скачать книгу бесплатно
Брак по расчёту
Михаил Волков (Мотузка)
Чтобы выжить, я, провинциальный художник, занялся рекламными билбордами и сделал предложение страшной тётке с огромным приданным. А потом мне поступил заказ от неких очень важных (и странных, если не сказать – страшных) людей – написать их портреты. Три штуки. За очень и очень большие деньги. Вскоре выяснилось, что и люди эти – не совсем люди, и портреты – больше, чем портреты.В конце концов мне стала известна тайна, которую лучше бы и не знать… Книга содержит нецензурную брань.
Брак по расчёту
Михаил Волков (Мотузка)
Иллюстратор Михаил Волков
© Михаил Волков (Мотузка), 2024
© Михаил Волков, иллюстрации, 2024
ISBN 978-5-0062-1894-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава первая
В которой я в очередной раз прикидываюсь целкой-неудачницей, пытаюсь устроиться на постоянную работу и еду к жуткой бабке покупать халявные холсты.
1.
Ирина Анатольевна Новослободская качнула бокалом с шампанским и красивым (как ей, очевидно, казалось) жестом стряхнула с сигареты пепел.
Мы сидели в кафе на улице Трёхперстной, куда мне было приказано прибыть ровно в полдень, бритым, трезвым, прилично одетым, без пива и перегара. Ирина Анатольевна имела права это требовать, поскольку, во-первых, являлась хозяйкой данного, как раньше выражались – «пункта общественного питания», а во-вторых, была моей невестой. Вот уже полгода как.
– Опять сорок пять! – недовольно сказала она, делая глубокую затяжку. – Ну, почему когда у меня появляется свободное время, ты всегда оказываешься занят?!
Я состроил на физиономии кисляк и сокрушённо вздохнул.
– Мне нужна работа.
Ирина отхлебнула шампанского, снова затянулась.
– Упрямство – не лучшее качество для мужчины! – она подумала, затем уточнила: – Для МОЕГО мужчины!
Пришлось делать мужественную морду, слегка разбавив её выражением крайнего умиления и обожания.
– ТВОЙ мужчина должен тебе соответствовать. Быть достойным тебя.
Боже, какая пошлятина! Женский роман в мягкой обложке. Космические страсти Эллочки – людоедки, возглавившей совет директоров крупной финансовой корпорации. Беседы о вечном на берегу океана, под южными звёздами, безумный трах с утра до вечера на низком ложе размером с небольшой аэродром, красные шёлковые простыни, бардовое трёхсотлетнее вино, чёрный виноград и возлюбленный главной героини – трагичный и прекрасный, с лучистым взглядом, никогда не падающим членом, небритым подбородком и сильными руками. Умеющий бить морды негодяям и задумчиво наигрывать Шуберта на фоне развевающихся под лёгким морским бризом занавесок. С видом на прибой.
Если кто не понял, возлюбленный – это я. Правда, пальцы у меня не музыкальные, мужские достоинства самые обыкновенные, а взгляд скорее мутный. Ну, это после вчерашнего…
Ирина расплылась в довольной улыбке, став ещё страшнее, хотя, как правило, у некрасивых людей улыбки располагающие.
– У меня претензий к тебе нет, – сказала она. – Я вижу – ты стараешься.
Во. Что нам и нужно по большому счёту. По очень большому. Миллионов эдак на семь – восемь долларов. Приданное госпожи Новослободской.
Мне легче. В том смысле, что считать особо нечего. На текущий момент – семьсот рублей в кошельке, начатая пачка «Донского табака» в кармане, дешёвая пластмассовая зажигалка и древний айфон. Билл Гейтс, твою дивизию!
Есть, правда, ещё двухкомнатная квартира в центре, доставшаяся в наследство от папеньки, но она в таком состоянии, что недвижимостью это можно считать с большой натяжкой. Никто же не считает недвижимостью городскую свалку, правда?
Окна у меня выходят не на море, а на ту же помойку. То есть – на мусорные контейнеры, в которых по вечерам копаются бомжи. Очень такое назидательное зрелище. Сразу работать хочется.
Было бы где.
Я мрачно посмотрел на возящихся возле кафе гастарбайтеров, которые не то укладывали булыжники в стилизованную под старину мостовую, не то наоборот – их выковыривали.
– Ты меня вообще слушаешь? – обиделась Ирина.
– А? – встрепенулся я. – Извини, задумался.
– Бухал, что ль вчера опять?
– Ну, почему сразу – бухал?! Так, посидели с Михалычем, молодость вспомнили….
– Понятно, – Новослободская нахмурилась. – Я этого твоего Михалыча в дурку сдам! Как белогорячечного! Кто в одних трусах, в три часа ночи с балкона стихи читал?!
– Да ладно, ладно, – я успокаивающе поднял руку. – Он же извинился.
– Перед тобой, не передо мной! И вообще, чего он тогда припёрся?! Единственная, можно сказать возможность, побыть одним, и нате вам – нарисовался, алкоголик недоделанный!
– Ну, алкоголик, он как раз доделанный, – вполголоса произнёс я, вспоминая тот вечер.
По сути, Михалыч, а в миру – Серёга Воронин – поэт, рок-музыкант и просто – хороший мужик, тогда выполнил мою просьбу: незамедлительно приехать ко мне домой, нажраться, упасть на диван и проваляться на нём до утра. Пока уважаемая Ирина Анатольевна не свалит куда подальше. Меня она тогда застала врасплох, решив всё-таки затащить будущего мужа в постель.
Вообще, конечно, дурдом полный! Обычно бывает наоборот. Мужик домогается, девушка отбрыкивается, типа – «только после свадьбы». А в нашей, прости, Господи, паре, приходиться отбрыкиваться мне. Поскольку моя потенциальная вторая половина ужасна, как ядерная зима, и никакого сексуального желания пробудить не в состоянии. Пока по крайней мере.
Если кто до сих пор не понял, объясняю: я решил жениться на деньгах. Брак по расчёту называется. Поскольку задолбало сидеть в нищете, питаясь магазинными пельменями да «бомж-пакетами», куря самое дешёвые сигареты и давясь палёной водкой. Надоело ходить пешком или ездить на раздолбанных маршрутках с водилами – шахидами; осточертело жить в медленно, но верно разваливающейся «сталинке», которая на своём веку видела всё, кроме капитального ремонта!
Нищета унижает, а я унижаться не хочу.
Мне тридцать четыре года, у меня высшее образование, да и внешностью мама с папой не обидели – не кадавр какой. Плюс бонус: я рисовать умею, и неплохо это делаю.
Так какого хрена, спрашивается, эта сраная вселенная не даёт мне развернуться?! Если подворачивается работа, то обязательно оказывается, что зарплата там вдвое, а то и втрое ниже обещанной, что начальник полный даун, а фирма давно уже балансирует на краю финансовой пропасти.
Если я в кого-нибудь влюблюсь, то выясняется, что эта женщина замужем, с двумя детьми, а со мной в кабак попёрлась, что бы «малость развеяться».
И так далее, и тому подобное.
В общем, когда, примерно год назад, количество всяческих засад окончательно перешло в качество, я озверел и решил стать негодяем. Хочет человечество получить в свои ряды ещё одного отморозка? Получит! И первым моим негодяйством станет эта жуткая каракатица в центнер весом, с циничным и хамским характером, к тому же с полным отсутствием чувства юмора. Страшная, как современный ремейк советской комедии семидесятых.
Тем более, эта, неприятная во всех отношениях дама, дочь одного из самых богатых в Центральном Федеральном Округе хряков, воспылала вдруг ко мне неземной любовью. А когда в руки сами лезут бешеные деньги, длинные лимузины, бутылки с марочным пойлом и яхты, отказываться как-то не принято. Ибо второй раз могут и не предложить.
Правда, как ни крути, как ни оттягивай, рано или поздно в постель с ней лечь придётся. С этим я вроде как уже смирился, и даже придумал кучу всяких отмазок – от больной головы до психической импотенции. Типа в детстве напугали, теперь лечиться надо. Пока по врачам похожу, пока то, пока сё, глядишь – что-нибудь и изменится. Похудеет моя каракатица, пластику сделает, там отрежет, тут приклеит….
«Тьфу ты, чёрт!» – я покосился на целлюлитную ляжку Ирины Анатольевны, выглядывающую из безумно дорого платья в обтяжку и тяжело вздохнул. Мысленно, разумеется.
Ирина Анатольевна красиво раздавила сигарету в красивой пепельнице (попробовали бы официанты принести некрасивую!), посмотрела на меня взглядом дознавателя в СИЗО.
– И куда ты сейчас?
– Да вот, – я пошарил в кармане, достал смятый листок с адресом, развернул. – Надо съездить – с человеком поговорить. Ему дизайнеры нужны.
– Зачем?
– Для наружной рекламы.
– Будешь по лесенкам лазить и эти дебильные плакаты клеить? – испугалась она.
– Не, – я помотал головой. – Буду дебильные плакаты придумывать. Типа – «ещё пять гигабайт подлости по смешной цене!».
Ирина Анатольевна посмотрела на меня, как на идиота. Впрочем, она на всех так смотрела.
– Подлости?
– Ты, что, рекламу мобильного интернета никогда не видела?
– А… – моя целлюлитная невеста кивнула. – Только там, кажется, про подлость ничего не было.
– Там было про бездушие.
– И чего?
Уф! Никогда не связывайтесь с бабами, умеющими очень хорошо считать, но совершенно лишёнными… даже не чувства юмора, а элементарной логики! Жуткое сочетание.
– А потом?
– Чего – потом?
– Потом куда поедешь?
Я перевернул листок.
– На Великоламский проспект.
– Там-то ты чего забыл? Или это – ещё одна вакансия?
– Да нет, – я поморщился. – Просто, нашёл объявление – тётка одна старые холсты распродаёт. Буквально – за копейки. И уже использованные, и вообще – новые…. В смысле – не новые, конечно, но чистые.
– А на фига?
– А картины мне на чём писать? На стенах?
– На бумаге.
– Маслом?! На бумаге?!
Ирина Анатольевна нахмурилась.
– Так. Поедем сейчас в художественный салон и купим всё необходимое! Холсты, краски, кисти….
– Нет, – я покачал головой. – Кажется, мы уже договаривались….
– Договаривались – не договаривались! – раздражённо произнесла она. – Достал ты меня со своими принципами! У тебя деньги-то есть? Хоть какие-нибудь?!
– Хоть какие-нибудь есть, – буркнул я. – Мне хватит.
– Хватит ему! – продолжила ворчать моя каракатица, впрочем, посмотрев на меня с уважением. – Ладно. Езжай. Вечером созвонимся.
2.
Дизайнерская контора носила название «Дженерал – график» и располагалась на улице Крымова. Я с сомнением глянул на покосившуюся вывеску с двумя отсутствующими буквами и вошёл внутрь. В офисе, а точнее – переделанной двухкомнатной квартире первого этажа стояло несколько конторских столов, протёртый чуть ли ни до дыр кожаный диван и древний пузатый телевизор. Кажется ещё советский.
Пахло свежемолотым кофе, перегаром и почему-то керосином. На стене висел старый, с измочаленными краями, рекламный плакат фильма «Омен».
– Добрый день, – поприветствовал я мрачного лысого мужика, сидящего за столом в углу. Там же (в смысле на столе) стояло несколько открытых пивных бутылок (частью – ополовиненных, частью – ещё целых) и лежала растерзанная вобла. На газетке.
– Хай! – лысый лениво помахал в воздухе рукой. – Ты к кому?
– Я по поводу работы.
Мужик усмехнулся.
– Нам хлеба не надо работу давай? – он перевёл взгляд на бутылки. – Пива хочешь?
Я сглотнул слюну.
– Хочу.
– Держи!
Напиток оказался неожиданно холодным и свежим. После вчерашнего – самое то!
– Фу! – я, наконец, оторвался от горлышка, стёр с губ пену. – Спасибо.
– Алкоголики должны друг другу помогать, – наставительным тоном произнёс незнакомец. Глаза у него, кстати, были мутные. Как у меня.
– Воблу бери.
Я ещё раз поблагодарил, оторвал от рыбной мумии кусочек, зажевал.
– Так как насчёт работы?
– Люди нужны, – неопределённо высказался лысый. – Ты дизайнер?
