Хрустальная королева. Рокировка

– Ну и за каким дьяволом ты всё это устроил? – наконец-то пробормотал Лакеш. – А если сюда кто-нибудь войдёт?

– Не сможет, – голос Демисар слегка осип, но он улыбался так, что я поняла, это далеко не конец запланированного им же дурдома вселенского масштаба. – Дверь надёжно закрыта. Даже если захотят, не вспомнят, что шли в туалет.

– У тебя что вообще ни стыда, ни совести? – брюнет поднял вопросительно бровь.

– А у тебя они, когда появились, – Энханте укусил кожу в районе ключицы, заставив мужчину сдавленно зашипеть.

– Ох… – Винсельд запрокинул голову и заскрипел зубами от досады. – Ты, гадёныш, так бы и придушил тебя. Со школы об этом мечтал, ты не поверишь, насколько сильно!

– Я всегда знал, что ты ещё та похотливая, – Энханте не остался в долгу, растянув губы в перекошенной улыбке. – Так и скажи, что питал далеко не ненависть. Хотел же, чтобы одна из драк закончилась совсем не больничкой? Ну же, хотя бы ради собственного успокоения души, ответь честно. Или нашему бравому герою слабо?

– Кто бы говорил, – прохрипел брюнет, – это не я служил предметом насмешек для всех, кто с нами учился. Тебя буквально проклинали и ненавидели. А ты как дурачок радовался такому и счастливо улыбался.

– Эй, – возмущённо отозвался второй, – я, вообще-то, служил объектом тайных желаний и нереализованных фантазий пубертатного периода. Так что придержи язык! Знаешь ли, ты не единственный, кто сходил с ума. Только у тебя, мистер великий светлый герой, поборник справедливости и далее по списку, было негласное правило бить мне рожу. Хотя тут надо отдать нам должное, школа вечно стояла на ушах, не зная, где опять рванёт. Нынешние студенты и в подмётки нам не годятся.

– Ага, какой-то скучный и дико тупой год набрался, – задумчиво протянул бывший профессор на подмене. – Наши бы уже сто раз взорвали бы твои треклятые котлы и стояли, невинно хлопая глазами. А эти… Господи, они даже на занятиях вместо того, чтобы пытаться достать кого-нибудь, пялятся в телефоны. И куда ушло всё?

– Весело же было, когда я тебе в котёл закинул петарду и ты потом весь семестр драил лаборатории, – заржал блондин, откидывая голову. – Все самые охренные воспоминания твоей юности я украл. Разве надо было дуплиться в глаза и жениться на твоей идиотине, чтобы потом страдать? Ну, скажи? Стоило оно того? Я же протягивал тебе руку. Сейчас уже не предложу, но могу выслушать твои идеи по нашему перемирию.

Руки покрылись мурашками, а в голове билось: «хочу!». Стремящееся вырваться наружу, но получалось лишь тихо вздыхать в своём уголочке и кусать губу, чтобы не разрушить всю идиллию происходящего. Демисар вновь подкинул магии в тягучий воздух, который буквально прошибала молниями дурмана, и от этого у Винсельда почти подкашивались ноги. Он сделал шаг назад, просто чтобы не упасть под натиском чужой магии, которую даже опознать не мог. Всё же, чернокнижник вещь редкая, а со знаниями в правильной области дико коварная. А уж если друзей и приятелей целый мешок, то родовые библиотеки в свободном доступе.

Тут колдовать волей-неволей научишься так, что у многих челюсти отвалятся от количества выброшенной в воздух силы. И пока выдался гениальный шанс, Демисар им пользовался и накладывал один поводок за другим. В учебной шарашке такого не провернуть, там датчики сразу же заорут, как резанные. А тут, под покровом пустоты и стерильного запаха хлорки, можно и не такое творить. Вряд ли обычные люди, не приспособленные к магическим импульсам, учуяли бы. А работники давали клятвы о неразглашения. Так что стояла я и пялилась на них, контролируя те спирали, которые пытались дать лишнего и затянуться на шее нашей жертвы мёртвыми петлями. Нет, господа присяжные заседатели, для такого рановато. Нам он ещё живым нужен был.

– Я так и знал, что это был ты, мелкий крысёныш, – зашипел не хуже змеи взволнованный такими новостями брюнет. – Удушить бы тебя, но мы не на родине, чтобы я спокойно мог делать всё, что моей душе угодно. Повезло твоей тонкой шейке, что я не могу её свернуть прямо тут. За это ты у меня ещё ответишь, моль белобрысая.

– Я бы посмотрел на тебя в постели, со связанными руками и кляпом во рту, – голос Демисар поднимает табун мурашек по моему телу, а воображение тут же рисует Лакеша в столь пикантном положении у меня на постели. – И поверь мне на слово, не только я с радостью бы посмотрел на такую откровенную сцену. О, ты даже не представляешь, куда лезешь. Но, тут сможешь спросить у своей подружки, пардон, бывшей подруги детства о том, какие игры предпочитают в высшем свете по всему миру. Ей скоро это предстоит выяснить. Она от своего клейма позора избавилась и поступила весьма мудро. Не находишь?

– На кресте же приятнее? – тихий шёпот застал Демисар врасплох, а я едва не оступилась на высоких каблуках, поняв, что значила эта фраза.

– А я погляжу, ты тайком от жены получал удовольствие? – не стал строить из себя святую невинность мой закадычный приятель. – Не думаю, что в приличный клуб тебя с ней пустили, а вот без неё, просто как великого и ужасного Лакеша, очень даже. Ну, как? Приятно изменять своей благоверной, а не строить великого мученика?

– Тебе так хочется на это посмотреть? – брюнет аккуратно сжал пальцами чужое горло, но не получил в ответ никакой реакции.

Кажется, из-за действий магии, Лакеш расхрабрился, чего никто из нас, совершенно точно не ожидал. Я думала, если и получится, то равновесие и здравый смысл тот всё же сохранит, а не попытается на самом деле придушить Демисара. А ещё в туалете чертовски жарко и душно, запах возбуждения перешибал даже противный цветочный освежитель воздуха, который всё пшикал и пшикал. Но выходило совершенно наоборот. Может, всё дело в долгом воздержании, а может, ему придало смелости заклятие? Винсельд был совсем не против воплотить в реальность детские мечты, и это казалось чем-то за гранью нормального. От них веяло не только возбуждением, но и ещё чем-то неуловимо опасным, жестоким, кровожадным, хотелось упасть на колени и закрыв глаза, подставить шею, открыть рот пошире, завести… Нет… Стоп!

Следовало остановить фантазии и следить за тем, чтобы реально не пришлось через полчаса прятать труп. Чей-нибудь! Напряжение разливалось по всему телу острыми иглами, губа уже ныла от того, как сильно я её прикусывала. Энханте тянул Лакеша за волосы всего за секунду до того, как чужая магия взорвалась звенящими и пьянящими осколками, рассеивая дурман и оставляя мир кристально ясным и обыденным. На целый миг, между удушающим жаром и обжигающей пустотой, блаженство окутало всё пространство сдавленными хрипами, погружая в сладкую негу. Бесконечное мгновение оборвалось, когда над их головами резко пшикнул треклятый освежитель. И наваждение окончательно рассеялось.

– Чёрт, – ругнулся Лакеш, прикрывая глаза и выпуская из рук чужую шею, на которой медленно прорисовались отпечатки пальцев, пока едва заметными красными пятнами. – Я не хотел… Прости…

– Я смотрю, ты не прочь провести ещё один подобный вечер не в компании твоей благоверной? – Демисар вальяжно откинулся на раковину, ничуть не стесняясь своего вида и того, что утром синяки станут заметными и яркими. – Понравилось? От настоящей магии и не так выносит. Поверь, там, где нет посторонних, творится самое горячее…

За дверью послышались громкие, возмущённые голоса посетителей ресторана, которые никак не могли отыскать туалет. Так что, быстро наложив чары проветривания, я сняла отталкивающие и позволила двери появиться. Кто-то скромно постучал, но этим уже через мгновение уже не обошлись и забарабанили полноценно. К тому же где-то там я слышала вопли Гестергер, которая потеряла своего благоверного и теперь подняла панику в ресторане. Ещё не отошедший, после силового вмешательства в магический фон, Лакеш с трудом смотрел на Демисара, на алеющие отметины на белой коже, на наглые глазищи и вальяжную позу, вызывающую те самые мысли.

Бывшие враги кое-как собрались и оправили одежду, наложили на себя отвлекающие чары и прижались к противоположной от меня стене. Стоило первым клиентам заведения ввалиться внутрь, как оба ретировались как можно дальше от прохода. Винсельд опустил взгляд на свои руки и покраснел ещё больше, все его лицо и шея пошли воспалёнными признаками стыда. Демисар же, оттолкнувшись от края вазона с цветами и напрямик, через толпу гостей, подошёл ко мне вплотную, на ощупь поймал руку и выдернул из ослабевших пальцев трусики. После чего вернулся к ошарашенному и ничего не понимающему Лакешу, улыбаясь так, что у меня ноги подкосились, и сделал контрольный выстрел в голову.

– Потом продолжим, – и с наслаждением всучил ему тонкое кружево белоснежного белья, – я думаю, ты знаешь, где искать?

– Чьи они? – Лакеш ошарашенно посмотрел на вещицу у себя в пальцах.

– А как ты думаешь, с чьим бельишком я могу расхаживать в кармане брюк? – издевательски вскинул бровь блондин. – Так что да, она сейчас сидит без них, в практически ничего не прикрывающем платье из тончайшей ткани и с анальной пробкой. Как думаешь, на сколько ещё хватит выдержки?

– Ты издеваешься? – но всё же Лакеш сунул мои трусы себе в карман, не вернув их змею-искусителю.

– Просто предлагаю, – покачал головой блондин, – ну, а теперь мне надо вернуться за стол, разговор затянулся и принял весьма интересный оборот.

Быстро натянув маску равнодушия, он ещё раз окинул взором ошарашенного Лакеша, а после вышел из туалета как ни в чём не бывало. Брюнет же, простояв ещё несколько минут, потрогал кончиками пальцев собственную шею на уровне, где обычно застёгивали ошейник во время игр, и расплылся в дебильной улыбке. Достал из кармана тонкое кружево и поднеся к лицу, пару раз глубоко вздохнул. После чего решительно сунул его обратно и, чеканя шаг, направился на выход, где его уже с собаками искала жена. Я же, переварила в голове всё произошедшее, едва не столкнулась с гостями ресторана, но вовремя ретировавшись из мужского туалета, выскочила на балкон, предназначенный для VIP-клиентов.

Мысли в голове блуждали настолько разные и спутанные, что я не сразу поняла, что вообще произошло и как мне на это реагировать. Словно весь мир перед глазами перевернулся и встал с ног на голову. Правда, одно я поняла чётко – Лакеш влип по полной программе. Такая сильная привязка, как сексуальный голод, от чернокнижника в энном поколении, обычной магией не лечилась, а лишь усиливалась от каждой попытки снять эту самую гадость. А коли так, то, возможно, у нас появился шанс ускорить события и провернуть всё намного быстрее и проще, чем всем казалось на первый взгляд. Так что можно спокойно возвращаться за столик, главное помнить, что трусиков на мне больше не было. Тяжело вздохнув, покачала головой, натянула на личико маску равнодушия и потопала туда, где меня уже потеряли.

Глава 4. Разговоры в шумном зале

– Простите, что заставила вас ждать, нужно было подышать свежим воздухом, – я присела обратно за стол и незаметно пнула Энханте в голень. – Ничего интересного не пропустила?

– Только выступление миссис Лакеш, – мать кинула вопросительный взгляд и прищурила глаза. – Она так рвалась в мужской туалет, что перепугала весь персонал и кричала о том, что на двери висят чары отвлечения внимания. И это, не заботясь ни о какой секретности. Вдруг у её мужа весьма необычные любовные отношения.

– Маменька, вам ли не знать, что у семьи Гестергер нет мозгов, – я хлопнула глазами.

– Рада, что ты это понимаешь, – мать поднялась из-за стола, – думаю нам пора, мы оплатим счёт и вернёмся в гостиницу. Не забывай писать.

– Не волнуйтесь, мадам Форлеска, я всё оплачу, можете отдыхать, денёк сегодня выдался не самый приятный, – Демисар галантно поцеловал руку моей матери и улыбнулся.

– Слава твою господи, она не начала читать нотации, – я расслабилась и сползла по спинке стула, – всё было настолько ужасно? Что ты решил промыть ему мозги прямо тут?

– Это требовалось для второго пункта нашего сегодняшнего плана, – улыбнулся мне собеседник и засунул в рот клубничку.

– Что за план? – с набитым ртом пробормотала я.

– Доказать всем, что Гестергер неподходящая партия для национального героя, – хохотнул блондин. – Дебрег с Филигар скоро будут тут. Так что думаю, Лакеш не сможет удержаться и не закатить очередной скандал в стиле: «вы все меня бросили».

– Вот только можно было обойтись без воровства моих трусиков, – прошипела я ему на ухо.

– Потом разберёмся, – отмахнулся тот от меня и перевёл внимание на дверь.

– Так это вы всё подстроили! – рыжая была не просто в бешенстве, она на самом деле едва молнии из глаз не метала.

– Прошу вас удалиться отсюда, – холодно отозвался Демисар и подозвал официанта, – проследите, чтобы нас и наших гостей не тревожили всякие проходимцы.

– Я тебя придушу, – продолжала верещать Гестергер.

– Что тут происходит? – Виниас явился как раз к началу спектакля.

– Кажется, Камиранда немного перебрала, – Филигар внимательно осмотрела бывшую подругу, – ей нельзя пить, она и так постоянно впадает в истерики и ведёт себя неадекватно, а под алкоголем и вовсе перестаёт различать границы разумного.

– Думаю, нам стоит пройти внутрь и закрыть комнату от посторонних, – болгарин поцеловал свою спутницу в макушку, – сегодня такой приятный вечер, нечего его портить.

– Миссис, вам нужно удалиться, это пространство, только для тех, кто бронировал отдельные комнаты, – метрдотель пытался аккуратно оттеснить рыжую с дороги.

– Как ты смеешь со мной так обращаться, ты хоть знаешь, кто мой муж! – завизжала она, явно отработанной до автоматизма фразой.

– Хоть сам бог, вы нарушаете правила ресторана и обязаны покинуть зал для приватных гостей, – не сдавался мужчина.

– Что тут происходит? – Лакеш всё же вспомнил о том, что у него жена в наличии имелась.

– Ваша супруга создаёт проблемы остальным гостям, – тут же вложил её метрдотель. – Если вы немедленно не уберёте её отсюда, я буду вынужден выписать вам штраф и попросить покинуть наш ресторан навсегда! Мы дорожим своей репутацией, а эта «миссис» уже второй раз за вечер портит всем настроение. Отвратительная бестактность!

– Это вы всё устроили? – он посмотрел мимо мужчины, на нашу четвёрку.

– Лакеш, каким образом? – вздёрнул Демисар брось. – Заставляли твою жену бегать по ресторану и орать? Или закатывать публичные сцены третий раз за час? Тебе мало было услышать о себе много «лестного» около театра? Ты решил побыть мазохистом?

– А я думал, ничего интересного на сегодняшнем представлении не будет, – Виниас помог Филигар присесть за стол. – Знал бы, купил билеты. Жаль, что продажа идёт всего два дня, не зная точной даты, их не купить.

– Поверь, самое интересное было в том, что последняя русская Хеменс, готова была придушить родственничка, – улыбнулась я, – а во всём остальном скука смертная. Продолжение той постановки теперь предвидится в суде. Анастасия так просто этого не оставит. А зная её характер, готова поставить на то, что Англия содрогнётся.

– Зная её талант портить всем жизнь, даже не сомневаюсь, что княжна устроит настоящее шоу из всего этого, – хмыкнул брюнет.

– Так что там уж не пропускайте, сегодня был вступительный акт этой пьесы, – отсалютовала я бокалом. – Итак, какие планы по расширению печатного распространения? Ты же не просто так затеял переговоры с израильским печатным конгломератом? Колись!

– Пока это на стадии планирования, и я не уверен, что всё пройдёт хорошо, всё же тот рынок весьма консервативен, – Дебрег подал своей спутнице бокал и переложил на тарелку пару вкусных кусков буженины. – А вести с ними переговоры может лишь твоя мать. Но сама знаешь, за эту помощь мне придётся расплачиваться браком с тобой.

– Не придётся, – заржал Энханте, – мадам ненавидит тебя так же сильно, как и меня. Я больше поверю, что она устроит охоту за Лакешом, чем отдаст кому-то из нас единственную дочь.

– Виниас, достойный кандидат, – протянула Филигар, мягко сжимая ладонь мужчины.

– А никто и не спорит, что я плохой, – поцеловал он костяшки её пальцев, – просто мешаю мадам Форлеска, спровадить свою дочку под венец и продать её подороже. Мало кто хочет связываться со мной или Демисаром. А пока мы рядом с Линерией, никто из подходящих, по мнению её матери, мужчин не согласится выкупить право на следующее поколение Форлеска.

– Это же какой-то пережиток прошлого, как вообще можно так спокойно говорить о подобном, – удивилась Лурена.

– Поверь, это не пережиток прошлого, – покачала я головой, – мать сама добилась всего лишь выгодными браками и хорошими партиями. Вот и думает, что раз я милашка, надо меня продать подороже и пристроить в выгодные руки. Всего-то холодный расчёт и неумение жить по-другому. Вот и всё, никакой трагедии и средневековых заморочек.

– Так вот что вы задумали, – план Энхантея действительно сработал и Гестергер завелась не на шутку. – Я вызываю тебя на дуэль чести, жалкая потаскуха! Решила захапать себе чужого мужа! Я тебе не позволю этого сделать, лично убью и на тот свет спроважу.

– Прощу прощения, – привлекла я внимание застывшего в шоке работника, – вызовите, пожалуйста, полицию, и передайте офицеру Кемегу, что угрожают леди Форлеска.

– Я тебя на кусочки порву, тварь, – не унималась рыжая.

– Камиранда, прекрати себя так вести, – попытался осадить её Лакеш, но дело явно было заранее бедовым.

– Ты ещё и защищаешь эту мразь? – теперь гнев перекинулся на непосредственного виновника всей этой вакханалии.

– Я пытаюсь не допустить конфликта, – тихо прошипел брюнет, – мы не в Англии и моё влияние тут не настолько сильно. Так что прекращай, иначе тебя действительно посадят на пятнадцать суток за дебоширство.

– Вы что все сговорились? – до рыжей наконец-то дошло, что она тут не королева, а её муж не влиятельнейшее лицо страны, которым она может прикрываться. – Знаешь что? Винсельд Лакеш-Хеменс, катись ты на все четыре стороны, видеть тебя сегодня не хочу! Забираю детей и уезжаю к маме. Пока не извинишься, ноги моей не будет в твоём доме.

– Вы этого и добивались? – Виниас внимательно на нас посмотрел, после того как пара удалилась в закат.

– Нет, – отрицательно покачал головой Энханте. – Я не думал, что она настолько расчётливая, и сможет манипулировать им в такой ситуации.

– Камиранда далеко не расчётливая, – отсалютовала нам бокалом Лурена. – Она просто маленькая, избалованная дура, привыкшая всё решать скандалами и провокациями. Так, ещё в наши студенческие годы было. Когда она заставляла Винсельд при помощи ревности и слухов возвращаться раз за разом к тому, с чего всё началось.

– М-да… – протянула я и отпила из своего бокала.

– Такого в расчётах мы во внимание не принимали, – Виниас оглянулся через плечо. – И что теперь с ней делать?

– Ничего, – Демисар резко опустил свой стакан на стол. – Чтобы она не предприняла, как бы себя ни повела, мы всё равно будем придерживаться изначального плана. Её истерики только нам на руку. Как бы долго они ни состояли в браке, как бы хорошо не знали друг друга, но такое поведение начинает утомлять со временем. А нам уже давно не по шестнадцать. Мать всегда повторяла: «Любовь не измеряется словами, покупками и красивой мишурой, она таится в поступках, взглядах и касаниях. Не смотрите на то, что вам стремятся показать, ищите истину втайне.». Готов поспорить, сейчас Лакеш не защищал супругу, он отыгрывал отведённую ему роль влиятельного Лорда.

– Хочешь сказать, там нет мира? – я удивлённо посмотрела на мужчину. – Тогда зачем ему так убиваться ради неё?