Хан Батый и десантники. Книга 2. Привыкание. Альтернативная история с попаданцами. Посвящается курсантам военных училищ СССР

Коловрат показал ярлык московским боярам и те, в недоумении, убрались восвояси. Они передадут увиденное Ярославу, а уж тот будет принимать решение. Козельск и Елец пока молчали. Видимо князь Михаил схитрил. Подождёт , пока разрушенные города немного восстановятся с помощью Рязани, а потом предъявит свои права на них, сэкономив на этом кругленькую сумму.

Мы отправляемся в плавание.

3 июля.Суббота. Вторая и третья роты волонтёров отпущены на каникулы до августа. Первая рота осталась для несения сторожевой службы. Первый её взвод, отработав полтора месяца в качестве матросов на парусных кораблях по Оке, вернулся в Маргелово.Позавчера состоялась приёмка нашего катамарана и спуск его на воду. Мы назвали, его без всяких затей, просто – «Рязань». Перед спуском, об него разбили пол литровый кувшин с вином. Корабль покрасили в светло-коричневый цвет, так как другой краски, в достаточном количестве, на складе не имелось. Название нарисовали залёной краской на обеих бортах, спереди. Корабль выглядел внушительно. Его принайтовали к пирсу на пристани Переяславля и спустили якорь. На нём постоянно дежурили десять волонтёров с карабинами. С кормы в трюм имелись ворота, которые закрывались герметично, имея по периметру резиновую прокладку. Низ ворот находился на уровне 2 м от киля, так как въезд в трюм имел порог с уклоном внутрь.

Но вряд ли корабль осядет на такую глубину. В настоящий момент, вместе с балластом, осадка составила 70 см. По сходням прямо внутрь уже загнали две АСУ 57 и ГАЗ 51. Ёмкости боковых корпусов от дна до пола трюма мы хотели использовать для перевозки нефти. Чтобы доски в этой части судна не пропитались нефтью, всю внутреннюю поверхность осмолили в несколько слоёв, заложили сукном и снова , уже по сукну, ещё несколько раз просмолили, потом покрасили.То же сделали с потолком ёмкости, чтобы запах нефти не проникал в трюм. Две, полученные таким образом емкости, не соединялись друг с другом и имели, при длине корпусов в 18 метров, по 48 кубометров объёма, что позволит нам привезти почти 90 тонн нефти. А покуда, внутрь ёмкостей было залито по 20 тонн воды, в качестве балласта. Сегодня с утра.мы перегружали на корабль два огнемёта, два пулемёта и две пушки, снятые с АСУ 57, используемых в качестве тракторов. Брали с собой 20 тысяч патронов к пулемётам и карабинам, по 30 снарядов к пушкам и по 30 к АСУ 57, стоящим в трюме.

Взяли 10 лошадей для 10-ти дружинников Тери. Продукты для себя и лошадей. Вызвались ехать я, Иманкулов, Марченко, Теплов и Виноградов. Каждый из нас взял автомат и по пистолету. Хотелось посмотреть мир своими глазами. С нами плывёт весь первый взвод. Также с нами отправлялись десять молодых эрзя, в качестве водителей и заряжающих. Капитаном назначили замкомвзвола – бывшего десятника, а ныне, унтера Кежая. Отплытие назначили на завтра, а сегодня должны были уточнить, всё ли взяли необходимое? Мы вернулись в Маргелово, чтобы попрощаться с друзьями и подругами. В качестве подарков для Батыя, его жены и сына, взяли: -одну пишущую машинку, глобус (только для Батыя), несколько тетрадок, счёты бухгалтерские, две бутылки водки, пять шариковых и двадцать обычных перьевых ручек, набор цветных карандашей и альбом для рисования, пять гранённых стаканов с подстаканниками, керосиновую лампу, полную керосина.

Самое главное – чтобы подчеркнуть крепость нашего союза и наше уважение лично к Бату хану, мы решились подарить ему пистолет с 50 патронами. Стрелять его научили, когда он пребывал у нас в качестве вынужденного гостя. Мы пообедали и собрались в клубе на совещание. Дела в посёлке обстояли вполне удовлетворительно. Население трудилось на своих огородах и по хозяйству. Не удивительно – в своём доме всегда есть работа. Благодаря нашим стараниям по поддержанию гигиены и санитарии в лагере, ни один ребёнок не умер. А ведь число детей в возрасте до 7 лет, обычно являющихся в семьях нынешних людей, более всего подверженых болезням и несчастным случаям, по недосмотру за ними. У нас, слава Богу, все матери маленьких детей, были освобождены от работы и могли посвятить всё своё время детям.

Да и мы с Судейкиным, без сомнения, спасли от гибели более десятка детишек. Была тут и заслуга волхва Всеслава, в профессионализме которого я сам убедился. Немаловажна и организация труда в посёлке. Длина рабочего дня у нас была 8 часов. К тому же, мы не требовали от работников трудовых подвигов. Ну и конечно, огромную роль играло достаточное и калорийное питание, не сравнимое с тем, которое доставалось современным простолюдинам, к которым принадлежало большинство населения посёлка. Строители начали строительство производственного здания, которое нам было крайне необходимо.У нас простаивали без дела несколько металлообрабатывающих станков, которые мы хотели использовать в своих планах.

По вопросу о походе в Европу, выдвинули предложение о строительстве в Ельце, расположенном на реке Быстрая Сосна, впадающей в Дон, нового корабля, на котором возможно плавание в Чёрное море. На далёкое будущее заложили идею о строительстве Волго-Донского канала. Ну а потом был прощальный ужин и прощальная ночь с Баженой и Веселиной.

4 июля.Воскресенье. После завтрака, уплывающие были доставлены к причалу, где мы погрузились на корабль. Помахали руками на прощание и оттолкнувшись шестом от берега, очень медленно поплыли по течению Трубежа к месту впадения его в Оку. Пары были разведены и в кабину ЗИЛа уселся Марченко и включил первую передачу. В сущности , его присутствие в кабине было совсем не обязательным. Достаточно было включить скорость и корабль сам двигался вперёд. Управление осуществлялось длинными вёслами, по одному с каждого борта и ими управляли двое матросов –волонтёров. В свободном положении , вёсла укладывались вдоль бортов на специальные крюки. Этими же вёслами, в принципе можно было бы и слегка грести и осуществить полный разворот корабля. Два километра до Оки, корабль преодолел за 12 минут. Выплыв на середину Оки, катамаран повернули носом против течения и начали двигаться в этом направлении, проверяя, насколько быстро возможно идти, борясь с течением. Ведь если течение будет сносить корабль, то мы попросту не сможем вернуться. Однако наши опасения не оправдались и корабль медленно , но двигался вперёд. По ориентирам на берегу, прошли примерно километр за 10 минут.

При этом мы не пользовались парусами и двигались всего лишь на первой скорости. Удостоверившись, что всё в порядке, катамаран развернули и двинулись к цели. Мотор заглушили, так как нас несло течение, а чуть позже и парус включился в работу, поймав попутный боковой ветер. Скорость увеличилась до 20 км в час, что соответствовало примерно 12 узлам. Все свободные от вахты собрались на палубе и любовались открывающемуся виду. С обоих берегов расстилался лес, время от времени прерываемый небольшими рыбацкими деревушками. Картина окружающей природы настолько завораживала, что не было никакого желания покинуть палубу.

Навстречу нам часто попадались различные суда, лодки и баржи. Уже тогда баржи волочили против течения артели бурлаков. Но это касалось небольших, до 50 км, расстояний.К примеру –от Рязани до Переяславля или от Ольгова до Борисоглебово и т.п. Обратно баржи шли по течению. Делать было совершенно нечего и мы любовались речными пейзажами или наблюдали за работой матросов.Через два часа миновали Ольгов, а к Рязани подошли всего за три часа. Не останавливаясь нигде мы продолжали свой путь. Поваром или, как положено зваться на кораблях, коком, назначили одного из дружинников Тери, человека в годах, по имени Инжеват. К 14 часам он приготовил обед и мы поели в небольшом помещении, играющим роль кают-компании, оснащённым окном, открывающим вид на нос корабля и реку.

Были ещё помещения для сна матросов, кубрик, где стояли пара столов и несколько стульев. Матросы спали в гамаках, подвешенных на столбах. Для нас существовала каюта на 8 спальных мест, с двухярусными койками. Ещё была капитанская каюта, там ночевали капитан и его помощник. Роль боцманов играли десятники. В борту имелись два проёма для пушек. Пушки, ещё месяц назад, мы установили на колёса и снабдили их упорами и щитками против стрел. Пулемёты укрепили на турелях по бокам катамарана, давая им возможность вращаться на все 360 градусов. Над ними устроили навес, а стрельбу можно было вести со стульчика, вращающегося вместе с пулемётом.

Остальное оружие, включая огнемёты, хранилось в кают-компании и его можно было в течении минуты разобрать. Однако, оба пулемётчика дежурили постоянно, даже ночью. Паруса позволяли идти судну при направлении ветра попутном движению и убирались лишь при ветре, дующим в пртивоположную сторону. Не зная, чем заняться, я взял удочку и закинул крючок в реку. Очень быстро последовал клёв и я выдернул из реки приличную щучку, на пару килограмм. Другие ребята разделись и загорали на солнце, сидя на стульях, стараясь не мешеть экипажу. Проследовали мимо Касимова, моего родного города, называющегося сейчас Городцом Мещерским.

Я наблюдал знакомые берега и колокольни соборов. Миновали место, где в будущем построят мост через Оку. Я замечал, что нынешняя река намного шире той, что текла в моё время, даже сейчас, в разгар лета, когда она значительно пересыхает. Засветло миновали Муром и продолжали плыть всю ночь. Мы легли спать уже после 11 часов вечера.

5 июля. Понедельник. Проснулись с первыми лучами солнца. С утра было прохладно, но не настолько, чтобы закутываться в одеяло. Умылись и продолжили любоваться окружающей красотой. В 8 часов утра миновали Нижний Новгород и вошли в Волгу. Слава Богу, ничто нам до сих пор не помешало! Выплыли к середине Волги и двинулись дальше. Плавание так и шло без помощи двигателя. Через 4 часа ветер затих, а потом сменился на дующий прямо в лоб. Паруса пришлось убрать и дальше плыть по течению. В результате, остаток дня, тащились с черепашьей скоростью, не более 4- 5 км в час. Зато после ужина случилось ЧП. С левого берега, почти на километр ниже по течению, навстречу и наперерез нам выплыли несколько челнов, тип которых мы не смогли определить, вообще не имея представления о разнице между различными плавательными средствами. Было ясно видно, что это достаточно длинные суда с парусом и дополнительно с вёслами. Они плыли с попутным ветром, в отличии от нас, поэтому расстояние между нами стремительно уменьшалось.

Мы насчитали девять судов. Хорошо, что они не застали нас врасплох, так как почти все мы находились на палубе, любуясь заходившим солнцем. Однако действия неизвестных не оставляли никаких сомнений в их разбойничьих намерениях. Почти сразу они развернулись веером, в намерении обхватить наш корабль со всех сторон. Винокуров отдал приказ – К оружию !– Мы кинулись в кают компанию и похватали свои автоматы и карабины , а также одев каски, вышли на палубу. Марченко и Теплов схватили огнемёты. Винокуров приказал не стрелять без команды. Далее мы спокойно продолжили наблюдать, как нападавшие, обходя катамаран, берут его в клещи.

Метров за двести, уже отчётливо было видно, что в каждом судне находятся по 12-15 человек из которых восемь, вовсю машут вёслами, увеличивая и без того приличную скорость, а другие сгрудились на носу этих, непонятных плавсредств. Двое держали большие щиты, отгораживая стоящих сзади от возможного обстрела , а задние через их головы начали посылать стрелы в нас. Стрелаы ещё не долетали, поэтому мы, почти не прячась, рассматривали нападающих. По всему было ясно, что это русские, тем более, что они начали кричать нам, чтобы мы немедленно остановились. В ответ мы нагло рассмеялись, а Иманкулов ещё и показал им неприличный жест. Было заметно, что их рожи перекосило от злобы и они ещё быстрее заработали вёслами.

Тогда и мы прикрылись щитами и нагнулись за бортом. Винокуров посоветовал не тратить зря патроны и пока применить огнемёты. До ближайших ладей оставалось метров 40-50, когда оба огнемёта выплюнули по ним струи огня. Зрелище было жуткое – огонь охватил всех, находившихся в ладьях. Раздались ужасающие вопли и охваченные огнём люди начали выпрыгивать в воду. Но те ладьи, что зашли с другого борта, не видели этой картины и приблизившись на растояние выстрела, осыпали корабль стрелами. С этого борта подплывали всего две ладьи и поэтому здесь находились только я и пятеро эрзя с карабинами. Я велел им стрелять одиночными выстрелами, не торопясь, представив себе, что они в тире.

Сам я не стал стрелять, а лишь наблюдал за результатами. В борту были проделаны амбразуры, специально для подобного случая и стрелки , встав на колено, прицельно начали отстреливать стоящих лучников. Каждый сделал по четыре выстрела и обе ладьи остались с одними лишь гребцами. Как раз, наши суда столкнулись и гребцы , бросая вёсла кинулись к борту катамарана, размахивая топорами и мечами. Однако борт катамарана был гораздо выше и они, чтобы забраться к нам, подпрыгивали, хватаясь руками за борта и пытаясь подтянуться. У ног убитых лучников валялись верёвки с крючковатыми кошками на концах, которыми те должны были воспользоваться при абордаже, но мы разрушили их планы.

Гребцы пытались поднять эти верёвки, но едва кто-то из них хватал их, как следовал выстрел и тот падал замертво. Те же, кто пытался вскарабкаться на борт, были вынуждены освободить руки от оружия, которое им мешало. Таких прыгунов, эрзя расстреливали в упор, прямо в голову. Нападающие моментально осознали свою ошибку и кинулись назад к вёслам, причём двое из них подняли щиты и загородили своих собратьев от выстрелов, но это было совершенно бесполезно. Пули пробивали щиты, будто бы это было бумагой. От борта, ладьи отчалили, имея на вёслах по 3 -4 человека. Неубранные паруса тащили ладьи вверх по течению и гребцы налегали на вёсла, пытаясь увеличить дистанцию. Им уже было всё равно куда грести, лишь бы скрыться от нас. Я разрешил эрзя стрелять по очереди, по одному выстрелу им в спину.

Каждый попал в цель. Но последнего гребца я пожалел и велел прекратить огонь. Обе ладьи удалялись, а последние выжившие, бросив вёсла, лежали за мачтой, пытаясь спрятаться С другого борта положение складывалось несколько иначе. Две ладьи сразу же выбыли из игры. По другим последовал залп из десятка карабинов и наших АКМ. Здесь также, вначале выбивали лучников, стоящих на носу судов. Картина повторилась, как и в нашем случае. Когда ладьи пристыковались к катамарану, некому было уже закидывать кошки на борт, а гребцы, не имея луков, напрасно размахивали оружием.

Их также расстреливали, как мишени в тире и они, поняв свою несостоятельность, оттолкнувшись от катамарана, пытались скрыться, притом несколько человек прыгнули в воду и поплыли в сторону берега. Но пули нашли всех. Пять последних ладей, влекомые ветром и никем не управляемые, поплыли против течения. А мы повернули к берегу и включили двигатель, находящийся под парами. С того места, откуда стартовали эти разбойничьи ладьи, выруливало против течения ещё одно судно, гораздо большее по размеру, с двумя мачтами и длиной метров 25-30. Видимо в нём находились руководители этой банды. Они несомненно разглядели сцену уничтожения своих подчинённых и пытались удрать. Но тут им пришлось туго.

Катамаран, идя под ветром и с работающим двигателем, начал их догонять, тем более, что их стоянка находилась ниже нас и им пришлось отрезок пути проплыть нам навстречу вдоль берега. На их корабле также оказались гребцы, помогающие парусам. Корабли разминулись, имея расстояние между собой, менее полукилометра. Бешено работая вёслами, бандитский корабль начал отрываться от нашего. Между тем солнце село и начинало темнеть. Мы вместе, быстро развернули одну из пушек в направлении убегающего корабля. Быстро поднесли несколько снарядов. Винокуров сел за наводчика, один из эрзя заряжающим. Выстрел, мимо. Корабль качался, мотался в стороны и это сильно мешало прицеливаться. Четвёртым выстрелом удалось попасть в борт. Мы наблюдали взрыв внутри корабля и огонь, вспыхнувший на палубе.

Ещё два выстрела сбили мачту. Корабль резко повернул к берегу, до которого было не более 100 метров. Ещё один снаряд попал ниже ватерлинии и бандитский корабль начал крениться под тяжестью воды, хлынувшей в пробоину. Винокуров прекратил стрельбу и наш катамаран начал быстро приближаться. Гребцы отчаянно работая вёслами, всё-таки достигли берега и выбросились на мель.Мы были совсем рядом и видели, как с палубы выпрыгивают и бегут по воде к берегу несколько десятков людей. Мы открыли по ним стрельбу. Это было уже настоящим избиением младенцев. От силы человек десять сумели скрыться в кустарнике Преследовать их мы не собирались.

Катамаран подошёл к борту корабля пиратов и мы закрепили оба корабля друг с другом. Уже стало довольно –таки темно и мы решили дождаться утра, чтобы рассмотреть, что имеется в захваченном «призе». Убедившись, что в чужом судне никто не скрывается, мы, собравшись на палубе, стали обсуждать произошедшее. Судя по некоторым признакам, эти люди были скорее всего Новгородскими пиратами – ушкуйниками. Пиратский промысел был весьма распространён среди населения этого княжества. Часто, собираясь в ватаги, они на кораблях –ушкуях, на вёслах и парусах уплывали подальше по рекам, порой вплоть до Каспийского моря и даже дальше, до Персии. Или плыли на север в страну Коми, Хантов и Манси, где грабили местных жителей, отбирая у них пушнину. С приходом монголов, дорога к Каспию оказалась закрытой. В Булгарии уже всё было ограблено и без них.

А теперь они воспользовались периодом затишья и выплыли в промежуток между Булгаром и Нижним Новгородом, где им уже никто не препятствовал. Пока мы переговаривались, несколько волонтёров, усевшись в резиновую лодку, выплыли к месту боя и выловили трёх пиратов, которые выпрыгнули из лодок в надежде выжить. Вода была тёплая и они смогли доплыть почти до берега. Возможно, некоторые сумели ускользнуть от волонтёров и скрыться в лесу. Но итог был печален для пиратов. Они потеряли до ста человек, только убитыми. Волонтёры вытащили пленных на борт катамарана, со связанными сзади руками и пинками заставили их подойти к нам и встать на колени. Было уже темно и палуба освещалась лишь светом луны и звёзд.

Все мы, кроме вахтенных, собрались вокруг пленников, которые понурив головы, молча стояли перед нами на коленях. С их одежды стекала вода. Это были совсем молодые парни, не старше 25 лет, крепкие и здоровые, как говорят -«кровь с молоком». Обидно было, что столько их расстались с жизнью в молодом возрасте. Мы помолчали несколько минут, нагнетая напряжение.

Наконец Винокуров спросил – Ну что же вы так опростоволосились? Надо было бы вам всем вместе на нас нападать! Потом он указал на одного из них и велел тому рассказывать о себе. Парень подтвердил наши догадки. Они в самом деле были из Новгорода и приплыли сюда всего пару недель назад. В этом месте , по каким то климатическим причинам, ветер с 14 часов дул против течения, не давая парусным кораблям, идущим по течению, двигаться. Зато это давало возможность проплывать кораблям со стороны Сарая. Но в эти времена движение на этом участке почти прекратилось. Обычно здесь проплывали 4-5 кораблей за день.

А в тёмное время никто не плавал. Зная,что скорость кораблей идущих из Нижнего в это время, падает до минимальной, пираты поджидали их здесь. В паре километров выше по течению располагался наблюдатель, который, увидев корабль, скакал сюда и предупреждал их о добыче. Смотря по обстоятельствам, навстречу купцам выплывали от 5-6, до всех девяти, ушкуев. Корабль брали на абордаж, всех членов экипажа убивали, а корабль захватывали и вели его до Сарая, где продавали весь товар и сам корабль. Поскольку свидетелей не оставалось, то потери хватятся через месяц, а то и больше. Дело было очень прибыльным и уже через неделю они собирались возвращаться по домам. Все, заработанные преступным путём ценности, они хранили на своём флагмане, который сейчас сидел на мели с развороченным бортом.

Наш корабль сбил их с толку. На виде сбоку, он представлялся обычной, 15-ти метровой ладьёй, которые они обычно захватывали тремя своими ушкуями, но при его ширине, назначение корабля было непонятным и они даже приняли его за баржу, но на всякий случай, выплыли всеми наличными, девятью ушкуями. Такого отпора никто из них конечно не ожидал. Наше оружие показалось им волшебным, дьявольским. Но сейчас, разговаривая с нами, они поняли, что мы обычные люди. Пленный просил нас оставить их в живых, а за это он покажет нам, где хранятся их деньги. Глядя на них, мы поражались тому, что эти люди совершенно не переживали за совершённые ими преступления, включая убийство ни в чём не повинных людей. Святая простота !

А ведь у себя дома, эти парни, наверное слыли любящими и послушными детьми и добрыми друзьями для своих сверстников. У большинства были свои девушки, а возможно и жёны с детьми. Они не испытывали ни малейшего сожаления о своих действиях. Возможно и нас они убивали бы с добродушной улыбкой. Загадочная русская душа? Что же с ними делать? Убить их, рука не поднималась. Отпустить? Утро вечера мудреннее. Пленных связали и поместили в трюм, а мы легли спать.

Вторник. 6 июля. После завтрака вытащили пленных на палубу. Кормить их мы не стали. Развязали того, кто вчера нам рассказывал свою историю. Перелезли на палубу пирата и по указаниям пленного, прошли в каюту капитана. Пленный указал на несколько досок в полу, которые следовало отодрать, что мы и сделали. Нам открылась большая ниша, заваленная золотыми и серебрянными предметами. В отдельном сундучке находились, как было позже подсчитано: – 84 золотых перстня с камнями, 35 пар серег, тоже с камнями, двадцать восемь золотых цепочек, из которых одна вполне смогла бы держать собаку, 9 ожерелий, 11 браслетов, 65 серебрянных гривен и четыре золотые. Сто тридцать золотых динаров и четыреста серебрянных дирхемов.

Пятнадцать золотых кубков, три серебрянных подноса, восемь кумганов, тоже серебрянных. Даже учитывая, что ушкуйников, по словам пленных, было 140 человек, это было весьма значительное богатство. Мало того, в трюме находились около сотни шкур горностая, шкуры медведей, лис и волков, куча выделанных кож. Это ещё подлежало продаже в Сарае. Штук сто запечатанных кувшинов с вином и маслом.

Половину дня мы потратили на перевалку этих сокровищ в трюм катамарана. Кожи и половину кувшинов с вином и маслом, мы оставили. Не открывать же торговую лавку на базаре? Кстати, заметили три ушкуя, плывущих в нашем направлении, гонимых изменившим направление, ветром. Наши дружинники перехватили их на резиновой лодке и отбуксировали к нам. Другие ушкуи исчезли. Возможно их прибило где-нибудь к берегу. Мы отобедали и выпустили пиратов на волю. Они прыгнули за борт и умчались в лес, опасаясь выстрела в спину. А мы выплыли на середину Волги, оставив захваченные ушкуи на месте. Как раз ветер, совсем недавно начал дуть нам в лицо, так что пришлось включать мотор и, навёрстывая упущенное, плыть дальше. Вечером ветер сменил направление и мы отключили двигатель и поплыли под парусами.

Среда. 7 июля. За сутки прошли всего около 300 км. Часам к трём дня, вышли к границам Булгарии, так как с расположенного на берегу населённого пункта, наперерез нам помчалась галера. До берега было не менее трёх километров и это расстояние галера одолела за рекордное время -8 минут. С корабля нам махали флажками, возможно, требуя остановиться, что мы и выполнили, опустив паруса и дальше двигаясь со скоростью течения. Галера пыталась подойти вплотную, но мы не позволили, отталкивая её шестами. На палубе галеры находились несколько человек, явно гражданского сословия, в окружении нескольких вооружённых воинов. Всем этим людям крайне не понравилось наше поведение, поскольку эти люди явно желали перейти на наш корабль.

Один из военных громко крикнул на монгольском языке, что то, типа – К оружию ! – Тотчас к этим людям подбежали человек сорок с копьями и луками. Лучники начали доставать стрелы и накладывать их на луки.

Тогда Винокуров заорал по монгольски, чтобы они немедленно убрали оружие и показал им золотую пайцзу, которую мы взяли с собой. Между кораблями оставалось не более 4-х метров и воины безусловно распознали её, но всё же сомневались. Видя, что нас совсем немного и, если очень надо, то их галера моментально догонит наш корабль, к тому же они не видели в наших руках оружия, они успокоились. То что на них были нацелены пулемёт и пушка, их не настораживало. Опустив луки, воины расслабились, а один из монголов, видимо главный, спросил у нас, кто мы такие и куда направляемся? Ему отвечал Винокуров – Мы послы рязанского князя, следуем в Сарай, к самому хану Батыю на переговоры. Наши корабли плыли рядом по течению и разговор можно было вести не очень напрягаясь. Золотая пайцза решила дело.

Видимо эти люди были пограничники и одновременно таможенники, собирающие плату с проплывающих мимо кораблей. Наличие золотой пайцзы, скорее всего, освобождало от уплаты пошлины и чиновник разрешил нам продолжать плавание и, отдав приказ о возвращении галеры, удалился с палубы. Зато воины ещё долго смотрели нам вслед, поражаясь форме корабля. Сразу после обеда, на берегу показался крупный город. Даже издали мы заметили разрушенные в одном месте стены. Наверное именно тут монголы прорвались в город. Однако, в самом городе возвышались минареты и блестели купола мечетей, видимо недавно восстановленных. Мы решили, что это Казань. На этом месте реки сновали сотни лодок и более крупных судов.