скачать книгу бесплатно
Игумен стоял в стороне и отмахивал рукой разлетавшийся дым.
Грищенко покурила, бросила папиросу и притушила каблуком сапога.
– Отче, вы оставайтесь на хозяйстве, – понимала, сколько у игумена хлопот, – а мы в город имени одного парнокопытного…
Лес вокруг Оптиной
Река Жиздра
Оставив игумена в монастыре, наказав Мортынову работать «по горячим следам», Грищенко прошла к воротам и плюхнулась на переднее сиденье «Волги».
– Братец, к Козлам!
– Куда-куда? – вмиг проснулся водитель и схватился за руль. – А, понял-понял…
Понимал прокурора-криминалиста с полуслова.
Понятые забились на заднее сиденье, устроили между собой чемоданчик.
Легковушка отъехала от монастыря и сквозь лесную чащу, громыхая на кочках и рытвинах в асфальте, понеслась в город.
Когда въехали на мост через реку Жиздру, дорогу преградили военные с автоматами.
– Уже армию подняли по тревоге! – Грищенко показала майору с петлицами артиллериста алую корочку: – Калужская прокуратура…
«Волга» рванула вперед.
Водитель:
– Еще бы, зверюга где-то насается!
– Вот утоп бы, тогда не пришлось бы нам насаться… – сказала меланхолично прокурорша.
Водитель:
– Я с багором в речку не полезу…
От шуточек блюстителей порядка у понятых то и дело возникал рвотный позыв.
А за раздольем поймы реки Жиздры из оправы густого леса, зеркала воды и синюшного неба выглядывала Оптина пустынь. Она словно высматривала все вокруг, боясь кого-то не увидеть, что-то проглядеть в глухой тишине.
Прокурорская «Волга» въехала в Козельск, свернула на горку и, поднявшись, завиляла по улочкам к больнице на выезде из города.
В воротах у шлагбаума шатался то ли охранник, то ли бродяга.
– Где тут морг? – спросила Грищенко.
– А тама, – показал в глубину двора с домиками старой постройки. – За прачечной. Через пустырь…
Кое-как нашли санитара, который долго крутил ключом в замке, пока открыл морг.
Прачечная
Морг
В морге от зловонного запаха понятых опять замутило, а прокурор-криминалист как ни в чем не бывало снова натянула перчаточки.
Говорила и записывала:
– «14.28… осмотр места происшествия… продолжен в морге… центральной районной больницы, куда из госпиталя был доставлен труп иеромонаха Василия… Трупное окоченение хорошо выражено в мышцах лица, рук, в мышцах нижних конечностей… Трупные пятна расположены на задней поверхности туловища… При надавливании исчезают и восстанавливаются…»
Понятые морщились. Переглядывались.
«Отцу Василию тоже удар в спину. С такой силой, что лезвие вышло спереди. Бил зверь!»
Когда понятые наконец расписались в конце протокола, Грищенко взяла за руку москвича:
– Теперь никому ни-ни, – поднесла палец к своим губам.
– А я что, маленький, не понимаю… – обиделся москвич.
Прокурор пригрозила пальцем абхазу.
Милиция
«Волга» повезла назад, свернула на спуск и внизу завернула к двухэтажкам козельской милиции.
Расставаясь, москвич осторожно спросил:
– Так я вне подозрений?
На что Железная Лариса разразилась смехом, чем вызвала среди понятых панику.
Абхаз всплеснул руками:
– Еду в Абхазию! Лучше воевать, чем здесь…
Грищенко не сдерживалась:
– Туда тебе и дорога!
Понятые заметались и кинулись к железнодорожному мосту, проскочили под ним и тигулями, дворами через лужайку побежали к реке Жиздре. На повороте поймали попутку и помчали в монастырь собирать пожитки…
Грищенко стянула перчаточки с рук и сунула в карман:
– Вот… Дурью маются, молятся, режутся, а нам разгребай. Ни житья, ни покоя…
– На что учились, на то и пригодились… – прогнусавил водитель.
Он тащил за прокурором-криминалистом чемоданчик.
В Козельске и в его окрестностях развернулась охота. Искали убийц. Хватали кого ни попадя. Вернувшиеся после Пасхи в город паломники собрались на остановке ехать в Москву, но автобус не пришел. Подлетели на машинах военные с автоматами, покидали первых попавшихся на глаза мужчин в кузов и отвезли в милицию.
Приехавших с Пасхи в поселок Сосенский на въезде остановили пэпээсники и набили мужиками отделение милиции.
По деревням шныряли на мотоциклах участковые.
Козельск. 1993 год
Милиция работала на «опережение», стремясь как можно больше похватать людей, надеясь, что в сети угодит и участник убийства. А люди, наслышанные о том, как выколачивают показания, боясь попасть под раздачу, разбегались, разъезжались, прятались по домам, но все равно к концу дня коридоры козельской милиции забили задержанными.
О трагедии в монастыре молчала пресса. Не обмолвились ни одним словом ни на телевидении, ни на радио, словно ничего экстраординарного не произошло, и случившееся не заслуживает внимания.
Средства массовой информации трубили о схватке властей в столице; о митингах, которые омоновцы разгоняли дубинками; о Чечне, захотевшей порвать связь с Россией; о заварухах на просторах бывшего Союза… В Абхазии танки грузин утюжили Сухуми. В Таджикистане моджахеды прорывались через границу, которую прикрывал Московский погранотряд. Сообщали о начале суда над гэкачепистами[7 - Гэкачепист – член Государственного комитета по чрезвычайному положению, в августе 1991 года пытавшегося сохранить СССР.], только не об обители.
Патриарх Алексий II
Приезд в обитель патриарха Алексия II. 1990 год
Откликнулся лишь патриарх всея Руси Алексий II.
Он прислал в монастырь телеграмму:
«Наместнику Оптиной Пустыни
Архимандриту Венедикту
Христос Воскресе!
Разделяю с Вами и с братией обители пасхальную радость!
Вместе с вами разделяю и скорбь по поводу трагической гибели трех насельников Оптиной пустыни.
Молюсь об упокоении их душ.
Верю, Господь, призвавший их в первый день Святого Христова Воскресения через мученическую кончину, сделает их участниками вечной Пасхи в невечернем дни Царствия Своего.
Душой с вами и с братей,
Патриарх Алексий II»
6. Допрос в надвратной
Закончив с кинологами, следователь Мортынов поднялся в канцелярию монастыря, занимавшую несколько комнат на втором этаже пристройки рядом с воротами.
Здесь в отдельном кабинете положил в угол мешок с вещдоками, ввалился в кресло и вытащил из портфеля походный паек: пакет с бутербродами и бутылочку воды. Стал раскладывать перед собой на столе бумаги.
Врата Оптиной пустыни. 1991 год
Закурил сигарету, собираясь с мыслями, но докурить не успел.
Вбежал опер и положил на стол листок:
– Вот списочек! Их надо допросить в первую очередь…
– Что ж, надо, так надо…
Опер скрылся. Мортынов потушил об угол стола сигарету, заглянул в листок и прочитал первую написанную корявым почерком фамилию:
«Булакова, что ли?»
Выглянул в коридорчик:
– Позовите Булакову…
После минуты тишины оттуда раздалось:
– Такой нет, есть Булгакова…
– Ну, Булгакову-Булакову. – Отбросил листок: – Пишет как курица лапой…
За стол напротив Мортынова присела заплаканная женщина. От усталости она покачивала головой.
– Извините, но мне нужно вас допросить. Что вы знаете о том, что произошло сегодня? – спросил женщину. – Но сначала о вас… Фамилия… Имя. Отчество…
– Булгакова Людмила Андреевна… – тихо заговорила та.
Записал и задал еще вопросы:
– Родились?..
– В 1941 году…
Тоже записал и спросил:
– Где родились?
– В Арзамасе Горьковской области…
– Город церквей…
– Вы были там?
– Куда только ни забрасывало…
Мортынов изъездил полстраны. Участвовал в расследовании дел в Сумгаите, в Карабахе. Наглотался по самое горло, и когда сказали: «Надо ехать в Оптину». – «Ку-куда?» – «В монастырь», он даже не возразил. Подумал, что в монастыре отдохнет, и поехал в командировку без единой задней мысли.
Прибытие мощей Серафима Саровского в Дивеево. 1991 год
