С. М. Смит – это и есть Кэролайн. Ее секрет не знал никто. А если Анна и Чарлз, ее компаньоны в этом сезоне, приедут в Лондон и узнают, что она исчезла, то они могут заявить об этом в Скотленд-Ярд или, что еще хуже, сообщат отцу в Париж.
Внезапно тишину нарушил чей-то храп. Кэролайн прижала стеганое одеяло к груди и снова осмотрелась. В углу комнаты сидела полная пожилая служанка в чепце и накрахмаленном переднике. Она спала, уронив голову на большую грудь.
Неужели эта женщина помешает ей бежать? Нет, конечно же. Стараясь не шуметь, Кэролайн соскользнула с кровати. Увы, ноги ее тотчас же подкосились, и она, схватившись за спинку кровати, подождала, когда дрожь в коленях пройдет. Потом стала одеваться. Пальцы с трудом справились с крючками на поясе. А кошелек для мелкой монеты исчез. Девушка сунула руку в боковой карман платья и нащупала там маленький мешочек с монетами. Слава богу! Ведь для того, чтобы вернуться домой, требовались деньги.
Тут служанка, спавшая в углу, издала громкий храп, затем вздрогнула – и открыла глаза. Кэролайн в испуге замерла, но глаза старухи снова закрылись. Девушка на цыпочках вышла из комнаты и крадучись пошла по длинному темному коридору. Дом казался столь же огромным… как Виндзорский дворец. Впереди виднелась широкая винтовая лестница с чугунными перилами, которую освещал лунный свет, льющийся через большое итальянское окно.
Опершись на перила, Кэролайн заглянула вниз. Там находился вестибюль, а дальше виднелась входная дверь. Свет из окна падал на черно-белый мраморный пол. Кэролайн начала спускаться по лестнице. Где-то в середине лестницы ее лоб покрыла испарина, и ей пришлось покрепче схватиться за перила.
«Я уже почти спустилась, – сказала она себе. – Осталось всего несколько шагов».
Вот и последняя ступенька. Ее нога коснулась холодного каменного пола. Девушка приподняла край юбки – и замерла: «А где же туфли?!»
Боже, где была ее голова?! Придется вернуться в спальню. Но лестница, ведущая вверх, казалась ужасно страшной – почти как вулкан Везувий. Тут она вдруг заметила, что у входной двери стояла пара сапог. Великоваты, конечно, но…
Сделав еще несколько шагов, Кэролайн схватила сапоги и взялась за дверную ручку.
Внезапно за ее спиной кто-то кашлянул.
Сердце девушки бешено забилось; она повернулась, прижимая сапоги к груди. В нескольких шагах от нее стоял тот самый джентльмен с суровым лицом. Стоял, опираясь о косяк приоткрытой двери. На нем не было ни шарфа, ни сюртука, а верхние пуговицы белой рубашки были расстегнуты. Свет, льющийся из полуоткрытой двери, падал на мускулистую грудь и на руки, сложенные на груди. Рукава же рубашки были закатаны и… Ах, Кэролайн никогда еще не доводилось видеть столько открытого мужского тела. Она перевела взгляд на лицо мужчины. И тут он вдруг произнес:
– Вы куда-то собрались, мадам? – Его взгляд остановился на ее босых ногах, выглядывавших из-под подола юбки, потом – на сапогах, прижатых к груди девушки. – Знаете, вы не очень-то похожи на ночного грабителя.
– После возвращения домой я бы непременно прислала вам деньги за эти сапоги, – ответила девушка.
– Вы живете в Лондоне?
Кэролайн молча кивнула. У нее пересохло во рту, и было трудно говорить.
– И вы собираетесь идти туда пешком?
Кэролайн отрицательно покачала головой; впрочем, она не очень хорошо представляла, что, собственно, собиралась делать. Ведь кучер, скорее всего, не дождался ее и уехал…
– Уверяю вас, – проговорил мужчина, – если вы отправитесь сейчас, то вам придется идти пешком, так как в этот час ни один поезд не отправляется с нашей станции. – Бесшумно ступая, он шагнул в ее сторону (на ногах у него были только чулки). И теперь, когда на лице его не было того сурового выражения, он казался гораздо моложе. Возможно, ему было около тридцати.
Тут Кэролайн вдруг почудилось, что пол уходит у нее из-под ног, и она схватилась за стену.
– Вам дурно? – Джентльмен подошел совсем близко и взял ее за локоть.
Но Кэролайн едва это почувствовала: все кружилось у нее перед глазами – как будто она сидела на карусели. Сапоги выскользнули из ее рук и со стуком упали на пол. Колени же подогнулись, и ей показалось, что она падает.
Но этот джентльмен… Он вроде бы подхватил ее. А потом послышался его голос:
– Не беспокойтесь, я вас держу. – И в голосе этом… в нем было что-то гипнотическое.
– Мне необходимо ехать, – пробормотала девушка.
– А я считаю, что вам сначала необходимо поправиться. Вы сможете уехать через день-два, если выздоровеете. – И мужчина, держа ее на руках, стал подниматься по лестнице.
Кэролайн изо всех сил пыталась не смыкать отяжелевшие веки.
– Слишком поздно… – прошептала она. – Тогда на следующий месяц меня отправят в монастырь.
Движение вверх по лестнице прекратилось. И снова послышался мужской голос:
– Вам что, придется вступить в религиозный орден?
Кэролайн молча кивнула. Она знала: если ее строгий отец узнает, где она была, то он непременно отправит ее к монахиням в Оксфордшир.
Движение вверх по лестнице возобновилось, и девушка закрыла глаза. Но при этом она ощущала, как перекатывались под рубахой могучие мускулы незнакомца. Если бы он пожелал, то смог бы легко с ней справиться. Однако же, как ни странно, рядом с ним она чувствовала себя в полной безопасности.
Джеймс вглядывался в лицо женщины, спавшей у него на руках. Когда он увидел ее в буйной толпе, она показалась ему очень хорошенькой – из-за раскрасневшихся щек и удивительных зеленых глаз. Но теперь, когда ее каштановые волосы свободно струились меж его рук, слово «хорошенькая» показалось ему слишком слабым. О, это была настоящая красавица!
Но монахиня?.. Хм… странно. А впрочем… Доктор Кларк сказал, что она спрашивала про свою вуаль. Что ж, тогда многое становилось понятным. Хотя сначала, когда Джеймс обратил внимание на ее скромное черное платье, он решил, что она чья-то гувернантка.
Следовало немедленно отправить Энтони в Лондон. Если эта девица еще не приняла обет безбрачия, брату она покажется очень соблазнительной.
Однако же… Как случилось, что женщина, намеревавшаяся отправиться в монастырь, стала бить мужчину зонтиком? И с какой стати будущая монахиня решила послушать Беатрис Уолкер? Кроме того, она попыталась сбежать, прихватив его сапоги. Да, действительно странно…
Маркиз зашагал по коридору, и тут женщина издала тихий вздох. А затем ее рука скользнула ему под рубашку, и пальцы коснулись его груди.
Джеймс тотчас же почувствовал напряжение в паху. Проклятье! Он слишком долго обходился без женской ласки, и вот сейчас… За такую безобразную реакцию Господь может сурово наказать его!
Сделав еще несколько шагов, маркиз открыл дверь спальни. Служанка, которой он приказал присматривать за гостьей, громко храпела, сидя на стуле. Наверное, не следовало ее будить. Ведь если кто-нибудь увидит, как он несет на руках молоденькую девицу… Это могут неправильно истолковать.
Джеймс осторожно опустил девушку на кровать и укрыл ее одеялом до самого подбородка. Затем, выпрямившись, огляделся и поспешно вышел в гостиную, расположенную между этой комнатой и его спальней. Для него комната, где спала гостья, была полна воспоминаний о Генриетте, его покойной жене. Со дня ее смерти он ни разу сюда не заходил.
Закрыв за собой дверь, Джеймс стащил с себя рубашку. Чуть помедлив, поднес ее к носу и почувствовал тонкий аромат роз – так пахла кожа молодой женщины. «Похоже, что уезжать подальше от соблазна нужно нам обоим – и брату, и мне самому», – промелькнуло у него.
На следующее утро, когда солнце едва поднялось из-за горизонта, маркиз оседлал своего жеребца, чтобы прокатиться по парку Трент-Холла. Ему не спалось, поэтому он быстро оделся и отправился на конюшню. Всю ночь его беспокоили самые разнообразные мысли. Джеймс думал об Энтони, о Нине и о незнакомке. Он прекрасно понимал, почему его заботила судьба братьев и сестры, – но почему же его так беспокоило здоровье молодой гостьи?
Сегодня же он потребует, чтобы она написала своим родственникам и уведомила их о том, что получила травму и теперь лечится в Трент-Холле. И, конечно же, необходимо, чтобы ее родственники знали: хозяин поместья, лорд Хантингтон, живет здесь вместе со своей семьей, то есть с братьями и сестрой. Такое известие заставит родню девушки срочно отправиться в Эссекс, чтобы забрать ее. Слухи о том, что он, Джеймс, якобы погубил свою жену, распространились по всей Англии, поэтому семья со строгими нравственными правилами не допустит, чтобы их невинная родственница пребывала под одной крышей с таким человеком.
Через некоторое время Джеймс направил коня обратно к конюшне. Соскочив на землю, он похлопал жеребца по шее и сказал:
– Молодец, Тор!
Тут появился конюх, и маркиз распорядился:
– Уилсон, проследи, чтобы Тору почистили копыта. И угости его чем-нибудь.
Направляясь к дому, Джеймс поднял голову и внимательно посмотрел на утреннее небо. Оно было окрашено в акварельные оттенки голубого и розового. День обещал быть теплым, с прохладным ветерком. Вместе со своими работниками Джеймс собирался заняться канавами для системы водоснабжения. Может быть, Энтони тоже к ним присоединится – тяжелый физический труд пойдет ему на пользу. Не все же ему развлекаться похождениями в «Свинье и свистульке»…
Войдя в дом, маркиз стянул заляпанные грязью сапоги, поставил их на коврик у входа, потом направился к лестнице. Он любил такие ранние часы, когда все вокруг еще мирно спало и на него не обрушивались всевозможные заботы. А сейчас даже дворецкий Лэнгли не вышел, чтобы принять у хозяина редингот [1 - Редингот – сюртук для верховой езды.], – он понимал настроение Джеймса.
Такая тишина сохранится еще несколько часов. Только Джорджи будет завтракать вместе с ним в столовой. А Энтони и Нина завтракали в своих спальнях.
Джеймс очень любил своих братьев и сестру, хотя они частенько действовали ему на нервы. Ему хотелось, чтобы они всегда поступали правильно, а еще больше хотелось, чтобы все в их жизни сложилось наилучшим образом. И конечно же, они должны были венчаться по любви – никаких брачных сделок. Если он и мог что-то для них сделать, так это уберечь их от подобного будущего. Да, следовало спасти их от того, что ему самому пришлось вынести – ведь он-то женился без любви, по расчету. Что ж, их сундуки теперь в полном порядке, и он, Джеймс, будет и дальше заботиться о семейном благосостоянии, чтобы его родным не пришлось выходить замуж или жениться не по любви.
Маркиз уже преодолел лестницу и шел по западному коридору в сторону своей спальни, когда вдруг услышал громкие голоса. Интересно, кто посмел поднять такой шум в столь ранний час? Хм… глупый вопрос. В западном крыле, кроме него, был только один обитатель, вернее – обитательница.
Сделав еще несколько шагов, маркиз постучал в дверь, расположенную около его спальни.
– Да, войдите! – раздался голос гостьи.
Сделав глубокий вдох, Джеймс открыл дверь.
Служанка, спавшая в этой комнате, крепко прижимала к груди пару черных дамских ботинок, а молодая гостья пыталась их отнять.
– Что за шум? – спросил маркиз.
Обе женщины повернулись к нему. Лицо служанки побледнело. Зеленые же глаза гостьи сверкали гневом, а ее светло-каштановые локоны поблескивали точно золото в лучах яркого солнца. Отбросив волосы за спину, она направилась к нему с видом амазонки, идущей в бой.
Глава 3
Вскинув подбородок, Кэролайн пошла навстречу широкоплечему мужчине с суровым лицом.
– Сэр, я должна немедленно уехать, а для этого мне нужны мои ботинки! – заявила девушка.
Маркиз кивнул служанке, и та молча отдала гостье обувь.
– Благодарю, – сказала Кэролайн и направилась к одному из обитых шелком стульев, стоявших около камина. Взгляд мужчины, казалось, прожигал ей спину, но она старалась его не замечать.
Усевшись на стул, Кэролайн чуть приподняла подол своего черного платья и стала натягивать ботинки. Для этого ей пришлось наклониться – и в голове снова начало пульсировать. Закусив губу, девушка постаралась не обращать внимания на боль.
Проклятье! Чтобы послушать Беатрис Уолкер, ей пришлось пойти на всевозможные ухищрения. Она хотела написать потрясающую статью, а вместо этого получила жуткую мигрень. Выпрямившись, Кэролайн почувствовала, что вся покрылась потом, а воздух в комнате внезапно показался ей ужасно холодным, и на руках у нее появилась гусиная кожа.
– Принесите стакан холодной воды и поднос с завтраком, – приказал служанке мужчина.
Женщина стремительно выбежала из комнаты – видимо, слуги в этом доме очень боялись своего хозяина.
– Мадам, вам следует лежать в постели, – заявил строгий джентльмен. – Вы не в том состоянии, чтобы отправляться в дорогу.
Кэролайн невольно вздохнула. Что ж, наверное, так оно и было. Но если она не сможет вернуться в Лондон до появления кузины Анны и ее мужа Чарлза… Ох, об этом лучше не думать.
– Сэр, вы не понимаете!.. Я должна была уехать еще вчера!
Джентльмен поджал губы и, откинув полы своего черного редингота, уперся кулаками в бока и проговорил:
– Нет, я все прекрасно понимаю. Обстоятельства заставляют вас срочно вернуться в город. Но доктор Кларк считает, что вам необходим отдых. Неужели нельзя отложить ваш отъезд на день или на два?
Кэролайн уже раскрыла рот, собираясь возразить, но мужчина вскинул вверх руку и вновь заговорил:
– Вы ночевали в моем доме и устроили переполох в такой час, когда никто не шумит. Однако мы до сих пор еще не представились друг другу. Я – лорд Хантингтон. А вы кто?
«Какой ужас! – мысленно воскликнула девушка. – Этот человек – пэр Англии». Если его не знал ее отец, то кузен Эдвард, граф Торнтон, знал наверняка. К тому же лорд Хантингтон произнес свое имя так, как будто она тоже должна его знать. Кажется, она действительно слышала это имя, но от кого? Видимо, кузина Анна упоминала его в одном из своих бесчисленных писем, которые писала ей в Хэрроугейт, где Кэролайн жила вместе с матерью. После смерти мамы отец отправил ее к бабушке и дедушке в Нортумберленд, и там она тоже получала от кузины письма. Впервые в жизни Кэролайн пожалела, что недостаточно внимательно их читала.
Тут лорд Хантингтон подошел к ней поближе – его походка чем-то напоминала кошачью – и тихо спросил:
– Могу я узнать ваше имя?
Нет, она не могла назвать свое настоящее имя. Он не должен был знать, что она – дочь Реджинальда Лоуренса. Возможно, политические взгляды лорда Хантингтона и ее отца различались, а Кэролайн не хотела давать оружие в руки его врагов. К тому же ее страшил гнев отца.
– Мадам, назовите ваше имя?
– Я… э-э… – Кэролайн оглядела комнату, и взгляд ее остановился на огромном шкафе красного дерева. – Мисс Кэролайн Армуа [2 - Armoire – большой платяной шкаф (фр.).].
Лорд Хантингтон оглянулся на этот шкаф и чуть приподнял бровь. Затем снова посмотрел на девушку и почти шепотом спросил:
– А вы помните, что произошло ночью?
Ночью?.. Кэролайн мгновенно вспомнила, что видела этого джентльмена в расстегнутой рубашке. И вспомнила его выпуклую мускулистую грудь. И еще… О, какой ужас! Она вспомнила, как он обхватил ее, обдав соблазнительным теплом.
О боже, неужели под воздействием какого-то медицинского препарата она занималась с его светлостью… чем-то непристойным?!
Кэролайн откашлялась и проговорила:
– Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, милорд.
– Что, совсем ничего не помните? – В голосе маркиза звучало сомнение.
Кэролайн снова откашлялась. Ей вдруг вспомнились слова Анны – та сказала, что близость между мужчиной и женщиной причиняет ужасный дискомфорт. Но она-то прошедшей ночью ничего такого не чувствовала – только страшную головную боль и пульсацию в висках.
– Между нами… Между нами что-то произошло? – пролепетала девушка. Ее щеки вспыхнули, и последние слова она произнесла едва слышным шепотом.
Губы лорда Хантингтона дрогнули, и он улыбнулся, отчего его лицо совершенно изменилось – стало почти мальчишеским.
