скачать книгу бесплатно
– Вникни, прострация, он замечательный человек и профессионал своего дела.
– Представляю… (Вульгарные смайлики.)
– Не хами, ребёнок.
– Зачем он мне?
– За молодостью лет. Я ни минуты не сомневаюсь, что он порядочный и заботливый мужчина.
– Как он вас, однако… (Куча уродливых смайликов.)
– Ещё один такой смайлик, и я посылаю твоим родителям текст «девять один один».
– Только попробуйте. Это насилие над волей ребёнка. Манипулирование и шантаж.
– Твои родители поручили мне тебя патронировать.
– Матронировать. (Зубоскальный смайлик.)
– Нет такого слова.
– Уже есть.
– Я за Ромео.
– Я против. И вообще, мне спать пора. Пока.
– Я зайду сейчас.
– Нет. Я в постели уже.
– Всего десять. Ты так рано не спишь.
– Сплю.
– Ты же пишешь…
– Это я так во сне разговариваю, лежа в обнимку с ноутбуком.
– Ну, если нет рядом иных особей мужского роду, то сойдут и объятия ноутбука.
– Вот кто из нас пошлит сейчас?
– Тот, кто начал. Что решаем с Ромео?
– Хрр-пыссссс. Хрр-пыссссс. (Храпящий смайлик.)
– Ой, ой. Ну, ничему тебя не научила юность…
– Всё!!! В отключке до утра.
Я захлопнула ноутбук и минут пять ждала звонка в дверь. Но Анна Евгеньевна не появлялась. Значит поверила.
Через час я уже, действительно, лежала в постели, думая о завтрашнем. Хотелось навеять бодрого настроения. Но неожиданно пошёл дождь, и стало совсем тоскливо. Мне думалось о том, что завтра будет новый день, в котором я буду не рядом с Кириллом и Леднёвой, а там, где их нет. Завтра эти два предателя навсегда станут мне чужими. Я мысленно надевала и снимала свою повседневную одежду, выбирая из неё то, в чём я утром пойду в универ. Я думала о том, как встречусь в раздевалке с Леднёвой и как не буду с ней разговаривать. Я представляла, как, войдя в аудиторию, я сразу сяду рядом с Арсеном, в стороне от Кирилла и, не поднимая головы, буду конспектировать или отвечать на вопросы профессора. Как не дам возможности ни ему и ни Леднёвой разговаривать со мной и объяснять свои поступки.
А дождь всё шёл и шёл, и за окном звучали синкопы серебристых струй, порой басом отскакивая от водосточной трубы или звонким сопрано отлетая от оконного стекла.
Наконец, глубокий сон всей своей тяжестью надавил мне на переносицу, и я провалилась в какой-то странный цветной фильм, где в главной роли была я сама… в объятиях Демида. И так хорошо и красиво, как в этом странном сне, мне ещё не было никогда.
Часть 4. На фиг прошлое
Ненужные мосты, или Надо просто закрыть глаза…
Кирилл стоял у одной из колонн центрального входа огромного четырёхкорпусного здания универа, но, заметив его ещё издалека, я вошла на территорию через двор. Я шла к корпусу меда и оглядывалась по сторонам, чтобы не наскочить на Леднёву. Но мне всё ж не удалось избежать встречи с ней. Похоже, они с Кириллом сговорились ждать меня у разных входов.
– Лазарева, чёрт! Наконец-то! Ты куда исчезла?
Я сделала вид, что не слышу, но мне всё равно пришлось пройти мимо неё.
– Ты что, оглохла?
Я вошла, оставив её за собой.
– Не поняла я? Это что, так принято сегодня? Вынь фонендоскоп из ушей, доктор, с тобой разговаривают, – она пыталась шутить.
Но мне было не до шуток.
Леднёва схватила меня за руку, чтобы удержать на месте.
– Что происходит? Ну ладно, выпила немного, побуянила, понятное дело, но сейчас-то чего? – она «включила дурочку», свой излюбленный трюк.
– Руку отпусти…
– Лазарева, заканчивай уже, прям как ребёнок. Это я должна на тебя обижаться…
Тут уж я не смогла удержаться от соблазна наговорить ей в ответ несколько малоприятных слов:
– И за что же? За то, что ты спала с моим парнем? Может, мало показалось? – громко сказала я. – Да уж прости, что я невольно вмешалась в ваши планы.
– Ты что?
Леднёва стала озираться по сторонам.
– Чего орать-то? – испуганно сказала она.
– Иди куда шла… – сказала я, высвободив свою руку.
– Как хочешь…
– Так и хочу. Не показывайся мне на глаза, – добавила я.
– Мы в одной группе, чокнутая.
– Сама ты чокнутая. Изыди…
Я отошла от неё, но она стала меня догонять.
– Ты так легко разбрасываешься друзьями детства?
– Предателями. Вернее, одной предательницей.
Я остановилась и, посмотрев ей прямо в глаза, произнесла приглушённо, но резко:
– Мне безразлично, что было между ним и остальными, но не с тобой. Ты не должна была…
– Ты как-то чересчур на это реагируешь, – подчеркнув слово «это», ответила она.
– «Это»… Значит, ты была одной из тех, к кому он сбегал от меня делать «это»?
– Ну, если парень сбегает, значит, ему чего-то не хватает.
– Терпения… Для того, чтобы перейти на следующий уровень важных для двух нормальных людей отношений.
– Ему не хватало близости, – убеждённо продолжала она.
– А ты ему эту нехватку восполняла.
– Не я одна.
– Веский аргумент, нечего сказать. Наверное, он должен послужить смягчению твоей вины.
– А я не считаю себя виноватой, – Леднёва закачала головой из стороны в сторону, при этом опустив уголки губ вниз.
Самоуверенное выражение в то же время делало её лицо глупым.
– Так чего ж ты сейчас хочешь от меня, если не прощения? Прежних отношений? Может, и с Кириллом мне тоже помириться? Ведь никто не виноват, кроме меня, как я погляжу.
Леднёва затихла, но потом примиренчески выдала:
– Ты Демиду понравилась. Очень.
– Тебе-то что? Может, ты и на него виды имеешь? Так давай, не теряйся, – усмехнулась я.
Я всё-таки задела её за живое.
– Да пошла ты… Делай людям добро после этого, – изображая обиженную, сказала Леднёва.
– Твоего добра мне точно не нужно. Держи его себе.
– Много ты понимаешь…
Я отвернулась и пошла по коридору в аудиторию, на ходу застёгивая белый халат. Поправив хорошо накрахмаленную шапочку, я вошла.
Арсен махнул мне рукой из средней колонны аудитории, где он сидел в первом ряду, и я сразу направилась к нему. Какое счастье, что он пришёл вовремя. Опустившись рядом с ним, я легко вздохнула.
– Привет. Обошлось? – спросил он.
– Его удалось избежать, но не Леднёву.
Не успела я произнести эти слова, как Кирилл вместе с Леднёвой вошли в аудиторию. Профессор появился сразу вслед за ними, и лекция началась.
Арсен правильно рассчитал, сев впереди. Почти до самого верха свободных мест не было, и Кириллу с Леднёвой пришлось идти под потолок. И если они смотрели мне в затылок, то я в их сторону не смотрела вовсе.
На практические занятия в двадцатую поликлинику мы с Арсеном поехали вместе в его комфортном и навороченном ламборджини. К тому же нам было что обсудить по делам нашей практики в Централке. (Как оказалось, меня направляли вовсе не туда, но раз Георгий Арсенович пообещал помочь с переводом, то эта тема уже не являлась моей головной болью. Повезло.) Расставшись потом на паркинге у меда, где я оставляла свою крошку «ау», мы с Арсеном договорились встретиться в «Lajazzo», чтобы перемолоть за ужином все технические стороны полуторамесячной работы ассистентами профессора Быстрова.
Он просто чудо, этот Арсен. Его талант зашкаливает. Мне кажется, что он знает всё наперёд. Он так говорит о нашей интернатуре, будто этот вопрос уже тоже решён, хотя до конца учёбы ещё пару лет. Всё-таки хорошо иметь дело с толковым парнем, а точнее другом. Просто заботливым другом. Его отец готовит ему частную клинику под ключ, и Арсен этого стоит. Он стопроцентный хирург. Вполне возможно, к тому времени он будет вовсю оперировать по стране и за рубежом, где он планирует пополнить своё обучение, сразу же по окончании нашего меда. А вот где буду я – пока не знаю.
Но не только мысли о дальнейшей учёбе занимали меня сегодня. Весь день я боролась с другими мыслями. О Демиде. Даже когда мы с Арсеном довольно серьёзно говорили о нашей врачебной карьере, Демид лез мне в голову. Мне не хотелось думать об этом парне, внезапно вторгшемся в мою жизнь и мой сон, но почему-то думалось, причём очень настойчиво. Без конца вспоминался мой сон и его присутствие в нём. А главное, его губы, мягкие и горячие, блуждающие по мне с совершенно откровенной наглостью. Неужели мне этого хотелось? Почему я не отталкивала его во сне, ведь в реальности я его отвергла?
Ночью мне захотелось есть. Перечитывание лекций и поиски дополнительного материала для моего публичного доклада по судебной медицине вымотали меня совсем. Около полуночи я заварила себе очередной кофе и, взяв кусочек шоколада, настругала его на пенку, бугорком лежащую в кружочке переполненной до краёв кофейной чашки. Запах кофе всегда успокаивал меня, и, ещё не начав его пить, я уже предвкушала наслаждение. Затем, достав из шкафа спред Nutella, я от души намазала его на срезанные половинки сдобной булочки – неописуемый восторг. Но не успела я поднести одну из половинок ко рту, как на мобильнике появилось: «хочу тебя видеть» и грустный смайлик с разбитым сердцем. Я вернула булочку на тарелку и, обхватив руками свои острые коленки, уставилась на текст. Я подумала, что если он пришлёт ещё сообщение, то я отвечу, а если нет…
– Ты ведь не спишь, – написал он следом.
Я улыбнулась себе, но почему-то опять не ответила. Эка невидаль, наверное, сидит в своем «мерсе» у моего дома и смотрит на светящееся в темноте окна моей квартиры. Хотя я, наверное, должна была бы удивиться тому, что он опять где-то рядом. Поступок, надо признать.
– Я вижу тебя, – появилось новое сообщение.
Это уже слишком, подумала я и стала оглядываться по сторонам.
– Что за шпионские штучки? Только не говори, что ты опять на моём балконе, потому, что тебя там нет, – написала я, привстав с дивана и глянув на балкон.
– «Высоко сижу, далеко гляжу»… – ответил он.
– Как высоко?
– Недосягаемо.
– В смысле…
– Скоро на посадку.
– Не поняла…
– Я в небе.
– Так ты не рядом? – мои мысли, казалось, повлияли на мой текст, в нём явно прочитывалось сожаление.
– А ты ждала меня?
