Проклятие ворона: ледяной остров

– Гейр родился под знаком ворона, – голос Илвы вновь стал гладким, скользским. – И холод уже был в нем. Я чувствовала его. Еще до рождения. Не просто холод севера. Холод иного. Холод Нифльхейма. Он впитывал его из страха этого острова, из отчаяния умирающих, из самой земли, что точил Нидхёгг. Проклятие… не на него упало. Оно вырослов нем. Из семени, посеянного здесь.

Она провела рукой по воздуху, словно очерчивая границы острова.

– Он не жертва, дитя света. Он… сосуд. Как и все мы. Сосуд для того, что сильнее нас.

Илва замолчала. Ее взгляд снова стал отстраненным, устремленным в какую-то внутреннюю бездну. Внезапно, ее губы, тонкие и бледные, дрогнули. Не в улыбку. В гримасу абсолютной, немой ненависти. Такой интенсивной, что Ярне показалось, воздух в хижине стал еще холоднее.

«…принять мужчину? Женская доля?» – эхо слов прозвучало в сознании Ярны, но теперь окрашенное ядовитой иронией, исходящей от самой Илвы. «Принять? Подчиниться? Этим жалким куском мяса, которые правят миром, ломая его в кровь и пепел?»

Мысли вёльвы, казалось, вибрировали в воздухе, не произнесенные, но ощущаемые, как удар молнии перед грозой.

«Я приняла. Я выжила. Я смотрела, как их глупость и жадность роет им могилу. Как их "честь" превращает их в мясо для воронов. И я узрела…»

– …истину, – прошептала она, но слово прозвучало как удар в барабан. – Хель не смерть. Хель – очищение. Вечный лед – не конец, а начало. Начало чистоты. Порядка. Где не будет этих жалких игр в богов и конунгов. Где не будет никого из них.Илва медленно подняла глаза. Они горели теперь. Не огнем. Ледяным синим пламенем абсолютной, безумной убежденности.

Она кивнула куда-то в сторону, за стены, где были мужчины.

– Нидхёгг проснется. И сдует этот гнилой мир, как пыль со скалы. И никто… – ее голос стал змеиным шепотом, полным непередаваемой силы и безумия, – никто-никтоне сможет это остановить. Истина – во льду. Истина – в конце. И она пришла.

Ярна почувствовала, как волосы встают дыбом на затылке. Это было страшнее любой угрозы Бьярни. Это был взгляд в бездну безумия и абсолютной власти. Мать Гейра… Лидер культа. Фанатик, мечтающий уничтожить мир. И она видела в своем сыне… сосуд? Для чего? Для дракона? Для Хель? И в ней, Ярне… ключ? К клетке? К ритуалу уничтожения?

Страх парализовал. Но следом, сквозь ледяную хватку ужаса, пробилась новая, отчаянная ярость. Не звериная, как с Бьярни. Холодная. Решительная. Бежать.Не просто от жертвенного камня. От этого. От этой женщины. От ее «истины». От всего этого проклятого острова.

– Гейр ждет тебя, дитя света. Иди. Твой свет… скоро понадобится. Для великого дела.Илва откинулась, и безумие в ее глазах мгновенно погасло, сменившись прежней ледяной вежливостью. Как будто ничего не произошло.

Ярна встала. Ноги не держали. Она кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Повернулась и вышла на морозный воздух, который после ледяного безумия в хижине показался почти теплым.

Гейр стоял там же, его тень длинной синей полосой ложилась на снег. Он молча двинулся к длинному дому. Ярна шла за ним, чувствуя его леденящее присутствие, но ее мысли лихорадочно работали.

Бежать. Сейчас. Пока он ведет ее обратно в клетку. Пока Илва не начала действовать. В лес. В тот жуткий, замерзший лес, кишащий тенями. Страх перед лесом был велик, но страх перед жертвенным камнем, перед безумием Илвы, перед тем, как ее свет используют для пробуждения дракона… этот страх был больше. Смерть в лесу была предпочтительнее участи ключа к апокалипсису.

Она огляделась краем глаза. Поселение за спиной – клетка. Длинный дом впереди – ловушка. Лес по правую руку – темный, манящий, полный ужаса… и возможности. Уж не везде ее найдет ворон. Особенно если она скроется. Надо было найти укрытие. Пещеру. Расселину. Любое место, где можно переждать погоню, собраться с силами.

Гейр шел впереди, его внимание привлек крик у ворот – еще один драугр, наверное. Он на мгновение замедлил шаг, повернув голову.

Сейчас.

Ярна не думала. Она рванулась в сторону, со всей силы оттолкнувшись от заиндевевшей земли. Мимо темного амбара, через заснеженный пустырь – к черной стене леса. Она слышала за спиной резкий окрик Гейра, обернутый ледяным ветром. Слышала его тяжелые шаги, начавшие преследование. Но она уже нырнула под низкие, колючие ветви древних елей, в царство вечного сумрака и теней, где ее теплый свет был единственным маяком – и смертным приговором.

Она бежала. Сердце колотилось, выпрыгивая из груди. Лес глотал ее. Холод пробирал до костей. Где-то позади, не слишком близко, но и не теряя ее, слышался хриплый каркающий крик. Ворон. Глаз Илвы. Глаз Гейра. Или самого острова.

Укройся. Пещера. Надо найти пещеру. Мысль билась в такт шагам. Свет ее дрожал, пробивая мрак, привлекая внимание всего, что скрывалось во тьме. Она мчалась вглубь, в самое сердце ледяного кошмара, где смерть могла прийти от тени, от холода, от чудовища… но где она была ее собственнойсмертью. Не их инструментом. Ее выбором. Выжить или умереть. Но свободно.