Хан Батый и десантники. Книга 2. Привыкание. Альтернативная история с попаданцами. Посвящается курсантам военных училищ СССР

– А со взрослыми? – спросил Судейкин

. -Давайте и со взрослыми – махнул рукой воевода.

– Ну и прекрасно! – обрадовался Судейкин—вот и вам занятие нашлось по душе. Так и решим, с утра два часа занимаются дети и после ужина два часа взрослые. Сегодня же оборудуем палатку столами и скамейками. Может ты, воевода и грамоте русской обучен?

– А как же! – ответил тот.

– Ну тогда заодно и грамоте учи и детей, и взрослых.

– Согласен –отвечал воевода. Судейкин снова обратился к Тере

– Кого ты назовёшь своим помощником, чтобы тебя не теребить постоянно?

– А вот моего сотника, командира моей охраны –Михея. Он в курсе всех событий и язык русский знает. Оба моих сына тоже знают русский. Может быть ещё кто-то знает, но я не ведаю об этом.

– Отлично, зови Михея сюда, -велел Судейкин Микишу. – И пусть все беженцы заходят по пять человек-.Микиш удалился. – Тере – Сегодня же отряжай 20 человек на конюшни. Пусть уже начинают там уборку и уход. Ты, воевода заметил, что вовсю идёт строительство? Мы и вам всем построим дома. До осени непременно переселитесь. Но лето придётся поработать.

В это время вернулся Микиш с Михеем. Судейкин сказал ему – Ты, Михей будешь моей правой рукой. Через тебя я буду давать задания для твоих подчинённых, чтобы не беспокоить Терю. Так что, прямо сейчас, как только мы побеседуем с твоими земляками, посылай 20 человек на конюшню работать. Микиш расскажет и покажет, где брать инструмент и что делать, а пока сиди здесь. Следом вошли пятеро беженцев. Все крестьяне. Судейкин спросил у них, что они могут делать? – Мы хлебопашцы, -ответил один из них. Но можем и воевать, и охотиться, и кожи с мехами выделывать. -

Им было велено идти пока в свои палатки и ждать распоряжений. Так же были выслушаны остальные крестьяне и охотники. Все они могли выполнять не мудрёные мужицкие обязанности, которые присущи их классу. Далее вошли мельник с помощником, кожемяка с подмастерьем и шорник. мы выслушали их и велели мельнику пока остаться здесь, а остальным тоже идти по палаткам. Последними зашли горшечник, кузнец с подмастерьем и плотник. Выслушали и их. Отпустили Михея, чтобы давал задание своим. Судейкин спросил мельника – Сможет ли он с нашей помощью, построить мельницу?

–Почему нет? Конечно смогу, но мне нужен хоть какой-то ручей.

– Отлично! -сказал Судейкин. Сейчас Микиш покажет тебе ручей, а ты найди место, где удобно будет поставить мельницу, но, чтобы не слишком далеко. Микиш и мельник вышли. Ну а ты, кузнец, пойдёшь в кузню. Сейчас тебя туда отведёт дежурный посыльный. И кузнец со своим подмастерьем в сопровождении посыльного ушли. Судейкин поднял горшечника и спросил

– А ты, сможешь построить обжиговую печь?

– Если поможете материалами, смогу, –ответил тот.

– Обязательно поможем – заверил его Судейкин – А сможешь делать, не только горшки, но и что-нибудь другое, типа трубы?

Горшечник, без раздумий согласился – Всё, что из глины, я смогу сделать.

– Ну вот и договорились. А пока ищи место для устройства обжиговой печи. Можешь идти! – Наступила очередь плотника. Ему Судейкин обещал дать задание на изготовление столов, стульев, скамеек, шкафов и т.п. Есть здесь один плотник, по имени Горазд, вот с ним подружись и будете вместе работать. Тут подал голос Винокуров, который сейчас нёс дежурство по лагерю:

– У нас имеются несколько телефонов, которые раньше висели на всех сторожевых постах и которые сейчас установлены на блок постах и вышке. Я предлагаю поставить телефон в учебный корпус, в помещение караульных и в наш дом с квартирами. А ещё не мешало бы установить прямую связь с руководством Рязани, Коломны, Пронска и Переяславля. Чего мы таимся? Пусть и князь, и губернаторы организуют при себе пункты связи. Наверняка они пригодятся

.– И то верно! –согласились все мы. – Сколько у нас раций?

– Без учёта уже функционирующих, на складе без дела лежат шесть раций. –доложил Зотов – Дальность приёма и передачи около 50-60 км с вытянутой антенной, но, думаю, что и до 100 км с отметкой – «удовлетворительно» достанет.

– Решаем дело таким образом – продолжил Судейкин. – По одной рации в Москву, Коломну, Пронск, Борисово-Глебов, Переяславль, Рязань. О Паруше и его рации, пока сообщать князю не будем. Если не напрямую, то хотя по этапам с города в город, связь возможна. Пусть князь общается со своими губернаторами, это большое подспорье и ему и его подчинённым. Всё княжество практически окажется в зоне обхвата оповещениями. Это давно надо было сделать. У нас кстати есть, можно сказать, лишние рации – в доме курсантов, на вышке и в обоих блок постах, на которых достаточно оставить только телефоны. На будущее, будем иметь в виду, что по крайней мере ещё три рации мы можем применить. К слову, Паруша можно будет сделать придворным связистом у князя. А в остальные города придётся кого-то командировать на время обучения местных товарищей. У кого на складе рации? У Зотова. -Зотову достать рации и держать при себе. Завтра решим с ними. Мы разошлись по своим делам.

Я пошёл к Боракчин, преподавать. Уже мы все чувствуем, что скоро наступит расставание и поэтому они нервничают. Я это заметил и постарался быстрее закруглиться. Проходя мимо кузницы, наблюдал за уже тремя нашими кузнецами. Они сейчас заняты тем, что прикрепляют к каскам бармицы. Это кусок кольчуги, защищающий шею сзади. Они приноровились с помощью электродрели сверлить дырки в каске и затем приклёпывать бармицу к краю. Получалось недурно.

Работы хватало – им надо изготовить более 300 штук. Мы решили ограничиться этим доспехом для стрельцов, обеспечив их дополнительно высоким щитом, для защиты от стрел, а также для опирания винтовки на этот щит при прицеливании. Мы были уверены, что нашей пехоте не придётся участвовать в открытых схватках. Тактика, взятая нами на вооружение, не позволяла врагу приблизиться к стрельцам на расстояние выстрела из лука. А вот кавалеристы –дружинники будут иметь полный доспех монгольского воина с его же вооружением. Но и в этом случае мы рассчитывали, что кавалерии придётся лишь преследовать убегающего противника и захватывать его в плен или убивать.

Мы узнали, что и у монголов поступают подобным образом, т.е. собирая доспехи и вооружение у убитых, после ремонта выдают новобранцам. Поэтому-то, в местах боёв, археологам почти ничего не достаётся. После ужина собираемся в общественной палатке на Борисоглебской. Присутствуют, кроме своих, Теря и Михей. Михей отчитывается, что на конюшню посланы люди. Там за последнее время образовались кучи неубранного навоза и мусора. Честно говоря, мы несколько запустили эту отрасль. Дружинники Тери вынесли весь навоз на поле в кучу, но работы там ещё много. Ну что же, навоз пойдёт на удобрение, это плюс. Плотник и кузнец включились в рабочий процесс.

Вторник. 6 апреля. Собираемся после обеда. В том же составе, что и вчера. Мельник нашёл подходящее место для мельницы и нам было предложено на него взглянуть. Мы тут же и пошли всем составом. До места от клуба прошагали с полкилометра. Это было в северном направлении от клуба и метрах в ста к западу от блокпоста №1, в лесу. Здесь, в пойме ручья, образовалась ложбина метров 50 в длину и 30 м в ширину.

– Вот здесь, – рассказывал мельник, поставим небольшую плотину, метра два-три, этого достаточно, а мельница будет у плотины. Вода будет направляться жёлобом к колесу, которое вращаясь приведёт в движение жернова. Ручей, конечно, слабоват, но 3-4 тонны муки в день вполне сможет обеспечить

– Прекрасно! —отметил Судейкин—Что нужно от нас?

– Всего лишь десяток рабочих и плотника на конечном этапе, для устройства механизма передачи.

–Договорились –сказал Судейкин и указал Михею, чтобы тот обеспечил мельника рабсилой. А Микишу велел прекратить валку леса в восточной стороне лагеря и начинать с этого места, освободив участок земли под мельницу. Рубку вести в сторону блокпоста №1, оставляя, как было условлено лесополосу шириной 10 метров. С нами ходил и горшечник. Он заявил Судейкину, что для него нет разницы, где ставить обжиговою печь.

– Так давайте в этом же месте и поставим печь, только выше по течению метров на 50 – распорядился Судейкин. – Ну и конечно, по требованию горшечника, дать ему людей для строительства, как только в этом месте освободят площадку от леса. Ну а кожевнику, учитывая не очень приятный запах, присущий его производству, выделим участок в самом верху ручья, на юге Маргелова, к западу, у самой кромки лесополосы.

– Мне нужен большой чан– заявил кожевник. – А лучше два.

– Купишь на торге, деньги мы выделим и доставим – решил Судейкин –Здание построим с приобретением чанов. Вот уже половину дел решили. Кто у нас следующий? Наверное, шорник? –

– Я здесь – откликнулся тот.

–-Ну а ты, наверное, сможешь на дому работать или обязательно производственное помещение?

– Пока обойдусь домашними условиями –согласился шорник. Всё, что нужно, я привёз с собой.

– Вот, и ладно, – согласился Судейкин. – Ну как, господа курсанты, вы одобряете наши решения?

– Мы резонно согласились. А что тут возразишь? – Мы собрались было расходиться, на часах показывало половину пятого, когда к нам прибежал парень эрзя.

Он махал руками и кричал – Драка в учебном корпусе!

Мы все кинулись туда. Ворвались в здание и помчались вверх по лестнице. На втором этаже слышались крики и звуки драки. Размахивая пистолетом, вперёд вырвался здоровенный Коверда. За ним бежал я, потом Судейкин и остальные. В круге, составленном из полусотни волонтёров, кого-то били, притом трое одного. Тот вскакивал и отвечал на удары, но его вновь вылили на пол. Коверда, расшвыривая толпу, ворвался в круг и тремя ударами свалил всех троих нападающих. Тут и мы подбежали и начали расталкивать толпу.

Открывались двери соседних аудиторий и оттуда выходили волонтёры, увеличивая толкотню.

– Всем вернуться в аудитории! –заорал Судейкин, а мы и унтеры начали вталкивать волонтёров обратно в классы. Когда затолкали всех, подошли к севшему на пол побитому парню эрзя. У того были нашивки унтера. Это был заместитель командира второго взвода, второй роты. Оказывается, после небольшого перерыва, во время самоподготовки, два волонтёра где-то выпили вина. Вино их развезло не сразу, а минут через 20 после перерыва. Замкомвзвода рассказывал им про действие пороховых газов на пулю. Волонтёры начали развязно себя вести, громко разговаривая и смеясь.

Командир сделал им замечание. Они огрызались. Тогда тот велел им уйти и проспаться. Те встали и подойдя к нему стали обзывать его «мордвой поперечной»! Стали его толкать. Тут он не выдержал и начал отбиваться. Эти двое вытолкали его в коридор и закрыли перед ним дверь. Он стал стучать и требовать открыть дверь. Из соседней аудитории вышел другой замкомвзвода и спросил его – В чём дело? – Тот коротко объяснил. Увидев, что первый парень в кровоподтёках, второй командир побежал доложить о происшествии. В это время, разозлённые стуком в дверь, пьяные волонтёры вышли в коридор и продолжили драку с командиром. Весь взвод высыпал наружу и стал наблюдать. Надо сказать, что замкомвзвода лихо дрался и начал даже побеждать, но тут к пьяным присоединился ещё один волонтёр, видимо друг пьяных.

Теперь они втроём одолели парня и, когда тот падал, пинали его ногами. Вместо того, чтобы лежать, парень опять вскакивал и бросался на обидчиков, а тут и мы прибыли. Некоторые курсанты разошлись по аудиториям, чтобы успокоить волонтёров, а Судейкин, я и Коверда, послав избитого домой лечиться, зашли в класс. Все волонтёры встали смирно, но пьяные порывались сесть, и их десятник поднимал их с помощью ещё одного волонтёра. Судейкин приказал командиру первого десятка объяснить ситуацию, хотя действия выпивших наглядно показывали причину скандала.

Десятник попытался сгладить обстановку – Ну, выпили ребята, с кем не бывает? Ничего страшного, проспятся и извинятся за свои действия. Молодые же они совсем, что с них взять?

Судейкин велел всем выходить на улицу и строиться. Всем другим тоже приказали выходить. Когда обе роты построились, Судейкин скомандовал: – Смирно! – и начал обводить взглядом построившихся. Мы стояли рядом. Подошёл дежурный по лагерю, Винокуров, за ним Микиш и Архип. Судейкин начал говорить: – То, что здесь произошло, преступление. Трое волонтёров напали на своего командира, будучи пьяными. Неподчинение командиру, оскорбление по национальному признаку, распитие спиртных напитков в служебное время. Если бы вы уже приняли присягу, вы подлежали бы смертной казни. Меня удивляет, почему десятники не предотвратили драку? Слушайте мой приказ – За допущение нападения своих подчинённых на старшего командира, все трое десятников взвода будут разжалованы в рядовые.

Двое пьяных и третий, вступивший в драку, отчисляются из училища немедленно. За грубейшее нарушение дисциплины всем троим присуждается наказание по 15 плетей сей же час. Бить будут бывшие десятники. Осуждённые, выйти из строя! – Все трое вышли, причём двое поддерживали друг друга. – Раздеться до пояса! – Те сняли шинели, гимнастёрки и рубахи. – Подойти к тыну и встать к нему лицом! – Они подошли и упёрлись в тын руками.

– Вы, трое – Судейкин специально не назвал их десятниками, – Приготовить плётки к экзекуции! – Десятники вытащили свои плётки из голенищ. Все имели плётки, потому что приходилось часто выезжать на лошадях.

– Начать экзекуцию! -

Десятники начали стегать наказанных по спине. Мы считали вслух удары. Озлобленные десятники били от всей души. Пятнадцать ударов не так уж много, но не столько больно, сколько позорно. Наказанные свободны и могут идти к себе в казарму. Завтра утром они должны сдать форму и уезжать домой. Потом Судейкин подошёл к строю и срезал у десятников лычки. – Взвод будет наказан. С завтрашнего дня, вы каждый день, кроме дня дежурства в карауле, будете убираться во всех аудиториях учебного корпуса, в течении месяца. Чистоту я буду проверять лично. Десятниками к вам, взамен разжалованных, я назначаю девушек эрзя. Бывшие десятники занимают места отчисленных. Замкомвзвода остаётся прежний. Сейчас ваш взвод пойдёт на самоподготовку под командой десятника из первой роты. Десятник первого десятка первой роты – примите временно этот взвод под своё командование.

Впредь, я разрешаю замкомвзводам, в подобных случаях, применять оружие. Поэтому с завтрашнего дня они получат пистолеты на постоянное ношение с собой, которые будут сдавать в оружейную после ужина. Господа волонтёры, мы, члены «Совета десяти» очень расстроены этим случаем. Мы не потерпим в дальнейшем ничего подобного, так что те, кто не может себя сдерживать, лучше уезжайте домой сейчас. По занятиям разойдись! -Все поплелись в учебный корпус живо обсуждая происшествие. Мы ушли к себе. А Микишу поручили отобрать троих девушек эрзя для назначения их десятниками. Перед сном я ломал себе голову над конструкцией парового двигателя.

Среда. 7 апреля. Перед завтраком три отчисленных волонтёра пришли в нашу столовую и пали на колени перед нами, умоляя о прощении. Но мы были неумолимы. Коверда спросил – Где вы взяли вино?

– Они отвечали – купили в лавке, за тыном. Понятно. Мы вообще то оставили им надежду, что мы рассмотрим их поведение и возможно, на следующий год их примем назад. С этим и распрощались. Сдав форму Зотову и позавтракав, троица забрала своих коней и ускакала прочь. Оказывается, все трое были из Рязани. Сразу после завтрака, Судейкин наскоро зашёл в лавку и запретил приказчику впредь торговать вином молодым людям, не имеющим бороды.

Под это определение попадали молодые люди моложе 19-20 лет, то есть именно волонтёры и, что комично, мы сами. Но мы то обойдёмся без вина, у нас водка есть. Смешно было утром видеть марширующих под барабан, волонтёров, во главе каждого десятка имеющих беременную женщину. Эрзя одели свою собственную форму с заслуженными лычками, а побитый замкомвзвода шагал впереди взвода с пистолетом в кобуре под шинелью. После обеда мы ещё раз обсудили этот инцидент, и все пришли к мнению, что подобные случаи должны караться самым жестоким образом. Кроме этого, поступило предложение провести присягу в ближайшее время. Знамя у нас уже есть, а поставим его на сцене клуба, рядом с сейфом. Церемонию присяги подготовить и выучить к понедельнику. В это время зазвонил телефон.

Дежурный по лагерю, Теплов, поднял трубку и выслушав, доложил: – У въезда в Маргелово, на блок посту №2 задержаны двадцать всадников, требующих увидеть кого-нибудь из «Совета десяти». –

Судейкин, взяв телефон, сообщил на пост, что он разрешает впустить одного всадника для переговоров. Мы переглянулись – кто это может быть? – Пойдём, встретим его у переяславльских ворот, предложил Судейкин и мы пошли туда. Мы подошли со своей стороны одновременно с подъехавшим всадником. Он слез с коня и подошёл к страже, ведя коня на поводу. Мы встретились в воротах.

– В чём дело? -спросил Винокуров, выступая вперёд и представился – Я член «Совета десяти, сержант Винокуров.

Приезжий, слегка поклонившись, ответил: – Сотник отряда болховского князя на службе Батыя, Гаврила Макарыч.

– Ах, даже так! – протянул Судейкин. – И что же ты хочешь?

– Везу грамоту от хана Батыя к его супруге. А на словах, велено передать вам, чтобы собрали ханшу и привезли к городу Пронску в следующую среду.

Ну что же, мы пригласили сотника с собой и отправились к клубу. В клуб не стали все заходить, предоставив это право Судейкину и Забуирову. Я сам пошёл чертить план Маргелово. В это время Судейкин с гостем и Забуировым вошли в клуб и подойдя к столу дежурного, уселись на стоящий там диван, изготовленный нашим плотником. Пока дежурный пошёл докладывать Боракчин о приезде гонца от Батыя, Судейкин задал вопрос сотнику

– Как давно ваш отряд служит у Батыя?

–-С первого января, – сообщил тот

– А как так получилось?

Сотник отвечал: – Болховский князь согласился служить монголам, сразу, как только те ему это предложили. Зато княжество не будут трогать. И вообще мы не понимаем, зачем вы сопротивляетесь, теряете десятки тысяч убитыми, столько же угнанных в рабство, ваши города и сёла разоряют и жгут, когда могли бы согласиться с условиями монголов и спокойно жить под их защитой, уплачивая небольшую дань? Батый потребовал предоставить ему 500 вооружённых и опытных дружинников, а также некоторое количество продовольствия для людей и лошадей.

– И как вам служится у Батыя?

– Нормально, – отвечал сотник. Мы на равных правах с остальными воинами и имеем право на часть захваченной добычи. Мы принимали участие в штурме Владимира и разгроме князя Георгия на реке Сить. Нас ни с кем не смешивают, и мы так и воюем своим отрядом у темника Бурундая

– А есть другие русские воины на службе у Батыя?

–-. Конечно, ответил Гаврила. -К примеру, отряд от ростовского князя, тоже 500 человек. Как раз вместе мы составляем тысячу. Командует нашей тысячью монгол, тысячник Нэргуй нойон. Нас послали, чтобы не пугать народ

–-Да, понятно -сказал Судейкин. Тут подошёл дежурный и объявил, что ханша ждёт гонца. Судейкин велел сотнику оставить всё оружие здесь и пошёл вместе с ним к ханше. Мимо двух караульных у начала лестницы на второй этаж. У двери ханши остановились и постучали. Дверь открыл наставник Сартака. Судейкин и гонец вошли в комнату и подойдя к сидевшей за столом Боракчин поклонились. Сотник ещё и встал на колени и протянул ханше свиток пергамента. Та развернула его и прочитав, сообщила, что ей всё понятно и ответ она посылать не будет. Так и передать хану Бату.

– Идите! –отпустила их. Спустились к дежурному. Сотник одел пояс с мечом, как заметил Судейкин, оружие было русским и отправился восвояси. Судейкин проводил гонца к воротам и тот ускакал. – Ну вот и всё! – воскликнул Судейкин. – сбрасываем тяжёлую обязанность содержания высоких начальников. – Как я понял, Козельск пал раньше. В истории написано, что монголы не могли взять город, так как осадные машины были у хана Бури и Кадана, которые подошли только после повторного разорения Рязани. А в нашем случае, мы прогнали хана Бури к Козельску, не дав ему пройтись по рязанской земле. Вот они и прибыли пораньше. Раньше и разрушили стены. Значит они уже взяли и Елец. Пока воины разоряют окрестные деревни, Батый дождётся свою жену с сыном. До Пронска ему гораздо ближе, да и нам тоже.

Четверг. 8 апреля. Во время завтрака, Судейкин напомнил, что необходимо кого- нибудь послать в Рязань, чтобы сообщить князю Ингварю, о падении Козельска и Ельца и заодно отвезти Парушу рацию для князя и поменять для его рации батареи. Также выслать рации в Москву, Коломну, Переяславль, Пронск и Борисоглебово. Князь сможет проводить планёрки по рации со всем княжеством. В Пронск отвезём рацию вместе с ханшей. А в Москву командировать Валдая, пусть там научит кого-нибудь и возвращается. Завтра же пусть едет, а по пути оставит другую рацию в Коломне и там задержится на несколько дней, чтобы научить тамошнего связиста.

– Микиш, сообщи Валдаю, пусть готовится завтра выезжать. На всякий случай пусть возьмёт серебряную пайцзу. А для охраны пусть возьмёт десяток дружинников у Тери. По пути пусть заедет в Борисово-Глебов и велит тысяцкому прислать человека за рацией и для обучения по её использованию. И чтобы взял два золотых динара на дорогу. –

Разошлись по занятиям. Заметно, что снег слежался и потемнел, скоро начнёт таять, а значит земля раскиснет и будем вязнуть в грязи. Хорошо, что внутри ограждения Маргелова всё забетонировано. Ближе к обеду прибыл гонец из монастыря в Ольгове и сообщил, что удалось восстановить печи для обжига кирпича и мы уже можем забрать первую партию в 1000 штук. Исходя из веса кирпича, который назывался «Плинфа» и, по византийскому стандарту имел размер в сантиметрах 35х30х4, что фактически равнялось нашим трём кирпичам, выходило 15 тонн.

Пока ещё снег не сошёл, завтра же утром послать в Ольгов 25 саней с двумя лошадьми на каждые. Вот и будет работа печнику. После обеда заседали в клубе. Теря пожаловался, что в предоставленной им палатке, проводить занятия неудобно. Слишком много народа. Судейкин принял решение – Каждое утро с 9 часов учатся дети эрзя до 12. Преподаёт Теря. После ужина, мужчины, разделённые на две группы и также две группы женщин, учатся в учебном корпусе. Преподают им: Теря, Михей, жена Микиша и жена Тери. Постепенно принимать участие в охране лагеря. Придавать к каждому посту по одному дружиннику из отряда Тери, чтобы привыкали и учились.

Пятница.9 апреля. Утром отправили 25 возов за кирпичами в Ольгов, под охраной десятка дружинников. С ними поехал Иманкулов с другим десятком дружинников Тери. После Ольгова он поедет дальше, до Рязани, чтобы передать князю рацию и представить тому Паруша в качестве специалиста по связи. Порекомендовать князю принять Паруша на работу придворным связистом. Ну и батареи поменять ему. В сторону Москвы уехал Валдай с ещё одним десятком, с двумя рациями, для Коломны и Москвы. Сегодня ночью родила ребёнка сожительница Судейкина, Лёса. Это была девочка. Роды принимал врач ханши, за что потребовал пять золотых. Однако, надо сказать, что роды он принял профессионально. Ребёнок и Лёса чувствуют себя хорошо.

Судейкин пришёл, не выспавшись и мы отпустили его на сегодня, поздравив с первенцем. За эту неделю, кстати, родили ещё 8 женщин эрзя. Практически каждый день роды. Мы думаем, что родят все 18 женщин эрзи. Ну а мне, вдруг, пришла идея приспособить к планеру мотор. Конечно, мотор от ЗИЛа или ГАЗ 51 слишком тяжёлые, к тому же с водяным охлаждением, но я вспомнил про десантную баржу, состоящую из трёх лодок, имеющих по одному мотоциклетному мотору. То есть у нас есть три мотора. Как их приспособить к планеру, надо подумать. Очень важно суметь создать пропеллер. После обеда я заявил об этом ребятам и попросил их вспомнить, кто что знает о пропеллерах и сообщить мне. К вечеру вернулись возы с кирпичами, которые мы сгрузили перед палаткой караула и накрыли брезентом. Дома мои подруги угостили меня яичницей. Сами сжарили. Я похвалил их и сказал, что если так дело пойдёт дальше, то я смогу кормиться дома и не ходить в столовую. Но, в уме я понимал, что до этой даты потребуется не менее года.

Суббота. 10 апреля. С утра печник приступил к работе. По задумке, в каждом доме сначала ставят ровные стены печи из камня на извести, а далее печник ставит полукруглый шаблон свода и выкладывает на него свод из плинфы. Внутренность печи выходит шириной в аршин и длиной в два аршина. После того, как свод схватится, на него сыплют песок и накладывают известковый камень, чтобы получилась лежанка.

А ещё печник выводит трубу. После этого переходит в другой дом, а печь сохнет ещё примерно три дня. И её можно топить. А наши печи (буржуйки), из комплекта походного лагеря сдаются обратно на склад. На печь уходит в целом до 5 дней, но собственно работа печника на день. Улица Переяславльская рассчитана на 28 домов и для следующих домов запланирована другая улица, параллельная ей, сто метров восточнее, таким образом, что дома будут стоять друг против друга, а зады дворов соединяться. На этой улице поставят пока только десять домов и перейдут на улицу Борисоглебскую, где станут строить совсем новые дома. Для всех домов предусмотрен единый стандарт – двор 10 соток (20 х 50 м). А на дворе хозяева пусть фантазируют в силу своих замыслов. Сегодня Судейкин после урока монгольского языка накрывает нам стол – обмывать младенца. И мы его, а точнее её, обмыли, как полагается, собравшись в своей столовой после 9 вечера. Гудели до 2-х часов ночи.