Почти правдивые рассказы

Дед Кристины Семён Кушнер прожил до 90 лет. Он уехал с женой из России в начале века, после известных событий 1905 года в Одессе. Бабушка Евгения была русская, мать и отец считались этническими украинцами. Сначала они жили в Онтарио, потом переехали под Торонто.

Когда Алексей обмолвился, что его мама жила в Одессе, и он сам неоднократно приезжал в "жемчужину у моря", – Кристина засыпала его вопросами. Её дед часто рассказывал и делился воспоминаниями за Одессу – Лонжерон, Дерибасовская, Дюк, Приморский бульвар, Большой Фонтан, Французский бульвар … – эти названия врезались ей в память, но их сущности она не понимала.

– Алекс, ну расскажи, пожалуйста "за Одессу", как ты говоришь. Ну пожалуйста! А я за это тебя поцелую. От такого предложения отказаться трудно. Они вели себя как великовозрастные дети. Алексей был старше Кристины на пять лет, а ей недавно исполнилось двадцать семь.

– У моей мамы была квартирка на углу Пушкинской и улицы Розы Люксембург5, – начал он, – это одно из шикарных мест города. Напротив, гостиница "Красная", сейчас кажется, называется "Бристоль". Рядом Филармония, далее парк Шевченко, Аркада с видом на море, …

– В Одессе жили две мамины сестры и два брата – мои родные тетки и дяди.

– В раннем детстве мы с мамой и сестрами культурно проводили время в парке Шевченко и на пляже Лонжерон. Гуляли по Пушкинской, у Оперного театра. От театра шли к памятнику Дюка, спускались по знаменитой Потемкинской лестнице. Обратно поднимались на фуникулере. Всего не обхватить – "Одесса очень велика".

– Позже, – продолжал Алексей, – в отрочестве, образовалась шумная компания двоюродных братьев и сестер – "… вся Молдаванка и Пересыпь …" узнавали нас.

– Про Молдаванку и Пересыпь, это слова из песни про Костю моряка, – добавил он, – вот послушай:

«Шаланды полные кефали

В Одессу Костя приводил

И все биндюжники вставали,

Когда в пивную он входил»,

– напел Алексей.

– Особый образ Одессе-маме обеспечивала еврейская прослойка, значительно обрусевшая в наше время, – продолжал Алексей, – их мягкий одесский говор не спутаешь ни с кем.

– Как-то раз, прилетев в Одессу, и подходя к дому на Пушкинской, слышу голоса:

– "… Циля ты не знаешь, кто это сейчас прошёл?

– Фима, ты меня удивляешь, это же сын Зинаиды из Ленинграда, до Костеев на 4-ом этаже приехал. Вот шорох будет …"

Многие пожилые еврейские семьи жили в полуподвалах и не особенно страдали от неустроенности (или старались не показывать вида) в силу своего характера – симпатичные неунывающие люди создавали неповторимой колорит Одессы. Многое им пришлось пережить. Но, как и встарь, ближе к вечеру, когда спадала летняя жара, они пристраивались на маленьких скамеечках у своих подвальчиков и наблюдали "за жизнь".

– Тина, ты слушаешь, тебе это интересно?

– Рассказывай ещё, рассказывай, – глаза её горели, щеки разрумянились. Она сильнее прижалась к Алексею, и он почувствовал сердцем и всей душой, что они не просто влюбленные – они очень близкие, родные люди, и встреча их была ниспослана свыше.

* * *

Солнце озарило гостиничный номер на 20-ом этаже "Марриотт". Алексей проснулся от яркого солнечного света и от того, что его рука затекла и слегка повернул её, чтобы не разбудить Кристину, её голова покоилась у него на груди. Было ещё рано. Кристина открыла глаза. Секунду другую она смотрела куда-то вдаль сквозь Алексея, потом повернулась к нему и крепко обхватила руками.

– Алекс, ты мне сказал правду, у тебя нет жены?

– Тина, милая моя, мы это уже обсуждали десять раз. Жены у меня нет, мы в разводе. А вот дочка есть, которую очень люблю! И тебя очень люблю, и буду целовать всю, всю, всю!

– Алекс, ты есть обманщик как все коммунисты! – Кристина в порыве отбросила простыню, и схватив Алексея за запястья прижала его руки к подушке, усевшись у него на груди. Соски ее прекрасной груди касались губ Алексея. Последние слова она проговорила с деланным акцентом, – хотя иногда так говорила, перемешивая русские и английские слова, иногда вставляла украинскую мову.

– Говори правду, Алекс, и только одну правду, – в её глазах искрилась хитринка, ее улыбка и глаза сводили Алексея с ума.

– Сердце моё, я никогда не был коммунистом и в комсомоле никогда не состоял. Меня даже в пионеры не приняли в школьные годы.

– Так я тебе и поверила. А что такое комсомол? Кристина уселась рядом на подушки, скрестив ноги, притянула с тумбочки косметичку, достала зеркальце. Казалось, она забыла, о чем спрашивала и потеряла к этой теме всякий интерес.

– Алекс, я слушаю, – не меняя положения головы, занятая макияжем отозвалась Кристина.

– Комсомол это такая молодежная организация – коммунистический союз молодежи, сокращённо ВЛКСМ, – вымученно выдавил из себя Алексей.

– Членство в этой организации – важная ступень в карьерной лестнице перед вступлением в партию большевиков, – продолжал он …

– Как гитлерюгенд в фашистской Германии, так? А большевики это такие грибы? Ничего не понимаю, – отозвалась Кристина.

– Тина, ну причем тут гитлерюгенд? Изначально, Комсомол представлял собой добровольную и патриотическую организацию, основной задачей которой была беззаветная служба родной стране, ну и партии тоже. Комсомольцы были в первых рядах в самых опасных и отдаленных участках страны, строили города, прокладывали железные дороги, возводили электростанции, и все это в жутких бытовых условиях. Преобладал тяжелый ручной труд. Поднимали целинные земли в Сибири и Казахстане. Не за страх, не за деньги! По убеждению. В войну не щадили свои жизни в борьбе с фашистами. Они первыми поднимались в атаку и первыми погибали. Мощный энтузиазм, вера в светлое будущее – вот что такое был Комсомол!

– Значит, ты не был патриотом своей страны и поэтому тебя не приняли в Комсомол, так?

– Нет не так, – заявил Алексей вставая.

– Последние десятилетия Комсомол превратился в номенклатурное звено, полностью зарегулированное сообщество карьеристов, и в конце концов выродился в олигархический бизнес – разглагольствовал он, вышагивая в простыни по номеру.

– Если у тебя есть комсомольский билет, у тебя есть перспективы. Ты можешь рассчитывать на всякие привилегии и снисхождения. В противном случае тебя могут не принять в престижный ВУЗ или не пустить в заграничную командировку, ну и так далее. Главное быть лояльным к линии партии.

– А как же ты смог стать ученым, приехать в Америку, выступать здесь с докладом и не быть ни комсомольцем, ни коммунистом?

– Ты упустила из виду, что Советского Союза больше нет, а компартия лишилась власти. Да к тому же бывают исключения.

– Ах ты мое исключение, – Кристина стояла перед Алексеем, положив свои ладони ему на грудь, – одевайся, нам пора. Быть у него на груди стала её любимой привычкой.

* * *

Они прошли стеклянные крутящиеся двери, поднялись по облицованной мрамором лестнице до бюро секьюрити. Белозубая улыбка Джона встречала их. На сей раз прошили в офис без затруднений. Часть сотрудников была видна за стеклянной перегородкой на планерке у босса. Остальные сидели за своими компьютерами. Кристина усадила Губина за своим рабочим столом, показала кассеты и директории с "Аполлонами" на твердом диске компьютера. Сама поговорила с ребятами в зале и потом зашла в кабинет начальника. В прошлый приход Алексей не обратил внимания на людей в офисе агентства. Это были молодые люди, юноши и девушки. Ближе к Алексею сидела красивая китаянка, а может кореянка. Далее были столы парнишки афроамериканца и молоденького китайца. За стеклянной переборкой кабинета босса сгрудилась такая же молодежь. Кристина стояла чуть в стороне, скрестив руки на груди – великолепная фигура, свежее улыбающееся лицо, непринужденная поза модели. Благодаря её молодости и свежести её можно было бы принять за ровесницу среди ребят.Босс в костюмной паре в белоснежной сорочке с цветастым галстуком иронично поглядывал на компанию, иногда что-то произносил. Кристина делала записи в блокноте.

– На этом закончим, ребята, пора немного поработать, – заключил Чарльз.

– Кристина, задержитесь на минуту, – он подождал пока все вышли, и продолжил, – Кристи, ты влюбилась?

Кристина попыталась изобразить отрицание, но вышло как-то неловко.

– Да ты вся светишься, – улыбаясь, закончил Чарльз, и недвусмысленно кивнул в сторону, где расположился Губин. Не забывай он русский, – ладно иди.

В центре Кристина Бернард, справа Чарльз Крофт, слева Алексей Губин

На стене, за креслом босса, располагался большой постер с изображением стыковки космических кораблей Союз и Аполлон в 1975 году. В первое посещение офиса, у Алексея не отложилась в памяти эта красочная иллюстрация, символизирующая содружество двух государств в космосе. То, что в далекой Америке помнят и уважают, это знаменательное событие вызывало в нем причастность и гордость.

В левом верхнем углу постера, крупными буквами виднелась надпись, сделанная от руки – Report about 11F664, April 19. interpreter Christina В.

День 19 апреля был днем его доклада.

Два часа работы за монитором компьютера пролетели незаметно. В желудке появилось урчание, с утра они успели перехватить лишь по чашке кофе. Кристина тоже проголодалась, и когда в офис привезли коробки с пиццей, заказанные ребятами, они тоже решили пойти подкрепиться.

Около пропускного бюро Джона скопилась группа людей, занимая весь проход. Импульсивные посетители размахивали руками и оживленно спорили с Джоном, который, по-видимому, не желал их пропустить. По лестнице, с огромными сумками, поднимались еще двое, вышедших из припаркованного у самого входа тонированного фургона.

– Алекс, думаю, что это надолго, пойдем через черный ход в серверной.

– Только никому ни слова, ладно? – добавила Кристина. В ответ Алексей утвердительно кивнул.

В прохладной серверной в полу был люк, через который можно добраться до кондиционеров снаружи здания. Две ступеньки по железной лесенке, и они на крыше хозблока. Далее по пожарной лестнице и они на лужайке с тыльной стороны "Марриотта".

Сначала Алексей с Кристиной поплавали в бассейне и понежились на солнце в шезлонгах, чтобы обсохнуть. Плавательные принадлежности всегда держали при себе.

– Предлагаю пойти в ресторан, там до часа дня скидки на обеды, Кристина явно проголодалась. Алексей не возражал, сам съел бы что-нибудь посущественнее гамбургера. Обед действительно обошелся недорого. Кристина не позволила платить Алексею. Его пропагандистский стереотип пошатнулся. Клише гласит: Америка такая страна, где каждый платит за себя сам, даже если ты пригласил любимую женщину в ресторан.

– Алекс, ты у меня в гостях, – заявила она.

– Вот бы погостить у тебя с годик другой, – попытался сострить Алексей.

– Да хоть десять лет, – напугал!

– А если на всю жизнь? – двусмысленность вопроса была очевидна.

Кристина немного задумалась, как бы соображая, сколько это будет лет. Потом серьезно заявила:

– Я уже думала об этом. Мы давно не дети чтобы бросаться в крайности – здравый смысл убил восторженность – "миссия невыполнима". Зачем только я тебя встретила. Я уже сейчас думаю, как мне будет трудно. Ты улетишь в свою рашу, а я останусь здесь со своими чувствами. Может мы больше никогда не увидимся. Ты понимаешь как мне больно? Россия далеко, в Америке мне не нравится. Уеду в Канаду, – в словах Кристины звучала обида.

– Алекс, я сейчас заплачу, – слезы навернулись на глаза Кристины.

– Ты же мужчина, придумай что-нибудь! Ты мне рассказывал о ваших комсомольцах. Мне не нужны жертвы – просто будь со мной, стань настоящим комсомольцем.

Алексей смотрел на заплаканное лицо Кристины, жалость и любовь сжимали сердце. Он понимал, что она несёт ахинею. Истерика. Он обнял её и стал целовать заплаканные глаза, чувствуя солоноватый привкус слез.

К офису "EnglishScience" подходили в молчании: серьезность последнего диалога заставила задуматься – как быть дальше? Через неделю Губину нужно было улетать. Обратные билеты куплены еще в Питере: транзит Орландо – Нью-Йорк – Прага – Санкт-Петербург. Один день он мог провести в Нью-Йорке. В Праге договорился встретиться со старыми друзьями. Его рейс из Праги на Питер был через сутки. Остановлюсь у них до утра, соображал Алексей. Сумасшедшая мысль посетила его – сдать к черту билеты и баста. Потом взять на более поздний срок или с открытой датой. А что дальше? А дальше хлопот не оберешься. Остаться в Штатах или лучше в Канаде – просить политическое убежище? Это вообще глупость. Такое могли позволить себе знаменитости, вроде Барышникова или предатели. Чушь. Я не Барышников и не предатель. Как же быть?

– Алекс, ты куда? – Алексей машинально собирался войти в офис через парадный вход.

– Пойдем тем же путем как выходили, сказала Кристина.

Осмотревшись по сторонам, они проворно забрались по пожарной лестнице и проникли в серверную. Дверь из серверный в компьютерный зал была приоткрыта, выпуская прохладный воздух серверной. Не уж то мы по небрежности не плотно прикрыли дверь? – вспоминал Алексей. Оборудование в серверной должно работать при пониженной температуре. Наша оплошность. Алексей пропустил вперед Кристину и тут же наткнулся на нее. Кристина застыла в дверном проеме как в столбняке. Их глазам открылась жуткая картина – столы с компьютерами были перевернуты, между ними лежали тела сотрудников, кровь растекалась и впитывалась в ковролин. Красивая китаянка ничком лежала на столе перед монитором, кровь со стола стекала на пол. Ковролин был усеян битым стеклом, разбитыми компьютерами и гильзами от патронов. Стеклянная перегородка кабинета шефа была иссечена пулевыми отверстиями.

Кристина бросилась к кабинету босса, а Алексей в другую сторону к бюро Джона, – как Джон мог такое допустить? За стойкой бюро никого не оказалось. Куда подевался Джон? Подтянувшись на руках, он заглянул внутрь бюро. Тело Джона висело между креслом и шкафчиком. Телефонная трубка свисала над ним. Его широко раскрытые глаза неподвижно смотрели на Алексея. Джон был мертв. Послышались шаги Кристины.

– Чарльз тоже убит. Там все ребята погибли, – голос Кристины дрожал от жалости.

– Чарльз- это шеф? – спросил Алексей. Кристина кивнула.

К входу агентства подрулил черный тонированный фургон, встав по диагонали ко входу. Задняя дверца распахнулись и два человека в камуфляже спрыгнули на землю. Закрутились входные двери. Это, наверное, полиция подъехала. Кто-то сделал вызов по 911, может Джон. Алексей шагнул на встречу.

– Алекс, назад! – Кристина изо всех сил оттолкнула его в сторону, – пули прошили потолок над ними, – люди в камуфляже были убийцами. У Губина была небольшая близорукость, и он не разглядел оружие у них в руках. Кристина спасла Губина от верной смерти.

Автоматная очередь вновь прорезала воздух. Алексей с Кристиной, согнувшись бросились обратно в серверную. Через несколько минут они уже бежали прочь от агентства.

Они бежали, пока не показалась внешняя ограда комплекса "Марриотт". Укрывшись зарослью кустарника, остановились. Кристина перевела дыхание:

– Алекс, сначала ко мне в номер, забрать документы, потом к тебе в коттедж. Это первое. Затем найдем наш шаттл и направимся на Канаверал к космодрому. Там мы будем под защитой секьюрити комплекса NASA.

Алексей не был в состоянии что-либо соображать, в голове полный хаос. У Кристины, наоборот, мысль заработала на опережение, она как бы чувствовала опасность и понимала, что нужно предпринять, проявилась её незаурядная черта – деятельность и владение собой. Кристина была на редкость умна. Сочетание красоты, молодости, зрелости и ума. Такое стоит воистину дорого. Тина спасла меня от неминуемой гибели! – осознал Алексей.

В номере Кристины на 20-м этаже похоже никто ещё не побывал. Она собрала необходимые вещи и уложила в небольшой дорожный ранец. Проверила документы. Оглядела номер. Вроде всё. Они быстро покинули номер и направились к лифтам.

– Стой, не сюда, идем к грузовому, – так мы минуем фойе главного входа в "Марриотт".

Стоя на лестничной площадке, отсчитывали секунды. Грузовой подъемник карабкался еле-еле. Послышался зуммер одного из пассажирских лифтов. Дверцы лифта раздвинулись – вышли какие-то люди. Нервы были на пределе.

Внизу обратили внимание на площадку перед "Марриоттом", у главного входа стоял тот самый черный тонированный фургон. Беглецы опередили преследователей всего на шаг.

До коттеджа, в котором разместилась, российские участники конференции было не близко. Если бежать, нас смогут обнаружить, – соображал Алексей. Кристина направилась к пустому электрокару.

Апартаменты, в которых разместилась российская группа, находились на втором этаже коттеджа. Сумка и одежда Алексея были на месте, беспорядок не наблюдался. Сумку брать с собой не буду, слишком велика и тяжела для беглеца, – принял решение Алексей. Взять куртку, документы, файл с билетами на самолет. Он перерыл всю сумку, файл с билетами отсутствовал.

– Алекс, вот они, билеты, – Кристина держала прозрачный файл в руках, который взяла с тумбочки.

– Я всегда храню билеты на дне сумки, чтобы не забыть ненароком, – неуверенно сказал он.

– Они будут караулить тебя в аэропорту Орландо, дата и рейс им известен. Пропало еще что-нибудь? – Кристина соображала быстрей.

– Нет кассеты с докладом на английском. Кому этот доклад нужен? Имеется открытая публикация. Полная чушь.

– Могли прихватить на всякий случай, для отчетности, – заключила Кристина.

– Для отчетности кому? Кто они такие? Я для них не представляю никого интереса. Все, что связано с пуском изделия 11Ф664 опубликовано в печати. Бред какой-то, бред, бред!

– Не кипятись. Думаю, это люди АНБ6. Ни ты и я, им не нужны. Им также не нужны свидетели. А свидетели убийства спецслужбами граждан США это мы. Круг замкнулся, – рассудительность Кристины расставила все по местам.

– В аэропорту Орландо нас ждут, рейсовые самолеты отпадают. Выбраться автотранспортом в северные Штаты не получится, север Флориды это горлышко полуострова, которое не сложно перекрыть. Для АНБ – не проблема. Морем на катере – большая вероятность перехвата патрульными судами. У них везде рации, они короли коммуникаций. У нас два пути: частным самолетом добраться до Майями или ехать на нашем шаттле на мыс Канаверал, – выводы Кристины не радовали. Майями – самая южная оконечность Флориды, там крупный международный аэропорт.

– Из советской пропаганды я твердо знаю, что такое ЦРУ – злейший враг Советского Союза. А, что из себя представляет АНБ? – задался Алексей вопросом вслух.

– АНБ будет круче и превосходит Центральное разведывательное управление. АНБ сверхсекретное учреждение среди всех спецслужб США.

– Только под давлением Конгресса в конце 80-ых была приоткрыта миссия АНБ.

– Как я знаю, – продолжала Кристина, – АНБ занимается масштабной радиоэлектронной разведкой и курирует спец операции США зарубежом. Агентство освобождено от каких-либо ограничений на проведение разведки коммуникаций. И поэтому мы в ловушке, – заключила Кристина.

– Мама, я хочу домой, – вымучено пошутил Губин. Шутка не удалась. Кристина даже не улыбнулась. Она думала.

– Нам нужно разделиться, чтобы быстрее найти шаттл. Найди микроавтобус с надписью "EnglishScience", крупными буквами, ты не ошибешься. Водитель пуэрториканец Хосе, дружелюбный малый. На инглише говорит не хуже тебя, – Кристина шуткой старалась подбодрить Алексея.

– Место встречи – этот коттедж.

– Где кстати твои русские партнеры?

– Двое на конференции в "Марриотт", остальные собирались в океанариум. Но кто-то должен остаться – караулить меня.

– Если встретишь своих, сделай так чтобы они были рядом. Прошу тебя – будь осторожен, – Кристина приложила ладони к его груди и чуть прикоснулась губами к губам Алексея.

От коттеджа они разошлись в разные стороны. Договорились встретиться через час. Губин направился в спортивную зону "Марриотт" с бассейнами и тут же столкнулся с Борисом Красновым. Они были хорошо знакомы. Краснов один из оппонентов на предзащите диссертации Губина, которая проходила в стенах ГРУ. Тогда он был майором, сейчас, наверное, до подполковника дослужился.

– Алексей ты где пропадаешь? – они поздоровались за руку. Даниленко рвет и мечет, называет тебя перебежчиком. Чем ты ему насолил?

– Боря, со мной все в порядке, но у меня большие неприятности, – меня пытались убить. Челюсть Бориса отвисла.

– Идем, по дороге объясню, а где сейчас Даниленко?

– С московской компанией уехал акул смотреть в океанариум Орландо. Выслуживается. Мне поручил тебя найти. Тоже мне командир. Даниленко за глаза не любили, но побаивались бывшего офицера КГБ, всего лишь капитана по званию. Та ещё сволочь. С полгода назад пытался "шить" дело Губину о передаче корейцам фотоматериалов космического зондирования. Две недели ходил Губин к нему на "дружеские собеседования" – так называл капитан посещения Первого отдела. Вполне вероятно, что бывший гэбешник скрытно делал записи их разговора на магнитную ленту.

Дело, по большому счёту, не стоило и выеденного яйца. Делегация Южной Кореи приехала на предприятие с официальным визитом и была приглашена на уровне министерства. Губину, в частности, поручили рассказать о разработках научного подразделения в рамках дозволенного, конечно. Все выглядело как небольшая презентация с показом результатов преобразования материалов фотосъемки. Альбом с презентацией предназначался корейцам. Исходными материалами послужили высококачественные фотоснимки городской инфраструктуры, купленные в газетном киоске в Германии одним командировочным. На тыльной стороне фотографий стоял штемпель фирмы изготовителя, дата съемки, координаты и цена. Снимки использовались для математического моделирования и отработки алгоритмов. Вполне научный подход. Даниленко вцепился в это "дело". И когда в конце концов, на более высоком командном уровне, Губин показал всю абсурдность обвинений, Даниленко был посрамлен. После этого он возненавидел Губина. Алексея это мало беспокоило. Беспокоили записи на магнитофон, которые мог вести капитан, обвиняя Губина в связях с корейцами. В пылу своей правоты Губин доказывал, что тактико-технические характеристики (ТТХ) изделия 11Ф644 и материалы недавней презентации – день и ночь.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Сергей Лесков – "ГРУ на седьмом небе", Известия.

2

AeroSense'96 Symposium. Visual Information Processing V, Proc. SPIE Vol. 2753, Orlando, USA, April 1996.

3

11Ф664 – рабочий шифр спутника шпиона. Индекс ГРАУ – 11Ф664.

4

Аббревиатура ДСП, означает документ для служебного пользования.

5

Сейчас улица Бунина. В советское время носила название Розы Люксембург.

6

АНБ – Агентство национальной безопасности США.