Помыли солнышко

После этих слов краски на мячике сразу поблекли, а он стал потихоньку сдуваться.

– Мячик, что с тобой?– заволновалась Лена.

Но бедный мячик не обращал внимания на ее слова. Через пару минут у нее в руке был только кусочек резины. Потом и он стал уменьшаться и уменьшаться. Прошло совсем немного времени, когда у нее в руке ничего не осталось. Она остановилась и долго смотрела на ладошку, в которой ничего уже не было. И ей так стало грустно, что из глаз выкатились две слезинки и покатились по ее щекам.

ДИМИН БУКВАРЬ

Больше всего на свете Дима не любил читать букварь. Даже манную кашу он готов был, есть, лишь бы не читать эту противную книжку. Каждый вечер мама садилась с ним за стол, открывала книгу и просила прочесть хоть одну страничку. Буквы Дима все знал, но вот складывать их в слова у него не очень-то получалось.

– Не буду читать,– капризничал он.

Мама пробовала уговорить Диму, чтобы он начал читать, ругала, даже несколько раз жаловалась на него папе. Папа пообещал устроить Диме трепку, но мама говорила, что папа не может воспитывать детей, и кроме трепки у него ничего нет на уме. Вот и в этот вечер мама и Дима сидели за столом, на котором лежала открытая книга.

– Я кому говорю, читай немедленно!– приказывала мама.

– Не умею я читать,– отстань от меня,– отвечал сын.

– Хорошо, будем сидеть до тех пор, пока ты не соизволишь прочесть вот эту страницу,– сказала мама и замолчала.

Дима стал всхлипывать, но мама словно и не замечала его слез. Заглянул в комнату папа.

– Долго вы просто так сидеть будете?– спросил он недовольным голосом,– ужинать уже пора.

– Не мешай нам заниматься,– ответила мама,– если хочешь так кушать, поужинай без нас.

Папа хлопнул дверью и ушел на кухню. А мама с сыном продолжали сидеть молча за столом. Дима должен был через год идти в школу. Все его одногодки уже неплохо читали. А вот ему чтение не давалось. Прошло еще несколько минут.

– Пойду и покормлю папу,– сказала мама,– а ты посиди и подумай о своем поведении. Не выйдешь из-за стола до тех пор, пока не прочитаешь эту страницу.

Она ушла, а Дима схватил букварь и бросил его со злостью на стол.

– Как я тебя ненавижу!– сквозь зубы процедил он и ударил кулачком по книжке,– хоть бы ты сгорел или потерялся.

Неожиданно книга сама открылась и прошелестела своими страницами. Дима смотрел на букварь уже с опаской.

– Ты плохой мальчик,– тихим голосом произнесла книга,– придется тебя наказать. Ты будешь говорить так, как читаешь.

От букваря повеяло каким-то холодком. Дима вдохнул прохладный воздух полной грудью и закашлялся. В это время в комнату вошла мама.

– Не кончился еще твой каприз?– спросила она не очень сердитым голосом.

– Кеонечилесея,– ответил Дима.

– Что, что?– переспросила мама.

– Нее зенеаю,– пролепетал Дима.

Мама хотела уже отругать сына, но когда увидела его испуганное лицо, она растерялась.

– Сережа!– крикнула она Диминого папу,– Сережа!

Пришел папа, который сразу увидел испуганные лица жены и сына.

– Что случилось?– спросил он.

– Сынок, скажи, что ни будь,– попросила мама.

Но Дима испуганно смотрел то на папу, то на маму и молчал.

– Чего молчишь?– сердито спросил папа.

– Я нее мелечеу,– лепетал сын.

– Что, что?– переспросил папа.

Но вместо ответа Дима расплакался.

– А ну скажи еще что ни будь,– потребовал папа.

– Я нее зенеаю,– сквозь слезы лепетал Дима.

– Все ясно, у него нервный стресс,– сделал папа вывод,– пусть отдохнет немного. Я полагаю, через часик все пройдет.

Мама отвела сына в спальню и уложила его в кровать. Через час она пришла его проведать.

– Как дела, сынок?

– Я хечеу есете,– ответил Дима и уткнулся лицом в подушку.

Папа стоял у двери и все слышал.

– Утром отведешь его к доктору,– приказал он.

Мама просидела всю ночь у постели сына. А Дима порой метался по кровати и несколько раз бредил во сне. Утром он проснулся очень рано. Мама в это время задремала и не слышала, как сын встал. А Дима тихонько зашел в комнату. На столе лежал его букварь. Он открыл книжку и начал читать вслух.

– Сеашеа,– прочел он неуверенно, а потом громко повторил,– Са-ша!

В комнату одновременно заглянули папа и мама.

– Ме…, мы-ла ра-му,– читал Дима,– ша-ры, шар, ура.

Дима вскочил из-за стола.

– Ура! Ура!

Теперь каждое утро Дима вставал, доставал букварь и громко читал эту удивительную, первую в своей жизни книжку.

РУКАВИЧКА

У Насти были очень красивые рукавички. Она их с гордостью показывала подружкам из старшей группы. Они ей, конечно же, завидовали. Как могло быть иначе, если замысловатые узоры украшали эти рукавички. Ручки девочки не замерзали в них даже в самые сильные морозы. Привез ей их папа из командировки. Его мама сразу похвалила за такую удачную покупку.

Зима уже заканчивалась. Дни становились длиннее и теплее. Однако в середине этой недели ветры подули с холодной стороны. И опять на улице стало очень холодно. Утром Настя с мамой шла в садик.

– Мама,– сказала Настя,– моим пальчикам очень тепло в рукавичках.

– Вот и хорошо,– сказала с улыбкой мама,– а вот мои пальцы в перчатках стали что-то замерзать.

Мама спешила на работу. Она быстро раздела дочь и повесила ее одежду в шкафчик.

Днем холодный ветер усилился, началась настоящая, зимняя пурга. Детей в этот день даже не выводили на прогулку. Вечером мама пришла за дочерью тогда, когда в группе остался кроме Насти еще один мальчик.

– Припозднилась я сегодня немного,– оправдывалась мама перед воспитательницей.

– Нет, Вы пришли вовремя,– успокоила ее воспитательница,– сегодня почему-то все родители раньше времени забрали своих детей.

Мама помогла Насте одеться. Одевшись, они собрались уже уходить.

– Мама, а где вторая рукавичка?– спросила Настя.

Они стали искать рукавичку. К ним вышла воспитательница. Но и вместе с ней, пропажу отыскать не удалось. Мама надела на Настину ручку свою перчатку, и они пошли домой. Девочка так расстроилась из-за потери, что шла и потихоньку всхлипывала. Мама попробовала ее успокоить, но ничего у нее не получалось. У подъезда их ждал папа.

– Э, кто же тебя так обидел? – спросил он дочь,– что за такое горе у тебя случилось?

Продолжая всхлипывать, Настя рассказала об утере рукавички. Мама тоже выразила удивление по поводу этой пропажи. Она сама раздевала дочь утром, одежду положила в шкафчик. Днем детей не выводили на прогулку. Чудеса какие-то происходят, да и только.

– Никаких чудес нет,– сказал папа,– на улице вон, какая холодная погода установилась. В самый разгар зимы таких холодов не было. Мороз с ветром пробирает до самых косточек. Птички замерзать стали. Вот добрый волшебник и пожалел птичек. Он взял твою рукавичку и отдал несчастным пташкам. Они в ней, как в теплом гнездышке теперь.

Настя перестала хлюпать и смотрела широко раскрытыми глазами на папу.

– А тебе, моя дочь, не жалко бедных птичек, а жаль только свою рукавичку,– и папа покачал головой.

– А где этот волшебник?– спросила Настя.

В это время на березу села ворона и стала громко каркать.

– Откуда мне знать?– ответил папа,– может волшебник вон в ту ворону превратился, а сейчас рассказывает тебе, как птички греются в твоей рукавичке.

– Папа, а где гнездо у птичек?– спросила Настя,– я сама хочу посмотреть, как птички греются в рукавичке.

– Сегодня очень холодно, да и день скоро закончится,– сказала мама,– мы сейчас пойдем домой, а когда станет теплее, пойдете с папой искать это гнездо.

Шли дни. Закончилась зима. Весна в этом году как-то неохотно приходила в наши края. Но все в конечном итоге приходит в норму. Веселее засветило солнышко, дружно зажурчали многочисленные ручьи.

– Папа, папа, стало уже тепло, пойдем гнездо смотреть,– просила дочь папу.

В один из воскресных дней они всей семьей отправились на поиски гнезда с рукавичкой. Полдня они проходили по лесопарку, но ничего похожего им даже на глаза не попалось. Когда пришли домой, Настя загрустила.

– Вот что, дочка, давай мы сами сделаем гнездо птичкам,– предложил папа.

– Как сделаем?– удивилась дочь.

– Потерпи, увидишь все сама,– пообещал папа.

А потом он принес несколько струганых дощечек, и вместе с Настей они сколотили очень красивый скворечник. В выходной день они вновь пришли в лесопарк. А там такие же домики работники укрепляли на деревья. Настин домик, так его мама назвала, тоже прикрепили к старой липе. Вскоре в нем поселились скворцы. А уж как Настя радовалась, когда появились там птенцы, не передать словами. Но кончилось лето, скворцы улетели, а в домике поселились вездесущие воробьи.

Настя первого сентября пошла в школу. Ей уже некогда было ходить в лесопарк и смотреть на свой домик. К концу осени резко похолодало. И хотя снег еще не выпал, а мороз начал уже пощипывать то щеки, то Настин носик. Приходилось Насте ручками закрывать свое личико. Вот и сейчас она, укрываясь от холодного ветра, спешила домой. Встретил ее папа. Они пришли домой. Девочка сразу увидела сверток на столе. Когда они с папой развернули его, там оказались красивые рукавички, шапочка, шарфик и теплые носочки.

– Папа, папа, смотри, на шапочке нарисована синичка.

– Верно,– подтвердил папа,– а на шарфике скворец, смотри, дочка.

На рукавичках они обнаружили красивого дятла, а на носочках юркого воробышка.

Пришла домой мама. Она посмотрела на вещи и улыбнулась.

– Настя, это тебя птички отблагодарили за рукавичку, которую ты потеряла и за домик, который вы с папой для них сделали.

Они какое-то время стояли молча.

– Утерянная рукавичка и птичий домик не стоят этих подарков,– сказал папа,– мы теперь в долгу у пернатых.

– Верно,– вступила в разговор мама,– птицы каждый год делают столько добра людям, что если за все рассчитываться, никаких домиков и рукавичек не хватит.

– Папа, мама, давайте сделаем кормушку для птиц и повесим ее на балконе,– предложила Настя.

Кормушку они сделали, но прикрепили ее не на балконе, а на суку старой березы, которая росла у них перед окном. До кормушки рукой достать мог только папа, ему приходилось каждое утро класть в нее корм, который готовили мама с дочерью.

Настя всю зиму ходила в школу в шапочке, носочках, рукавичках и шарфике, которые подарили ей птички. И не страшны были ей ни ветра, ни морозы, ни зимние снегопады.

НАСТОЯЩИЙ ДЕД МОРОЗ

Сашка с Макаром были братьями. Сашка был старше на год Макара. Он осенью должен был идти в школу. Макар, несмотря на то, что был моложе на год, ни в чем Сашке не уступал. Он даже умудрялся руководить своим старшим братом. Летом мальчишек отвозили в деревню к бабушке с дедушкой. Это было самое лучшее время года в их жизни. Там не надо было ходить в садик, можно было спать по утрам столько, сколько хотелось, уходить из дома и играть с друзьями на улице без всякого родительского контроля, так им казалось. Это не то, что в городе. Без папы и мамы они не могли выйти даже за порог своей квартиры. Не лучше было и на городской улице. Любой шаг в сторону моментально пресекался окликом родителей. Не смей трогать кошку, не ходи по газону, не выходи на дорогу, не дразни тетю, не лезь в лужу. Не прогулка получалась, а какая-то поучалка по правилам выгула детей в городе.

И только под Новый год и в городе было даже очень не плохо. В садиках, в театрах и школах проводились новогодние утренники. Дети ждали деда Мороза и Снегурочку с подарками. Артисты показывали разные сказки со сцен. А дома утром в Новый год братья спешили к елке, чтобы отыскать под ней свой подарок.

И в этом году все было так, как всегда. Приближался Новый год, все по своему готовились к его встрече. Папа установил в зале елку и подключил на ней гирлянду, а мама с детьми ее нарядили. Сашка с Макаром учили стишки для деда Мороза. Сашка свой стишок выучил быстро, а вот Макар без подсказки рассказать полностью стишок все никак не мог.

– Тебе дед Мороз подарок не принесет,– дразнил его Сашка.

– А вот и принесет,– отвечал Макар уверенно,– деда Мороза все равно нет, а подарки под елку нам положат папа с мамой, когда мы будем еще спать.

– Как это нет деда Мороза?– удивился Сашка.

– А вот и нет, это дяденьки наряжаются в дедов Морозов и разносят подарки нам,– передразнил брата Макар.

– Что ты понимаешь? Есть дед Мороз! Он на Севере живет, там круглый год стоит зима,– возразил Сашка.

– Ну и что, что зима. А деда Мороза и там все равно нет. Как бы он один успел ко всем нам прийти?

– Он сказочный, а в сказках все возможно. Они со Снегурочкой, может быть, размножаются на много дедушек и девочек, чтобы успеть прийти ко всем мальчикам и девочкам,– не сдавался Сашка.

– А я не верю таким сказкам,– продолжал упорствовать Макар.

В конечном итоге они поссорились и разошлись по разным комнатам.

А Новый год уже стучался и в их дверь. Мама накрывала праздничный стол, а папа готовился устроить с сыновьями фейерверк в честь Нового года. Сашка с Макаром уже посматривали на свои новенькие костюмчики, которые им купили специально к празднику. Хотелось их надеть и сесть с родителями за праздничный стол.

– А деда Мороза не бывает!– сказал Макар и показал Сашке свой язык.

Сашка не стал с ним спорить. Он покрутил пальцем у виска и отвернулся от Макара.

– Ты так, ну тогда слушай,– сказал Макар,– если есть дед Мороз, то пусть он мне не дарит подарок к Новому году. Я от подарка отказываюсь!

Потом были проводы Старого года и встреча Нового года. Папа во дворе устроил классный фейерверк. На него пришли полюбоваться даже соседи. Было все очень хорошо и весело. Братья забыли о ссоре, они помирились и веселились со всеми вмести, как ни в чем не бывало. Потом сон начал их одолевать. Маме пришлось укладывать их в кроватки. Она сыновей нежно поцеловала в лобики, осторожно вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Проснулись они тогда, когда рассвет Нового года уже прогнал ночную тьму и уверенно входил в комнату к братьям.

– С Новым годом!– крикнул Сашка.

Он выбрался из-под одеяла и побежал к елке. Макар последовал за ним.

– Смотри, какой рюкзак мне подарил дедушка Мороз!– радостно крикнул Сашка.

Он поднял рюкзак с пола и ловко надел его на плечи. Потом Сашка подбежал к зеркалу и посмотрел в него. Своим видом он явно был доволен.

Макар смотрел на Сашку и не спешил подходить к елке.

– Ну как? Хорош мой подарок?– гордо спросил его Сашка.

– Нормально,– неопределенно ответил Макар.

Он подошел к елке и сразу же увидел новенький велосипед. Однако Макар не спешил его брать.

– Чего стоишь?– торопил его брат,– бери свой подарок.

Макару и самому хотелось взять велосипед и показать его брату. Но ему еще хотелось доказать Сашке, что это он, Макар, был прав. Что дедов Морозов настоящих просто не бывает.

Сашка опустил голову и тяжело вздохнул. Ему почему-то стало очень, очень грустно. А Макар подошел к велосипеду, взялся за руль, позвонил в колокольчик, который был прикручен к блестящему рулю, и еще раз гордо посмотрел на брата.

В это время в зал вошли папа и мама. Они сразу увидели, что мальчики не проявляют того радостного восторга от подарков, какой они проявляли в прошлые годы.

– Что случилось?– спросила их мама.

Макар хотел сказать, что он оказался прав в споре со старшим братом, но не успел. От велосипеда, который он держал в руках, повеяло холодом. А потом его подарок на глазах изумленных мальчиков и родителей стал превращаться в ледяной велосипед. И руль, и колеса со спицами, и рама, все стало ледяным. А потом подарок стал таять.

– Мама!– крикнул Макар и бросился к матери.

– Сынок, сынок, успокойся,– только и могла произнести она.

– Мама! Это дедушка Мороз наказал меня, он приходил в гости к нам ночью, он существует, мама!

– Существует, конечно, существует, глупенький ты мой,– говорила мама и гладила Макара по головке.

Летом братьев отвезли в деревню. Макару купили новый велосипед. Он подошел к нему и осмотрел со всех сторон.

– А подарок деда Мороза был лучше,– сказал с каким-то особым сожалением мальчик.

– Конечно лучше, тут и думать нечего,– ответил ему Сашка.

МЫ ЕЩЕ ПРИГОДИМСЯ

Они собрались во дворе нашего двора тогда, когда ночная темень уже заползала во все уголки, куда не проникал свет от фонаря или луны. Я одиноко сидел на лавочке под кустом сирени, и увидеть меня было совсем не просто.

– Чего-то нас мало пришло на это собрание,– услышал я недалеко от себя немного тоненький голосок.

– Неужели еще дети разгуливают по улице?– подумал я.

– Что будем делать?

– Проводить собрание,– прозвучал более солидный голос,– нам всем все равно никогда не собраться.

Подслушивать не хорошо, и я собрался уже дать знать о себе, но что-то меня удерживало.

– Начинай ты, игра в классики,– прозвучал первый голос, ты когда-то была самой популярной из нас. Мелом были разлинованы все проходы к домам, проезды во дворах, даже на дорогах и то были твои классики. А сколько девочек скакало в них, и не сосчитать.

– Все так,– отвечала игра в классики,– раньше я минуты свободной не имела. Не успеешь перевести дух от одних играющих, а уже им на смену спешили другие. А теперь меня девочки совсем позабыли. Разве могла я подумать в то время, что целых две недели я буду валяться без дела в траве. Только у шестого дома нарисованы классики, но и к ним редко подходят игроки.

– Чего жалуется эта игра в классики?– произнес кто-то сердитым голосом,– игру эту еще помнят, а вот меня уже совсем забыли. Спроси любого мальчишку, что это за игра такая” чижик”? И он вам ничего про меня не расскажет. Помните, как с моей помощью мальчишки учились точно попадать по небольшому чижику битой, а когда он взлетал над землей, ловко били по нему, отправляя его в поле. Заставь сейчас любого сорванца сделать так же, он чижика от земли на сантиметр не подбросит.

– Твоя игра требует сноровки, ловкости и меткости,– вступила в разговор очередная игра,– а это все труд. В жизни это все обязательно пригодится, но они не хотят трудиться. Мало того, они не играют и в простые игры. Вот игра в ножички, что может быть проще? Бери нож, очерти круг, втыкай его в этот круг и нарезай себе землю. Мальчик должен уметь пользоваться ножом. Но дай им нож и пусть они бросают его в землю так, чтобы он воткнулся в нее. Уверяю вас, ничего у них не получится. Это раньше были игроки высокого класса. У них нож мог точно в пятачок попасть и вонзиться в него по самую рукоятку.

Тут зашумели другие игры. Они старались рассказать собравшимся товарищам, как в них умело играли в свое время мальчишки и девчонки. Но поскольку говорить начали все сразу, никто никого уже просто не мог услышать.

– Да постойте, вы!– громче всех закричала игра в жмурки,– что без толку кричать, надо решать, что делать дальше?

Все замолчали и уставились на игру в жмурки.

– Предлагай,– сказала ей игра в салки,– говори, что мы должны делать?

– У нас есть умные игры, пусть они сначала сделают свои предложения,– ответила игра в жмурки.

После этих слов стало так тихо, что все услышали даже жужжание пролетавшего мимо комарика. Говорить о прошлом было легко и просто, а вот предложить что-то иное, как-то не получалось.

– Так и будем играть в молчанку?– спросила игра в вышибалы,– предлагайте быстрее, а то мне спать уже хочется.

– Можно мне сказать?– подняла руку, словно школьница игра в лапту.

Все расступились, образовав круг вокруг игры в лапту. Она даже сначала растерялась, но потом посмотрела на подруг и начала тихо говорить.

– По громче, можно?– попросили из задних рядов.

– О чем я хотела вам сказать?– громче произнесла игра в лапту,– мы сидим и ждем, когда о нас вспомнят и начнут в нас играть. Давайте предлагать детям себя сами. Вот ты, игра в классики, не жди, когда девочки нарисуют твои классики и начнут в них прыгать. Возьми сама мел и начерти на асфальте классики так, чтобы их нельзя было не заметить.

После этих слов стало еще тише.

– Игра в вышибалы могла не только бы начертить две линии, откуда водящие должны вышибать игроков, а положила бы еще и мяч у одного из конов.

– А где я возьму этот мяч?

– Под лавкой валяется порванный мяч,– сказала игра в футбол,– его заклеить я тебе помогу.

И все опять заговорили. Они стали вслух рассуждать о том, как можно привлечь детей к своим играм.

Стало прохладней, я поднялся со своей лавочки и вышел на свет. Шум странных голосов сразу же прекратился. Ни кого не увидев, я подумал, что задремал на лавочке, и все это мне приснилось. Поежившись от ночной прохлады, я поспешил к себе домой. Раздевшись, я забрался в постель, но заснуть у меня сразу не получилось. Поневоле вспомнились старые игры, тот азарт, который захватывал нас в момент игры. Мне даже стало жаль современных детей, которые не только не играют, они даже не знают наши старые игры. Заснул я уже под утро, а потому и проспал почти до обеда. На столе была записка, в которой жена сообщала, что ушла к сестре, что завтрак на столе, а я неисправимый соня. Я вышел на балкон и оторопел. У нашего подъезда были нарисованы классики. У соседнего подъезда уже собрались жильцы и о чем-то спорили с дворником. Я быстро оделся и вышел на улицу.

– Убирайся со своей метлой, мы и без тебя порядок здесь наведем,– говорили женщины дворнику.

– Я за чистоту во дворе отвечаю,– не унимался дворник,– а тут кто-то мелом намалевал эти квадратики.

– Не квадратики, а классики, в которые дети играют.

– Где вы видели, чтобы дети играли в такие классики? Кому они теперь нужны?

– А мы сами будем в них играть,– засмеялась соседка Антонина,– отойди-ка в сторонку, не мешай нам.

Она взяла чурочку, которая лежала тут же, бросила ее в первый квадратик и стала прыгать по классикам.

– Тоня, не так ты переходишь в обратную сторону,– сказала ей одна из женщин.

– А ты возьми и покажи, как надо осуществлять этот переход,– смеясь, отвечала Тоня.

– И покажу, дай сюда чурочку.

И разгорелось в соседнем подъезде соревнование за первенство в этих удивительных классиках. Вот только участниками состязания были не дети, а их мамы. Но не прошло и пятнадцати минут, как вокруг второго подъезда стали собираться и дети. Они недолго смотрели на соревнования мам. Вот уже одна девочка запрыгала по классикам, за ней вторая, и вскоре мамы стояли уже в сторонке и любовались своими дочками.

А на площадке, недалеко от качели, разгоралась игра в вышибалы. Там участие в игре принимали уже папы. Только недолго им пришлось играть. Папа Сережки так врезал мячом по мягкому месту Димке, что тот даже закрутился от боли.

– Наверное, синяк будет,– сделала заключение Лена.

Пришлось папам уступать на площадке место сыновьям. Зато в городки состязались папы наравне со своими повзрослевшими детьми. Вот там они могли во всей красе показать свою силу и сноровку, вышибая фигуры битами. А к вечеру даже старики не смогли усидеть дома. Играли они не в детские игры, а забивали своего знаменитого козла в домино.

И наш двор сразу преобразился. Люди опять оживленно беседовали о чем-то, спорили о политике, смотрели на своих детей и внуков, которые с радостью открывали для себя эти забытые игры.

В этот вечер шум голосов в нашем дворе стал утихать только тогда, когда ночная темень стала заползать во все неосвещенные уголки. Я опять сидел на лавочке под кустом сирени.

– Ой, подружки, как я умаялась сегодня,– услышал я знакомый уже голосок игры в классики.

– И не говори, мы тоже хорошо порезвились,– говорили остальные игры.

И только игра в чижик стояла в сторонке и молчала. Не нашлось желающих вспомнить ее и сыграть со всеми вместе в этот удивительный день.

– Не переживай,– пыталась успокоить подружку игра в салки,– дойдет очередь и до тебя.

– Дойдет, чижик, обязательно дойдет,– заговорили и остальные игры,– мы теперь знаем, как надо нам поступать, чтобы нас не только помнили, но и играли в нас.

Я встал потихоньку и пошел к своему подъезду. Голоса игр продолжали доноситься до меня.

– Не заметили моего присутствия,– подумал я,– очень хорошо, пусть поговорят, порадуются своему успеху.

А вот и классики, нарисованные мелом у подъезда. Я аккуратно обошел их стороной. Зачем по ним без дела ходить, ведь завтра снова здесь будут играть дети.

ВОЛШЕБНЫЕ ВЕЩИ

Вика, Тоня, Диана и Сережа сидели в тенечке у дома на лавочке и скучали. День с самого утра уже был очень жарким. Ни идти куда-то, ни делать что-то им не хотелось. Оно и понятно, кому на такой жаре делать еще какие-то дела захочется? Но и просто так сидеть на лавочке тоже быстро надоедает.