Фолклендский кризис. Триумф и крах консервативной системы

Преимущественно данная историография помогает разобраться во внутреннем понимании Аргентиной проблемы принадлежности архипелага, понять мотивы и основания аргентинцев в рамках претензии на острова в Южной Атлантике.

Исследование Макса Гастингса и Саймона Дженкинс «Битва за Фолкленды» [3] является полноценной историографией британских учёных о Фолклендском кризисе. Концептуально работа очень схожа с данным исследованием, однако в ней сильнее акцентировано внимание на непосредственных воспоминаниях участников боевых действий Фолклендской войны на местах (полевых коммандирах), нежели на планах высшего командования.

Книга Сэнди Вудворда «Фолклендская война» [1] является мемуарами британского командующего ударной группой, раскрывающими ключевые вопросы о принятии решений в ходе Фолклендской войны. Данная книга послужила главным источником для анализа хода боевых действий наряду с мемуарами Маргарет Тэтчер, благодаря детальным и чрезвычайно подробным описаниям численности группировок и манёвров вооружённых сил.

Исследование Роджера Лортона «Фолклендские острова: Южная Георгия и Южные Сандвичевы острова – история» [5] является полноценным собранием ключевых событий в истории Фолклендских островов со ссылками на колоссальный массив исторических источников.

Данная работа британского историка оказалась бесценным материалом по проблеме исследования, представив почти четыре сотни страниц абсолютной фактологии. Она послужила крепким фундаментом для систематизации ключевых дат и персоналий, повлиявших на возникновение и развитие Фолклендского кризиса.

ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ

ГЛАВА I «ПРЕДПОСЫЛКИ КРИЗИСА»

«Фолклендские острова очень хорошо известны, и их потеря стала бы

потрясением для всей Империи»

Уинстон Черчилль, 1942 год

Предисловие

За более чем двенадцать тысяч километров от туманного и кипящего в суете клерков, наполненного звуками проезжающих кэбов и до отказа набитых пабов, прошедшего путь от периферийной римской провинции до неизменно величественного в символе короны Лондона, расположился вечно холодный и столь же туманный, но отнюдь не столь оживлённый, а по существу, абсолютно голый архипелаг Фолклендских островов, в числе единственных коренных обителей которого до колонизации можно было повстречать разве что пингвинов (примечательно – тоже королевских).

Рассматривая историю Фолклендских островов, наиболее объективно проводить параллель через призму аргентинской и британской позиции, поскольку именно тогда можно открыть истинную причину возникновения конфликта, понять претензии Буэнос-Айреса на данные территории, исторически заложенные в национальное самосознание и воспламенившееся народной поддержкой в 1982 году, а также выявить стратегическую важность архипелага для Соединённого Королевства.

Итак, в первой главе данного исследования будет выявлена исторически сложившаяся суть противоречий между Туманным Альбионом и «серебряной страной» за архипелаг на краю Южной Атлантики.

Абсолютное большинство описанных в данной главе событий представляют собой общеизвестную хронологию развития Британо-Аргентинских отношений… За исключением важной юридической детали, завязанной на недействительной продаже островов и позволяющей логически выстроить однозначный вывод об историческом праве конкретной страны на обладание Фолклендскими островами.

История борьбы за архипелаг

История принадлежности к той или иной короне архипелага, расположенного на 51 параллели в Южной Атлантике и включающего в свой состав порядка 340 островов помимо двух основных, чрезвычайно запутана. Формально примерные координаты островов под названием «Сансон» были нанесены на географические карты ещё в 1529 году севильским космографом Диего Рибером (см. Фотоприложения после Главы I) после того как в 1520 году они были открыты дезертирующим из экспедиции Фернана Магеллана капитаном корабля «Сан-Антонио» – португальским мореплавателем Эстебаном Гомесом. Примечательно, что согласно Папской булле 1493 года, разделившей мир надвое, острова лежали как раз в испанской части света, а не португальской, в связи с чем Гомес в Южной Атлантике задерживаться не стал. Долгое время сохранялись споры, был ли знаменитый «морской волк» королевы Елизаветы сэр Ричард Хоукинс на островах реальным первооткрывателем после Гомеса, однако официально известно то, что в 27 января 1690 года другой английский мореплаватель Джон Стронг, командуя кораблём Её Величества «Welfare», приступил к подробному изучению островов. Он отмечал в своём отчёте: «Мы отправили нашу лодку к одному берегу, и она привезла на борт множество пингвинов, других птиц и тюленей» [8]. Эта небольшая запись является однозначным свидетельством того, что именно британские подданные первыми в истории ступили на землю Фолклендских островов. Экспедиции Стронга удалось обнаружить пролив между двумя основными островами и, совершив первую зарегистрированную высадку на берег, абсолютно легитимно провозгласить включение территорий в состав протектората британской короны. Назвал же мореплаватель острова «Фолклендскими» в честь виконта Энтони Кэри Фолклендского, спонсировавшего экспедицию.

Затем данные земли в Южной Атлантике мало кого интересовали, пока в 1763 году их не начал исследовать известный французский мореплаватель и руководитель первой французской кругосветной экспедиции Луи Антуан де Бугенвиль, основавший поселение на Восточном Фолкленде – Порт Сен-Луи (сам факт высадки на острове уже можно считать актом нарушения суверенитета Великобритании с точки зрения современного международного права). Через два года, будучи не осведомлённым о присутствии французов на соседнем острове, первое поселение на Западной Фолкленде (Порт-Эгмонт), абсолютно уверенно считая остров заморской территорией Соединённого Королевства, основал уже английский мореплаватель Джон Мак-Брайт и составил подробную карту островов (см. Фотоприложения после Главы I) с недостаточно исследованной южной частью Восточного Фолкленда. Лишь 4 декабря 1766 года, обнаружив на нём французское поселение, он потребовал эспедицию Бугенвиля покинуть Восточный Фолкленд в течение полугода [5].

В данном аспекте чрезвычайно важно зафиксировать непосредственную разницу между двумя островами архипелага, поскольку в 1767 году испанская корона (не принимавшая участия в открытии данных территорий, исследовании архипелага или строительстве каких-либо поселений на островах), внезапно вспомнив о Папской Булле, вынуждает Бугенвиля продать Порт-Луи. Под давлением сразу с двух сторон, французская экспедиция соглашается принять испанские условия. А через три года Испания организовывает первое военное столкновение на островах, изгоняя британцев из Порт-Эгмонта на севере Западного Фолкленда и именуя оба острова на испанский манер «Малуинскими». Провернуть подобную сделку испанцам удалось вероятнее всего благодаря улучшению отношений с Парижем (в особенности на основе Третьего фамильного пакта 1761 года).

В статье Оксфордского журнала от 25 сентября 1770 года (см. Приложение «А» на сайте) было изложено следующее: «Вчера поступило сообщение, что шлюп „Фаворит войны“ прибыл в Спитхед с сообщением, что Фолклендские острова захвачены испанцами, которые позволили шлюпу вернуться домой и вывезти людей при условии, что они не будут воевать против Испании, если начнется война с английской короной. Поговаривают, что немедленно произойдут перемены во всех государственных департаментах: война, судя по всему, неизбежна. Говорят, что лорд Чатем снова прибегает к утомительной форме требования освобождения Фолклендов от испанцев; с нашей стороны должен быть немедленно нанесен важный удар. В настоящее время поставлены ставки от 10 до 20, что война начнется до первого числа следующего ноября. Ко двору Испании был подан судебный иск с требованием немедленно сообщить, будут ли они участвовать в войне».

Именно этот главный аспект, на первый взгляд выступающий незначительно деталью, нередко упускается при исследовании вопроса о принадлежности Фолклендских островов: Испанская империя не получала от Бугенвиля право на владение целым архипелагом, а лишь легитимно закрепилась в Порт-Луи (который в свою очередь был нелегитимно возведён французами на территории, принадлежавшей британской короне по праву первооткрывателя). Однако если французское и английское поселения более спокойно уживались на соседних островах в течение нескольких лет, то испанцы обладали чрезмерным желанием экспансии в регионе, чем породили кризис.

С целью урегулирования эскалации между Лондоном и Мадридом было заключено Англо-испанское соглашение 1771 года (см. Приложение «Б» на сайте), ставшее первым официальным документом, констатирующий статус принадлежности Фолклендских островов. Де-юре оно утверждало сохранение статуса-кво (возвращение британцам Порт-Эгмонда на западном острове), и до момента оставления островов британцами через три года, обе стороны, разумеется, при сохранённых претензиях на суверенитет над целым архипелагом (в случае с британской короной – исторически обоснованных, а с испанской лишь подкреплённых амбициями) продолжали сосуществовать в поселениях на соседних островах.

Когда же англичане отплыли из Порт-Эгмонда, предварительно оставив памятную табличку (см. Приложение «В» на сайте) и флаг, Испания фактически стала управлять островами единолично вплоть до 1811 года (за это время над территориями успело смениться 18 губернаторов [3]). Однако согласно международному праву, данный период владения следует дефинировать противоправным ввиду нарушения соглашения 1771 года, поскольку испанцы для установления полного контроля над островами попросту демонтировали британскую табличку в Порт-Эгмонте и аннексировали Западный Фолкленд, не обладая на то легитимным правом.

Затем и сами испанцы оказались вынуждены покинуть острова из-за революционных волнений в метрополии, и оставили после себя абсолютно такую же мемориальную доску, закрепляющую суверенитет уже их короны над островами, но в отличии от британской, не обладающую реальным правовым весом, способным распространиться на весь архипелаг (поскольку суверенный в рамках британской короны Западный Фолкленд вместе с оставленным Порт-Эгмонтом был присвоен испанцами незаконно и безосновательно).

Через четыре года Аргентина провозглашает независимость от Мадрида. 6 ноября 1820 года командир аргентинского фрегата Дэвид Джуэт (военный бразильского происхождения) официально провозглашён (см. Приложение «Г» на сайте) управляющим Мальвинскими островами в составе Соединённых провинций Южной Америки (позднее преобразовашихся в Аргентинскую конфедерацию). Буэнос-Айрес был твёрдо убеждён в праве владения всеми территориями Южно-Атлантического региона, некогда входившими в состав Испанской короны.