Веселая поганка

Тамарка, явно ничего не понимая, тупо смотрела на меня, молчала и хлопала глазами.

«Вот что с ней случилось? – удручаясь, подумала я. – А ведь раньше понимала меня с полуслова, все ловила на лету.»

– Мама, – наконец нашла слова Тамарка. – Ты же недавно звонила мне, кричала что гибнешь, что не можешь выйти из какой-то квартиры. А-ааа! – вдруг вспомнила она. – Ты же про гомиков каких-то кричала! Он что, гомик?

– Боже упаси! – отшатнулась я. – Хотя…

В голове мелькнула картина прошедшей ночи: я в его объятиях, и его полное равнодушие ко мне…

Но не рассказывать же об этом Тамарке? Зачем доставлять ей лишнюю радость? К тому же нельзя так сразу осуждать мужчину за благородство и прекрасное воспитание. Мой американец не из тех, которые к незнакомым женщинам пристают… поспешно. Времена же опасные какие. Век не тот, и в мире свирепствует СПИД.

– Что – хотя? – насторожилась Тамарка. – Почему ты сказала «хотя»?

– Просто уверена, что он шпион. Агент ЦРУ, – желая ее шокировать, выпалила я.

– Ах, вот что, – облегченно вздохнула она. – И почему ты так думаешь?

– Боже, какая ты любопытная. Лучше пораскинь умом как мне помочь, – посоветовала я.

– А что с тобой? – безразлично поинтересовалась Тамарка.

– Умудрилась вляпаться в некрасивую историю. Кстати, твой Гургенов мог бы здесь пригодиться. Я слышала, что он в большом авторитете. Баба Рая про таких говорит: «Тот еще мафиоза.»

Тамарка сразу на дыбы:

– Только не вздумай, Мама, вмешивать господина Гергенова в свои дела. Он никакой не мафиоза, а напротив: очень солидный человек.

– Хоть буду знать, кто расположился напротив мафиоз, – без внутреннего удовлетворения отметила я и тут же психанула: – Черт, что ж мне пропадать теперь?

– Почему – пропадать? Женьке своему расскажи. Слава богу, муж твой работает в такой фирме, что хоть «братва», хоть гомики – все ему не проблема. Я сама неоднократно к нему за помощью обращалась.

– Женька в командировке, – неохотно сообщила я. – И вообще, здесь очень темное дело. Эх, жаль, Тома, ты не хочешь, чтобы я с Гургеновым поговорила. В прошлый раз мы с ним подружились.

– И он так поспешно отсюда ушел, что проект мой повис в воздухе. Нет, Мама, к Гургенову я тебя не допущу. О каком проекте после этого сможет идти речь? И что он обо мне подумает, пообщавшись с тобой?

– Подумает, что ты умная, образованная женщина, не чуждая юмора, как и я. Здесь он ошибется, конечно, но я тебя закладывать не стану.

Тамарка потемнела лицом, а я, выражая восторг и упоение, закатила глаза и с чувством воскликнула:

– В прошлый раз мы так мило с ним побеседовали, пока ты разбиралась со своими факсограммами. Этот Гургенов! Он был полон интереса, я изложила ему ряд взглядов на жизнь.

– Ряд взглядов? – побледнела Тамарка.

– Да, много, много взглядов, и все мои. Я ему изложила, он остался доволен. Думаю, он не откажет мне, если обращусь к нему с просьбой. Дело мое дрянь! Уверена, ситуация обратится позволяет, тем более, что Женьки нет. Пока он вернется, меня уж и скинут: или с крыши или с моста.

Тамарка решительно запротестовала:

– Нет, Мама, нет! Не вздумай обращаться к Гургенову, и что там такого с тобой страшного могло случиться, чтобы не справилась я сама?

– Ой, не знаю, Тома, не знаю, – сокрушенно качая головой, призналась я. – Все могло случиться. Даже не представляю кто бегает за мной и с какой целью. Вот только послушай…

И я собралась уже подробно рассказать о своих злоключениях, но в кабинет беспардонно вломился референт – слизняк и мальчишка – и с пафосом величайших вершений сообщил, что к нам приехал господин Гургенов. То есть, к ним, а точнее к Тамарке. Удостоил и одарил своим вниманием.

Я едва успела мысленно этого Гургенова обругать, как он и сам пожаловал со всей своей свитой – в Тамаркином кабинете, размерами смахивающем на футбольное поле, сразу стало тесно. А тут еще и Тамаркина свита набежала – собралась целая толпа. Все любезность и доброжелательность источали. Только я и Гургенов вели себя естественно, к нему я сразу и обратилась, расталкивая остальных.

– Как хорошо, что я вас повстречала, – воскликнула я, старательно не замечая отчаянных Тамаркиных знаков. – У меня возникли неразрешимые проблемы, скажу более, кто-то пытался меня убить…

Дальше говорить я не смогла, как этого ни желала. Тамарка грубо зажала мой рот рукой и, пользуясь мышечным превосходством, поволокла к двери. В приемной на меня навалились и ее приспешники. Я пыталась кричать, но очень быстро поняла, что молчать безопасней. Скрученная референтом и двумя секретаршами сидела я в кресле и беззвучно роняла горькие слезы на грудь.

– Успокойтесь, Софья Адамовна, – нежно уговаривала меня секретарша, пытаясь влить в нос какую-то гадость.

Я всеми доступными способами намекала на то, что есть у меня и рот, но об этом никто не хотел даже слушать. Рот мне залепили скотчем.

Я, конечно, лягалась, но в кресле это получалось неэффективно.

Вдруг дверь Тамаркиного кабинета открылась, и Гургенов, с состраданием глядя на меня, спросил:

– Может вызовем скорую помощь?

– Не нужно, – поспешила успокоить его чертова Тамарка. – Скоро приступ пройдет, и она почувствует бессилие.

«И не надейтесь,» – гордо подумала я, понимая, каких Тамарка Гургенову про меня небылиц наплела.

Скорей всего наплела, что у меня мания преследования, а она, конечно же, как благородная подруга опекает меня – идиотку – бросая важные дела, занимается моими психозами.

Да-аа, дружба дело тонкое. Тут ухо востро держи!

И, что обидней всего, Гургенов поверил. Вон с каким сочувствием смотрит на меня.

Только я так подумала, как Гургенов возьми и скажи:

– Да-аа, теперь вижу: шизофрения ужасная вещь. Теперь припоминаю, Тамара Семеновна, и в прошлый раз ваша подруга мне немного странной показалась. Жаль бедняжку, очень милая женщина.

– Да, – согласилась подлая Тамарка, – она с детства была мила. В детском садике ее все воспитательницы любили.

«И это все, что она может для меня сделать после десятилетий дружбы?» – горестно подумала я.

Подумала и замычала, выражая им свое презрение, Гургенов же, растолковав все по-своему, меня милостиво приободрил:

– Ничего, Софья Адамовна, я вам помогу. Есть некоторые возможности.

И скрылся в кабинете.

«О своих возможностях мог бы уже и помолчать хотя бы из скромности,» – в бешенстве подумала я.

Тамарка же не сразу побежала Гургенова охмурять, а слегка задержалась и шепнула мне на ухо:

– Мама, родная, не сердись, лишь договор с господином Гургеновым подпишем и сразу же только твои проблемы решать буду.

Черта с два – все вышло не так!

Справедливости ради замечу: Тамарка героически пыталась слово свое сдержать, но ничего у нее не получилось, и виновата в том судьба.

Подписав договор с Гургеновым и выпроводив его в рискованно короткие сроки, Тамарка примчалась в чуланчик, в который меня по ее приказу запихнули, и начала оправдываться.

– Мама, – с опаской отлупливая от моего рта скотч, лебезила она, – Мама, милая, ты должна меня понять. Ты сама виновата, такое ляпнула – кто-то пытался меня убить! Ужас! Господин Гургенов подумал бы, что в нашей компании происходит черт-те что.

– В вашей компании именно это и происходит, – закричала я, почувствовав приближение свободы.

Тамарка, отлепив скотч, не позвала приспешников на помощь, а собственноручно разматывала мои верхние конечности. Как только они освободились, я залепила Тамарке звонкую оплеуху.

– Мама, – с необъяснимым укором хватаясь за ухо, воскликнула она. – Мама!

– Не лишай меня хоть такого удовольствия, – воззвала к ее совести я и тут же принялась распутывать свои, затекшие от неподвижности, нижние конечности.

Тамарка стояла рядом с видом побитой собаки.

Я не стала ее тиранить, а, распутав ноги, глянула на часы, вскочила и с воплем «за мной!» кинулась вон из компании. Тамарка что-то кричала мне вслед, но я ее уже не слушала. Моя душа болела за Саньку.

«Вот-вот он вернется с бабой Раей домой, – содрогаясь от страха, думала я, – а мне так и не удалось обезвредить толпу врагов. Черт меня дернул гомикам признаваться, что я мадам Мархалева. Тщеславие до добра не доводит. Теперь эти гомики без труда узнают мой адрес, а если поймут что и Коля с миловидной особой хотят его знать, то и их просветят. О „братане“ просто вспоминать не хочется, так много связано с ним неприятного.»

Домой я неслась уже с одной лишь целью: Саньку с бабой Раей перехватить и пристроить их у кого-нибудь пожить до полного выяснения таинственных обстоятельств моих неприятностей.

К чести Тамарки, она неслась за мной, приговаривая:

– Мама, остановись, Мама, остановись.

Выбежав из компании, я пошла навстречу ее пожеланиям и остановилась, потому что устала сама. Остановилась, перевела дух и помчалась дальше. Тамарке удалось забежать вперед, она открыла дверцу своего автомобиля, затолкала меня в него и, усевшись за руль, спросила:

– Куда?

– Куда может бежать порядочная женщина? – вопросом ответила я.

– На свидание? – бодро предположила Тамарка.

– Домой! – рявкнула я, и она испуганно выжала сцепление.

* * *

Дома нас ожидал кошмар. Едва я открыла дверь, как на меня упала вешалка – какой-то негодяй сломал ей ногу. Да что там вешалка и ее нога. По дому словно Мамай прошелся. Моих книг на полке не было – думаю, работа гомиков, «братан» вряд ли умеет читать.

– Здесь был обыск, – сказала Тамарка, которую я успела по дороге просветить, особенно упирая на «братана». – Здесь был роскошный обыск.

– И не один, – имея ввиду и гомиков, добавила я. – Искали все подряд.

Пробежавшись по квартире и установив, что баба Рая и Санька еще не приходили – в холодильнике было пусто, и Санькина грязная одежда еще не лежала в ванной – я слегка успокоилась, но тут же разволновалась опять. Что скажу я им, когда они вернутся?

Этот вопрос я задала Тамарке, на что она покрутила пальцем у виска и закричала. Она всегда кричит, если появляется подходящий случай.

– Мама, ты невозможная! – закричала Тамарка. – Вижу, тебя действительно пора спасать. На этот раз ты не обманула. Говори, как зовут его?

– Кого? – опешила я.

– Да американца твоего, с которым у тебя роман страшенный. Не зря же америкашку хотели сбросить с моста, значит он каким-то концом замешан. Кстати, как попала ты в ту глухомань?

К этому вопросу я никак не была готова, потому пришлось лгать, импровизируя; не про измену же мужа ей рассказывать.

– Американцу решила просторы России показать, – брякнула я.

Тамарка зашла в тупик.

– А что же это он был в пижаме, а ты пальто? Как могло выйти такое?

«Странная логика у этой Тамарки,» – подумала я, и, не моргнув глазом, ответила:

– Мы были в гостинице, занимались любовью, вдруг на меня нашло, ты же меня знаешь…

– Знаю-знаю, – охотно подтвердила Тамарка.

– Ну вот, слово за слово, я психанула, накинула пальто и бежать, а он за мной. Естественно в пижаме. В чем был в том и побежал. По-иному разве меня догонишь?

– Не догонишь, – компетентно подтвердила Тамарка.

– Вот и он не догнал. Бежал-бежал, пока эти «братаны» его не схватили.

– Подожди, – оторопела Тамарка. – Ты же говорила, что «братаны» его тащили из джипа, а ты на мосту в это время была.

– Господи, все так и было! – рассердилась я. – Какая ты, Тома, недоверчивая. Я была на мосту, он меня догнал.

– Ты же только что говорила, что не догнал.

– Ах, черт тебя побери! Не придирайся! Сначала не догнал, потом догнал на свою же голову, и мы опять поругались. Он в пижаме своей убежал, а вернулся уже в джипе. Тут-то его «братаны» и столкнули. А за ним и меня. А дальше ты все уже знаешь.

– Мне казалось, Мама, что я знала и то, что ты только что рассказала, – пробурчала Тамарка. – И тут же выяснилось, что знала я все не так. Ну, да бог с тобой. Раз «братаны» его схватили, значит он знает за что. Поехали к нему.

– Тома, я же русским языком сказала: мы поругались и он, расстроившись, на «Кадиллаке» своем укатил неизвестно куда. Он безумно в меня влюблен. Может уже руки на себя накладывает.

– А, черт! – нервно прикусила губу Тамарка. – Это он не вовремя… Ладно, времени в обрез! Имя его говори, и я побежала, а ты закройся здесь, дверь подопри и бабу Раю с Санькой жди. Как только они придут, сразу мне звони. Да я и раньше пришлю за вами ребят своих.

Тамарка вытащила из кармана пиджака «Паркер» и приготовилась записывать имя американца, я же ломала голову как ей сообщить, что имени-то как раз я и не знаю.

– Имя! – гаркнула Тамарка.

– Не знаю, – сникла я.

Тамарка остолбенела:

– А как же вы общались?

– Мы говорили друг другу ласковые слова, – принялась оправдываться я, но Тамарка меня уже не слушала.

– Мама, ты невозможная! – завопила она. – Спишь с кем попало и даже имени не спрашиваешь! Вот до чего докатилась!

– Зато я знаю, как зовут его друга, – похвасталась я и тут же сообщила: – Тэд Доферти!

– Так ты с друга начала? – изумилась Тамарка.

– Как ты можешь! Между нами ничего не было! – возмутилась я, имея ввиду уже обоих.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.