скачать книгу бесплатно
Женщина с глазами Мадонны
Евгения Михайлова
Детектив-событиеЧастный детектив Сергей Кольцов
Вера давно стала для мужа лишь домработницей. Устав быть невидимкой, она решила стать другим человеком в салоне красоты «Шоколад». Незаметно салон стал ее вторым домом, и Вера даже приняла приглашение на вечеринку…
На нее Ксения позвала знакомых мастеров и клиентов. Но праздник закончился убийством ее любовника, красавца-манекенщика по прозвищу Нарцисс…
Частный детектив Сергей Кольцов сразу узнал: убийство Нарцисса стало уже не первым в череде преступлений, и все они ведут в салон красоты «Шоколад». Неожиданно в это дело оказалась замешана Вера, женщина с глазами Мадонны…
Страшно, когда некто возомнил себя богом и стал вершить чужие судьбы. Если не встать у него на пути, кто знает, куда может завести иллюзия всемогущества?..
Евгения Михайлова
Женщина с глазами Мадонны
© Михайлова Е., 2016
© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016
* * *
Посвящается великому эксперту-криминалисту Александру Васильевичу Маслову. Другу, которого нет.
Все события и персонажи романа – вымышленные.
«Зайдите к нам – вы попадете в мир блаженства, в сладкую ловушку, из которой не захочется уходить. Мы ждем вас!»
Часть первая
Вход
Глава 1
Вера нажала серебристую кнопку, раздался мелодичный звонок, стеклянная дверь приоткрылась. Она вошла в маленький, уютный холл с зеркалами от пола до потолка по обе стороны и перед тем, как пройти в арку, посмотрела на свое отражение.
«Ужас, – сказала мысленно Вера. – На кого ты похожа!»
Темно-русые, не очень густые волосы, заколотые на затылке, казались тусклыми, вялыми, запущенными. Лицо слишком обычное. Хотя глаза большие, голубые и кожа неплохая, ровная, бледно-розовая, как у большинства светлых блондинок, но какое-то оно неухоженное, это лицо. Чего-то не хватает. То есть всего не хватает.
Вера не пользовалась косметикой не из принципа и не потому, что у нее не было времени в связи с работой и домашними заботами. К тому же она нередко заходила в хорошие магазины косметики, где уверенные красивые женщины сразу брали то, что им нужно. А вот Вера не знала, что ей нужно. Спросить стеснялась. Почему-то именно в этих магазинах она очень стеснялась. И когда к ней подходила девушка-консультант с вопросом: «Вам помочь?», Вера отрицательно мотала головой и быстро хватала то, что рядом. Помаду, не рассматривая цвет, или тон, или тушь, какую придется. И шла к кассе с тяжелым сердцем. Надо бы положить обратно, повыбирать, изучить пробники, но неудобно. А чем дело кончится, ей всегда было ясно. Помада всегда оказывалась слишком яркой и делала ее нежное лицо вульгарным. У мужа была дежурная шутка по поводу того, что она с накрашенными губами похожа на вампира. Тушь, конечно, подчеркивала ее длинные, светлые ресницы, но у сыночка Игоря было такое же чувство юмора, как у отца, и он мог спросить: «Мама, ты глаза сапожным кремом намазала?» А тональный крем и пудра ей самой казались штукатуркой, превращавшей лицо в маску. И она бежала в ванную все срочно смывать.
Вере было сорок лет. На работе говорили, что она выглядит моложе тридцатилетних. Одевалась она всегда просто и удобно. А удобно ей было носить короткие джинсовые и полотняные юбки, майки, подчеркивавшие и приоткрывавшие очень красивую полную грудь, балетки. Если ей говорили, что она выглядит сексапильно, она смеялась, искренне считая это шуткой. В результате из-за этого Вера лишилась своей единственной подруги Тамары, с которой ездила отдыхать в Турцию или Египет. Муж никогда с ней в отпуск не ездил, потому что, как он говорил, весь год мечтает об отдыхе. А отдых – это родной диван и футбол по воскресеньям.
На юге жгучие мужчины проходу Вере не давали. Но она реагировала спокойно, ей излишнее внимание было безразлично. Тамара же постоянно шипела в ухо: «Соглашайся, если куда-то пригласят. Или к нам позови». Вера удивленно отвечала: «Ты что, они же напьются и не отстанут, а я спать ночью хочу. Мне нужно купаться в шесть утра». Дружба с Тамарой закончилась для Веры непонятно и так драматично, что, вспомнив, она и сейчас вздохнула прерывисто, со всхлипом.
– Ты тупая и нудная, – однажды прокричала ей Тамара. – Тебя невозможно выносить. Сиди дома и жди внука, твой Игорек уже по бабам ходит.
– Ты что? Почему ты так говоришь со мной? – в панике спрашивала Вера. – Скажи, может, я тебя чем-то обидела?
– Ну, тупая, – повторила Тамара и перестала отвечать на ее звонки.
Вера ездила к ней на работу в аптеку, продолжала спрашивать, что случилось, будут ли они и дальше ездить на море. Тамара смотрела мимо нее, демонстративно доставала телефон, начинала кому-то звонить и долго разговаривать. И Вера, наконец, согласилась с тем, что она тупая, нудная, попыталась с этим жить.
Потом вдруг посмотрела на себя со стороны и поняла – да она же невидимка. В гостях и на улице к ее мужу при ней клеятся женщины, в том числе ее одноклассницы. А супруг руку к ней протягивает только за тарелкой. А Вера думала, что это ее достоинство – то, что хорошо готовит. В результате Виктор, который и женился-то вроде бы по любви, ее просто не видит. Получилось, что он просто выбрал себе индивидуальный ресторан для постоянного проживания.
Сын. Сынуля… Она встает на цыпочки, чтобы его поцеловать. Он смеется: «Ма, ты или каблуки двадцать сантиметров носи, или с табуреткой ходи. Так нам уже неудобно». Игорьку хорошо с ней, его девушкам тоже. И Вера вдруг осознала: они ее не видят, потому и хорошо. В общем-то, человек она не слабый, в чем-то настойчивый, а тут в такую тоску себя вогнала, что поделилась этим с одной соседкой – Тоней, дочь которой водила по выходным в театры и на выставки. И просто помогала им. Потому что сама Тоня очень неудачно сломала ногу – повредила коленную чашечку. Была непростая операция, теперь в колене – пластина, ее предстоит снимать, когда сломанные кости срастутся. Обидно, что на ровном месте, рядом с домом. Просто гололед – национальное бедствие.
Тоня сидела в кресле и внимательно слушала. Потом попросила:
– Встань, пожалуйста.
Вера послушно встала с дивана, полные ноги ровно, руки по швам. Тоня посмотрела на нее оценивающим взглядом и, наконец, вынесла приговор:
– Да, ты исчезла. Вроде бы есть, а вроде бы нет. Я хорошо помню яркую, заводную девочку из нашего двора. Синеглазую, хохотушку. Ты играла в футбол с мальчишками. Ты пела под гитару очень приятным голосом. Где твой голос вообще? Ты говоришь бесцветно, без выражения, как могло бы говорить лампадное масло. Кажется, у кого-то из писателей есть такое сравнение. Ты стерта и своей подругой, и Виктором, добрым вообще-то мужиком, и сыном, который тоже отличный парень во многом благодаря тебе, но я понимаю, почему он перестал тебя видеть. Тебя нет. Я испытываю к тебе такую благодарность за то, что ты нам помогаешь, а посмотрела на тебя, как будто впервые. Вера! Ты нам всем разрешила тебя стереть!
– Что же делать? – спросила Вера, по-прежнему держа руки по швам. И подумала, что действительно у нее голос какой-то бесцветный, как это самое масло.
– Знаешь, есть единственное решение, которое раньше казалось мне тупым. А сейчас почему-то не кажется. Ты тратишь такие деньги на разносолы для своих мужиков. Потрать немного на себя. Или даже потрать побольше, без настоящих профи ничего не получится. Попробуй сходить в очень хороший салон красоты. И сделай все, что они посоветуют.
– Ну, они насоветуют, чтобы обобрать до нитки, – в ужасе сказала Вера. О том, что умрет там со стыда, – подумала, но говорить не стала.
– Да брось ты ерунду говорить! Как бабка деревенская. Оберут! До нитки! Надо попробовать. И посмотреть, что получится.
– А почему раньше это решение казалось тебе тупым? – спросила Вера, чувствуя себя двоечницей.
– Я думала, человек должен измениться в первую очередь изнутри. Внешность – вторична. Она отражает внутренние перемены. Но в твоем случае…
– В смысле – я настолько безнадежна? Тупая?
– Да нет. Совсем не тупая. Это же ты заметила, что стала невидимкой, – спокойно сказала Тоня. – Просто мнения иногда нужно менять, чтобы они не становились догмами. Вот я сейчас и поменяла.
Вера от волнения покраснела, прерывисто вздохнула. Нет, она ни за что не спросит, лучше дома в гугле наберет. И тут же спросила:
– Тонь, а что такое догма?
– Как тебе сказать. Это примерно то же, что аксиома в математике, но доведенная до абсурда. То, обо что мысль спотыкается и дальше не идет.
– Спасибо, – кивнула Вера. – Буду знать. Так я побежала? Ужин пора готовить. А в какой салон пойти?
– Да неподалеку от нас есть один из лучших в Москве, и не такой дорогой, как в центре. «Шоколад».
– Я видела, конечно, – сказала Вера, и сердце у нее отчаянно заколотилось от волнения. Она побоится. Нет, она сможет!
И вот пришла. Вера переступила порог, оказалась в совсем простом, но каком-то очень приятном помещении. Записалась она заранее, и к ней навстречу уже шла, улыбаясь, симпатичная блондинка:
– Вы Вера Симонова? Здравствуйте, меня зовут Ирина. Как хорошо, что вы пораньше пришли. Сейчас как раз у мастеров окно, вы можете сразу выбрать, к кому пойдете.
– Здравствуйте, Ирина. Знаете, я сама не выберу, наверное.
– Да, я помню, вы сказали, что вам нужно практически все. Но начнем-то с чего?
– А подскажите мне, с чего начать?
Взгляд Ирины стал серьезным, сосредоточенным, когда она посмотрела на Веру.
– Я думаю… Знаете, сегодня нам крупно повезло, в салоне работает наш лучший парикмахер. К нему приезжают со всей Москвы. Если человек точно не знает, что ему нужно, то это к Владимиру. Он сам выберет цвет, форму, стиль. Сейчас он еще занят, но освободится минут через пятнадцать. А вы пока отдохните вот за этим столиком, я принесу вам кофе. Со сливками?
– Да, – обрадовалась Вера. Ее всегда успокаивала тема еды, напитков. Это была ее тема. Только дома она сама всегда подавала, а тут ее обслужат.
Вера села на бежевый кожаный диван, аккуратно взяла один из ярких, глянцевых журналов. Боже, какие прически! Она представила, как входит в квартиру с таким светящимся сооружением на голове, муж и сын на нее изумленно смотрят… и падают в обморок. Она чуть не рассмеялась вслух.
– Вот и кофе, – сказала Ирина. – А вот очень вкусные шоколадки. У нас всегда вкусный шоколад. Название обязывает.
Она перехватила вопросительный взгляд Веры и дружески улыбнулась.
– За это платить не нужно. И еще: у всех мастеров одинаковые расценки. У лучшего, как у всех.
– А почему вы мне это сказали? – спросила Вера, она всегда уточняла то, что ей было непонятно. – Я показалась вам такой жадной?
– Ну что вы, – рассмеялась Ирина. – Я просто вас информирую. К нам потому и ходят постоянные клиенты, что мы не стараемся сразу предложить что-то очень дорогое. Наоборот: мы хотим вам понравиться во всех отношениях. Приятного аппетита, Вера. Мы вас позовем, когда мастер освободится.
Вера откинулась на спинку дивана, с наслаждением глотнув кофе. Ей вдруг стало так хорошо, что она совсем забыла, что шла с намерением записываться только к женщинам. Чтобы не так стесняться. У нее же на голове не волосы, а стыдоба.
Время пролетело так быстро, что она удивилась, когда дверь из матового стекла с узором раздвинулась и из соседнего зала вышла высокая элегантная дама с темной роскошной гривой волос, приподнятых над гладким лбом, прилегающих к вискам, а завершали это великолепие две тонкие золотистые пряди. Вера про себя охнула, внутренне заметалась: не сбежать ли? С чем она пришла! Три пера на ее голове так не уложишь. Но не успела. Перед ней стоял шикарный мужчина, стройный, длинные ноги в бледно-голубых джинсах, и с таким лицом, с такой улыбкой… Да она в кино подобных красавцев не видела.
– Здравствуйте, Вера. Я – Владимир. Вы записывались на прическу?
Глава 2
Высокая элегантная женщина с волной прекрасно уложенных темных волос вышла из салона красоты «Шоколад» и остановила такси.
– В центр. Чистые пруды, дом я потом скажу. Сначала заедем в один магазин, – женщина говорила низким и властным голосом, но неожиданно улыбнулась седому таксисту. – Кое-что присмотрела и сейчас поняла, что это мне необходимо.
– Конечно. Как скажете, – вежливо ответил водитель. – Раз необходимо, значит, нужно покупать.
Дама попросила остановиться у маленького ювелирного магазина. Без сомнения, очень дорогого. Она велела таксисту ждать и вошла как человек, который бывал здесь не раз. В магазине, как обычно, не было покупателей, это является главной загадкой существования подобных бутиков. Девушка-менеджер в очень стильном серебристом платье-халатике поспешила посетительнице навстречу.
– Добрый вечер, Елена Анатольевна.
– Здравствуй, деточка, – небрежно ответила дама: она не запоминала обслуживающий персонал по именам. За редким исключением, коим, несомненно, был красавец парикмахер.
– Как вы сегодня прекрасно выглядите, потрясающая прическа!
– Да, у меня отличный мастер. Телефон не просите, не даю.
– И я вас понимаю, – улыбнулась девушка. – Пройдем к новинкам?
– Нет, – сказала Елена Анатольевна. – Приехала в третий раз взглянуть на то кольцо. Если окажется, что оно по-прежнему мне нравится, – беру.
Когда она подошла к нужному прилавку, черная бархатная коробочка с золотым тиснением названия известной фирмы была уже в руках продавщицы. Она открывала коробочку медленно, осторожно, торжественно.
– Это то, что я мерила? – уточнила Елена.
– Такое кольцо у нас одно, – ответила продавец.
Она подала Елене крупный перстень розового золота с выложенными горкой крупными разноцветными топазами. Под яркими светильниками каждый камень заиграл своим оттенком, словно лучом света. Цвета камней подобрали так искусно, что лучи не смешивались и не создавали дешевого блеска. Кольцо было нарядное, праздничное и радовало глаз.
Елена надела перстень на безымянный палец левой руки и протянула ладонь вперед, глядя издалека на украшение, мысль о котором преследовала ее весь день. Девушки-продавщицы, что преданно смотрели на дорогую покупательницу, быстро переглянулись. Они многое сказали друг другу взглядами. Этот необычайно яркий и красивый перстенек на тонкой, ухоженной руке с длинными пальцами вдруг сразу раскрыл секрет женщины без возраста. На руках морщинки не подтянешь, как на лице и шее. И суставы не отшлифуешь. А Елена подняла глаза, продолговатые блестящие глаза, не обрамленные морщинками, и улыбнулась кончиками слишком правильных губ, выдающих работу хорошего пластического хирурга.
– Я поеду в нем. Пусть привыкает ко мне. Выписывайте.
Она все поняла и явно наслаждалась тем, что казалось ей маленькой завистью маленьких людей. Никогда эти девушки не станут дамами, которые могут позволить себе все. Даже независимость от возраста. И количество денег тут ни при чем. Просто не все в этом мире равны.
Елена расплатилась, положила в сумку завернутую в золотистую бумагу коробочку, кивнула и вышла из магазина. В такси она села на заднее сиденье, расслабила прямую спину, вытянула сильные, тренированные ноги, положила на колено левую руку и не отрывала глаз от ярких камней нового украшения. Она точно знала, почему выбрала этот перстень. Елена любила читать камни. И в этих топазах видела ту жизнь, которой хотела бы жить. Периоды – синий, желтый, бордовый, фиолетовый, золотой… И лететь по радуге с легкой душой, открыто, не отбрасывая даже тени, вечный карнавал. А ее жизнь другая, но это ее жизнь, и так уж суждено.
Однажды она купила дорогой комплект из черного австралийского опала – серьги и колье. Большие камни, абсолютно черные с бледным плавающим лучом, и лишь в центре колье – овальный камень с красными вкраплениями. В магазине ей это необычайно шло. Украшения роковой женщины. Но той ночью – она очень хорошо помнит ту ночь – она праздновала свою очередную победу. Одна. Она всегда празднует одна. Налила бокал шампанского, надела свои опалы, подошла к зеркалу – поздравить свое отражение. И рука дрогнула. Из зеркала на нее смотрела смерть. Сначала упал на пол бокал, потом она сорвала колье и следом серьги – одна мочка так и осталась поврежденной, – и топтала эту красоту ногами. Елена очень быстро успокоилась, но навсегда усвоила тот урок: камни – предатели. Никогда нельзя носить то, что слишком многое или все о тебе расскажет.
Такси остановилось в переулке, кончающемся тупиком, Елена расплатилась, вышла, открыла своим ключом калитку узорчатой ограды старого кирпичного дома. В доме горело всего несколько окон. Она вошла в один из двух подъездов, поднялась по очень широкой лестнице на второй этаж, открыла четыре замка в тяжелой, двойной металлической двери.
В холле стоял и смотрел на нее странный мужчина – крупный, высокий, с шапкой как будто никогда не стриженных волос, в которых местами блестела седина, с такой же неухоженной бородой. Глаза у него были круглые, испуганные и будто бы больные. Но черты лица неправдоподобно красивые. Как на полотне старого мастера. Елену это всякий раз поражало. Но он никак не соглашался поехать с ней к художникам и не разрешал пригласить мастера домой. Он не любил людей. Или боялся?
– Здравствуй, Андрей, – сказала она. – Ты не ужинал, сынок?
Глава 3
Вера сидела перед огромным зеркалом, но смотрела не на себя, а на мастера за спиной. Старалась это делать незаметно, исподлобья. Парикмахер, конечно, невероятно привлекательный мужчина. Но она смотрела на него по другой причине. Он ее видит или, как все, нет? Просто голова с жалкими волосами? А вдруг ему противно после той шикарной дамы? Тогда надо все быстро сворачивать и бежать отсюда впереди собственного визга, как говорит муж Витя.
– У вас есть какие-то идеи относительно цвета, формы, стиля? – спросил Владимир. – Я видел, вы смотрели журналы.
– Ой, – покраснела Вера. – Какие у меня могут быть идеи? Вы же видите, на кого я похожа!
– Так, – улыбнулся Владимир. – Психологические проблемы. Сначала женщина надолго о себе забывает, теряет себя, а когда находит – не может понять, где та, которую она потеряла. А найденная ей не нравится.
Вера стала пунцовой от того, что мужчина еще и умный, и так здорово сказал, что она теперь в ответ боится глупость ляпнуть.
– Угу, – кивнула Вера.
– Как я понимаю, вы никогда не красили волосы. И это хорошо. Все натуральное – очень хорошо. Просто у вас необычная внешность. Вы практически шатенка, прямо скажу, с довольно тусклым цветом волос, а глаза и кожа, как у очень светлой блондинки. Поэтому вы так легко краснеете от любых эмоций. Полагаю, нам стоит что-то подкорректировать.
– Можно я скажу? – Вера, к своему ужасу, подняла руку, как на уроке. У нее была такая дурацкая привычка с детства, и над этим шутили все кому не лень. – Я терпеть не могу блондинок. Ну то есть могу, конечно, они бывают и хорошие… Но я не хочу быть блондинкой. И меня муж в дом не пустит.
– Понял. Нет, конечно, я не собираюсь вытравить ваши волосы перекисью водорода. Это будет очень хорошая краска, и я вам подберу нужный тон. Стрижку будем делать уже в зависимости от нового цвета. Длина?
– Может, вообще… – Вера сделала решительный жест, как будто отрубила свои волосы по уши. – Так надоели эти резинки, заколки.
– Посмотрим, – задумчиво сказал Владимир. – Давайте сделаем так. Красимся, стрижемся, как мои руки пойдут… А где-то через недельку вы придете еще раз, и тогда будет ясно, что делаем с длиной. Совсем коротко точно не нужно. Вам не в армию. Предлагаю укладку с биологическим составом, который сделает волосы пышнее и послушнее, чтобы резинка не понадобилась.
«Уже разводит на деньги? Или хочет как лучше? Да что с меня взять? Не видно, что ли? Может, все-таки как лучше хочет?» – в панике заметались мысли. Но ответила Вера просто:
