Хочу тебя

Ты навалился на меня сверху и прижал к дивану как была, животом вниз. Я тут же почувствовала твой возбуждённый член на моей попке и застыла. Боже, Артур, ты не поверишь, как я хочу твой член глубоко в себе. В любой позе.

Ты не спешишь. Отводишь волосы в стороны и целуешь меня в плечи, шею, щёку, нос. Нет никакой системы в твоих действиях. Ты, кажется и сам не знаешь, куда больше хочешь поцеловать. Я реагирую на каждое прикосновение. Кожа покрывается мурашками и я задыхаюсь от твоей нежности. Артур, ты сводишь меня с ума!

– Прости, Мышонок, давай я поласкаю тебя позже.

Ты тянешь меня за плечи и я становлюсь в коленно-локтевую. Снова классика, Артур. С каких пор ты стал её приверженцем?

Все мысли вышибает от первого же толчка и я задыхаюсь, забываюсь и захлёбываюсь благодарным стоном. Как же с тобой хорошо, Артур. Боже, как же хорошо. Оказывается, никакой особо придури в сексе и не надо. Главное, чтобы это был ты. Мне важно всё, что связано с тобой и твоим удовольствием: каждое жадное движение в меня, грубые руки на моих бёдрах, рваное дыхание. Если бы я могла дотянуться – обязательно бы ловила твой бешенный сердечный ритм или капельки пота. Я уверена, что всё это есть, такую страсть нельзя подделать. И это осознание сводит меня с ума. Приятное открытие, чёрт возьми! Только одна мысль бьётся где-то на периферии сознания – твой член ощущается слишком остро, слишком волнительно, без каких-либо преград. Я хочу быть эгоисткой, правда, но это не тот момент, где можно промолчать, потому со вздохом напоминаю.

– Подожди, надень защиту.

– Не волнуйся, мышка. В тебя кончать не буду.

В темноте зимнего вечера, стоя на коленях спиной к тебе, я, конечно, не могу знать наверняка, но слышу твою улыбку в голосе. Закрываю глаза и вспоминаю ту самую беспечную, мальчишескую улыбку пятилетней давности. Удивительная беспечность, Артур! Но я не поправляю, просто упираюсь лбом о диванную подушку и принимаю твой член на всю длину. Если от наших близостей появится ребёнок, пусть. Я не стану возражать. Это будет твой самый лучший подарок, как бы дальше ни пошло.

В тишине комнаты я слышу твой прерывистый вздох и просьбу прогнуть поясницу чуть сильнее. Я, конечно, подчиняюсь и закусываю грубую ткань подушки зубами. Твой член ощущается слишком остро, слишком восхитительно, чтобы не заорать во всю глотку. Мне не остаётся ничего другого, кроме как сдавленно мычать в подушку. Ни капли эротики или эстетики, голая жажда секса, одержимость тобой. Мы, как два одичалых животных, трахаемся на разобранном диване и упиваемся этой дикой близостью. В какой-то момент я отпускаю себя. Голос срывается с пронзительный крик, мышцы плотно обхватывают твой член в попытке удержать. Сильнее подаю бёдрами назад и затихаю, принимаю твои судорожные, аритмичные толчки и стараюсь отдышаться. В какой-то момент ты действительно стремительно выходишь из меня и я чувствую, как горячие капельки спермы смешиваются с моим потом. Какое ты всё-таки животное, Артур!

– Мне надо помыться.

Вместо ответа ты тянешься куда-то назад и я чувствую прохладу влажных салфеток. Комната наполняется каким-то дешёвым запахом, вроде альпийского луга или прочей лабуды. Наверное, это уже не столь важно.

– Больше не надо. Полежи со мной, мышка.

Я переворачиваюсь и откидываю голову на подушку. Абсолютно пьяная появляется на моих губах. Мы снова прошлись по классике. У меня всё тело стонет от твоих ласк. Ты крепко прижимаешь меня к себе и, хочу сказать, что это довольно волнующе. Как будто я твоя. Как будто дорога тебе. Соблазнительный самообман.

– Теперь не сбежишь.

И я с удивлением понимаю, что тебе тоже приятно, несмотря на то, что мы оба потные и запыхавшиеся. Что прошлый побег из твоей спальни тебя как минимум задел. Оказывается, Артур, ты злостный любитель брёвен в миссионерской позе.

Твоё тихое признание подарило мне глоток смелости. К чёрту всё и страх показаться прилипалой! Я снова иду в ва-банк и разрешаю себе остаться с тобой на ночь. Кладу руку, чтобы устроиться поудобнее ко сну и чувствую выпуклый след на коже под ладонью. Провожу пальцами раз, другой, третий, чтобы поверить, что этот бугристы след не что иное, как шрам.

– Откуда это у тебя?

В темноте вожу пальцами вдоль и поперёк, пытаюсь представить глубину, примерно обозначить длину кривой дорожки – понять хоть что-то. Не понимаю, что своим вниманием, скорее всего, нервирую тебя. У самого начала бугристой кожи твоя ладонь останавливает меня.

– Это шрам от ожога. Я – пожарный.

– ТЫ?

Это была самая удивительная новость за сегодняшний день. Я даже приподнялась на локте, чтобы смотреть прямо в твои глаза. Ну конечно, искрятся весельем.

– Что, не ожидала?

– Расскажи.

Мне так интересно, а ты продолжаешь дурачиться. Я смотрю на твою подвижную мимику и в скепсисе поднимаю одну бровь. Разве пожарные – не брутальные, суровые качки? Ты щипаешь меня за грудь и укладываешь себе на плечо, где я и лежала.

– Да глупо получилось. Тогда пожар на Лубянке был, на стройке. Я тогда из-за дыма здоровенную арматурину не заметил, вот и пропорол свою защиту. Начальник смены мне потом знатных лещей прописал.

– Ооо…

Мне хочется как-то иначе выразить свои бурлящие эмоции, но в голове пусто, на языке сплошные междометия. Ты коротко целуешь меня в лоб.

– Спи уже. Завтра на работу через дом закину.

Представляю реакцию своей мамы и всё же встаю с дивана. Ещё пять лет назад она грозилась отхлестать меня по щекам, если не буду сообщать где я.

– Эй, ты куда?

Телефон, конечно, в коридоре. Быстро набираю ложь про подружку и иду к тебе. Ты лежишь прекрасный как Бог и такой же недовольный. Аккуратнее, Артур, мне может слишком понравиться возвращаться в твою постель.

– Восемь вечера. Может ты проголодался?

– Пожалуйста, просто ляг рядом и не убивай меня больше, чем сейчас.

Вот теперь я ничего не понимаю. Что значит это "не убивай меня"? Однако спросить или оспорить я не решаюсь. Свою маман я предупредила и у нас есть снова волшебная ночь вместе. Чего ещё желать?

Глава 4 Вторник

Не знаю как так вышло, но мы оба провалились в сон непростительно рано. Девять вечера, Бог ты мой! Так бездарно потратить нашу волшебную ночь! Я бы расплакалась, если бы ты не спал так сладко рядом со мной.

Жаль, что сегодня не выходной. Совершенно никуда не хочется. С радостью бы провалялась с тобой весь день. Я потянулась вперёд и нащупала кончиками пальцев мобильный. Пять утра. Что ж, самое время для подъёма. Пытаюсь аккуратно откинуть одеяло и бесшумно прокрасться на кухню.

Утром в твоей квартире неуютно. Как и в любой чужой, наверное. В порыве страсти на такие мелочи не заостряешь внимание, но вот после сна, когда хозяин ещё спит, наряду с темнотой и холодом появляется некое чувство неловкости. Не самое лучшее настроение после жаркого секса, потому шлёпаю босыми ногами на кухню. Нужно вытравить этот бред из моей головы крепким чаем. Может быть, если я создам здесь капельку уюта, ты это оценишь?

Твоя кухня по мужски гротесская – без лишних милых деталей. Ловлю себя на мысли, что моя чашка с розовой свиньёй была бы здесь к месту. Этакий броский акцент в море мужской строгости.

Не думаю, что твоя квартира как-то поменялась за эти годы. Не знаю про остальные комнаты, но кухня, как в стазисе пребывала. Прекрасно помню, как раньше мы делали драники вместе прямо за этим столом. Больше чем уверена, что тёрка всё так же лежит в шкафу рядом с раковиной. Когда на глаза мне попадается картошка, понимаю, что хочу пережить тот флеш-бэк из наших счастливых трёх дней вместе и начинаю готовить.

Я слышу как ты шлёпаешь босыми пятками по полу и поворачиваюсь с очищенным клубнем в руках. Ты со сна трогательно лохматый, немного помятый и кутаешься в плед. Я смотрю и понимаю, что, кажется, влюбилась до беспамятства в тебя и нового разрыва просто не переживу. Не отпускай меня, Артур… Больше никогда…

Ты смешно втягиваешь носом и падаешь на свободный стул.

– Чаёк. Как же хорошо ночевать с домашними мышками.

Твой голос со сна хриплый и немного басовитый. Я замираю у раковины и не знаю что сказать. Это в своём воображении можно разводить какую угодно полемику, но утрам, когда лихорадка нашего желания поутихла и ты смотришь своими невозможно карими глазами прямо в упор я не могу связать и слова, кроме, пожалуй, стандартного "Доброе утро".

– Мышка, давай попробуем быть вместе.

Очищенная картофелина падает в раковину и обрызгивает мою мятую блузку. Ого. Мне хочется визжать от восторга. Вот это куш я сорвала от вчерашнего ва-банка. Я сажусь со счастливой улыбкой на соседний стул и кокетливо веду плечом, обнажая его для тебя.

– Ну не знаю. Мне нужны свидания, романтика, прочая девчачья фигня, а это ни разу не брутально.

Ты знаешь мой ответ. Я свечусь как долбанный светодиод. Мой мысленный крик "ДА" слышен на другом конце света. Вот так я счастлива. Без оглядки и с головой.

– Давай я встречу тебя после работы, хорошо?

– Опять буду красоваться по городу в твоих штанах и носках?

– Я разберусь. Доверься мне, Лиза.

Хочу, очень хочу и, пожалуй, готова на все сто. Согласна сразиться с непониманием родителей, насмешками коллег и любыми другими трудностями, если каждый мой день будет рядом с тобой.

Моё фееричное возвращение в офис срывает овации у молоденьких коллег. Конечно я снова приехала на работу в твоих шмотках. Каждый из них сто процентов уверен, что ночью меня отжарил "тот самый байкер". Мне всё равно. Я уже писала, что счастлива? Глупая, широкая улыбка на всё лицо сигнализирует каждому об этом.

Уже садясь за рабочий телефон, чувствую вибрацию в пиджаке. Понимаю, что от родителей прятаться и отмалчиваться, как-то по детски. Смартфон замолкает на мгновение, чтобы вновь ожить от входящего звонка. На дисплее так и написано "Мама". Я делаю глубокий вздох и принимаю вызов. Конечно, моя мама стенает, бушует и негодует. Всё верно. Я согласна с каждым словом, просто дурость под названием "Артур" уже прочно поселилась у меня в дурной башке, никакая кувалда уже не поможет.

– Мам, я сегодня домой.

Всё правильно. Родители не заслужили седых волос из-за моего помешательства. С сожалением откладываю телефон. Мне мало моей красивой сказки. Мало тебя, но прошло слишком мало времени, врятли ты предложишь съехаться.

Впрочем, это не помешало мне сделать мысленную зарубку собрать сумку с тёплыми вещами, если ты вновь решишь украсть меня после работы.

На перерыве судорожно перелопачиваю Интернет. Этот пожар на Лубянке не только на твоей коже оставил след. Стройку так и не возобновили, хотя здание простаивает уже три месяца.

Я действительно нахожу газетную статью с хвалебными одами вашей команде, благодарной речью спасённых рабочих и фото-календарь с горячими парнями в галереи. Чувствую себя идиоткой-фанаткой, но мне нужен этот сраный календарь. Потому я со всех ног бегу в ближайший книжный магазин и методично перерываю все календари, пока не натыкаюсь… на твои смеющиеся глаза. Боже, что я творю! Надеюсь, об этом ты тоже никогда не узнаешь. Хотя лучше, наверное, действовать на опережение, чтобы повернуть ситуацию, как мне надо.

Достаю телефон и набираю сообщение, пока не передумала.

"Смотри, что я купила," – и следом кидаю фото красавчика на первой странице. "Мистеру январь так и хочется отдаться".

Ответ приходит почти незамедлительно, пока я бегу к автобусной остановке. Опаздываю, причём безбожно. Надеюсь лишь, что девочки прикроют.

"Мышка, не беси меня. Я – апрель. Перелистни."

Запрыгиваю в нужный автобус на всех порах. Одной рукой держусь за поручень, пальцами второй иногда промахиваюсь по буквам. Вот она романтика студенческой переписки. Я окунаюсь в своё прошлое, что так странно перекликается с настоящим.

"Не могу, слюни мешают. Познакомишь с этим красавчиком?"

Конечно, дразню. Мне никто, кроме тебя не нужен. Просто иногда хочется потягать дикого зверя за усы. Проверить, куснёт или нет?

"Он гей!"

Отправляю ржущий смайлик и выпрыгиваю возле работы.

Всё повторилось, как тогда. Ты приехал ровно перед концом рабочего дня и протянул чёрный пакет. Под многозначительный смех коллег я иду в подсобку и достаю утеплённые штаны и свитер. Всё с бирками. Обалдеваю от этого жеста с твоей стороны. Вот что значит, позаботиться. И абсолютно не важно, что свитер коротковат в запястьях, а штаны слишком нескромно облипают мою попу.

Я выхожу к тебе, нелепая как арлекин, и неловко целую в губы.

– Подбросишь меня домой, красавчик?

Я знаю, когда влюблён, всё кажется ярким и красивым, но клянусь, что не преувеличиваю. Возможно, самую капельку. Но наша с тобой поза досттойна кисти художника. Я утопаю в твоих серьёзных карих глазах, а тут ещё крупные хлопья снега сыплются с неба. Красота.

– Тебя уже потеряли?

Лишь киваю в ответ. Не хочу ехать домой. Очень боюсь, что злобный дракон запрёт меня в башне 6 этажа, а принц полениться вызволять свою красотку. Хотя, мы вроде как вместе. Может в свои 25 ты всё ещё способен совершить подвиг и, в случае чего, похитить меня из-под родительского крыла. Я на это очень надеюсь, Артур.

Глава 5 Среда

С тех пор как ты появился в моей жизни, старые чувства стали терзать меня с новыми силами. Я снова не хочу быть хорошей девочкой из-за тебя, Артур. Потому что я очень хочу тебя себе. Глупо с моей стороны, знаю. Особенно учитывая твою мускулистость, кожанки, тату и этот чёртов байк. Твоя брутальность зашкаливает и это не может не найти отклик моего наивного сердца.

Я встала ни свет ни заря и по привычке пошла на кухню. Она у меня тоже холодная по утрам, знаешь? Я ставлю чайник на газ и жду, пока закипит вода. Привычное утро, кроме того, что я снова начала меняться. Образ тихой скромной мышки трещит по швам и эмоции требуют выхода.

Мама просыпается намного позже, но всё равно застаёт меня с кисточкой для лака.

– Дочь, что это?

Всё верно. В последний раз у меня были красно-чёрные ногти перед побегом. Материнское сердце не обманешь. Ты поняла, как только увидела эту дикую расцветку у меня на ногтях.

– Когда планируешь побег на этот раз?

Кисточка на мгновение замирает. Чёрно-красный. Не слишком хорошее сочетание для офиса, тем более автосалона, но уже поздно что-то менять. К тому же я в основном на телефоне.

– Мам…

– Ты просто предупреди. А потом опять....

И всё, тумблер выключился. Я не слышу ни слова, потому что знаю, что будет сказано наперёд. Прости, что я такая непутёвая, мам, но меня тянет к нему и все запреты только подогревают мой интерес. Психологи называют это синдромом "Ромео и Джульетты". Проще говоря, если бы родители не раздули проблему до небес и не препятствовали их встречам, дети однозначно выжили, возможно, безболезненно разбежались, когда любовь перегорела.

Я не спорю. Знаю, что бесполезно. Просто иду в комнату и собираю сумку с вещами. Не хочу даже загадывать наперёд, какова будет твоя реакция.

Выйти из дома, не смотря ни на что удаётся вовремя, так что я успеваю влететь пораньше и пихнуть сумку прямо под стол, чтобы избежать ненужных вопросов. Этот план работает до обеда. Потом приходится встать и нога от долгого сидения, конечно, цепляется за ремешок.

Что тут началось… Комната представителей Джили небольшая, аккурат для 4 столов и за каждым – девушка.

– Ничего себе. Это побег, да? Ты правда собираешься съехаться с тем ненормальным байкером?

– Девчата, а по-моему это так романтично.

– Да ну. Опасность возбуждает пока ты студент, потом котируется только надёжность.

– Ну и что. А вдруг любовь?

– А если голодранец? И будешь ты как дура жопу лопухом прикрывать. Нафиг такую любовь.

– Какой голодранец, если у него есть байк?

– Машина солиднее. Вообще не мой тип мужчин. Через пару лет у него сто пудово будет пивное пузо.

Спор проходил сугубо между тремя девушками, я вообще ни слова не сказала. Да и так ли важно, что я буду подтверждать или опровергать. Моя злосчастная сумка подкинула им плодородную почку для спора. Артур – стереотип плохиша, а я – классическая наивная дурочка, попавшая в его сети. Так что со спокойной душой сбегаю вниз к кофеавтомату, зачем-то прихватив несчастную сумку с собой. Правильно реагировать на вот такие коллективные нападки я так и не научилась. С другой стороны у меня осталось законных 15 минут не появляться рядом с рабочим столом.

Я скосила взгляд на виновницу моего бегства.

– Предательница. Не путайся у меня больше под ногами.

Устало плюхнулась рядом и бросила мелочь в автомат.

13:15.

До конца рабочего дня почти 4 часа. Мы увидимся, а там будь, что будет.

***

Ты встречаешь меня в недоумении. Постоянно косишься на спортивную сумку за моим плечом и смешно округляешь глаза.

– Эээ… Малыш, я отпустил тебя к родителям только вчера. Что случилось?

Улыбаюсь и беспечно пожимаю плечами. А что мне остаётся? только хорошая мина при плохой игре.

– Бунт на корабле.

Я крайне в себе не уверена. Пальцы на руке судорожно сжимают неудобные лямки. Ты можешь отказаться в любую минуту. Пошлёшь прямым текстом. Боже, я бы точно послала. Ещё бы, какая-то девица после предложения "начать встречаться" уже лезет к тебе в квартиру. Мне придётся проглотить это. Если останутся силы, улыбнуться легко и незатейливо, как будто твой отказ ничего не стоящая фигня.

Пауза затягивается неприлично долго. Отвожу взгляд и делаю глубокий вздох.

– Поживу у подруги.

Достаю телефон и начинаю листать контакты. Хреново.

– Ай, к чёрту! Садись.

И вот тут я обалдела. Ты разрешил. Круче этого может быть только предложение руки и сердца. Сказать что я растеряна – серьёзно преуменьшить ту бурю, что разрастается в моей груди. Мы будем жить вместе. Не важно сколько дней. Это так здорово, Артур!

Я так и села на твой байк, прижимая сумку к себе и ошеломлённо улыбаясь сквозь стекло нового шлема. Мне хочется петь и танцевать. Мы несёмся домой, лавируя между машинами. Ты везёшь меня к себе. Чувствую себя принцессой, которую злодей тащит в своё логово, а она и рада. И своей радостью смущает самого злодея.

Особенно остро это ощущается как только мы переступаем порог квартиры. Ты постоянно чешешь затылок и в речь прокрадывается "эээ". Прости, но я не дам тебе собраться с мыслями, потому сразу иду разбирать сумку. В случае чего, будет отличный повод вернуться.

Прости, возможно я слишком плохо о тебе думаю, просто мне не хватает капельки уверенности. С тобой я постоянно на взводе, хожу, как на минном поле и не знаю, оправдан ли тот или иной шаг. Наверное, в отношениях по-другому никак. Не знаю. Я не мастер отношений.

Тем не менее, мне очень приятно, что ты не застыл посреди коридора соляным столбом, а пошёл к шкафу, чтобы разобрать полку. Это обнадёживает.

Позже мы сидим вместе на кухне и пьём чай.

– Знаешь, а это оказалось проще, чем я думал.

– Что именно?

– Впустить тебя в свою жизнь.

Я приподнимаюсь на табуретке и тянусь к твоим губам через стол.

Глава 6 Четверг

Моя первая ночёвка у тебя прошла просто великолепно. Ты впустил меня в свою жизнь. Это много стоит. Да и в постели был таким нежным. Так что сегодня я ответственно завела будильник на пораньше. Мне нужно успеть приготовить завтрак-бомбу, чтобы сразить тебя наповал. Я вообще очень нервничаю. Не знаю твоих привычек, твоих смен, всё это как бы узнаётся со временем. Но я не могу ждать. Какая-то часть меня требует сделать всё идеально прямо сейчас, потому я стою у пустого холодильника в 5 утра и смотрю на явный будущий омлет. Ничего другого просто не приходит на ум. Делаю мысленную заметку после работы сгонять в магазин и иду назад в кровать. До выхода ещё 2 часа. Слишком рано для завалящего омлета.

– Спи, ранняя птичка.

Твои сильные руки крепко обнимают и притягивают к себе. Я расслабляюсь и забываюсь примерно на час. Я всё успею.

***

На работе телефон молчит в 10, 12 и даже мой обеденный перерыв. Очень жаль, потому что я ждала услышать твой голос. Готовый завтрак лишь повод. Стараюсь не палиться сильно, но взгляд всё же скользит в ту сторону. Девочки по комнате тут же всё подмечают.

– Как всё прошло?

Нина, моя соседка напротив, самая бесцеремонная. Впрочем, я погорячилась, они все такие. Эта просто более смелая.

– Хорошо. Мы живём вместе.

Знаю, что отмалчиваться бесполезно. Уж слишком показательны твои заезды, но сейчас я себе напоминаю орлицу, бережно стерегущую своё счастье. Не хочу и не буду распространяться на их беспардонное любопытство.

– Лиз, тебе не кажется, что ты поступаешь немного опрометчиво. Он только недавно стал заезжать за тобой и, вдруг, жить вместе.

– Да, а вдруг он ужасный тип?

Девочки, вы даже представить себе не можете, насколько он ужасный тип. Родители в ужасе и тогда и сейчас, просто это мой… парень? Даже в голове сложно подобрать како-то конкретное определение. Наверное, слишком мягко и не отражает суть моего безумия. Наверное, моё всё. Да, так правильнее.

– Мы знакомы с колледжа. Девочки, давайте работать на работе.

– Ну ты и зануда.

Ещё какая. Додумывайте что хотите сами. Бросаю последний взгляд на телефон и решаюсь написать.

"Заедешь за мной? хочу сходить в магаз"

Телефон тут же пиликает.

"Ок"

Слишком коротко. Наверное, ты занят. Не решаюсь отвлекать своего пожарного.

И тем не менее ты как штык стоишь под дверями нашего офиса к концу моего рабочего дня. Целуешь меня и крепко обнимаешь. Ты без байка, но всё так же крут.

– Поменялся сменами. Так что сегодня я весть твой.

– Здорово.

Мы идём на остановку и болтаем о всяких мелочах. Я счастлива, как никогда, потому что шагаешь рядом. Не могу всего описать. Меня просто переполняет восторг и эйфория. Я безумно тебя люблю. И как такое возможно? С того памятного дня выпускников прошло всего ничего. Наверное, это всё твоя харизма и энергетика. Я, как Титаник, была заранее обречена.

Мы – пара. И со стороны и в жизни. Как молодожёны стоим над курицей, а я дотошно расспрашиваю, есть ли аллергия и не против ли кулинарного эксперимента. Смущаю тебя безбожно. Вон, даже пара милых старичков не может сдержать улыбку, но мне это важно. Действительно важно. Так что терпи!

Вечером мы добираемся до дома с пакетами наперевес. Ты тут же идёшь в душ, а я – на кухню и твоё молчание становится понятнее. На плите я вижу всё ту же сковородку с нетронутым омлетом. Как можно быть таким идиотом, Артур!

Я злюсь на твою недальновидность. Очевидно же, что хотела тебе понравиться, а ты… Смазал весь эффект. Распихиваю продукты по холодильнику, когда слышу, как хлопнула дверь ванной. Делаю шутливый тон и кричу с кухни.

– В следующий раз буду писать записку "обязательно проверь плиту".

Ты заходишь абсолютно голым в кухню и чмокаешь меня в щёку. О чём мы говорили? Кажется я была недовольна. Впрочем, уже не важно. Голый ты с блестящими после душа капельками воды, мигом убивают всё внутри, оставляя только похоть. Теряю мысль и просто жадно впиваюсь в твои губы. Теперь только ты имеешь значение. Ловлю каждый жадный вздох, как безумная. Ты мой, Артур, только мой.

Ты рычишь как голодный тигр и больно стискиваешь мою грудь. С удовольствием ощущаю твои руки на груди и кусаю за шею как только она находится в зоне досягаемости моего рта. Между нами нет нежности и осторожности, как в предыдущие два раза. Мы похожи на хищников, между которыми лютая вражда. Ты подсаживаешь меня на стол и хрипло выдыхаешь в самое ухо:

– Малыш, ты не против, если сегодня это будет кухня?

Шутишь? С радостью опробую любую плоскость в этом доме. Почти скулю, когда ты отстраняешься, чтобы снять с меня штаны. Уж лучше кусайся, только не уходи. Прошу.

– Сейчас, мышонок… Потерпи…

Я слишком долго от тебя убегала, чтобы ждать хоть одну лишнюю секунду. Ты просто ещё не понимаешь, насколько влип. К счастью, штаны с трусами и колготами всё же поддаются и я, наконец, могу широко развести ноги, чтобы принять тебя. И ты входишь. Сразу и на всё свою не маленькую длинну.

– ДА!

Когда твои яйца шлёпают мою попу, я кричу так громко, что у самой закладывает уши. Сжимаю твой член внутри и для надёжности скрещиваю лодыжки за спиной. В тот момент, я, конечно, не понимала, что скорее мешаю тебе двигаться, чем помогаю. Это всё мои голые инстинкты. Не отпускать тебя ни в коем случае.

Ты взял сумасшедший темп и я всё время подгоняла твои бёдра пятками. Я чувствую безумный голод по нашему бешеному сексу. Мы как животные, прижались друг к другу всеми возможными частями тела, двигаются только твои бёдра, ну и мои пятки. Всё. Так плотно я ни к кому ещё не прижималась. У нас одно дыхание на двоих и, возможно, если ты так будешь шпилить меня и дальше, я просто задохнусь прямо на этом столе.