Дышать малиной. Дар

– Много говоришь, – равнодушно отреагировал Родин. – Что хотел спросить?

– При всем, что я озвучил, просто Миша? – Алексей на несколько секунд остановил взгляд на отражении пассажира в зеркале.

– В этом городе я просто человек, – мимолетная грустная улыбка отразилась на лице Миши.

– Просто человек? – водитель усмехнулся. – В этом городе…

– Много говоришь! – серьезным тоном перебил его Родин. – Благодарю за помощь.

– Обращайтесь, – вполголоса проговорил Леша, и еще раз взглянув в зеркало, добавил: – Нос все время трете – жарко? Может кондиционер включить?

– Холодильник? – уточил пассажир и, дождавшись щедро сдобренного сдавленным смешком кивка водителя, сухо сказал: – Окно приоткрой. Ехать долго?

– Если не нарушать, то минут сорок, – Алексей взглянул на панель с часами и добавил: – Но в это время все равно все пробки соберем. За водой сейчас остановимся или на месте поищем?

– На месте.

Допив последние капли холодной воды, Родин медленно вышел из машины, крепко сжал журнал в руке и, осмотрев окрашенную в розовые закатные цвета кирпичную пятиэтажку, направился во второй подъезд. Терпкий аромат сандалового дерева, заполнявший салон автомобиля, развеивался и уступал место насыщенному букету из запахов земли, пыли, известняковой побелки, подвальной сырости и чего-то лекарственно-травянистого, доносящегося из форточки первого этажа. Миша потянул на себя тяжелую металлическую дверь с облущенной краской и множеством поклеенных друг поверх друга бумажных объявлений и, искривившись от резкого скрежета ржавых петель, шагнул в темноту подъезда. Споткнувшись о ступень после двух шагов, он резко перебрал ногами и уперся свободной рукой в стену. Тяжело выдохнув, он повернул голову на обволакивающий запах гортензии и медленно выпрямился. Слабость давала о себе знать, и каждый новый шаг по истертым по центру бетонным ступеням вызывал болезненную пульсацию в висках, так что подъем на третий этаж занял несколько минут и закончился длительной попыткой отдышаться.

Выровняв дыхание, он подошел к искомой двери и прислушался к шумам за ней. Ноздри уловили доносящиеся устойчивые ноты черного перца, духов из розового масла и желез бобра, какого-то сладковатого едкого дыма с оттенком косточки желтосливника и клубящие пары пашены забродившей с хмелем.

– Человек шесть, не меньше. В бирюльки играют? – Родин просчитал обстановку в квартире по доносящимся голосам и обилию запахов и, постучав в дверь, сделал шаг назад.

В квартире прибавилось звуков: женский смех, короткие восторженные вопли и приближающиеся длинные шоркающие шаги. В распахнувшуюся дверь протянул длинную шею с подвижным кадыком очень высокий молодой человек с бегающими черными глазами, неровно растущей щетиной и приклеенным ко лбу клочком желтой бумаги.

–Звонок же есть, чего стучать? – он осмотрел незнакомца в сером деловом костюме и черной сорочке. – Не пицца?

– Как видишь, – подтвердил Миша. – Юлия Сергеевна нужна.

Молодой человек коротко кивнул и, оставив дверь приоткрытой, прошел вглубь квартиры:

– Юль, к тебе кто-то.

Через пару мгновений из комнаты в коридор выпорхнула Юлия Сергеевна. Она значительно изменилась с последней их встречи: отросшие в объемные волны волосы еще больше отдавали начищенной до блеска медью, по-детски округлые щеки исчезли, подчеркнув строгость скул и четкий контур подбородка, и вместе с тем стройность, казалось, перешла в почти болезненную худобу, так что в бесформенной светлой вязаной крупной сеткой кофте и бежевых растянутых штанах прослеживались острые углы плеч и коленей.

Девушка остановилась за пару шагов до двери, вскинула левую бровь, рассмотрев Родина в подъезде, и с приветливой улыбкой произнесла:

– Какие люди!

– Добрый вечер, белка!

Последнее слово Родин произносил, глядя, как Метелкина захлопывает дверь прямо у него перед носом. По шумам и запахам он понимал, что рыжая никуда не ушла. Постучал еще раз.

Дверь приоткрылась всего на несколько сантиметров.

– Помощь нужна.

– Сам себе помоги!

– Дарине! – успел закинуть во вновь закрывающуюся дверь Родин.

В этот раз ее не захлопнули. Юлия Сергеевна повисла на ручке и, оттолкнув ее от себя, кивком указала Мише, что вход свободен.

– Принарядился, смотрю, – она оценила костюм и блестящие лакированные туфли на мягких резинках, которые бородатый гость поставил рядом с небольшой горкой преимущественно дутой спортивной обуви с яркими нашивками, – У тебя со шнурками проблемы так и остались?

– Туда? – уточнил Родин и на ходу поднял с пола на руки вытянувшуюся в струну и неспешно повиливающую хвостом кошку.

– Да, на кухню, – рыжая остановилась у прохода в комнату и дала комментарий собравшимся приятелям: – У меня еще один гость, непрошенный… Я скоро. Давайте пока без меня. Вадим, кому говорила, убери куртку со стула, у меня там вещи постиранные!

Родин разместился у окна и бегло осмотрел множественные стеклянные сосуды разной формы, расставленные вдоль рабочей поверхности столешницы в только хозяйке понятном порядке. Травы, специи, мутные розовые кристаллы, походившие на соль, и бесконечные записки на желтых клочках бумаги, развешанных на большинстве объемных тисненых фасадов.

– Постарела Матильда, – сказал он прикрывшей за собой дверь рыжей.

– Да. Только вот ты все в той поре. Раскроешь секрет? – Юлия Сергеевна встала в центре маленькой кухни и деловито поставила руки на талию.

– Много сплю, – почти незаметная улыбка проскользнула по его лицу. – Как она к тебе попала?

– Матильда? У мужа Дашки аллергия. Вот я и забрала. Или она ко мне ушла. Ты же не про кошку говорить пришел. Что с Риной?

– Хотел у тебя спросить?

– Так все! Как не умел говорить, так и не научился. На хрен отсюда пошел! – Юлька повернулась вполоборота и указала рукой в сторону выхода.

На ее крик в кухню вбежал высокий Вадим и один из гостей. Миша слегка наклонил голову и всмотрелся в лицо второго.

– Здравствуй, байбак, – тихо проговорил Родин.

– Добрый вечер, – медленно ответил второй юноша и аккуратно попятился назад в комнату.

– Точно сутулый, – подумала рыжая, но промолчала.

– Так, че ты орешь тут? – грубо спросил Вадим у Метелкиной. – Это кто такой?

Матильда вскочила на плечо Миши и громко зарычала, повернувшись к высокому молодому человеку.

– Че молчишь? – вошедший не обращал внимания на заметное недовольство на лице Юлии Сергеевны.

Кошка оттолкнулась задними лапами и, в коротком прыжке выпустив когти, вцепилась в щеку и ухо Вадима, после чего вонзила клыки в его переносицу. Он вскинул руки вверх и попытался снять с себя взбесившееся животное. Слегка искривившая лицо Юлька сделала длинный шаг в сторону к Родину и остановилась у стола, не отрывая взгляд от борьбы под люстрой.

– Матильда, – медленно произнес Миша.

Кошка бросила свой выпад и отскочила обратно в руки Родина, медленно взобралась на его плечо и принялась тереться головой о его коротко подстриженные волосы.

– Как ты это делаешь? – удивленно спросила Метелкина у незваного гостя.

– Кошек люблю.

– Да вы охренели тут? – Вадим вытирал тыльной стороной ладони кровь с расцарапанной щеки и с опаской поглядывал то на успокоившуюся Матильду, то на незнакомца, который, казалось, ни разу больше не шевельнулся, то на расслабленную Юльку. – Она мне глаза чуть не вырвала!

– Перекись в ванной за зеркалом, помой и обработай. Я позже объясню, – спокойно отреагировала Метелкина.

– А не пошла бы… – исцарапанный не договорил, отвлекшись на громкое шипение кошки, и длинными шоркающими шагами покинул кухню.

– Твой? – уточнил Миша. Провожая взглядом Вадима.

– С тобой обсуждать не буду! Понял? Дарина тебе зачем?

– Значит, Даша тебе ничего не рассказала, – Родин пригладил бороду. – Помочь надо девочке.

– А ты у нас, значит, вселенский помогатель, да? Второе пришествие?

–В прошлый раз помог же.

– Не мне! – Юлия Сергеевна прикрыла дверь на кухню, села на табурет возле стола и, подняв взгляд на Мишу, начала шепотом: – Да и… Насчет помощи твоей. Дашка, конечно, ничего не сказала, но так и я же не дура. За Серегу замуж она в мае вышла, сразу после поста, а Рина родилась в начале октября. Считать, я думаю, умеешь. Она ее еще Ленкой хотела назвать. Смешно было бы – Светлая Родина. Серега настоял, чтобы Дариной назвали. Так что теперь у нас две Даши, дочка и мама. Но так Серега – молодец, ты его видел, наверное, он у Стародубова, который депутат, работал комдиром. Когда магазин переезжал, они и замутили. Я не сразу поняла, почему так все по-быстрому.

– С Риной что не так?

– Болеет, – рыжая слегка сдвинула брови, поджала губы, несколько секунд смотрела на свое отражение в окне и на выдохе добавила: – Что-то аутоиммунное.

– Это что?

– Это не лечится.

– Это мы посмотрим, – бодро возразил Родин.

– Ха… – протяжно и с грустью в голосе произнесла Метелкина. – Думаешь, без тебя не смотрели? Герой хренов. Всех врачей прошли, бесплатных, платных. Рина в больницу чаще, чем в детский сад ходит. Анализы, пилюли, капельницы. Не было бы денег – уже бы… закопали, наверное.

– Давно?

– Что давно? – Юлька отвлеклась на топот в коридоре. – Подожди.

Вадим с расклеенными по лицу ватными дисками извинялся и провожал осунувшихся и разочарованных гостей, поочередно пожимая руку мужчинам или приобнимая девушек.

– Всем пока! – выкрикнула в приоткрытую дверь рыжая и вновь ее прикрыла. – Что ты там спрашивал?

– Давно болеет?

– С двух лет примерно пятна на коже появились. Сначала подумали, что мандаринов переела с конфетами на новый год, но нет. Так чем ты помогать собрался, волшебник хренов?

– Подумаю, – Родин опустил кошку на пол. – Утром поговорим.

– Нет, Миш, второй раз у тебя не прокатит. Рада была видеть, хотя, если честно, то не очень. Никакого утра! Мне завтра на работу, да и с Дашкой мы почти не общаемся. Разные миры, как видишь, – она провела рукой вокруг себя, указывая на выцветшие обои, – Так что всего доброго!

Он спустил кошку с плеча на пол, прошелся взглядом по направлению движения хозяйки квартиры, выделяя для себя множественные яркие салфетки, расставленные по углам в резных деревянных подставках, поблескивающие стеклянные пузырьки с непонятной ярко-синей жидкостью, плетеную корзину на шкафу, узором развешанные по дверце холодильника магниты, ровным рядом висящие на магнитной доске ножи и гроздь сушеных белых грибов на тонкой нитке. Улыбнувшись левой стороной рта, он сказал:

– Матильду погулять пусти – надо ей.

– Сама решу, кому что надо!

В коридоре Миша застал последнюю пару выходящих гостей, и Вадим машинально протянул ему руку попрощаться. Мужчина без комментариев обошел ее и аккуратно натянул на ноги свои туфли, после чего переступил через порог и несколько секунд держал дверь открытой, дожидаясь, когда кошка проскочит мимо него в подъезд.

– Родин, мать твою! – послышался окрик Юлии Сергеевны. – Верни Матильду!

Миша медленно, опираясь на окрашенную стену, спустился по ступенькам и вышел на улицу, где тут же вспыхнули холодным белым светом фары автомобиля. Водитель выскочил из салона и, приоткрыв дверь, ждал пассажира:

– Петр Михайлович звонил, сказал, что ждут тебя с доктором. Едем?

– Еще одного возьмем и едем, – тихо ответил Родин и, расположившись на заднем сиденье, добавил: – Не закрывай.

Когда на своих коленях он почувствовал мягкие лапы Матильды – кивнул водителю и опустив ладонь на голову кошки, откинулся назад и, закрыв тяжелые веки, моментально заснул.

Алексей разбудил его уже во дворе загородного дома Стародубова:

– Помочь дойти?

– Спасибо, сам, – тяжело дыша, Миша выбрался из автомобиля и размеренными шагами, с остановкой после каждого второго, добрался до открытой двери, в проеме которой его ожидал болезненный старик, который с нескрываемым любопытством и еле заметной улыбкой переводил взгляд то на кошку, останавливающуюся и вытягивающую шею с каждой остановкой Родина, то на уставшего и, казалось, ссутуленного гостя.

– Кажется, Константин понял, что с Вами, Миша.

– Хорошо, кошка со мной.

Родин прошел мимо него и, швырнув пиджак в сторону, развалился в кресле гостиной напротив стоящего в ожидании доктора.

– Добрый вечер, – начал тот. – По походке вижу, голова кружится. Так?

Миша кивнул и, наклонив голову вбок, начал всматриваться в обложку журнала на столике перед собой.

– Анализы крови каких-то откровенных аномалий не показали, есть вопросы по белкам, но это скорее всего от питания, но вот уровень лейкоцитов и тромбоцитов, если можно так выразиться, стремится к нулю. Я бы, конечно, рак крови поставил, не задумываясь, но ваши ногти, – он замолчал, наблюдая, как Миша поднял к лицу кисть правой руки и, распрямив пальцы, начал осматривать их с легким прищуром. – Видите деформацию на ногтях? Вчера, когда давление измерял, обратил внимание. Можно было бы связать с белками, но…

– Много говоришь, лекарь.

– Лучевая болезнь, – сухо подытожил доктор, поправил съехавшие на переносицу очки и, поймав на себе вопросительный взгляд пациента напротив, продолжил: – Опять же кровотечение из десен.

– Что лечить надо? – вновь перебил его Родин.

– Клетки, – слегка удивившись вопросу, ответил Константин.

– Боюсь, что все немного сложнее, чем вы привыкли, – подключился к разговору Стародубов.

– Лечи, – Миша поднял журнал со стола и протянул его Петру Михайловичу, – Петь, сможешь найти, где живет?

Стародубов внимательно осмотрел глянцевую обложку бизнес вестника и, тяжело выдохнув, ответил:

– Задачки у Вас, конечно. Попробую, но адрес вряд ли. Можем по мероприятиям посмотреть, если она в стране. Понравилась?

– Как ее сейчас зовут?

– Веждину? Яна. Тут же написано… – Стародубов вскинул брови от удивления. – Вы знакомы?

– Когда-то были. Лечи, лекарь!

– Я бы Вам для начала бокал вина хорошего красного порекомендовал.

– Где ты его взял? – Родин окинул взглядом старика и вслед за ним доктора и, не дожидаясь ответа, добавил: – Не пью.

Матильда, привыкнувшая к запахам нового места, начала медленно изучать обстановку в доме. Она размеренно переставляла лапы по паркетной доске, терлась боками о дверные косяки и ножки стульев, заглянула в большие глиняные горшки с цветами, поморщилась от стерильно чистой кухни и, навострив уши от высокого незнакомого голоса, прошла в гостиную к людям. Тонкий молочный аромат заставил ее повернуться и направиться в угол гостиной, но она резко остановилась, выпустила когти, выгнула спину дугой и, замерев, начала монотонно протяжно шипеть.

По лицу наблюдавшего за ней Родина промелькнула едва различимая улыбка.

Глава 3 Кто старое помянет…

Оранжевая кружка с логотипом последней ярмарки вакансий, банка кофе, диплом о прохождении курса повышения квалификации, маленький кактус с пышными короткими иголками, несколько значков со смешными надписями, ежедневник в твердой обложке, вскрытая пачка влажных салфеток, набор справок для налоговой и разбросанные по дну большой картонной коробки скрепки – все, что пришлось забрать с рабочего места при увольнении.

Юлия Сергеевна с загруженными руками неуклюже прошла через рогатку турникета и, попрощавшись с вечно спящим охранником кивком, вышла на крыльцо офисного здания.

– Не понял, а ты… Все уже? – вечно опаздывающий покрытый легкой очевидной испариной коллега, остановился за две ступеньки до нее. – Быстро. Я думал еще поработаешь, как бы… Нашла куда?

– Эдик, ты опаздываешь? – Метелкина развернула объемный короб в руках. – Вот и опаздывай дальше!

– Не понял.

–Не понял он. Подержи, – она всучила короб Эдику, рывком стянула свою красную кожаную куртку, скроенную по форме пиджака, и закинула ее поверх диплома в рамке. – Спасибо, всего доброго!

Не ожидая ответа, Юлия Сергеевна спустилась к тротуару и, завернув за металлический решетчатый забор, оперлась на него спиной и еще раз осмотрела содержимое коробки.

– Твою ж мать, зарядку забыла.

– Давай подержу.

Вовлеченная в свои мысли Юлия Сергеевна, медленно перевела взгляд от забранных вещей в сторону и медленно закрыла глаза, выдыхая воздух через нос.

– Только не говори, что это ты сделал.

– Хорошо, – спокойно отреагировал Родин и забрал коробку у нее из рук.

– Хорошо, в смысле: да, это я, но говорить не буду? – ее брови приподнялись вверх и немного сошлись в усеченную пирамидку. – Так?

– Да.

– Да кто ты такой, чтоб вот так влезать в чужую жизнь? А? – вены на ее шее вздулись, щеки налились румянцем, она чувствовала на себе взгляды прохожих, обернувшихся на ее крик.

– Родин я, – мужчина смотрел ей в глаза, медленно моргая.

– Миша, не до хрена ли ты уверен в себе?

– Нет. Пойдем к машине.

– Никуда я с тобой не пойду. Делать мне что ли больше нечего?

– А есть что?

– Работу искать благодаря некоторым. И как ты это делаешь? Вот с самого утра все пошло не так. Шеф на месте, кадровичка на месте, я бухгалтера с юристом за четыре месяца впервые увидела. Оказывается – ты постарался, – рыжая не заметила, как пошла вслед за Родиным. – Куда ты несешь мои вещи?