скачать книгу бесплатно
Убийство в Оптиной пустыни
Михаил Иванович Федоров
В книге описаны события 1993 года, когда на Пасху в Оптиной пустыни были убиты иноки Трофим, Ферапонт и иеромонах Василий.
Подробно рассказано о ходе расследования, задержании невиновных, поимке убийцы монахов Николая Аверина, об обстоятельствах, связанных с признанием Аверина невменяемым, о том, как шел и чем закончился суд. Рассказ проходит на фоне событий в стране, где не прекращались митинги, омоновцы разгоняли манифестантов и все вскоре закончилось расстрелом Белого дома.
Данное повествование является версией автора, хотя и основано на реальных событиях.
Книга рекомендована интересующимся историей нашего Отечества и проблемой возрождения православной веры.
Михаил Фёдоров
Убийство в Оптиной пустыни
«Свято-Введенская обитель / Оптина пустынь достоблаженная / присно уповающая на милость Богоматери /; и на берегах реки текущей в живот вечный /, взрастила чудное древо старчества / и уподобилася еси граду сошедшему с небес / идеже Бог обитает с человеки, / отымая от очей их всякую слезу…»
Из дневника иеромонаха Василия (Рослякова). 3 января 1988 г.[1 - Нина Павлова. Пасха Красная. М: Адрес-Пресс. 2002. С. 321.]
«Радуйся, земле, Оптинская, / Заиорданье российское! / Ангелом место возлюбленное, / человеком страна святая. / Дивны красоты твоя / велия слава твоя / бездны обетованные твои. / Красуйся, благословенная, и ликуй, яко Господь Бог с тобою…»
Из дневника иеромонаха Василия (Рослякова). 10 августа 1989 г.[2 - Там же. С. 344.]
«Старец (Амвросий Оптинский) рассказывал: “Сидел бес в образе человека и болтал ногами. Видевший это духовными очами спросил его: что же ты ничего не делаешь? – Бес отвечал: Да мне ничего не остается делать, как только ногами болтать, – люди все делают лучше меня”».
Схиархимандрит о. Агапит (Беловидов). Жизнеописание в Бозе почившего оптинского старца иеросхимонаха Амвросия. Часть первая. Москва, 1900. С. 103.
© Фёдоров М.И., 2023
© ООО «Издательство «Вече», 2023
Вступление
Владимир Фирсов
Много воды утекло с тех пор, когда 18 апреля 1993 года в Оптиной пустыни погибли трое насельников монастыря – иноки Трофим и Ферапонт и иеромонах Василий. Многими слухами и домыслами обросли те страшные, потрясшие всю Россию и весь православный мир события.
Автор этих строк оказался в Оптиной в первых числах мая 1993 года по настоятельной просьбе главного редактора журнала «Россияне» Владимира Фирсова[3 - Владимир Иванович Фирсов (26 апреля 1937 г., деревня Заболотье Рославльского района Смоленской области – 17 ноября 2011 г., Москва) – советский и российский поэт, переводчик. Являлся редактором советско-болгарского литературного альманаха, позже – журнала «Дружба», потом переименованного в «Россияне». В этом журнале впервые в России были опубликованы исторические исследования об убийстве царской семьи, а также рассказана подлинная история жизни Григория Распутина.].
Тогда вся Москва бурлила и обсуждала разгон демонстрации на Ленинском проспекте, а трагедия в монастыре замалчивалась. Владимир Фирсов сказал мне: «Езжай в Оптину… Вот где беда…» и дал рекомендательное письмо от журнала. Я поехал в Козельск. Добрался до монастыря. Меня приняла братия. Игумен Мелхиседек поселил в лазаретной башне за своей кельей. Я жил там, вдыхал жизнь обители и потихоньку собирал материал о трагедии.
Много раз после службы беседовал с батюшкой Илией, который уходил в келью последним, приняв всех жаждавших с ним пообщаться. Говорил с иноком Рафаилом (Романовым), которого приняли в братию с пасекой, он позже стал келейником отца Илии. Общался с отцом Ипатием, соседом отца Василия. Их кельи в деревянном домике находились напротив. Со многими насельниками и послушниками.
Даже встречался с епископом Евлогием[4 - Митрополит Евлогий (в миру Юрий Васильевич Смирнов; 13 января 1937 г., Кемерово – 22 июля 2020 г., Москва) – архиерей Русской православной церкви, митрополит Владимирский и Суздальский (1990–2018); доктор богословия. 18 мая 1988 года указом патриарха Пимена назначен наместником Введенской Оптиной пустыни. 27 октября 1990 года решением Священного синода Русской православной церкви архимандриту Евлогию определено стать епископом Владимирским и Суздальским.], которого незадолго до убийства перевели на епископскую кафедру во Владимир, и он посчитал своим долгом в тяжелую минуту приехать в родное гнездо.
Тогда в песке на дорожке к воротам в скит я нашел ключи со следами запекшейся крови. Видимо, это были ключи отца Василия, которые он обронил при нападении на него. Потом в Москве отдал их учительнице Василия, чтобы передала реликвию матери убиенного монаха.
Первый наместник Оптиной пустыни архимандрит Евлогий
Я продолжал ездить в монастырь, стал там почти своим. Когда состоялся суд, ездил в Калугу, где разговаривал с судьей, который отправил Аверина на принудительное лечение. Встречался с доктором медицинских наук Кондратьевым, который посчитал Аверина невменяемым. Многое тогда узнавал.
После этого шли годы. Прошло тридцать лет, а тема Оптиной не остывала.
События Пасхи 1993 года описывались по-разному. Я с чем-то соглашался, с чем-то согласиться не мог. И вот когда чашу всевозможных придумок переполнило, я съездил в Калугу, просмотрел уголовное дело, поднял свои записки, освежил все в памяти и сел за документальное и вместе с тем художественное повествование. Мною владело желание на основании многочисленных увиденных документов внести больше ясности, удалить шелуху, отсечь накипь со значимого для всех православных людей события. Однако, несмотря на документальность, содержание книги является отражением моего видения тех событий.
Многие фамилии в ней изменены. Прошу извинить, если кого-то задену этой работой, поскольку писал со всем жаром сердца.
Часть первая
18 апреля 1993 года
1. В Оптиной пустыни на Пасху
Много радостей и испытаний выпало Оптиной пустыни. Ее старцы привлекали самых совестливых, самых благочестивых людей, которые ехали сюда со всех уголков России со своей болью, а кто и с сомнениями в вере, искали духовного утешения. Ее не обошли пути-дороги Федора Достоевского и Льва Толстого, Николая Гоголя и Ивана Тургенева, Петра Чайковского и Федора Тютчева. Сюда шел весь честной народ со своими печалями.
Старая Оптина пустынь
С приходом советской власти Оптиной удалось просуществовать всего несколько лет под видом сельскохозяйственной артели[5 - В 1918 году калужские власти приняли решение закрыть все шестнадцать монастырей. Велась ликвидация «черных гнезд» тунеядцев, к которым советская власть отнесла монашество. Вначале поступил приказ переоформить всех монашествующих в работников сельхозартели. Так в Оптиной появился совхоз. Просуществовал он недолго. В журнале «Революция и Церковь», № 3/5 за 1920 год имеется запись: «В монашеских кельях обнаружено женское белье, гармоники, граммофонные пластинки, кроме того, найдены завещания на капиталы, ранее принадлежавшие монахам и оставленные последними разным девицам».], но все же ее закрыли, устроив на этом месте сначала дом отдыха, потом концентрационный лагерь для польских офицеров, затем госпиталь, профессионально-техническое училище, позднее разместили воинскую часть.
Разрушенный Введенский собор
Оптина пустынь. Конец 1980-х
В Предтеченском скиту обосновались пионеры.
До революции Оптину пустынь украшали семь храмов, которые при Советах разрушили. Кирпичи пошли на дома. Мраморными плитами с монастырского погоста облицовывали здания. От Казанского храма остались только остовы стен. Во Введенском соборе школяры соскребали со стен росписи. В нем разместили мастерскую, и тракторы гусеницами разворотили пол. А вокруг в кострах жгли иконы. Прежнюю благопристойную красоту сменило запустение с крапивой в человеческий рост.
Местные жители удивились, когда в 1988 году здесь снова появились бородачи в длинных монашеских одеяниях. Власти вернули церкви не только монастырь, но и Шамордино, и насельники восстанавливали обе обители.
Оптина пустынь до революции
Оптина оживает
Накануне освящения Введенского храма. 1989 год
Уже летом 1988 года братия Оптиной состояла из отца-наместника, двух иеромонахов, двух иеродьяконов и четырех послушников. Она быстро росла.
Монастырь поднимался из руин, как город после бомбежки, вопреки богоборцам и соседям, которые с завистью смотрели на возрождение обители. И мстили: портили отреставрированные стены, воровали инвентарь, пакостили как могли.
А в Оптину отовсюду съезжались желающие потрудиться на благо веры молодые и пожилые, мужчины и женщины, «закоренелые» богомольцы и люди, начавшие искать путь к Богу.
Братия Оптиной пустыни. 1990 год
В Оптиной на хоздворе
Сюда везли стройматериалы, кирпичи, блоки. Здесь денно и нощно стучали топоры.
За несколько лет обитель возродилась: забелели былым нежным цветом храмы. Открылся Предтеченский скит. Зазвучали колокола. С молитвами братии и паломников возобновились службы по строгим монастырским правилам.
В 1993 году в Оптиной продолжала кипеть работа: лесами облепили последние, возрождаемые из небытия, храмы. Бурьяны с крапивой вытеснялись за стены монастыря. На хозяйственном дворе гудели тракторы.
А испытания продолжались. И одно из них выпало на Пасху.
17 апреля 1993 года в монастыре возникло столпотворение. Съехались паломники, пришли жители из Козельска и из соседних поселков и деревень. Все спешили во Введенский храм. Кто выстоять службу от начала до конца, кто исповедаться и причаститься, кто помянуть ближних, а кто и просто посмотреть. Народ прозревал после десятилетий богоборчества. Среди мирских попадались и подвыпившие в праздник личности, но на них никто не обращал внимания. Даже от следивших за порядком милиционеров отдавало запашком.
Рядом с собором на дощатом помосте высилась звонница с подвешенными по центру колоколами. За ней у обросшего лесами остова Казанского храма друг к другу липли штабели с кирпичом.
Служба началась с пасхальной Полунощницы. На клиросах пели певчие. Радость переполняла. Все пространство в храме залило светом ламп и свечей. Народ и братия христосовались, лобызались.
Возгласы: «Христос Воскресе!» – «Воистину воскресе!», казалось, сорвут купола.
Среди братии можно было заметить крепеньких иноков Трофима и Ферапонта и выделявшегося своей крупной фигурой иеромонаха Василия.
Инок Трофим
Инок Ферапонт
Иеромонах Василий
Инок Трофим носил записки в алтарь. Пробираясь сквозь толпу людей, столкнулся с мальчонкой, который не находил себе места: «Че вертишься, а ну, чтоб тебя здесь не видел», – а потом искал его и извинялся: «Прости… я обидел тебя».
Инок Ферапонт молился у поминального столика. Зажигал и ставил на канун передаваемые со всех концов свечи. С одной свечкой застыл в молитве и стоял, пока огонек не обжег пальцы. Остаток свечи воткнул в отверстие на столике.
Иеромонах Василий исповедовал с утра. К нему тянулась длинная очередь. В волнении подошла паломница из Москвы. Оказывается, приехавший в Оптину друг ее молодости, которому она отказала и вышла замуж за другого, теперь просил ее руки. Тогда он сгоряча женился на первой встречной и со временем расстался с неверующей женой. Москвичка со слезами на глазах подошла к Василию. Отец Василий выслушал и сказал: «Да, это серьезное искушение. Но если достойно его понести, все будет хорошо». Она достойно пронесла. Вскоре после Пасхи друг вернулся к семье, жена стала ходить в церковь, они обвенчались…
Иеромонах Василий несет икону
Отец Василий исповедал регента, которая не справлялась с послушаниями, столько их свалилось на нее! И отошла от отца Василия с просветленным лицом…
Исповедал иеродьякона, который не смог приготовиться к причастию, а отец Василий ответил шуткой: «А ты будь готов, как Гагарин и Титов», и все получилось всерьез.
Иконописица говорила, как ее оклеветали близкие, и она их не может простить, а батюшка сказал ей: «Не могу допустить до причастия, если не простите…» Простила…
Отец Василий принимал боли исповедников на себя.
Бледный, он чуть не валился с ног, когда его взбодрил иеромонах Филарет, окропив с ног до головы святой водичкой, и отче со стекающими с лица каплями продолжил исповедовать.
Переполненный храм гудел искавшими очищения, исцеления, спасения…
На подъеме прошел Крестный ход в скит. Во время Крестного хода иеромонах Василий выделялся красным облачением. Он нес икону.
Шли монахи. А иноки Трофим и Ферапонт с дьяконом и послушником во всю мощь звонили на звоннице в колокола.
Поток людей обогнул храмы, вышел из монастыря и по лесной дорожке повернул в скит.
Началась пасхальная заутреня и переросла в литургию. В перерывах службы иноки Трофим и Ферапонт опять звонили, и им снова помогал дьякон с послушником.
Пасхальный звон не утихал. Всех распирало ощущение Праздника.
Пели:
– Пасха священная нам днесь показася;
Пасха нова святая: Пасха таинственная…
Звучало:
– Христос Воскресе!
– Воистину Воскресе!
Христосовались.
В шестом часу служба закончилась, монастырь стремительно пустел. Пасхальный звон продолжился. Первые два звона исполнили иноки Трофим и Ферапонт с дьконом и послушником, а последний звучал больше десяти минут без инока Трофима. Он ушел в трапезную к братии разговляться.
Инок Трофим на звоннице
Мирские растекались по монастырю: кто спешил в гостиницу, кто в скит на другую литургию, кто-то досыпать в келью, а кто-то – на автобус домой.
И не прекращалось пение:
– Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав!
Уехала и милиция.
Отец Василий пришел в трапезную, посидел с братиями за столом, к еде не прикоснулся, лишь попросил кипяточку, которого не оказалось. Он еще собирался в скит исповедовать на литургии. На службу иеромонах всегда шел натощак. Обнялся с иеродьяконом Рафаилом и поспешил переодеваться в келью.
Иеродьякон Рафаил
Инок Трофим из трапезной сходил в братский корпус, разговелся пасхальным яичком и вышел на звонницу. Здесь его ждал звонить в колокола инок Ферапонт. И снова полился по округе благовест. Иноки возвещали радостную весть о Христе Воскресшем…
Пасхальный пир продолжался.
Кто-то выходил из монастырских ворот, кто-то задерживался у звонницы послушать ликующий звон.
Не прошло и четверти часа, как колокольный звон сбился.
И оборвался.
В монастыре все закипело.
Выскочили монахи.
Забегали трудники.
Всполошилась охрана.
Въезд в монастырь
Скит
Одна послушница, вскидывая руки к небу, несвязно пыталась рассказать о происшедшем: как иноки Трофим и Ферапонт звонили, как звон стал утихать, как инок Трофим продолжал ударять в колокол, прочитал молитву: «Боже наш, помилуй нас…», выкрикнул «Помогите!» и осел.
