Странник

Ночь прошла без происшествий и ничем не отличалась от предыдущей. В столовую они пришли первыми, без десяти восемь, но заказывать завтрак на остальных не стали. А себе взяли рыбу, тушёную в кисло‑сладком соусе с рисом, чай и ром‑бабу. Крымов появился без одной минуты восемь и заказал себе то же самое. Люся опоздала минут на пятнадцать, мужчины не стали её ждать, а поднялись на четвёртый этаж в свою комнату. Крымов достал из сейфа материалы для Люси и Сергея Петровича, кивнул Игорю на портативную пишущую машинку:

– Отнеси в машинописное бюро и возьми расписку, что сдал. Если начнут говорить, что брала Звягинцева и она же должна вернуть, ответь, что имущество было выдано не лично Звягинцевой, а нашему подразделению. Название постарайся не называть, но если придётся – не большая беда. И сразу возвращайся. А я схожу в КЭЧ, немного их потороплю.

Они вышли. Сергей Петрович положил рядом с машинкой уже проверенные распечатки стенограмм (две по медицинским проблемам и одну по танкам), чтобы Люся могла перепечатать их начисто. И понял, что ему, какое‑то время, делать нечего. Пришедшая из столовой Люся сразу стала заправлять в машинку два листа бумаги с копиркой. Но не успела она отпечатать и двух строчек, как в дверь без стука вошёл человек с двумя шпалами в петлицах. Подёргав дверцу сейфа (а вдруг не заперт) он по‑хозяйски уселся за стол, где обычно сидел Крымов:

– Ну что, рассказывайте, чем вы тут занимаетесь.

Люся начала было отвечать:

– Вот печатаю… – но Сергей Петрович рявкнул:

– Отставить!

Надо сказать, что Сергей Петрович никогда не служил в армии, полуторамесячные сборы для принятия Присяги не в счёт. И разговаривал, обычно, тихо и без стремления навязать собеседнику свою волю. Но в определённые моменты голос у него становился громким и прорезывались командирские нотки. На Люсю это подействовало, она немедленно замолчала. Зато незнакомец с двумя шпалами взъярился:

– Кто ты *** *** *** такой и что себе позволяешь!!?

– Я‑то знаю, кто я такой, а вот кто ты такой и каков у тебя допуск к секретной информации я не знаю!

– Я из третьего отдела НКВД63!

– Понятия не имею, придёт начальник, с ним и разбирайся.

Незнакомец потянулся к кобуре на поясе. Его подвело то, что кобуру он носил справа сзади. Ибо в этот момент открылась дверь и на пороге показался Игорь всё ещё в штатском. Сергей Петрович скомандовал:

– К бою!

Игорь не стал выяснять кто противник, и мгновенно выхватил из‑под куртки свой пистолет. Незнакомец понял, что он не успеет дотянуться до оружия и стал подниматься из‑за стола. При этом лицо его стало багровым.

– Вы у меня *** ещё пожалеете.

Не успел он выпрямиться, как из‑за спины Игоря раздался голос Крымова:

– Сделай полшага влево.

Игорь выполнил команду и теперь на незнакомца смотрели уже три ствола.

– А, гражданин Горшков, – протянул Крымов, – чем обязаны? – он зашёл в комнату и стал убирать пистолеты в кобуры.

– На вас *** поступил сигнал, что вы занимаетесь здесь подрывной деятельностью.

– От кого поступил, я не спрашиваю. А вот кто дал санкцию на получение секретной информации, хотелось бы узнать?

– Ты же знаешь, что нам не требуются дополнительные допуски, мы вправе проверять всех в этом здании!

– А вот врать не надо. Вы не можете проявлять интерес в отношении информации, на которую наложен гриф особой секретности. Что бы задавать вопросы моим сотрудником, надо получить особое разрешение моего начальства, причём в письменном виде.

Горшков выбрался из‑за стола и пошёл к выходу:

– Будет ***, будет тебе разрешение. Ты ещё пожалеешь о своём решении.

Как только он вышел за дверь, Крымов поинтересовался, что здесь произошло. Сергей Петрович вкратце пересказал события. Крымов протянул ему ключ от сейфа:

– Убирайте все секретные материалы в сейф, – а сам стал звонить по телефону.

Сергей Петрович сложил все бумаги, включая только что заправленные в машинку, свой телефон и зарядку в сейф, закрыл его и протянул ключ Крымову. Тот махнул рукой:

– Пусть будет у Вас.

Первый номер ему не ответил, нажав на рычаг он набрал другой:

– Старший лейтенант госбезопасности Крымов. Соедините меня с начальником Секретариата НКВД или дежурным по секретариату, – после короткой паузы он продолжил:

– Старший лейтенант госбезопасности Крымов. Только что старший лейтенант госбезопасности Горшков из третьего отдела НКВД попытался получить доступ к секретной информации нашей группы. Я опасаюсь силового варианта.

Что ему ответили, неизвестно, но, положив трубку, он велел Люсе и Сергею Петровичу присесть на корточки в одном углу, Меньшову встать в другом и приготовить пистолет, а сам сел лицом к двери за стол, стоявший чуть в стороне от неё, вынул оба пистолета и положил руки с оружием на колени.

Не прошло и пяти минут, как дверь с грохотом распахнулась и в неё влетел солдат с трёхлинейкой64. Пока он озирался, пытаясь понять куда направить винтовку, Крымов, не поднимая рук, выстрелил ему в ногу:

– Прости, солдат, ты пострадал вместо дурака‑начальника, – и тут же перевернул стол, укрывшись за ним.

Из коридора раздалось несколько выстрелов, зазвенели стёкла выбитого окна, кто‑то крикнул:

– Крымов, ***, сдавайся, нас больше!

– Ты попробуй войди, а потом посчитаем, кого больше?

Входить никто больше не стал, зато в коридоре раздалась длинная автоматная или пулемётная очередь (Кто бы стал сюда тащить пулемёт? – подумал Сергей Петрович) и всё стихло.

Через минуту в дверь просунулась рука с носовым платком:

– Это Меркулов, можно войти?

– Для Вас дверь всегда открыта.

– А секреты? – в комнату вошёл человек с тремя ромбами в петлицах, которого Сергей Петрович видел в первый день в кабинете Берии.

– Не сомневаюсь, что Вы читаете наши материалы.

– Да, очень любопытно. Не могли бы вы печатать их в трёх экземплярах?

– Слушаюсь.

Меркулов оглянулся на раненого и крикнул в коридор:

– Санитаров сюда, срочно. И кто‑нибудь, перевяжите человека, – потом повернулся к Крымову:

– Нам придётся на час‑полтора оккупировать это помещение. Уберите секретные материалы.

– Давно всё в сейфе.

– Ты всегда был предусмотрителен. А гражданским придётся подождать где‑нибудь ещё.

– Я думаю, будет лучше, если они посидят в столовой.

– Это твои подчинённые, ты и командуй.

Крымов посмотрел на давно поднявшегося с корточек Сергея Петровича, тот подхватил Люсю под руку и повёл её к выходу. Но не успели они дойти до двери, как Меркулов крикнул в коридор:

– Заводите!

Остановившись около раненого, Сергей Петрович спросил:

– Может, я перевяжу, если есть чем?

– Идите, идите, тут есть кому потренироваться.

Как раз в этот момент в дверь вошёл человек с санитарной сумкой на боку, вслед за ним два человека ввели в дверь Горшкова с заломленными назад руками. Последнее, что услышал Сергей Петрович, выходя в коридор, был приказ Меркулова:

– Посадите его на этот стул и пристегните наручниками.

Как ни странно, раненых и убитых в коридоре не оказалось. Только на потолке были свежие выщерблины.

В столовой, сев за стол, он попросил чего‑нибудь попить, подавальщица принесла им по стакану яблочного сока. Сергей Петрович залпом выпил свой стакан и попросил ещё. Люся, к этому времени, справилась только с половиной стакана, но то же попросила добавки. Посмотрев на её бледное лицо, Сергей Петрович понял, что её надо отвлечь от мыслей о произошедшем.

– Люся, а кто твои родители?

Сначала Сергею Петровичу приходилось постоянно задавать наводящие вопросы, девушка отвечала неохотно, но потом разговорилась и говорила, не умолкая, не меньше часа. Оказалось, что её отец работает слесарем на автозаводе, а мама – уборщицей в школе. Что у неё три брата, все старше неё. Один брат работает сварщиком на том же заводе, что и отец, второй – каменщиком, а третий, младший, учится в лётном училище. Что обоим старшим братьям уже пришли повестки и мама не находит себе места. Что живут они в собственном доме за городом, между Москвой и Мытищами, недалеко от станции. Что она только на прошлой неделе закончила курсы стенографисток, но анкеты для работы в НКВД заполняла почти сразу после поступления на них. Что повестки пришли не менее чем пяти мальчикам из их класса. Что три девочки подали заявления о зачислении на курсы санинструкторов, а одна, имеющая второй разряд по стрельбе из мелкашки65, хочет немедленно попасть на фронт, но в военкомате с ней не хотят разговаривать (Сергей Петрович посоветовал записаться в военкомате на курсы снайперов). Что до того, как поступить на курсы стенографии Люся работала кондуктором в автобусном парке, но эта работа ей не нравилась. Что мама уговаривала её пойти работать продавцом в магазине рядом со станцией, но это ей тоже не понравилось. Что младший брат, до того, как поступить в лётное училище, любил рыбачить на Яузе, протекающей недалеко от их дома. Что старший брат, хоть и не курит, но собирает папиросные и сигаретные пачки. Что в их семье не курит никто. Что мамина родня живёт на Украине недалеко от Киева, прямо на левом берегу Днепра. Что она каждый год туда ездила и, поэтому, хорошо плавает. Что недалеко от дома, где она живёт, начинается лес, в котором они собирают грибы. Что в этом лесу можно встретить настоящего лося. Что средний брат, однажды, нашёл там лосиные рога. Точнее, один рог с пятью отростками. Что…

Но в этот момент за ними пришёл Игорь и Люсе пришлось остановиться.

Пол в их комнате уже отмыли от крови, стол поставили на место, рабочий замерял размеры выбитых стёкол, а Крымов сидел и составлял очередной рапорт. Когда они вошли, Крымов кивнул на рабочего:

– Подождите.

Потом подумал и вынул из сейфа бумаги.

– Нет у нас времени ждать, садись за дальний стол. Игорь, переставь машинку.

Люся взяла черновики, заправила в машинку новую бумагу (Сергей Петрович напомнил ей, что теперь надо печатать три экземпляра) и села перепечатывать начисто вчерашние материалы. Рабочий, закончив замеры, сказал:

– Стёкла принесу через полчаса, – и ушёл.

Сергей Петрович брал у Люси листы по мере их готовности и проверял на опечатки. Когда все три записки были отпечатаны, он сказал:

– Там у нас, кажется, была нерасшифрованная стенограмма. Займись ею, – а сам разобрал уже готовые материалы по копиям, скрепил канцелярскими скрепками и положил на стол Крымова, – можно отдавать. Ещё минут через десять рапорт был готов, Крымов положил его и по два экземпляра трёх записок в папку и пошёл к двери.

– Вы продолжайте, я скоро вернусь.

Люся посмотрела на Сергея Петровича. Он немного подумал и сказал:

– Давайте стенографировать, а когда придёт рабочий со стёклами, Вы начнёте расшифровывать вчерашнюю стенограмму. Итак. Аналитическая записка. О разработке переходного патрона и создании автоматического оружия на его основе. Абзац.

Источники информации: научно‑популярные статьи и передачи. Абзац.

Насколько я понимаю, в ходе войны к командованию Красной армии пришло понимание того, что нашей армии необходимо ручное автоматическое стрелковое оружие, превосходящее, по своим характеристикам, пистолеты‑пулемёты, использующие пистолетный патрон. Прежде всего по дальности поражения и пробивной силе. Но имеющийся винтовочный патрон для этого непригоден. Я не знаю, в чём там дело, но, судя по всему, автоматическое оружие под обычный винтовочный патрон размером и весом меньше пулемёта Максима… Максима66 с большой буквы…

В этот момент в дверь постучали и Сергей Петрович прервался. Игорь открыл дверь и впустил рабочего со стёклами, который сразу прошёл к окну и стал их вставлять. Сергей Петрович кивнул Люсе, она, перевернув несколько страниц своего блокнота, заправила в машинку лист бумаги и стала распечатывать вчерашнюю стенограмму. По мере готовности, Сергей Петрович брал отпечатанные страницы и их правил. Люся закончила раньше стекольщика и стала перепечатывать тот же текст начисто. А Сергей Петрович – сразу проверять на опечатки. На этот раз рабочий закончил раньше, попрощался и ушёл, но Сергей Петрович сказал Люсе, чтобы продолжала печатать. Когда чистовой вариант был готов, он отложил его в сторону и продолжил диктовать:

– Так, на чём мы там? Да. …меньше пулемёта Максима невозможно. Поэтому было принято решение о разработке промежуточного патрона. Промежуточного в том смысле, что он, по своим размерам и свойствам, находится между винтовочным и пистолетным патронами. В итоге был принят укороченный патрон калибра 7,62 миллиметра с пулей, похожей по форме, по крайней мере визуально, на винтовочную. Абзац.

Сразу после войны был объявлен открытый конкурс скобку открыть я не понимаю, как конкурс на конструкцию оружия может быть открытым, но так написано скобку закрыть на разработку автоматического стрелкового оружия на основе этого патрона. Первый тур не выявил победителя, во втором выиграл автомат скобку открыть так это оружие называется в нашей армии, в том числе и официально скобку закрыть созданный, отнюдь не с первой попытки, самоучкой Калашниковым, кажется, Михаилом. Конструкция оказалась настолько удачной, что модификации этого автомата будут оставаться на вооружении нашей армии и в 2021 году, спустя, – Сергей Петрович посчитал на бумажке, – семьдесят четыре года после принятия на вооружение. Он принят на вооружение в армиях десятков стран мира, лицензии на производство проданы нескольким странам, а у одной африканской страны скобку открыть бывшей колонии скобку закрыть даже попал на государственный флаг. Позже Калашников разработал ручной пулемёт, также принятый на вооружение. Абзац.

Про Калашникова я знаю, что сейчас он служит где‑то в Красной армии, а после войны окажется в Ижевске. Каким образом человека без инженерного образования допустили к разработке оружия, я не знаю. Абзац.

Я не знаю, надо ли этого человека отзывать из армии тире не факт, что не пройдя фронтовой закалки и не понимая, что именно нужно не генералам, а пехотинцам, он сможет создать столь совершенную конструкцию. В то же время война уже пошла несколько иным путём, чем в известной мне истории, и есть вероятность, что его случайно убьют. Если кто‑то решит разыскать товарища Калашникова, могу сообщить следующее двоеточие до войны, кажется в 1940 году, он служил в танковой части, вероятно, в ремонтной мастерской и разработал счётчик выстрелов на основе обычного будильника. Зачем это было нужно, я не понимаю, но Георгий Жуков лично одобрил это рацпредложение и Калашников получил какое‑то поощрение. Абзац.

Примечание. Я не знаю, кому и под каким соусом можно передать эту информацию, но мне кажется, что если новый вариант автоматического стрелкового оружия будет принят на вооружение не в 1947 году, а раньше, то это будет полезно. Только не надо форсировать события и начинать массовый выпуск полуфабриката.

Немного подумав, он спросил у Люси:

– Слово «полуфабрикат» понятно или лучше расшифровать?

– В принципе понятно, но лучше расшифровать.

В этот момент в дверь вошёл Крымов.

– Заканчивайте и идёмте обедать.

– Хорошо, нам чуть‑чуть осталось, – и уже Люсе:

– Тогда замени «полуфабрикат» на «недостаточно отработанную конструкцию». Всё, расшифруешь после обеда.

Как обычно, все документы отправились в сейф, а люди пошли в столовую. Сегодня на обед был рыбный суп, биточки с мясом67 и гречкой, компот из сухофруктов и полоска из слоёного теста. После обеда поднялись в свою комнату, Крымов выдал Люсе материалы для работы, Сергей Петрович разобрал по копиям распечатанную записку о кумулятивных гранатах, Крымов положил два экземпляра в папку, а третий в сейф.

– Мы с товарищем Рябовым идём к наркому, Меньшов и Звягинцева остаются здесь.

Он посмотрел на Игоря, но ничего не сказал.

Секретарь Берии, заглянув в кабинет, сразу предложил им войти, несмотря на то, что в приёмной уже сидело два человека. В кабинете, кроме Лаврентия Палыча, были Меркулов и два незнакомых Сергею Петровичу человека. У одного на петлицах было три ромба, у второго – три шпалы. Сам Берия, на этот раз, был в форме с одной большой звездой на петлицах.

Сергей Петрович поздоровался:

– Добрый день, – а Крымов:

– Здравия желаю.

– Здравствуйте, товарищи. Садитесь, – Берия указал на стулья около стола, – Принесли что‑нибудь новенькое?

– Так точно, товарищ нарком, – Крымов достал из папки и передал ему и Меркулову по экземпляру только что отпечатанной записки.

Взглянув на заголовок Берия сказал:

– Вот это уже интереснее, а то Вы что‑то в ботанику ударились, то про плесень пишите, то про мох.

Фраза, вроде, адресовалась Крымову, но ответил Сергей Петрович:

– Вообще‑то это не про ботанику, а, если опираться на классиков, про сохранение производительных сил. А если про данную конкретную ситуацию, то про сохранение людей, которых нашей стране скоро будет не хватать.

– Да шучу я, шучу. А если серьёзно, то товарищ Павлов просил выразить благодарность человеку, придумавшему использовать телефон железнодорожников для связи с дивизиями. Благодаря этому он не потерял управления войсками в первый день войны. Кроме того, по уточнённым данным, было полностью уничтожено пятнадцать немецких диверсионных групп, а ещё пять полностью или частично взяты в плен. Количество рассеянных и просто отогнанных диверсантов всё ещё считают. Главное, что ремонтные бригады связистов не пострадали и связь, на большинстве направлений, была восстановлена ещё до ночи. Благо, связисты, в большинстве случаев, имели с собой запасы проводов и шестов для прокладки временных линий. Двадцать второго и двадцать третьего зарегистрированы единичные попытки увода колонн наших войск с маршрутов следования, возможно, они не все замечены.

– Надеюсь, теперь Павлова не расстреляют.

– В смысле?

– В известной мне истории командующий Западным фронтом Павлов, звания и имени‑отчества не знаю, где‑то через неделю после начала войны был отстранён от должности, а потом расстрелян. Именно за потерю управления войсками. Конечно, я не знаю, какой он военачальник, не исключено, что это было благом, что он не наделал каких‑то своих ошибок, но в данном‑то случае он пострадал просто потому, что в армии начальник отвечает за всё68.

– Действительно, начальник в армии отвечает за всё, – Берия встал.

– От имени командования выражаю Вам благодарность с занесением в личное дело!

После секундного колебания Сергей Петрович тоже встал и сказал:

– Служу Родине69.

Все удивлённо уставились на него. Пожав плечами, Сергей Петрович сел и объяснил:

– После распада СССР фраза “Служу Советскому Союзу” стала неактуальна.

В кабинете повисла тишина.

– Вы ничего не говорили о распаде СССР.

– Да? Значит, не было повода. Но это долгая история. Давайте, я, сначала, запишу что помню из того, что может помочь в войне, а уже потом перейду к послевоенным проблемам, в том числе и тем, которые привели к развалу страны.

После недолгого молчания Берия сказал:

– Наверно, Вы правы, не будем отвлекаться. По поводу расстрела лётчиков в голубой форме. Вы оказались правы. Двадцать первого их не всех успели переодеть, авиаторы были заняты рассредоточением по полевым аэродромам. Информация из отступающих войск доходит с трудом, но два случая целенаправленной охоты немецких истребителей на людей в голубой форме днём двадцать второго июня зафиксированы. В ночь на двадцать третье командующий ВВС Жигарев накрутил хвосты своим красным соколам, больше голубой формы к западу от Москвы нет. Вам – благодарность с занесением в личное дело. И давайте так, как это положено сейчас.

Сергей Петрович снова встал, сказал:

– Служу Советскому Союзу, – и сел.

– Теперь организационные вопросы. Мы тут посоветовались с товарищами. Ваше предложение об анализе открытой информации выглядит интересным. Это, конечно, не что‑то абсолютно новое, товарищи вот говорят, что резиденты, работающие в посольствах, время от времени прибегают к этому. Особенно если надо сообщить в Москву хоть что‑то, а агентурная сеть молчит. Но системно этим не занимались и товарищи считают, что есть смысл попробовать. Но, по их мнению, сотрудников нужно размещать поближе к источникам информации, то есть в посольствах. А здесь создать центральный аппарат, который будет заниматься подбором кадров, их обучением и координацией работы. И люди, занимающиеся Советским Союзом, конечно, тоже будут здесь. Что скажете?

– Я как‑то не подумал, что сейчас основная масса информации будет из газет, а доставлять их в Москву долго. Действительно, аналитиков лучше размещать в посольствах. Только надо их как‑то защитить от послов и резидентов, иначе они либо будут писать то, что выгодно этим начальникам, либо эти самые начальники будут использовать результаты их работы, выдавая за свои.

– Вы правы, есть такая опасность, – сказал Меркулов, – И я не понял смысла Вашей фразы о том, что газеты в Москву долго доставляют. В Вашем времени иначе?

– Да. Создана всемирная система передачи информации. Любые тексты и фотографии по этой системе мгновенно передаются из любой точки мира в любую другую точку Земли. Естественно, в обоих точках должно быть нужное оборудование. Это привело к тому, что старые газеты, за редким исключением, больше не печатают на бумаге, а сразу выкладывают в электронном виде в эту систему. И, в дополнение к ним, появилось несколько новых форм распространения информации.

– Понятно.

Берия продолжил:

– Поэтому, принято решение поддержать ваше предложение и перевести вашу группу в состав Разведуправления, одновременно изменив название. Но товарищ Крымов, Вы ведь понимаете, что руководство таким подразделением Вам не по силам?

– Так точно.

– Это хорошо, что без обид. Вы назначаетесь заместителем и за Вами остаётся обеспечение работы и безопасности товарища Рябова.

– Только, желательно, без выделения в отдельную структуру, – вмешался Сергей Петрович.

– Поясните.

– Штатное расписание и структура подразделения – документы, конечно, секретные, но уровень секретности не очень высокий. К ним имеют доступ отдел кадров, комендант здания, отдел материально‑технического снабжения и кто‑то ещё. И кто‑нибудь может заинтересоваться, почему вокруг одного человека закручена отдельная структура? А оно нам надо?

– Логично. Но этим займётся новый начальник Особой аналитической группы 1‑го Управления НКГБ СССР Жаткин Кирилл Андреевич.

Человек с тремя шпалами в петлицах слегка приподнялся со стула. Берия продолжил:

– До недавнего времени он работал дипломатом, не будем уточнять в какой стране, и не раз писал обзоры по местной прессе. Как оказалось, полезные обзоры. И он уже предлагал сделать эту работу обязательной и регулярной. Но до идеи специального подразделения не додумался. Дальше. С учётом сегодняшнего происшествия, вашей группе надо перебраться в охраняемую зону 1‑го Управления, товарищ Фитин70 над этим подумает.

Человек с тремя ромбами кивнул головой.

– А чтобы ему было проще думать, пост охраны надо перенести к лестничной клетке и поставить перегородку с дверью.

– Тем более, что он давно просит о перегородке, – добавил Меркулов.

– Вопросы есть?

Сергей Петрович промолчал, но вопросительно посмотрел на Берию. Тот, так же молча, протянул ему запечатанный конверт. Сергей Петрович взял конверт, вскрыл его и достал сложенный лист бумаги формата А4. Развернув бумагу, он прочитал текст, написанный синим карандашом: “Напишите, а я прочитаю”. И подпись: “И. Сталин”. Сергей Петрович убрал бумагу в конверт, немного подумал и повернулся к Крымову:

– Мне нужен портфель для секретных документов и средства для его опечатывания. В течение часа.

Слегка оторопевший Крымов кивнул на сидевшего напротив Жаткина:

– У нас теперь новый начальник, ему и решать.

На что Жаткин ответил:

– Я ещё не вступил в должность и до подписания приказа официальных прав не имею. Так что бумага должна быть от твоего имени.

– В приёмной напишешь заявку на моё имя, я её сразу подпишу. Ещё вопросы есть? – Берия осмотрел присутствующих. – Если нет, то все свободны и скажите Шатрову, чтобы зашёл с блокнотом.

Все кроме Меркулова встали и вышли в приёмную. Фитин сказал секретарю:

– Бери блокнот и иди к наркомам.

Тот сразу скрылся в кабинете.

– Ну вот, не успел взять бумагу, – вздохнул Крымов.

– Ничего, обойдёмся без него, – Фитин подошёл к столу, взял из пачки, лежащей рядом с пишущей машинкой, чистый лист А4, из стоящего тут же стаканчика – ручку и всё протянул Крымову:

– Вот, пиши.

Крымов положил бумагу на свободный край стола и стал писать, неловко согнувшись и макая ручку в стоящую на столе массивную чернильницу. К тому моменту, когда Шатров вышел из кабинета, бумага была готова не более чем на половину.

– Ты чего тут распоряжаешься? А ну положи ручку на место! – взъярился Шатров.