Хан Батый и десантники. Книга 2. Привыкание. Альтернативная история с попаданцами. Посвящается курсантам военных училищ СССР

От своих командиров они были наслышаны, что и их научат водить эти самодвижущиеся повозки и это заставляло многих терпеть все тяжести, связанные с обучением. После обеда волонтёры продолжили сбор валежника, а мы сели совещаться, на этот раз в клубе.

– Нам нужен флаг – сказал Судейкин. – Я предлагаю флаг ВДВ. Никто не возражал. Надо кому то отдать кусок материи, лучше всего подойдёт перкаль, чтбы вышил эмблему. Надо у наших женщин спросить, наверняка кто-нибудь вышивает ? Поищем. Дадим задание Микишу. Размер пусть будет метр на полтора, думаю нормально. –

– Строители пусть достраивают конюшни. Строят отдельными секциями, чтобы быстрей коней ставили. Сено и солома потихоньку поступают из ближних городков. Не пропадём. Монголы должны уже тронуться в обратный путь. Известно, что ханы Бури и Кадан пойдут через Рязань, но надеюсь, Батый изменит маршрут, иначе быть беде. Надо выслать опять кого –нибудь к Коломне, чтобы встретили монголов и перенаправили в обход.-

Тут и я спросил: – А нельзя ли кого-нибудь послать в Козельск, чтобы хоть детей и женщин вывели ? Ведь всех уничтожат без разбора.-

– Боюсь, что это невозможно –ответил Судейкин. – Нам никто не поверит, я уверен на все 100%. Ещё и побьют. Ничего не поделаешь – это судьба. В Коломну пошлём людей примерно к 25 марта. А теперь идите в свои аудитории и готовьте их к занятиям, – что мы и сделали. Я притащил в свой кабинет глобус и спрятал его в шкаф, чтобы раньше времени не пугать молодёжь.

Повесил на стену моё произведение – карту улуса Джучи и граничащих с ним государств. Больше никаких наглядных пособий не было. Висела доска с мелками, как и во всех других аудиториях, но мне она вряд ли пригодится. Подровнял скамейки и столы, свою трибуну, глянул в шкаф, где лежала стопка тетрадей, карандаши и ручки, а также классный журнал. Это была большая канцелярская книга на 100 страниц.

На каждый взвод была заведена такая, с перечнем волонтёров, где мы должны отмечать посещение уроков и, возможно, отметки. Я уселся за одну из парт и задумался о возможности развития цивилизации. Конечно, современная технология не позволяет изготовить точные детали, типа поршней, ползунов, толкателей, но если мы поможем, то дело пойдёт. А с паровой машиной можно не заботиться о бензине, дров и угля хватит на тысячи лет. До паровой машины ещё 600 лет, но как заманчиво! Я вообще то замыслил изменить незначительно конструкцию двигателя внутреннего сгорания применительно к пару. Ведь если вместо впрыска бензина клапаны впустят пар, то он безусловно толкнёт поршень. Я работал над своей идеей до ужина и, в сущности, уже получил примерную схему. Ещё немного подумать, и я поймаю решение. Ночевать шёл домой, предвкушая гаремные развлечения и сон в нормальных условиях квартиры, а не палатки. Как приятно жить в человеческих (по нашим меркам) условиях.

Суббота. 6 марта. Как обычно пробежка всем батальоном, потом минут 15 делали гимнастику перед столовой. Надо потихоньку приучать волонтёров ко всем комплексам гимнастических упражнений, принятых в Советской Армии. После завтрака всех пришлых волонтёров повели получать военную форму. Зотов выдавал, как договорились старую, б/у, форму, на время. Сапоги с портянками, шинели, шапки ушанки, солдатские погоны. Волонтёры, получив одежду уходили в казарму и переодевались. Потом глядели друг на друга и смеялись. Все стали похожими, как близнецы. Потом всех выстроили на площадке перед столовой и распределили по росту, десяткам, взводам, ротам. Велели всем строго запомнить схему построения.

Затем прогнали батальон пешком до второго блок поста и обратно, чтобы разносить сапоги. Потом всех распустили и занялись выдачей зарплаты действующим дружинникам. Я же пошёл к Боракчин. Мы с ней уже могли общаться без переводчика. Она кое-что понимала по-русски, а я по-монгольски. И Сартак довольно связно говорил по-русски. Дети быстро запоминают. Думаю, что знание языка, поможет всем нам.

Немного позанимались и я сообщил ханше, что Батый повернул армию обратно и недалёк тот день, когда мы расстанемся. Ханша выразила надежду, что мы ещё непременно увидимся. Она будет всегда рада меня принять. Я её поблагодарил и ушел, мучаясь сомнениями – стоит ли ей сообщать, что её сына Сартака, убьёт хан Берке, чтобы попасть на трон улуса Джучи, хотя в истории, он оставил след, как добрый хан.

После обеда прибыли тридцать волонтёров из Коломны. Судейкин провёл с ними беседу и определил в казарму тут же им выдали форму. Нам очень повезло со старой формой, что её не успели выбросить и теперь у нас её было 900 комплектов, да ещё новая форма – столько же. Кстати, волонтёрам выдали по курсантскому планшету– это сумка на ремне, которую носят на правом плече. Предназначена для тетрадей и карт.

Сгодится для волонтёров, чтобы носить пару тетрадей. Просто пусть привыкают. Как в любом военном училище, каждому полагался «сидор» с плащ-палаткой, который привязывается к низу кровати. Больше всего пришлось возиться с лошадьми, расставляя их, где только возможно, так как строители не поспевали. Также, командиры рот показали, как следует стелить постель, чтобы одеяло выглядело, как кирпич, с острыми углами. Унтерам велели позаниматься этим с личным составом, а мы опять уединились в клубе

Мы учимся летать на планере.

Я вновь поднял вопрос об использовании планера. Пока не растаял лёд на реке, надо провести испытания, я даже сам попробую летать. Судейкин согласился на завтра, после обеда. Я немедленно пошёл, в склад, прихватив с собой Забуирова и Иманкулова. Мы вытащили из склада фюзеляж, крылья, колёса и начали его собирать напротив учебного корпуса. Нас окружили любопытные. Однако собрать самолёт оказалось не так-то просто. Мы не смогли его полностью собрать до ужина, поэтому, пришлось оставить его на месте. Чтобы его не повредили, около него организовали сторожевой пост на всю ночь. По 2 человека, сменявшихся через два часа.

Воскресенье.7 марта. После завтрака все православные и ханша со свитой отправились на службу в церковь. Я с Иманкуловыми Забуировым , отпустив караульных, продолжили сборку самолёта. Сложно было протянуть тросики управления и закреплять их. Но, тем не менее, к обеду справились. Как раз и народ вернулся из церкви. Мы сходили пообедать, а потом начали было вывозить самолёт на реку, но поняли, что он не пройдёт по дороге между блокпостами, так как ширина дороги всего три метра, а размах крыльев нашего двухместного аппарата, имеющего название «Приморец», серии КАИ 12, составлял 15 метров.

Тогда решили всё равно испытать, но на нашем поле, которое было в длину 700 метров. Судейкин разрешил, но при условии, летать не выше двух метров. Пригнали бульдозер, который выровнял дорожку на все 700 м. Подъехал ЗИЛ 131. К этому времени к полосе подошли почти все жители. Поставили планер поближе к лесу боком. ЗИЛ установили в 20-ти метрах дальше. Оттащили трос от лебёдки машины к планеру и пропустив его через замок, прикрепили к мощному дереву напротив машины. Получилось типа натянутой тетивы лука. Я уселся в кабину и пристегнулся. В ЗИЛе сидел сам Судейкин.

Он включил намотку и трос распрямляясь, потащил планер с ускорением. Через 20 метров трос дёрнул дерево и планер, подскочив, поднялся в воздух. Я тянул на себя рукоятку взлёта. Самолет взлетел в самом деле на 2 метра и пролетев метров 30 стал садиться. Поскольку нос я задрал вверх, то планер упал на задние колёса, а затем сбавив скорость уронил вниз нос, от чего вся конструкция вздрогнула. Но планер выдержал испытание, не зря в инструкции было написано, что он исполнен с 9-ти кратным запасом прочности. Я сидел в кабине и ко мне бежали люди. Моё сердце стучало и пело – Я летал! – Руки и ноги дрожали, и я едва выкарабкался из планера.

Волонтёры развернули планер вручную и откатили на исходную позицию. На этот раз ЗИЛ встал в 30 м от планера. Я опять забрался в кабину. На этот раз разбег был дальше и самолёт взлетел метров на 4-5 и пролетел около 100 метров. На этот раз я был начеку и при посадке успел выровнять планер, так что он не рухнул на нос. Вновь самолёт откатили назад. Судейкин хотел остановиться, но я попросил его ещё раз попробовать.

– Ладно – сказал Судейкин-. Всё повторили, но теперь с расстояния в 40 метров. Больше троса не хватило. Планер разогнался и взлетел на 7-8 метров и я пролетел, ликуя и крича во всё горло больше 300 метров и сел почти удовлетворительно. На этом пока решили остановиться. Аппарат откатили к палатке караульных у Переяславских ворот и поставили там, под охрану караульных. Приволокли кусок брезента и накрыли им фюзеляж. Планер был цельнометаллический из дюраля, достаточно крепкий.

Он весил, без меня, 260 кг. Люди восторженно переговаривались между собой, и я сам был крайне возбуждён. Ощущение полёта не оставляло меня ещё долгое время. Может кто-то не в курсе, но в инструкции написано, что планер в состоянии пролететь до 300 км и даже больше. Теперь я не отстану от Судейкина и буду продолжать тренировки. Ко мне подбежали мои подруги и повисли на мне, выражаю своё восхищение моим геройством.

В военном училище начались занятия.

Понедельник. 8 марта. – Женский день. К сожалению, к женщинам в этом веке относятся как то, я бы сказал, презрительно. Не к особам с голубой кровью, для тех другая судьба, а остальным не позавидуешь. Надо что-то подарить девчонкам. Итак, день начался привычно – бег до блокпоста, на этот раз за №2 и обратно, почти 5 км. Так и будем бегать дальше. Многие не выдерживали и плелись пешком за колонной, а потом вновь вставая в строй при нашем возвращении. Ничего, научатся со временем.

Потом гимнастическая разминка и умываться. Сегодня первый день уже самого настоящего начала учебного процесса. Вчера с вечера первая рота заступила в караул, наконец то заменив постоянно дежуривших эрзя и дружинников. На блок посты отправились по 4 человека из которых один был из старослужащих. Везде с волонтёрами обязательно присутствовал кто-нибудь из наших. Со временем, когда они наберутся опыта, будем их оставлять одних. Кстати, к службе разрешили приступить трём наказанным ранее за сон на посту. Они клятвенно заверили нас, что подобное не повторится никогда. Мы с Тепловым первые два часа преподавали детям.

У волонтёров прошла первая пара и мы наконец тоже приняли слушателей в свои аудитории. Я начал с истории, рассказав волонтёрам легенду об острове Россия и наших общих предках. Между прочим, мы узнали, что новгородцы достигают Новой Земли и поэтому мы договорились переместить остров практически на северный полюс, чтобы гарантировано оторваться от любопытных. Парням чрезвычайно понравилась эта история. Они слушали её, открыв рот. И, наверное, впечатлений набрались немеряно. Эту историю я потом повторю для каждого взвода.

С глобусом я решил повременить. Для начала показал карту монгольской империи и входящий в неё улус Джучи, в котором теперь будет находиться Русь. В картах парни разбирались очень слабо и поэтому я сначала решил для других групп рассказать вообще о картографии и потихоньку подвести слушателей под определение долготы и широты, а также ориентировки на местности с помощью карты. По другим предметам договорились к практическим стрельбам перейти не раньше, чем через полгода. Так и пошло, учебный процесс вошёл в свою колею и начались трудовые будни. Преподавание детям, волонтёрам, ещё две попытки летать, пока до 400 м. на территории между тыном Маргелово и лесом.

Понедельник. 15 марта. Времени на пятиминутки после завтрака уже нет. Собираемся после обеда. Для волонтёров ввели послеобеденный отдых в течении двух часов, после которых они занимаются самоподготовкой и перед ужином за два часа – физкультурой. Прибыли 20 обещанных дополнительных волонтёров, которых расселили в палатки, как и ещё сотня других, ожидающих окончания строительства ещё одной казармы, к которой приступили строители после окончания работ по достройке конюшен. Завтра обещают закончить строительство, на этот раз уже 3-х этажной казармы, на месте склада продовольствия. При уборке мусора на складе, как я и предполагал, были найдены семена множества, неизвестно каких, растений, в том числе и тыквы, что нас особенно порадовало, притом довольно много. Целая горсть, штук 30.

Непременно посадим весной. Семена неизвестных растений надо будет посадить для рассады в горшках, а потом в поле. Занятия с ханшей перенесли на после обеда. Мы уже внятно беседуем с ней на монгольском, а Сартак со мной по-русски. Я всё ещё не рискую рассказать ханше о судьбе Сартака. Дело в том, что он весьма болезненный и слабый мальчик. В наше время всё ещё не ясно, умер ли он своей смертью или его в самом деле убил хан Берке. До этой даты ещё 14 лет, подожду. Я привык уже к жизни с двумя девушками. Даже порой недоумеваю – почему христианство запрещает подобную жизнь? Вот ведь мусульмане – держат столько жён, сколько смогут содержать, зато практически нет матерей одиночек и все женщины, при массовой убыли мужчин во время войн, находят себе применение. Священнослужители и даже дервиши имеют право иметь жён и пользуются этим правом на полную катушку.

Каково быть католическим священником, к числу которых относятся не самые глупые и негодные мужчины, но в силу своей религии лишённые права завести жену и детей. А сколько женщин на Руси остаются незамужними, а ведь могли бы обрести счастье в семье, даже на ролях второй или третьей жены! Однако и нам предстоит расстаться с нашими наложницами, не пара мы для них. Не из тех они, кому разрешено выйти замуж за свободного человека. Порой становится очень стыдно перед ними. Мы их используем, как предметы. Но ладно, чего уж там! Таковы порядки в этом времени и устранять их будет очень трудно и долго, возможно не один век. Короче нам повезло, что мы очутились здесь не в роли холопов.

Понедельник. 22 марта. Сегодня день равноденствия. День начнёт клониться к лету. На прошлой неделе, после окончания строительства ещё одной казармы, все волонтёры наконец обрели место жительства. Только командиры из числа эрзя ночуют в избах, и мы в своих хоромах. Борисово-Глебовские парни, которых мы несколько запустили без надзора, как и следовало ожидать, закрутили со своими землячками – молодыми девчатами, присланными нам стараниями ханши Боракчин. До сего дня они живут в четырёх палатках по 5 человек, но видится, что нам придётся их венчать, ибо они уже все живут во грехе, поскольку некому за ними надзирать.

Последние две недели парни занимаются валкой леса. Эту работу они переняли от парней эрзя, отвлечённых на учёбу. Парни стараются и за эти две недели вырубили ещё 8 га леса, иначе говоря, пройдя 800 метров при ширине вырубки 100 метров. Я добился строительства аэродрома, который представлял из себя 20-ти метровую полосу, теперь уже в южной стороне Маргелово – напротив конюшен и в 300 метрах от них, прямо вдоль кромки леса. Полосу разравняли бульдозером, и свободная от снега мёрзлая земля очень даже подошла для разбега. Я добился, при 40-метровом разбеге, полёта на 500 метров, при высоте в 7-8 метров. Думаю, что пора бы уже взлетать по -настоящему.

Поскольку именно я начал на свой страх и риск эти полёты, то никто другой, не стал пытаться начинать это дело, боясь повредить планер от неумения. Этот полёт назначили на завтра, после обеда. Сегодня, на послеобеденном совещании, Судейкин высказался насчёт того, что пора принять на работу хорошего бухгалтера, так как ему с этим не справиться. И так слишком много других дел. Одно преподавание забирает почти весь день. А тут ему приходится начислять жалование на дружинников, волонтёров, поварих и т.д. Он уже начал путаться. Надо попросить князя Ингваря прислать грамотного дьяка. Поскольку самые необходимые строительные работы закончены во временном исполнении, то пора начинать строить постоянные объекты.

С чего начнём? Остановились на варианте освобождения площадки между складами и восточной стороной тына – до учебного корпуса, с целью устройства на ней строевого плаца. Размер плаца будет внушительный – 100 х 70 м, то, что надо. А потом надо построить здание штаба полка, со всеми необходимыми кабинетами и местом хранения полкового знамени- поста №1. Кстати, Микиш принёс расшитое знамя полка, выполненное по найденным рисункам мастерицей в городе Борисово-Глебово. Он развернул его и показал всем. У нас аж слёзы на глазах выступили, мы встали и глядели на знамя с двумя парашютами с благоговением. Знамя понравилось всем. И цвета соблюдены и рисунки, всё честь по чести. Судейкин принял знамя и сложил его в несколько раз.

– Куда мы его пока положим? – спросил он.

– Давайте положим в каморке дежурного по лагерю. Там всегда кто-то присутствует. –

– Нет – сказал Судейкин. – Лучше в казарме, в оружейной комнате, спрячем в коробку.

Были ещё предложения, но остановились на этом. Когда штаб построим, тогда и вытащим. Микиш сообщил, что во время вырубки, наткнулись в юго-восточном углу поля на участок выгоревшего леса, площадью примерно в квадратный километр и представляющий из себя круг. Пожар происходил видимо не более 4-х лет назад, так как новый подлесок поднялся не выше одного метра. Лесорубы как раз задели его край.

Судейкин велел прекратить пока рубить лес и привести бывшее пожарище в порядок, то есть приготовить его в качестве будущей пашни. Выкорчевать все пни, повыдергать молодые побеги, а напротив в лесополосе сделать к этому кругу проход, как и принято у нас, шириной три метра. Иманкулов предложил, пока ещё есть лёд на реках, срочно построить холодильник, тоже пока временного типа, чтобы натаскать туда льда и засыпать опилками. У населения скопилось очень много мяса конины, которое они не в состоянии съесть. В общем осталось около 25 тонн. Останки почти пятисот монгольских лошадей, убитых при попытке нападения на Маргелово. Да и колбасы и копчёное мясо нашего собственного производства. – Хорошо, -согласился Судейкин.

Пусть одна артель начинает перенос изб эрзя, а другая строит холодильник. Место для холодильника определим с северной стороны тына, около склада ГСМ. А дома будем переносить на улицу Переяславльскую, в сторону блок поста №1. Вождёву, с бригадиром артели, начать разметку участков. Все разошлись, а я взял рулетку с флажками и найдя бригадира, пошли с ним размечать участки по 10 соток, двадцать метров вдоль дороги и 50 метров в глубину. Нам помогали десять Борисоглебских девушек холопок. До ужина разметили 26 участков. Перед сном Бажена объявила мне о задержке месячных. Но пока ещё можно считать это случайностью. Я в общем то не очень горевал.

Планер взмывает в небо.

Вторник.23 марта. До обеда всё шло по расписанию. А после обеда я пошёл к взлётной полосе, куда уже начали подтягиваться любопытные. Мне предстояло взлететь по- настоящему. Судейкин настоял, чтобы я взял с собой парашют. Теплов и Коверда скинули с планера брезент и отложили его в сторону. Судейкин лично, подогнал к взлётной полосе ГАЗ 51. На этот раз решили планер попросту тянуть машиной, с разбегом. Лететь предстояло в сторону Борисово-Глебово. Планер поставили хвостом прямо к лесу, в паре метров. Размотали 50-ти метровый трос и прицепили один конец к машине, другой к планеру. Через 40 м устроили трамплин, как на авианосцах США – из досок сколотили тумбу подскока. Планер должен был наехать на доски с уклоном вверх и, мы надеялись, что это поможет планеру резко подняться.

Судейкин предупредил меня, в случае чего, бросить планер и выпрыгивать с парашютом и вообще осторожнее! Я забрался в кабину и уселся за рычаги. Судейкин завёл машину и взглянул на Коверду, который должен был подать знак. Я махнул Коверде, что я готов и он взмахнул рукой. Судейкин тронул машину, стараясь, как можно быстрее разогнаться, ведь у него было всего 40 метров на разгон. Планер потянулся за машиной набирая скорость. Мёрзлая земля, расчищенная бульдозером от снега, отлично подходила для езды. Скорость нарастала – 10, 20, 40, 50 км в час и подскок. Планер поднялся на несколько метров и продолжил набирать высоту. ГАЗ 51 достиг, почти максимальной скорости в 75 км в час и остановился, так как упёрся в стену леса, пробежав 600 метров за минуту. Я в планере поднялся на высоту в 50 метров и сбросил тяговый трос. Чуть не задевая верхушки деревьев, я полетел дальше.

Спидометр показывал скорость около 80 км в час и планер всё ещё стремился вверх. Ещё через две минуты я поднялся на 200 метров и почувствовал, что это предел. Начальная скорость слишком мала и поэтому я завернул обратно. Чувство восторга заполняло меня, хотя руки и ноги дрожали, а сам я, не взирая на холод, обливался потом. С высоты открывался вид на бескрайний лес справа и реку Трубеж слева. Очень хорошо было видно наш посёлок и выжженный участок леса, примыкавший к углу пашни. Дома и палатки снизу, люди и кони. Я подлетал к Маргелово, но планер не думал снижаться, и я не стал его заставлять это делать и полетел дальше в сторону Переяславля. Вот снизу палатка волхва и замёрзший ручей у его землянки.

Я следил за приборами. Высотомер показывал, что планер даже ещё поднялся до 250 метров и медленно поднимался дальше. Я пролетел минут 5 со скоростью 80 км в час и увидел впереди Оку и дома Переяславля. Однако дальше лететь я побоялся и опять повернул назад. Теперь бы не задеть деревья при посадке. Я подал рычаги вперёд и начал снижение. Охватил страх – хватит ли мне 600 метров, чтобы снизиться и сесть?

Вновь показался посёлок Маргелово. Я опустился до 70 метров, чтобы не задеть верхушек деревьев и дальше старался держать планер ровно. Он прекрасно слушался рычагов. Ага, вот момент – до границы пашни едва 100 метров, и я начинаю опускаться ещё ниже – 70, 60 метров. Есть! Лес кончился, я толкаю рычаги вперёд и планер чуть ли не клюёт носом, но я тут же тяну рычаги на себя, и он выравнивается, ещё вниз, ещё вверх, прямо и планер почти падает на колёса, удар сотрясает его, кажется, что он рассыплется, но машина выдерживает и катится по полосе. Я нажимаю на тормоза и планер останавливается. До противоположного края леса не больше 100 метров.

Мне хватило полосы, но почти без запаса. А тут ещё, с такой малой практикой, просто, невероятное везение. Полосу надо удлинять, мы не учли, что по краям лес и нет возможности снизиться на подлёте. Можно сказать, я нырял в яму. Но тем не менее я сделал это! Ко мне бежали люди. Толпа в поле бросала шапки вверх, и кто-то свистел, кто-то орал. Я откинул фонарь и вылез. Ко мне подбежали Коверда, Судейкин и ещё кто-то. Схватили меня и начали подкидывать вверх. Я смеялся от охватившей меня радости. Грандиозное деяние, которое нужно занести в анналы сложнейших задач, выполненных нами и положивших начало воздухоплаванию в 13 веке! У меня в голове зрела мысль о постройке самолёта. Но, конечно, до этого ещё очень далеко. Я снял с себя парашют и понёс его в склад. Планер накрыли брезентом до следующего раза. С неба начали падать снежинки. Вовремя я отлетался!

Среда.24 марта. После обеда собрались в клубе. Начался разбор полётов. Многие сомневались в необходимости и полезности полёта на планере. Но я как раз и заронил всем идею о возможности установки на планер мотора или вообще постройки самолёта. Ведь это будет техническая и в каком-то смысле революция в умах россиян, а также грозное предупреждение всяким либеральным европейцам, пытающимся принести культуру и прогресс, в кавычках, в нашу дикую страну. Даже мысль о возможности полётов в это время была еретической и за такие мысли жгли на кострах, а ведь возможность построить планер при существующих технологиях была вполне реализуема. Только религиозные догмы и неверие в такую возможность не позволяли воплотить эту идею в жизнь. Конечно, до двигателя, даже парового, имея живой пример в лице наших самодвижущихся колясок, потребуется не меньше трёхсот лет.

Безусловно, наличие такого примера, подстегнёт имеющиеся технические возможности, но не так быстро. А до нарезного оружия, меньше, чем за 4-5 веков им не дорасти. Короче поддержали идею продолжать полёты. Я посетовал на слишком короткую взлётно- посадочную полосу (ВПП), даже не столь на полосу, сколько на отсутствии возможности снизиться заранее перед посадкой, а не нырять в неизвестность, рискуя удариться о верхушки деревьев. Решили ещё раз перенести ВПП, теперь в восточную часть пашни и устроить продолжение за счёт ново открывшейся площади пожарища. Прорубить в лесополосе проезд шириной 25 метров и, используя новые площади, довести длину ВПП до километра.

Ведь здесь не главное, длина разбега и посадки, а возможность достаточного снижения при подлёте. Далее Судейкин попросил меня и Иманкулова собираться в Коломну для вероятной встречи ханов Бури и Кадана, с целью уговорить их изменить маршрут движения. Пусть идут через будущие, ещё не тронутые, липецкую и тульскую области, в которых ещё есть что пограбить. Оттуда как раз ближе до Козельска, к которому им, в любом случае, придётся прийти на помощь туменам Батыя и Субедея. Вечером я прощался со своими девчонками. Особенно печалилась Бажена, она боялась, что если она в самом деле забеременеет, то станет мне не нужна и я её прогоню куда-нибудь, на конюшню. Я постарался её успокоить и убедить, что никогда не брошу их обоих.