скачать книгу бесплатно
Пока – ничего страшного.
Но прочитав записку, Капитан понял, что погорячился.
Чувства куда-то исчезли, а последней связной мыслью было: «Хорошо, что Джека здесь нет».
А потом наступила тишина.
Он глушил все то, что поднималось из глубин души, будто боялся: подслушают. Поймут.
Кто поймет? Он в кабинете один.
Надо уйти отсюда. Сейчас же, пока не вернулся Джек.
Уйти.
Не помня себя, Капитан сунул записку и прядь волос Киры в карман, накинул плащ и вышел из кабинета.
Его кто-то окликнул, но он не обратил внимания. Да и не смог бы. Не до того.
Но этот кто-то оказался настойчив. Уже на крыльце его схватили за рукав и развернули.
– Куда вы? – Лайт выглядел встревоженным. – Что с вами? Вы бледны, как снег!
– Все нормально, – бросил Капитан. – Я беру дело о массовом убийстве в Обители под личный контроль. Остальные на тебе.
– Но…
– Убери руку. Мне надо уйти.
– Что произошло?
– Убери. Руку.
Лайт подчинился. Не удостоив больше заместителя и взглядом, Капитан спустился по ступенькам и пошел вперед.
Сам не зная, куда.
Сдерживать мысли. Не поддаваться чувствам. Его не должны услышать. Его не должны раскрыть.
Он думал, что сделает все ради спасения Киры. Но эти люди… нелюди, выродки, похитившие ее, нашли то, что он совершить не сможет.
Или сможет?
Что ему делать?
Очнулся он возле «Золотой Цапли». Сойдет. В кабаре есть уединенные кабинки, где его никто не услышит. Ему надо выпить.
Успокоиться.
Собраться.
И подумать.
«Завтра вечером приведешь малолетнюю певичку к черному ходу Оперы. Оставишь там и уйдешь. Твою шлюху вернут той же ночью. Не сделаешь этого – получишь Киру Нордив в нескольких посылках. По частям».
Ника. Им нужна Ника.
А это значит, что похищение Киры никак не связано с убийством Нинель Эйзенберт или делом танцующей.
Они выследили ее. Попытались убить. Не получилось. И они нашли способ заполучить несчастную девчонку себе.
Девчонку, которая слишком много знает.
Завтрашним вечером он должен привести ее к Опере. И отдать. Отдать тем, для кого нет морали. Кто благороден только по крови.
По сути – убить доверившуюся ему птичку ради спасения Киры.
… Кира никогда его не простит, если он выберет ее.
Но он должен выбрать. Хоть кого-нибудь.
Или не должен?
Выпив коньяка, Капитан перечитал записку еще раз.
И еще раз.
И еще.
В голове начинал зреть совершенно безумный план.
***
На Рурк опустились вечерние сумерки, и прохожих на улицах стало намного меньше. Простые горожане, те, кто предпочитал вечернюю прогулку, выбирали Спираль, Лагуну или Горшечный Квартал. Те места, где с наступлением темноты, зажигались газовые или масляные фонари.
В Верхнем Городе на некоторых улицах уже проводили электричество, но даже там это было скорее роскошью.
Но человек в темно-сером плаще с надвинутой на глаза шляпой, старался идти там, где света не было вовсе. И вряд ли все это было для того, чтобы его никто не узнал.
Пожалуй, даже самые близкие друзья сейчас не опознали бы в этом неприметном мужчине Джека. Сегодня в нем не было ни капли цвета, даже шарф был безупречно-серым.
Не глядя по сторонам, Джек пробирался по улицам Термитника, ступая совершенно бесшумно, как заправский вор.
Он не скрывался, но никто его не замечал, будто он был пустым местом.
Невидимкой.
К вечеру пошел мелкий снег, и грязное месиво под ногами Джека было припорошено белой крошкой. Но несмотря на это, детектив почти не оставлял следов.
Словно действительно был невесомым невидимкой.
Узкие коридоры безымянных улиц Термитника (большинство из них просто имели номер) были наполнены привычным гулом. Там, за закрытыми дверями, кипела жизнь.
Здесь на каждой улице есть свой бордель, мастерская или подпольное кабаре.
И в каждом доме найдется Тварь.
Почти все Твари Рурка живут в Термитнике.
Джек шел быстро, уверенно ориентируясь в одинаковых улочках. Он зашел в один из высоких облупленных домов, поморщился от скверного запаха чьей-то рвоты в общем коридоре, поднялся на четвертый этаж и резко постучал в первую от лестницы дверь.
Сначала никто не открывал, и это, кажется, встревожило Джека.
Он заколотил с такой силой, что чуть не выбил петли.
– Марла, открой, это я, – позвал он.
Кошка, представшая его взору, выглядела ужасно: глаза опухли, волосы растрепались, и вместо яркого платья на ней был куцый халатик, больше похожий на лохмотья.
– Чего надо? – нелюбезно поинтересовалась она.
Джек вздохнул.
– Можно войти?– спросил он, заглядывая ей через плечо. – А где Ника? И твоя сестра?
Марла посторонилась, впуская его, а потом закрыла дверь.
– Сестра у соседки. А птичку Фрост забрал, – ответила кошка.
Джек нахмурился.
– Капитан? Когда?
– Около часа назад. Пришел весь из себя загадочный, сказал, что забирает девчонку обратно, дождался, когда она вещи соберет, и они ушли. Ты бы видел, как она пищала от радости. Убила бы…
– Он с ума сошел?! – на лице Джека застыло выражение ужаса.
– На сумасшедшего был не похож. Скорее, на одержимого, – Марла сделала вид, что зевает. – Мне было все равно. За два дня эта птаха мне надоела, как заноза в заднице.
– Он не объяснил, почему решил забрать ее?
– Я же сказала: мне было все равно! – кошка топнула ногой, а потом развернулась и подошла к окну.
Джек помолчал, рассматривая ее спину. Его взгляд стал сочувствующим.
– Томас выкрикнул это в сердцах. Не подумав. Я уверен, он уже раскаивается.
– Мне плевать, – буркнула кошка. Ее голос был тонким.
– Не ври.
– Тебе поговорить не с кем, Роквелл? Вали отсюда!
Джек помолчал, продолжая буравить ее спину взглядом.
– Тебе больно. И это нормально. Но Томас не понимал, что говорит. Он…
–… он просто шакал, который жрет гнилье, – резко перебила Джека Марла. – И он будет продолжать жрать гнилье, пока сам не протухнет.
– Марла…
Кошка резко обернулась. Ее глаза горели животным огнем и с трудом сдерживаемым гневом.
– Я грязная шлюха, Джек. Я этого и не отрицаю. Я этим даже горжусь. Так что твой любимый шакал меня не обидел. На правду не обижаются. И закончим уже. Тебе Ника нужна? Она у Капитана. Убирайся отсюда. Мне надо привести себя в порядок и идти на работу. На ту работу, где мне платят. И сегодня я буду трудиться особенно усердно.
Джек покачал головой
– Не надо. Не усугубляй, – попросил он.
– Да пошел ты. Я уже сказала: прочь из моего дома. Той, кого ты ищешь, здесь нет.
Джек вздохнул, но больше ничего не сказал. Открыв дверь, он медленно спустился по лестнице, вышел на улицу и неторопливо побрел по узким проулкам Термитника к Лагуне.
Никто не видел, что на его лице написаны смятение и злость.
Никто не слышал его бесшумных шагов.
Никто его не заметил.
Ведь он был невидимкой…
Мэри
Мэри стоит у окна и меланхолично рисует пальцами по стеклу. Она представляет себе бесконечную спираль, уходящую в небо. Почему-то так ей становится легче. Проще отрешиться от всего, что произошло.
И продолжает происходить.
Кира исчезла вчера утром. А к сегодняшнему вечеру от Теней ничего не осталось. Как будто именно она была главным кирпичиком, фундаментом, крепкой нитью, соединяющей их всех.
Они так ни до чего и не договорились.
Марла ушла первой, заявив, что ей нужно домой. Кошка была обижена. А еще ей действительно было больно.
Стоило двери за ней закрыться, как Мэри услышала в эмоциях Томаса сожаление. Кажется, он и сам не понимал, что ему нужно в тот момент.
Разговор не клеился, никто не хотел думать о деле ткачей. Да и не могли они.
Мэри и не знала, что стало с теми папками, которые принес Джек. Остались ли они лежать на столе Томаса, или он забрал их с собой?
