Нищенка

– Не пойдёт, – возразила болезнь, – у кошек своих болячек хватает, а мне и у тебя хорошо.

– Тогда я тебя уколами и таблетками уничтожу.

– Ой, напугала, да я уже давно привыкла к твоим уколам и таблеткам, так что ты от меня не избавишься.

– А я другие достану.

– Пойдёшь советоваться к подругам, они тебе насоветуют.

– Ты что же, думаешь, не делают новые таблетки, ой, как ещё делают, куплю завтра, и тогда уже держись.

– Глупые вы люди, сколько лет делаете эти таблетки, а толку что, мы болезни быстро к ним привыкаем, а со временем только выносливей становимся, многие болезни вам уже ничем не взять.

– Ты хочешь сказать, что вы всё сильней и сильней становитесь?

– А ты как думала, между нами идёт постоянная война, вы делаете новые таблетки, мы или привыкаем, или меняемся так, что вам с нами уже не совладать. А потом вы жадные, кто делает таблетки, не всегда думает, как вылечить, а как денег побольше заработать. Они нас не убивают, а подкармливают. Мои предшественники рассказывали, что и вода в те времена была чистой, продукты очень полезные, землю не заражали разным мусором. Нам сегодня легко с вами справляться. Наглотаетесь всякой ерунды, организм с ней бороться начинает, ему не до нас, а нам того и надо, раз и впились в ваше нутро.

Лида и сама знала, что в последнее время столько появилось болезней, о каких раньше и слышать не слышала, что жить стало страшновато. О том, что эти болезни могли появляться с новыми лекарствами, она как-то не задумывалась. Действительно, возьмём сад, какой твари там только не расплодилось, химикатов много, а толку совсем никакого нет. Договорились с соседом, перестали эти яды применять, стали пользоваться натуральными средствами, сад чище стал.

– Ты бы всё же полегче донимала, совсем ведь моченьки нет.

– Это с чего же я тебя жалеть должна?

– Давай договоримся, я поменьше буду таблеток принимать, уколов не буду делать, а ты не так сильно будешь болеть.

Болезнь ничего не ответила, она думала, лучше это для неё будет или хуже.

Лида тем временем нашла в шкафу шерстяной материнский платок, обмотала им больную спину.

– Послушай, мы так не договаривались, зачем обмотала себя этой тряпкой?

– А если мне холодно, не буду же я ходить голой? Мы договорились насчёт таблеток, а про одежду у нас договора не было, – ответила Лида.

Болезнь замолчала, а боль действительно стала немного поменьше.

На ночь Лида сделала себе ванну с хвоей и травами. Тело распарилось, боль в спине совсем притихла.

– Ты зачем устроила мне эту баню? – возмутилась болезнь, – я ей боль уменьшила, а она, видишь ли, новое лечение себе придумала.

– Послушай, ты запрещала мне мыться? Не запрещала. Я что, грязная должна ходить?

– А зачем разные травы и иголки в ванную напихала?

– Я же не предъявляю тебе претензий в том, что ты не там устроилась, не то делаешь, не то ешь или пьёшь, чего же ты постоянно придираешься?

Болезнь опять замолчала.

На следующее утро Лиде стало ещё легче. Ей сделали массаж, компресс, она вновь укутала спину шерстяным платком, надела шерстяные носки. К обеду она уже что-то могла делать по дому. После обеда она полтора часика отдохнула, встала уже без боли.

– Болезнь, а болезнь, ты никак спать улеглась?

– Я что, проклятая что ли, мне тоже иногда отдых нужен.

– Что тебе дать, чтобы ты лучше отдохнула?

– Постой на сквознячке немного, глядишь, и мне отдых в радость будет.

– Знаешь, нет времени у меня на сквозняках стоять, ты уже устраивайся как-нибудь сама поудобней.

Вспомнились Лиде бабушкины рецепты, которыми она пользовалась при недомоганиях, пошла в огород, листиков нарвала, травки, заварила себе травяной чай. Пьёт, на лоб испарина выступила, всё нутро прогревается.

– Что ты опять делаешь? – возмутилась болезнь.

Голос её был уже тихим и не таким грозным.

– Чайком балуюсь, хочешь, и тебя угощу?

– Угощу, угощу, от этого дурмана я уже пьяной стала, даже пошевелиться сил нет.

– А ты приляг, приляг, поспи подольше, дурман и пройдёт.

Болезнь что-то бурчала, но разобрать её слова было уже невозможно.

На следующий день Лида встала, боли, как и не бывало.

– Болезнь, а болезнь, как ты там?

Никто ей не ответил.

Как-то побывал я у неё в гостях, пил ароматный травяной чай с медком, угощался домашним сальцом. Всё нутро прогрел, все болячки поразогнал. Вот так-то вот, дорогие мои!

Соседи

Они были соседями – лиса Патрикеевна и лиса Петрикеевна. У обоих характеры были сварливы, неуживчивые. Стоило одной сказать слово, вторая десять в ответ. Так и бранились по каждому пустяку, только отголоски брани по лесу разносились. Напрасно стыдили их звери, уговаривали, ничего не помогало. Потом попривыкли и не стали обращать внимания.

Молодые лисята, не в пример матерям, жили дружно. Они вместе играли, гуляли по лесу, охотились на мышат. Ни Патрикеевна, ни Петрикеевна не мешали их дружбе. Играют и играют вместе, не драться же им.

В одно прекрасное утро лиса Патрикеевна решила искупать своих лисят, а Петрикеевна со своим семейством отправилась по делам к ежу. Колючий скамейку подрядился смастерить, но что-то не спешил с выполнением обещания.

Патрикеевна натаскала воды, нагрела её и давай мылить своих непосед. Визг и писк стоял в норе, словно режут добрый десяток лисят, а не моют всего-навсего двоих шалунишек.

Петрикеевна без приключений дошла до домика колючего, постучала в дверь. Ждать пришлось недолго. Работяга ёж что-то мастерил и был доволен своей работой, поэтому дверь открыл он в самом добром настроении. Не успели они раскланяться и расспросить друг друга о житье-бытье, как пролетели над ними сороки с тревожным криком.

– Что-то не ладное в лесу случилось?

Пертикеевна потянула воздух своим чутким носом.

– Вроде бы гарью потянуло?

Промелькнули стайки птиц, а вскоре и первые беглецы появились. Длинноногие косые бежали во всю прыть, ловко лавируя между стволов деревьев.

Ёж собрал своих ежат, захлопнул дверь.

– За речку бежать надо, огонь туда не доберётся.

– Верно, говорит колючий, – подумала Петрикеевна, схватила малышей за лапки и дёру.

А вот и речушка. Жиденький мосток перекинут с берега на берег. Остановились на миг перевести дух. А из кустов уже выскакивали толпы бегущих и устремлялись к мостику.

– А как же соседка? – подумала Петрикеевна с тревогой.

Она обернулась, окинула взглядом бегущих, стала успокаивать себя.

– Наверно уже на том берегу, тут и бежать-то совсем нечего.

– Чего стоишь? – торопил ёж, – давай быстрей, а то не попадём на мост.

Показался барсук с барсучатами.

– Соседку не видел? – крикнула лиса.

– Нет, не видел, она своих озорников купает.

– Сгорит, чует моё сердце, сгорит. Колючий, возьми моих деток с собой, я до Патрикеевны доскочу.

– С ума сошла, огонь вот-вот к речке подойдёт.

– А как же они?

– Вы же бранились постоянно, чего о них думать-то?

– Нехорошо говоришь, колючий, браниться одно, а такое на душу брать, совсем другое, ты уж погляди за моими.

Она ласково подтолкнула лисят к ежу и метнулась назад.

– Ничего, успею, – подбадривала себя Петрикеевна и всё ускоряла бег.

Потянуло дымом близкого пожарища, поредели толпы бегущих. Ещё миг, и она уже осталась в одиночестве, было страшно и жутко.

Но вот и дом Патрикеевны. Подлетела к двери, распахнула её. Соседка вытаскивала из воды орущего лисёнка и шлёпала по одному месту.

– Беда, лес горит! – схватила лисёнка, – Быстрее за мной!

Выскочили наружу.

– Ой, мамочки, а я не слышу и не вижу, пропали, ой, звери добрые, пропали.

– Хватит охать, не отставай!

Она метнулась в дым и гарь, которыми был заполнен, казалось, теперь весь лес.

– Только бы не сбиться, только бы не сбиться, – шептала Петрикеевна, как заклинание и летела во весь дух.

Замелькали первые языки пламени. Жуткий гул и стон словно наваливались на бедных беглецов. Совсем рядом шлепнулась горящая ветка. На миг закралось сомнение в том, что сбились с дороги и несутся не к речке, а в пасть этого жуткого огня. Противный страх сдавил маленькое лисье сердце и она, наверное, заметалась бы по лесу от этого страха, сгинула бы в этом пожаре, но дыхание соседки сзади словно подтолкнуло её, добавило решимости и смелости.

Полоса огня встала перед самым носом, и Петрикеевна ринулась сквозь неё. Она закрыла глаза, приготовилась к самому худшему, а когда открыла, увидела речку и пустой уже мост.

Прошло время. Вновь хорошее летнее утро. Спешит по своим бесконечным делам неугомонный заяц. До него доносится знакомая брань сварливых соседок.

– Надо же, – ухмыльнулся он, – вот характеры!

И не было в его ворчании осуждения.

Пожелания

Их было много, очень много печальных детских глаз. Они смотрели на каждого приходящего в детдом и все чего-то ждали и ждали. Детский разум ещё не мог до всей глубины осознать случившееся, только сердце неумолимо подсказывало, что жизнь отвернула от них своё доброе лицо, обокрала в самом главном, не оставила и надежды на иную долю. Одинаковые рубашки, костюмчики, ботинки и даже носки, койки, одеяла, ложки и полупустые щи, которые в иной семье не стал бы лакать закормленный пес. Некоторым из них в свое время повезло, они жили в своих домах, имели своих родителей, но по воле недоброй судьбы тоже оказались в этих стенах. Только детская память постоянно высвечивала радужные картины минувших дней, которые год от года становились все красочней. Рассказы таких малышей, как правило, начинались: «» Когда я жил дома … «» И все замолкали и смотрели на него с завистью и грустью.

Он жил дома! Там, в ином мире, где есть папа и мама, бабушка и дедушка. А у дедушки, наверное, хранится в сундуке боевая шашка, которую вручил ему сам Чапаев. Там есть велосипед, телевизор, который можно смотреть хоть всю ночь, покупать вкусное мороженое, а конфеты есть каждый день, а не по праздникам. Не надо там спешить на обед, ужин или завтрак, не бояться, что если опоздаешь, ляжешь спать голодным. Не надо убирать за собой койку, делать зарядку

Нет, враки все это, такой мир просто не существует!

И, тем не менее, глазенки жадно рассматривают каждого незнакомого человека. А вдруг не врут о том ненормальном мире? Вдруг этот незнакомец подойдет и скажет: «Я долго тебя искал, пошли со мной, ты мой сын!»

Также напряженно встретили сотни глаз одного незнакомца. Высокий, одетый во все черное, он шагал по ухоженной дорожке, смешно переставляя длинные ноги. Что-то необычное было в этом, нормальном на первый взгляд, посетителе. Вот бежит прямо на него старшая медсестра, она, наверно, сшибла бы незнакомца, но он вовремя отступил в сторону. Подвыпивший сторож, дядя Гриша, бросил окурок в него и чуть не угодил в широченную шляпу. Взрослые его просто не замечали.

Странный человек зашел в главный подъезд и скрылся из виду. Ребята еще не успели все обдумать, а дверь в спальную отворилась, на пороге стоял он.

– Здравствуйте, – поздоровался незнакомец, – я старый маг и чародей, признанный всеми волшебник Сулмануч.

Дети оробели и с напряжением смотрели на незнакомца, который прошел в комнату и сел на табурет, стоящий посредине.

– Не надо меня бояться, подходите поближе, я буду исполнять ваши пожелания.

Дети не сдвинулись с места, а самый маленький, Ромка, который любил приходить к более взрослым ребятам, хотел забраться под кровать.

– Ну, кто у вас самый смелый, держи.

Маг протянул руку, в которой ничего не было, дунул в нее, и не успели ребята, опомнится,

как в руке появился большой кулек конфет.

– Это фокусник приехал к нам! – закричал осмелевший Петька и смело взял конфеты.

Все оживились, страх улетучился, а кулек пошел по кругу.

– Вы будете показывать нам свои фокусы? – кричали ребята и старались поближе протиснуться к незнакомцу.

– Фокусы, как вам известно, ваши артисты показывают. Не надо меня оскорблять, я буду делать настоящие чудеса.

Маг и чародей снял черную шляпу и начал вынимать из нее арбузы, виноград, мороженое, груши, конфеты, шоколад.

– Надеюсь, вы поняли, что я действительно известный маг и чародей, а не просто какой-то простой фокусник. Однако за дело. Пришел я для того, чтобы вы придумали страшные кары для ваших беспутных родителей. Они бросили вас, ведут плохую жизнь, за это мы их сурово покараем.

Наступила тишина, жуткая тишина.

– Вот ты, мальчик, – Сулмануч подозвал Ромку, – какую муку устроить твоей маме?

– А где моя мама?

Голос у Ромки задрожал, на глаза вот – вот должны были навернуться слезы.

– Откуда мне знать, где твоя мама? Шляется где -нибудь по большому городу, а о тебе и думать забыла.

– А как ее найти?

– Послушай, мальчик, это мое дело, ты только пожелай ей страшную кару, а все остальное я беру на себя.

– Найдите мою маму!

– Я не могу этого сделать до тех пор, пока ты не придумаешь ей ужасную кару.

Ромка стоял и не знал, что делать? Он не видел вообще своей мамы, а в мыслях постоянно тянулся к ней, даже иногда жаловался и просил прийти к нему.

– Ну, поживей, не один ты тут.

Ромка вспомнил, как он болел, как ему было плохо, очень плохо, а медсестра, делала ему очень больные уколы. Ночью ему очень хотелось пить, но воды принести было некому.

– Я хочу, – мальчик тяжело вздохнул и произнес очень решительно, – чтобы моя мама никогда не болела, никогда!

Маг скривился, как от зубной боли.

– Так мы не найдем твою маму, неужели так трудно придумать кару? Хочешь, я тебе помогу? Давай разорвем ее на мелкие кусочки, заморим голодом, сломаем ноги, разотрем в порошок.

– Вы плохой, я хочу, чтобы моя мама не болела.

– Ну тебя, маг подозвал другого мальчика, – а ты какую бы кару придумал для своей мамы?

– Хочу узнать, как зовут мою маму?

– Ты придумываешь наказание для мамы, я ее нахожу, мы узнаем имя мамы, договорились?

Сережа, так звали этого мальчика, стоял и о чем-то упорно думал.

– Ну, скорее, другие ждут.

– Я хочу, чтобы моя мама была самой красивой и доброй, – произнес Сережка не очень громко, но все его услышали.

– Она бросила тебя! Бросила! Ее за это надо наказать.

– Хочу, чтобы моя мама была самой красивой и доброй, – произнес он уже громко.

– Ненормальный! Есть тут разумные дети? Вот ты, разобьешь стекло, что с тобой сделают?

Петька, а это его спросил Сулмануч, потупился.

– Я тебя, тебя, спрашиваю.

– Хочу, чтобы мою маму никогда не били.

Петька зашмыгал носом, из глаз у него потекли слезы. Кому как не ему было знать, что такое порка. Совсем недавно один городской мальчишка избил его только за то, что он из детского дома. Днем они с ребятами ходили в кино, встретили городских ребят, ничего плохого этому мальчишке не сделали, Петька даже не знал, как его зовут, несмотря на это, ему влепили две хорошие оплеухи.

– А ты, что хочешь? – спрашивал маг уже у следующего мальчугана.

– Я хочу, чтобы маму не оставляли без обеда, пусть она ест вкусные конфеты и виноград.

Мальчик повертел в руках гроздь винограда, которую несколько минут назад он взял из шляпы волшебника и положил ее обратно.

– А я хочу, чтобы мою маму любили и никогда не бросали.

– А я хочу, чтобы у моей мамы всегда было много денег, пусть она каждый день ходит в кино и ест мороженое.

– А я хочу, чтобы моя мама носила теплую шубу, и ей никогда не было бы холодно.

Маг заткнул уши руками и бормотал: «Безумные дети, они не могут придумать ни одной кары для своих беспутных мам, что же мне делать, что делать?»

А дети все говорили и говорили, они перебивали друг друга и боялись, что не успеют высказать свои пожелания.

– Пусть у моей мамы не болят зубы.

– Пусть у моей мамы будет много игрушек.

– Путь моя мама…

А Сулмануч начал растворятся. Вот уже пропало его лицо, потом руки, ноги, плащ, последней исчезла шляпа.

Дверь в спальню открылась, и недовольный голос произнес: «Дети, пора расходится по своим комнатам, прекращайте галдеж и марш отдыхать».

Ночью Ромке снился тревожный сон. Больная незнакомая женщина пыталась подняться с кровати, но медсестра и человек в черном плаще не давали ей этого сделать, она просила помощи у Ромки, но его кто-то тянул за рубашку, стараясь вытащить в коридор.

Не обманывай судьбу

Когда заходишь в иной дом или квартиру, поневоле ощущаешь, как говорят, ауру жилища, а по-моему, просто теплоту семейную. При этом мы мало задумываемся над тем, кто создает такую обстановку? Не помогают ни дорогие вещи, ни изысканные блюда, ни улыбки хозяев, если в доме что-то неладное. Мне пришлось недавно побывать в гостях у одного солидного господина. Все было на высшем уровне, хорошие вина, всевозможная закуска, дорогие столовые приборы, но мне уже через пятнадцать минут захотелось уйти из этого дома и никогда больше туда не приходить.

Я много раз слышал о домовых, видеть мне их не приходилось, но услышав один рассказ, склонен думать, что не домовые создают семейный уют, а семейные очайки. Что означает это слово, я до сих пор не знаю, полагаю, что это домашние хранительницы очага. В нашей семье стало традицией, задабривать очайку в Новый год домашними пирожками с малиновым или вишневым вареньем. Тридцать первого декабря жена печет пирожки, один мы кладем на тарелочку, которую ставим на подоконник кухонного окна. Вот уже несколько лет пирожок под утро исчезает. Положили как-то несколько пирожков, они остались нетронутыми. Расскажу я вам одну историю, а вы уж сами решайте, как вам относиться к вашей домашней очайке.

Так вот, поселилась в одном доме очайка. Семья хорошая, муж с женой и единственная дочь. Люди не скандальные, гулянками и пьянством не увлекающиеся. В доме всегда чисто и уютно. Навестила очайка свою соседку, которая была значительно старше ее и жила уже не в первой семье.

– Нам повезло, – говорила соседская очайка, – у тебя в доме трое и все взрослые, у меня вообще двое. Раньше я жила в семье, вот где кошмар был, трое детей, один другого меньше, целый день шум и гам, я места себе тихого найти не могла, так и пришлось уйти от них. Мои рожать, как я полагаю, не собираются, да и поздно им детей заводить, а вот у тебя в семье девка уже на выданье, нарожает детей, если замуж выскочит, намучаешься с ними.

– Но мы должны беречь очаг дома, в этом наша жизнь, так нас учили, и мы давали клятву в верности нашему долгу.

– Зачем же клятву нарушать, покой и тишина в доме, полный достаток, все довольны, разве это нарушение клятвы? Ты не об этом думай, а соображай, как девке помешать замуж выйти, послушай моего совета, не пожалеешь.

– А как это помешать?

– Женихов отваживай от нее, лучше всего это через родителей делать, наговаривай им во сне разные гадости про парней, убеждай девку в том, что ей рано еще замуж, глядишь и уладится все в вашей семье. Да ты не сомневайся, они тебе сами благодарны будут.

Очайка хоть и сомневалась какое-то время, но потом решила делать так, как ее научила соседка. А тут как на грех девушка встречаться с парнем стала, до поздней ночи с ним где-то пропадала. Струсила очайка и стала нашептывать ночью отцу девушки про парня, что он бездельник и не любит их дочь. Проснулся отец, выругался, что такая ерунда стала сниться, пошел, попил водички, покурил и снова на боковую. Потом так захрапел, что никакое сновидение его донять не смогло. А вот с матерью совсем иное дело. После того, как дочь встречаться с парнем стала, она совсем покой потеряла, поэтому и спалось ей плоховато.

– Что же ты спишь? – нашептывала очайка, – посмотри, с кем твоя дочь милуется? Он рыжеватый, а все рыжие пройдохи, ни одну юбку не пропустят, а на лицо его посмотри, он же прыщавый, а дети пойдут, они на отца будут похожи.

Проснулась мать, вся в холодном поту, дочери нет, а сон правдивый, рыжеватый женишок оказался, гулять с другими точно будет. А как представила, что внучка на него будет похожа, совсем расстроилась. Еле дождалась дочери с гулянки.

– А ты хорошо своего миленка знаешь? – начала мать расспрашивать дочь, – ухажер твой не ангел с крылышками, за сколькими девушками он волочился, ты знаешь?

Дочь растерялась от такого вопроса, но пришла в себя и ответила.

– Не было у него никого после армии, я, по крайней мере, ничего об этом не слышала.

– Не слышала, а ты разве кого слушать будешь, ты ходишь, словно слепой котенок, не замечая ничего вокруг. На лицо-то хоть его посмотрела? Где уж тебе, а он прыщавый весь.

– Мама, у всех парней в этом возрасте угри на лице, что тут такого?

– Что-что, а если внучка родиться, она тоже прыщавая будет?

Расстроенная дочь ушла спать. Очайка ей тоже во сне нашептывала, что ей рано еще замуж, что приглядеться к парню получше надо, а то окажется пьяницей, всю жизнь мучиться с ним придется. Как на грех Василий, так звали парня, выпил к вечеру немного, у бригадира сын родился, они отметили после работы с бригадой это событие, пришел на свидание с легким запашком. Устроила дочь скандал, не стала гулять с Василием и ушла домой. Мать тоже кое-что еще прознала про его семью, родственник дальний бросил жену с детьми. Отец пытался заступиться за парня, но где там, мать скоро его угомонила, махнул он рукой и пошел по своим делам. Так каждую ночь очайка нашептывала то матери, то дочери разные гадости про парня, и они, в конце концов, расстались.

И следующий ухажер получил отставку. В его семье брат сидел в тюрьме за хулиганство. У третьего дядя был алкоголиком, а мать одна воспитывала сына. Через два года у Оксаны, так звали дочь, не осталось ни одного ухажера. К этому времени подруги повыходили замуж, некоторые из них обзавелись детьми, а ее лучшая подруга была беременна вторым ребенком. Женился и Василий, добрым семьянином он оказался, жену свою только что не на руках носил, да и жена досталась ему добрая и работящая.

Навестила очайка соседку, рассказала о том, как женихов от Оксаны отвадила, та похвалила ее, умницей назвала.

– А мои-то, чуть было ребенка из приюта не взяли, но приболел хозяин, они и оставили эту затею, – хвасталась она перед очайкой.

Прошло еще несколько лет. Жизнь в семье все ухудшалась и ухудшалась. Отец стал попивать водочку, с женой и дочерью разговаривал мало, пристрастился к рыбалке и при первом удобном случае уходил из дома. Да и дочка не очень – то ладила с матерью, по всякому пустяку они бранились, не вели, как прежде, задушевных бесед. Очайка почувствовала беду и пошла за советом к другой очайке.

В доме у очайки было шумно и весело. У них своих было трое детей, да к ним в гости пришли еще двое подростков. Они включили музыку, пели, дурачились, пили чай, о чем- то очень громко спорили. Пришлось подождать, пока шумная компания не ушла на улицу.

– Дома кто есть? – произнесла она неслышно, но ее слова были услышаны очайкой, которая проживала в этом доме.

– Как не быть, – услышала она в ответ, – проходи, гостьей будешь.

– У вас в доме шумно и весело, объясните мне, это хорошо?

– А чего ж плохого, когда в доме кипит жизнь?

– Но меня моя соседка учила тому, как жить в тихом и бездетном доме. По ее совету, я отвадила от Оксаны, молодой хозяйки, всех женихов. Сейчас в семье нет мира, отец сердится на мать и дочь, дочь на отца и мать, а мать пытается что – то сделать, но у нее ничего не получается.

– Как ты могла слушать кого – то? Ты забыла наше предназначение, беречь семейный покой и создавать хороший домашний уют. Ты нарушила нашу клятву и будешь за это жестоко наказана. Убирайся прочь, я не хочу тебя видеть!

– Не гоните, скажите, что мне делать?

– Я не хочу тебя учить, но так и быть, если в вашей семье появятся дети, можешь прийти ко мне за советом, а сейчас уходи.

Теперь Оксане снились по ночам удивительные сны. Она видела хорошенького ребенка, кормила его кашей, качала в кроватке. Большая птица хотела вырвать его у нее, но она закрыла мальчишку своим телом, птица улетела ни с чем. Мать тоже видела странные сны. К ней приходил уродливый человек и стращал ужасными муками за то, что она помешала дочери стать матерью, что ее спасет только ребенок, которого дочь должна родить. В конце – концов, у них с дочерью состоялся откровенный разговор, они пришли к единому решению, дочь должна родить ребенка.

– Мама, а как мне родить?

– Воспитали дубину, – вмешался в разговор отец, который услышал вопрос дочери, – дожила до тридцати лет и не знает, как родятся дети, сходи в огород и поищи в капусте.

– Нет, я лучше аиста попрошу, – с улыбкой ответила дочь.

– Сойдет и аист, – поддержал шутку отец.

– Только, доченька…

– Поменьше мать слушай, своя голова на плечах есть, – перебил мать отец.

И потянулись какие- то неопределенные дни. Родители ждали вестей, а дочь жила, казалось, обычной жизнью. Мать с отцом уже обсудили, как они будут оказывать помощь в воспитании внука, а что будет он, они не сомневались, даже имя ему придумали. Мать первой поняла, что у дочери будет ребенок, не выдержала и сказала отцу. И жизнь в семье стала налаживаться. Отец забросил свои рыбалки, был всегда трезвым, мать старалась исполнить каждое желание дочери, правда однажды она не вытерпела и спросила: