Антариус

Михаил Поляков

Антариус

Глава 1: Смоленский труп

Место: Остров Смоленск, архипелаг Южные Шетландские острова, Антарктика.

Координаты: 62° ю.ш. 58° з.д.

Время: 4 марта 3025 года, 10:00.

Хрустнул лёд – глухо, будто под ним что-то вздохнуло. Дион остановился, выпрямился, подтянул потяжелевший ремень. Плотная упряжь на его груди слегка потрескивала от мороза.

Одет он был в белый тактический костюм – многослойная броня из кожи косатки, тюленя, акулы. Усиленная вставками из кости и прочнейшей синтетики. Каждая складка, каждая латка сшита так, чтобы не мешать ни в бою, ни на охоте, ни на отдыхе. Вся поверхность украшена тиснением: морские быки, гарпуны, символы клана Чёрных Клинков. Украшена не для красоты – а как предупреждение, перед тобой человек которому лучше не вставать на пути. Этот костюм был не одеждой – он был второй кожей и одновременно бронёй, и от самого лютого холода и от острого клинка. Сшит на заказ у самого мастера Гурта с острова Росса – тот умел работать с кожей так, словно его руками управляли сами духи глубин.

Когда Дион в новом костюме приехал домой после своего первого контракта на корабле-городе «Морской силе», в посёлке только об этом и говорили. Даже самый простой костюм у Гурта стоил не меньше годового дохода опытного китобоя.

Дион не был красив, но был высок и силён даже по меркам антов. Рост далеко за два метра, могучие мышцы. Его личный тотем – морской бык, отлично ему подходил. Умные зеленоватые глаза с хитрым прищуром, вечная полуулыбка на лице, копна длинных белых как снег волос. Лёгкая, будто пританцовывающая походка, плавность движений, гордая осанка. Дион не жаловался на отсутствие женского внимания, а в новом костюме стал для всех местных девушек просто неотразим.

Рядом, чуть согнувшись, копался Леар, младший брат. Его снаряжение было скромнее, грубее: работа местного мастера, но тёплая и честная. И сам он был проще, безоговорочно признавая авторитет брата, который над ним частенько подшучивал.

– Здесь, – негромко сказал Дион, гарпуном ткнув в скол льда. – След был вчера. Молодой, жирный. Ушёл, не успев к норе.

– Какой нафиг тюлень, – фыркнул Леар, скребя в сугробе рукавицей. – Это пингвин. Вон перья. Узкие, длинные.

Дион присел на корточки, провёл пальцами по краю трещины. Лёд тронулся под тяжестью тела – и сквозь подтаявшую кромку блеснуло чёрное. Кожа. Сапог.

– Смотри… – сказал он хрипло.

Сапог был чужим. Кожаный, с шипами на подошве, странного фасона.

Леар, забыв про осторожность, кинул гарпун в снег, разгрёб сугроб обеими руками. Под слоем снега, – лежал человек. Маленький, худой. Поверх одежды – белый масхалат. Куртка из странной, блестящей, будто мокрой ткани.

– Что за… – выдохнул Леар. – Не наш. Совсем не наш.

– Молчи. – Торгар выпрямился, глядя, как свет скользит по льду. – Волосы… чёрные. Курчавые. Нос большой.

– С «Морской силы», может? – предположил Леар.

Дион отрицательно покачал головой.

На поясе чужака арбалет. Диковинный, маленький, как детская игрушка.

– Арбалет, – сказал Дион, беря оружие на ладонь. – Он прищурился. – Для зверя слабоват, для человека разве что.

На другом боку покойного висела кобура, из которой виднелась рукоятка небольшого револьвера.

Леар вытряхнул сумку: брикеты серо-коричневого цвета. Запах – жуткий, как смесь ворвани, мышиного помёта и чего-то кислого.

– Еда, что ли?

Дион подобрал плоскую коробку с рычажками. – Приёмник?

На шее чужака висел жетон – металлический, гладкий, с выбитыми незнакомыми символами.

– Старейшине покажем, – сказал Дион после долгой паузы. – Пусть решает. Это не просто падаль.

Он завернул тело в шкуры, привязал к нартам. И только когда всё было готово, глухо сказал:

– Ветер меняется. Поторопимся. Такие находки меняют судьбы.

Место: посёлок Хуанка, остров Смоленск, архипелаг Южные Шетландские острова, Антарктика.

Координаты: 62° ю.ш. 60° з.д.

Время: 4 марта 3025 года, 16:00.

Посёлок раскинулся узкой полосой между ледником и чёрными водами моря где не далёко стоял большой китобойный корабль клана сделанный из прочного армированного льда и богато украшенный изысканной резьбой переливающийся на солнце. Двадцать больших, в несколько этажей домов возведённых из голубоватого льда, стояли впритык друг к другу, словно зубы гигантской пасти. Каждый дом – шедевр: вырезанные спирали, волны, силуэты китов, рыб, зверей мерцающие в полярном свете. Большие окна украшены цветными витражами. Хозяева явно соревновались чьё жилище будет самым красивым. Узкие улочки вели к причалу, где рядом с большими ледяными ангарами, на ледяных подставках стояли катера и лодки. Корпуса судов были обёрнутый шкурами – чтобы лёд не схватывал борта. Рядом, под навесом, висели сети, а на вешалах висели связки сегодня пойманной рыбы.

Дион и Леар направились к дому старейшины. У поворота, рядом с куполом теплицы, им навстречу вышли женщины. В руках – сумки с овощами, кто-то тащил волокушу. Среди них – Адна. Среднего роста, статная, с добрым и весёлым лицом, лет на пять старше Диона. На руках – младший сын, рядом семенила дочка. Её муж в прошлом году сбежал куда-то в поисках приключений. Улыбнулась, увидев братьев.

Дион чуть отстал от брата, скосил взгляд – и не замедлил шаг.

– Вот это удача, – сказал он громко, чтобы услышали все. – Только подумал, что день хороший, и сразу вижу тебя, Адна. А день только начался!

Женщины усмехнулись, одна прикрыла рот варежкой. Адна улыбнулась.

– Если бы каждый хороший день начинался со встречи с тобой, Дион, у нас бы посёлок давно обезлюдел: все бы разъехались от страха.

– А вот я, наоборот, как разбогатею – никуда не уеду, – отозвался он. – Пришлю к тебе сватов. С рыбой.

Адна хмыкнула.

– Тогда поторопись.

– Да я уже почти готов, – не унимался Дион, подмигивая. Только скажи, какая рыба тебе по сердцу – зубатка или треска?

– Лучше кальмар. Он молчит чаще, чем ты.

Хохот. Даже Леар фыркнул.

Дион хотел было что-то добавить, но брат уже тянул его за рукав и тот шагнув следом, оглянулся.

– Смотри, не забудь, – бросил он ей в след. – Скоро жди гостей.

– Запомню, – рассмеялась Адна. – Шутник ты, Дион.

Братья остановили нарты с прикрытым шкурами трупом у ворот дома старейшины. На пороге их встретил внук старейшины – ещё в детской разноцветной одежде, явно уже начавшим её стесняться. Когда же он узнал Диона, а потом и его костюм выделки мастера Гурта, то буквально окаменел, жадно пожирая глазами каждый его шов и узор.

Наконец придя в себя и поздоровавшись со старшими, он вопросительно посмотрел на братьев.

– Твой дед нужен, – ответил Дион.

Пригласив пройти в дом, и оставив в холодном предбаннике, мальчик скрылся в тёплой половине.

– Дедушка Грон ждёт вас, – сказал он тут же вернувшись.

Внутренние стены тёплой половины дома были покрыты резными панно: сцены великих охот, битвы с чудовищами Севера, красиво оформленные карты морей с путями миграций китов на выделанных кожах. На полу – ковры из шкур тюленей. В углу комнаты гудел раскалённый бронзовый котёл.

Старейшина Грон, кряжистый старик одетый в лёгкую домашнюю одежду, поднялся с кресла.

– Да будет солнце над вами, – произнёс он ритуально, касаясь ладонью лба. – Садитесь.

Охотники ответили тем же жестом. На столе из полированного камня для гостей тут же появились чаши с горячим бульоном.

После обмена любезностями Дион рассказал о находке и открыл сумку чужака.

Грон взял арбалет, осмотрел. Взвесил на руке оружие, явно удивился его лёгкости, оценил искусность отделки – не хуже тех, что ковали мастера с острова Росса.

– Странный – пробормотал он, проводя пальцем по тетиве. – И символы… – Указал на жетон. – Никогда не видел такие знаки.

– Отправить в Академию? – спросил Леар.

Старейшина подумав кивнул:

– Да, как раз надо на Росс рыбу и шкуры с Периферии отвезти. Пусть знающие решают что делать с находкой. А вам – спасибо за бдительность.

Глава 2: Остров Росса

Место: Корабль «Удачливый» клана Чёрных клинков, море Уэдделла.

Координаты: 62 ю.ш. 58 з.д.

Время: 6 марта 3025 года, 08:00.

«Удачливый» взревел, выпуская клубы дыма из трубы. Сотня метров корпуса из тёмного льда, усиленного стальными балками, рассекала волны. На ледяных бортах сверкала свежая затейливая резьба – геометрические узоры, символизирующие единство клана, а также изображения, демонстрировавшие, что команде судна не чужда красота, романтика, а также юмор, в том числе не всегда в рамках приличий. На носу – резной морской леопард, его пасть разверзалась в вечном беззвучном рёве, а глаза из гранённого рубина, казалось, следили за горизонтом.

На капитанском мостике стоял Грон в плаще из шкуры полярного ягуара. Рядом стоял внук, которого взяли посмотреть на столицу Антариума.

Винт бодро взбивал ледяную воду океана, оставляя за кормой пенную дорожку и качающиеся небольшие льдины.

На палубе ветер рвал меховые капюшоны. Дион стоял у борта, вглядываясь в ледяные поля, что всплывали из тумана и исчезали, как призраки.

– Видишь? – Леар ткнул в сторону. – Вон твоя «Морская Сила».

Исполинский корабль-город, на котором Дион отработал целый сезон, возвышался над горизонтом, колосс, превосходящий размерами иные айсберги. Борта, протянувшиеся на 500 метров, крутые, как скалы, состояли из мерцающего зеленоватого льда. На палубах возвышались купола теплиц. Сквозь их кристальную оболочку, словно сквозь дымку сна, проступали неясные очертания зелени – обещание жизни среди ледяной пустыни. Из труб вздымались клубы дыма, рассказывая о неустанной работе внутри: переработке щедрых даров моря, сотворении уюта под надежной защитой ледяных стен, воздвигнутых посреди бескрайнего, скованного морозом океана.

Вокруг «Морской силы», словно рой светлячков вокруг луны, сновали юркие корабли. Они, крошечные на фоне гиганта, входили в его рыболовную и китобойную свиту, помогая тросами направлять корабль-город к вожделенному течению – к той океанской реке, где он, плывя по воле волн, наполнит свои трюмы добытыми экипажем богатствами глубин, которые накормят и оденут народ антов.

– Чего он до сих пор здесь? – спросил Леар, поправляя рукавицы.

– Продали рыбу, ворвань и удобрения, которые мы сейчас везём в Росс, и сталь для ремонта закупили, – ответил Грон. – Россияне сейчас цену хорошую дают, город растёт, еды надо всё больше. На одной тепличной траве много не наработаешь.

Место: Остров Росса, море Уэдделла, Антарктика, город Росс.

Координаты: 77°51′ ю.ш., 166°45′ в.д.

Время: 18 марта 3025 года, 12:00.

Температура: минус 38 °C

Дорога от причала до Академии вела по центральной улице, которая поднималась от гавани в сердце города, раскинувшегося амфитеатром. С первых шагов было видно: столица антов резко отличалась от прибрежных поселений и китобойных станций. Всё здесь выглядело масштабнее, просторнее и роскошнее. Высокие дома поднимались в небо, достигая трех, а порой и четырех этажей. Стены из полупрозрачного льда разных оттенков переливались в лучах света. Фасады украшали изящная резьба, витражи и бронзовые, позолоченные элементы. Ледяные арки над дверями, козырьки, колонны и своды были искусно декорированы горельефами, изображениями китов, кораблей и героев прошлого.

Широкие улицы были расчищены и покрыты плотным, утрамбованным снежным настом. По ним сновали экипажи на полозьях и вездеходы на широких гусеницах. Общественные транспорт – вместительные крытые фургоны – и частные нарты с упряжками собак, а также снегоходы, двигались в едином ритме.

Путники прибыли к зданию Академии – огромному куполообразному комплексу из зеленоватого льда на основании из тёмного камня, с арками и флагами над входом. Внутри, в главном холле, царил торжественный полумрак: солнечный свет проникал сквозь цветные витражи, раскрашивая всё в разные цвета.

Холл был, по сути, музеем. Здесь экспонировались артефакты разных эпох: от первых поселений антов до доисторических времён. Грон, Дион и Леар остановились у экспозиции доледниковой военной техники.

На массивном каменном постаменте стоял танк времён Третьей антарктической войны – угловатая махина, покрытая ржавчиной, с гусеницами из чёрного металла. На табличке было указано, что машину нашли в заваленном подземном ангаре. Рядом с танком – автоматы АК-12, более поздние модели, футляры с остатками боеприпасов, каски и бронеплиты. Отдельно выделялась шестиствольная лазерно-плазменная установка. Её грозный вид внушал уважение даже сейчас. В стеклянных нишах были представлены реконструированные шлемы пилотов, устройства связи и различные артиллерийские системы.

Далее стояли машины на полозьях, снегоходы, останки вертолётов и дронов. Всё было неподвижно, давно сломано, но заботливо сохранено.

Грон подошёл к дежурившему у входа юноше, и представился:

– Да будет солнце над вами. Мне нужна Атана Зеус, декан факультета изучения Периферии. Скажите, что её хочет видеть Грон.

Юноша кивнул и ушел. Через десять минут в холл вошла женщина лет сорока. Она была среднего роста, в дорогом меховом плаще и белом халате. Её величественная осанка и прическа выдавали в ней высокопоставленного сотрудника Акаданта. На груди у неё красовался медальон с эмблемой факультета – загадочный чёрный символ, окружённый шестью белыми. Увидев Грона, она радостно улыбнулась.

– Дядя Грон! – воскликнула она. – Не верю глазам. Ты почти не изменился.

– Ты тоже, Атана. Совсем как в юности. Тебя, похоже, вовсе не берёт ни мороз, ни время.

Грон быстро перешёл к делу.

– Мы привезли тело. Оно… не наше. Не анта. При нём были вещи – оружие, револьвер и арбалет, блокнот с картой. Всё незнакомое, не нашей работы. Поглядишь?

Атана сразу посерьёзнела:

– Конечно. Пойдём, устроим осмотр. Где тело?

– Пока на корабле, привезём куда скажешь. Но его вещи мы взяли с собой. Надеюсь, в Акаданте смогут понять кто он и откуда.

Атана кивнула:

– Надеюсь. Пойдёмте ко мне.

Гости вместе с деканом отправились в восточное крыло главного корпуса Академии. По дороге Деон мимоходом заметил флаги на стенах: экспедиций, кланов, с которыми вели исследования сотрудники факультета. Кабинет был просторен и холоден – не по температуре, а по духу: строгий порядок, лаконичность в оформлении, ничего лишнего. Но, приглядевшись, можно было заметить многое: над столом – старинная карта Периферии с карандашными пометками, в углу – шкаф с трофеями, а на почётном месте на стене – копьё. Настоящее, боевое. С длинным массивным наконечником, с потёртым древком. Боевой артефакт не кабинетной дамы, а полевой командирши. Именно им Атана когда-то сражалась – и с голодными хищниками, и с излишне гордыми бойцами кланов Периферии, которые считали, что сила закона вдалеке от центра уступает закону силы. Атана с этим не спорила и брала в руку копьё.

Недалёко висел охотничий кожаный щит с эмблемой факультета со отметинами когтей зверей Периферии. У окна с красивым витражом, на подстилке из толстого войлока, свернулись клубками два её любимца, которых она называла «мои грелки»: большой ленивый кот с рыжими пятнами и строгая угольного окраса кошка. На перекладине над ними, нахохлившись, восседала полярная сова с тяжёлым взглядом профессора на нерадивых студентов. Как часто шутила сама Атана: «Коты – для уюта, сова – для устрашения». Удивительно, но действовало.

Посреди комнаты стоял каменный стол, отполированный до матового блеска. На нём уже стояли перламутровые чаши с горячим глинтвейном для гостей. Грон с Деоном выложили всё из сумки чужака: арбалет, револьвер, прибор, блокнот, подзорную трубу и брикеты. Атана молча склонилась над предметами, взгляд цепкий, опытный.

– Рассказывай, – бросила она Грону.

Он коротко и точно изложил всё: обстоятельства находки тела, снаряжение, особенности внешности чужака. Атана слушала внимательно, не перебивала. В какой-то момент её брови чуть приподнялись.

– Курчавые волосы, большой нос… Не наши. И даже не дикие с Периферии. А они хоть и дикие, но уже по лицу читается что не они. Про такую внешность только в старых текстах читала. Доледниковых.

Она посмотрела на револьвер, взвесила его в руке. Тяжёлый, надёжный. Сделано с пониманием, но по-своему.

– Не кустарщина, не подражание. Своя школа. Отдельная. Что это значит – вопрос непростой.

– Разве нас когда-то интересовали простые вопросы? – сказал Грон. – Как родные, как сын?

Атана улыбнулась, чуть пожала плечами:

– Всё хорошо. Борей пошёл по военной части, служит на факультете физкультуры.

Грон хмыкнул с полуулыбкой: – Ах да. Ваши знаменитые спортсмены.

Факультет физкультуры служил силовым крылом Акаданта, и на нём не экономили. Его бойцы славились как отличные воины и активно привлекались к миротворческим операциям, если конфликты между кланами выходили за разумные пределы и следовало остудить страсти. Физкультурники были обеспечены самым лучшим оборудованием. Во время выездов на «соревнования» с непокорными они были экипированы бронированными самоходами и катерами, автоматическим оружием и серьёзной по меркам Антариуса артиллерией, ну а про огнемёты, арбалеты и холодное оружие и говорить было нечего.

Атана снова стала серьёзной. Она наклонилась к столу, коснулась пальцем блокнота.

– Нам нужно узнать всё. Кто он, откуда, чего хотел. Если он дошёл до острова Смоленск – значит, он либо бежал, либо шёл целенаправленно. Блокнот с картами – к лингвистам. Брикеты – в лабораторию. Прибор физикам – пусть изучают, и на истфак, пусть поглядят доледниковые аналоги.

Посмотрела в окно, туда, где раскинулся Росс, где на улицах спешили по своим делам россияне.

– Если есть другие, значит, нам придётся делать выбор. Выбирать между диалогом и боем… Мы должны быть готовы и к тому, и к другому.

Сова кивнула. Или так показалось.

Глава 3: День чудес

– В Россe каждый дом рассказывает историю, – сказал Дион.Братья Дион и Леар, а также Пир шагали по центральной улице города Росс. Этот день им разрешили посвятить развлечениям. Улицы столицы сверкали под утренним солнцем, будто усыпанные алмазной крошкой. Дион шёл впереди, его массивные плечи рассекали толпу, а за ним семенил Пир, широко раскрыв глаза от изумления. Леар замыкал шествие, время от времени одёргивая его, когда тот застывал перед особенно впечатляющими витражами. – Не отставай, малыш, – покровительственно бросил Дион через плечо. – Это всего лишь центральный проспект. Главные чудеса впереди. Пир, не отрывая взгляда от фасада какого-то административного здания, украшенного барельефами легендарных китобоев, пробормотал: – У нас на Смоленске даже дома в три этажа – редкость. А здесь… – Он запрокинул голову, пытаясь разглядеть вершину ледяного шпиля. – Лёд такой чистый. Леар хлопнул его по спине: – Это же столица, парень. Здесь даже собаки ходят с важным видом. А чистый, потому что обогреваются геотермальными источниками, а не как мы углём. Пир покивал головой, соглашаясь, но буквально тут же снова встал как вкопанный. – Смотри! – Он ткнул пальцем в фасад, где из льда выступала фигура кита, опоясанного волной из синего льда.

Леар усмехнулся:

– И говорят, что у нас слишком много времени на резьбу.

Пир снова задержался, на этот раз у лавки «Знаки и узоры» – в витрине лежали браслеты и различные подвески. Все они, как обещала вывеска, принесут удачу на охоте и в любви, а также в других делах.Дома были действительно как книги. На одном – барельефы кораблей, на другом – сцены китобойного промысла, дальше – врезанные в ледяные стены лица героев, чьи подвиги знал каждый ант. Свет играл на витражах, превращая улицу в нескончаемый калейдоскоп. Они миновали площадь Семи Кланов, где на высоких ледяных пьедесталах застыли фигуры выдающихся граждан Антариуса – каждый в полном боевом снаряжении своего рода. В том числе и статуя легендарного Гурта, придумавшего кожаные костюмы антов. Именно в честь него назвали и его потомка, мастера, что сшил костюм Диону.

И в этом не было ни капли сомнения.– Ещё вернёмся, – пообещал Дион. – Сначала – вершина. Они добрались до станции «Вулкан» – массивного павильона у подножия Эреба. Ледяные колонны сверкали в солнечных лучах, а в глубине зала стояли вагончики фуникулёра, подвешенные к мощным тросам. Внутри царила деловая суета: служащие проверяли билеты, торговцы предлагали тёплые напитки и сладости, а экскурсоводы зазывали группы туристов. Их вагончик напоминал кулон – где стёкла скрепляли полосы металла. Даже пол был прозрачен. Когда механизм пришёл в движение, Пир вцепился в кресло, чувствуя, как сердце уходит в пятки. – Боишься? – спросил Дион, когда Пир прижал пальцы к поручню. – Нет! – буркнул мальчик, хотя глаза выдавали тревогу. – Расслабься, – усмехнулся Леар. – Если упадём, то красиво. За стеклом разворачивалась панорама, от которой захватывало дух. Росс лежал внизу, как гигантская модель: ледяные кварталы с геометрически точными улицами, порт с десятками кораблей, похожих на игрушечные, бескрайние ряды теплиц, уходящие за горизонт. – Вон там, видишь? – Дион указал на комплекс зданий с золотыми куполами. – Дворец Совета. Там правительство Антариуса. Пир хотел что-то спросить, но в этот момент вагончик качнуло от порыва ветра. На несколько секунд стало не до разглядывания красот. Когда вагончик выбрался из облака, перед ними открылся вид на вершину Эреба. Кафе «Кратер» располагалось прямо на краю кальдеры – круглый зал с панорамными стенами, где столики стояли на разных уровнях, чтобы каждому гостю открывался уникальный ракурс. Официант подал им меню. – Рекомендую «Пламя Эреба» – мясо кита с пряными травами, – предложил он. – И чай «Российский пуэр» – с ягодами земляники. Пока они ели, Дион рассказывал истории о первых покорителях вулкана. Не тех, кто забрался на вершину, а кто его тепло сделал основой благосостояния Росса. На правах опытного человека, каким он себя ощущал после первой вахты на китобое, и посещающим столицу уже в третий раз, он считал себя ответственным за просвещение Пиара и Леара. В их лице он нашёл себе благодарных слушателей, внимавших ему с вниманием. – Правда, что здесь раньше была лава? – осторожно спросил Пир. – Правда, – кивнул Дион. – Эребус стар как мир. Даёт нам тепло, но если разозлится… – То мы все сядем в лужу! – закончил Леар, и все рассмеялись. Дион отметил манеру столичных жителей разговаривать не торопясь и акая, и начал распространяться о российском характере. Пир же не мог оторвать взгляда от горизонта, где океан сливался с небом в синей дымке. – Интересно, что там, за краем света? – вдруг спросил юнга. Дион отложил вилку: – Думаю, мы это скоро узнаем. Лично. Возвращение в столицу оказалось куда стремительнее. «Молния» – скоростные сани, мчащиеся по рельсам вдоль склона. Пассажиры размещались в креслах, пристёгивались ремнями – и затем их буквально швыряло вниз по трассе, петляющей между скалами. – Если выживешь – получишь значок, – мрачно пошутил контролёр, проверяя их крепления. Первые секунды Пир не мог даже закричать – воздух вырвался из лёгких, когда их кресло ринулось вниз со скоростью падающего камня. – ААААААААА! – орал Дион от восторга, когда они влетели в крутой вираж. На самом опасном участке трасса делала мёртвую петлю. Пир на мгновение увидел город вверх ногами, почувствовал, как кровь приливает к голове, а затем их сани, постепенно снижая скорости, прибыли в нижний павильон. Выбравшись на помост, троица несколько секунд восторженно молчала. – Это… – Пир трясущимися руками поправил вспотевшие волосы. – Круто? – подсказал Леар. – Лучше, чем охота на китов! Я хочу ещё! Вход в парк Ледяных украшала Арка Памяти – сооружение, на создание которого ушло двадцать лет. Огромная композиция из льда, камня и металла, скреплённых прозрачным сводом, открывала целую историю мира: сцены древней жизни, фигуры людей и зверей, корабли и дворцы, планеты и звёзды – всё сияло в солнечном свете, будто арка вобрала память о прошлом и мечту о будущем. – В нашем парке собрана вся история человечества, – сказал экскурсовод. – От начала жизни и до наших дней. – Энциклопедия мира, – прошептал Дион Пиру. – Чтобы каждый ант помнил, каким был мир и каким он когда-нибудь станет вновь. Каждый сектор парка был посвящён определённой эпохе. В одном из них, вдоль узких улиц, вырезанных в льду, воссоздавались старинные города доледниковой эпохи. С каждым шагом открывались сцены жизни древнего мира. Ледяные здания, украшенные уникальными резными узорами, вызывали в душе чувство тоски по утраченной цивилизации. И даже в этом, казалось бы, безжизненном месте, было ощущение реальности – словно в этих ледяных домах ещё живут люди, работающие, отдыхающие, стремящиеся к своим маленьким радостям жизни. Пройдя дальше, братья и Пир оказались в ботаническом саду, где при помощи разных оттенков льда и света воссоздавались растения из доледниковой эпохи. Здесь были гигантские деревья с полупрозрачными листьями, кажущимися почти живыми, несмотря на свою ледяную природу. На глазах у них менялись оттенки льда – от светло-зелёного до туманно-голубого, и растения будто бы шептали им о том мире, который они не успели познать. Однако истинным чудом для них стали скульптуры животных, гигантские и удивительно детализированные, стоящие по всему парку. Мамонты, саблезубые тигры, а в центре парка – главный шедевр – стая динозавров, застывшая в динамичной сцене охоты. Всё было проработано с фантастической точностью: каждая чешуйка, каждая линия хребта, каждый изгиб мускулов – ледяные животные выглядели как живые. Леар молча кивнул и подошёл к скульптуре саблезубого тигра. Его взгляд был прикован к его огромным клыкам, как будто он видел перед собой не просто произведение искусства, а живого зверя, готового прыгнуть в любую секунду. Диплодок – его невероятная шея и хвост из переплетённых сегментов голубоватого льда уходили далеко за пределы обзора. Трицератопс с мощным воротником, окрашенным в землистые тона, и рогами из прозрачного, но пронизанного белыми «прожилками» льда. Гигантские фигуры поглощали свет, отбрасывая глубокие синие тени, их размеры подавляли и восхищали одновременно. Они прошли мимо открытых мастерских. Скульпторы трудились над новыми экспонатами: одни вырезали глыбы паровыми резаками, другие шлифовали детали стамесками и скребками. Один старик вытачивал крыло стрекозы – тонкое, как настоящий шелк, просвечивающее на солнце, другой создавал миниатюрную копию китобойного корабля. Впечатляла ледяная копия «Врат Ада» Родена. Сотни фигур в муке и страсти казались подвижными в игре света. Пир сглотнул: – Жутковато. – Зато красиво, – сказал Леар. – Вот бы Грон увидел это, – пробормотал Пир, разглядывая сцену китобойного промысла, где каждая волна была уникальной. Центральную площадь занимала ледяная карта мира – с континентами, какими они были до катастрофы. Дион долго стоял над очертаниями Южной Америки, мысленно отмечая маршрут своей будущей экспедиции. Финальной точкой стал аквапарк «Петергоф» под огромным куполом. Анты старались повторить дух знаменитого дворца Петергофа: террасы, колоннады, барочные лестницы и фонтанные каскады повторяли форму утраченных архитектурных ансамблей. Скульптуры богов, нимф и морских чудовищ сияли позолотой, а вода из геотермальных источников переливалась бирюзой, контрастируя с холодом внешнего мира. – Вот это… – выдохнул Пир, стоя на мраморной платформе у входа. – Невероятно! Дион кивнул: – Для нас, привыкших к ледяным ваннам, это настоящий праздник. Леар не удержался: бросил Пира в бассейн с шутливым криком, и тот с грохотом плюхнулся в тёплую воду. Горки были устроены как каскады фонтанов: вода шла по изогнутым каналам, пересекала декоративные мостики, падала в бассейны, обеспечивая захватывающий спуск. Пир визжал, скатываясь с одной из самых больших горок, а Дион и Леар соревновались, кто быстрее достигнет бассейна внизу. Под куполом стояли огромные скульптуры: Нептун с трезубцем, богини и рыбы, из которых выбивалась вода струями, создавая легкую дымку над поверхностью бассейнов. Золотые детали отражали свет, переливались в воде, и всё выглядело почти волшебно. Пир устроил настоящую битву на надувных плотах с Дионом и Леаром, швырялся водой, пытался захватить плот, и смех их эхом разносился под куполом. Иногда они сталкивались с другими детьми и подростками, устраивая импровизированные гонки и сражения на воде. Между играми троица садились в кафе у бассейнов: жареные кальмары, закуски и сладкие коктейли давали силы и радость. Пир жевал, обливаясь водой после очередной гонки по горке: – Никогда не думал, что вода может быть такой! – И это всё благодаря Эребусу, – улыбнулся Дион. На последней горке они решили устроить финальный спуск вместе, взявшись за руки. Кабина соскользнула по каналу, пролетела мимо каскадов и фонтанов, и с криком плюхнулась в бассейн. Они вынырнули, задыхаясь и смеясь, с мокрой одеждой, сияющими глазами и сердцем, полным восторга. Когда солнце опустилось низко, купол освещался мягким светом фонарей. Пир, едва держась на ногах от усталости, оглянулся вокруг: золотые скульптуры отражались в воде, фонтанные струи поднимались и падали, создавая гармоничную симфонию звуков и блеска. Вечером, возвращаясь по освещённым улицам, Пир спросил: – А завтра что? Дион устало улыбнулся: – Завтра Совбез решает нашу судьбу. А сегодня… сегодня был просто хороший день.