Полная версия:
Солдаты СВО. На фронте и в тылу
Продолжала:
– Он: «Я причастился в церкви. Все». У него же иконка. Крестик есть. Потом уже уходить, он: «Мам, ну будет все хорошо». Отдал нам карточку свою, мы ему другую дали. Купили всего. И: «Если что, мы будем деньги тебе пересылать». А он (о своей карточке): «На себя тратьте. Может, Костику. У него же ни зарплаты, ничего». Мы попрощались. Он: «Мама, прости меня», – Ольга Викторовна не могла говорить. Она плакала. Но потом: – «Прости меня, я тебя обижал». – «Ой, да успокойся. Дай Бог… Буду ждать. Я тебя дождусь…» Все. Потом уже 2 ноября звонил: «Мам, мы уже подъезжаем к Украине. Звонить нельзя». Телефоны, что ли, заберут. «Если будет возможность, позвоню». Ну и вот я ждала… Ходила в церковь, – говорила отрывисто, что-то перебарывая внутри. – Ставила за здравие. Все молилась. Ставлю свечку, а она падает. Упала свечка. И на ногах… У меня люди спрашивают: «Как ты себя чувствуешь?» – «Как-то спокойно все», – говорю. А потом видела его во сне: он стреляет. А я говорю: «Куда ты стреляешь?» – «Мам, а мы куда стреляем. Есть же у меня данные, куда стрелять». Видела…
Разговор прерывался. И продолжался.
Ольга Викторовна:
– Потом, когда его привезли, во сне видела, как он заехал сюда… «Мам, я быстро, мне тут по делам». Хороший. А 13 декабря принесли…
Я догадался: извещение о гибели.
– Он там всего прослужил… 19 ноября он погиб. Ну, сказали, орденом Мужества наградили. Он спасал людей. Так сказали из военкомата. Но я не сомневаюсь, он в стороне не останется. Он такой, всегда помогал всем.
– Прощались…
– Здесь, в Верхнем Мамоне… Людей много. Люди шли, шли и шли. Гроб был закрыт. Мы его ждали целую неделю. 13 декабря сообщили нам, а 20 декабря похоронили. Пришло извещение, а позвонил младший. Он получил ранение, сам в Питере в госпитале. В один день одного убили, а другого ранили… На прощании и солдаты, и салют. В части сказали: он спасал людей…
На стол положила часы, крестик с прицепленной к цепочке иконкой, номерок.
– Привезли его личные вещи… Часы сестра ему покупала. Крестик, я ему матушку Матрону вешала – носил… Его номерок…
Рядовой Митянский
Я увидел жетон солдата: «ВС РОССИИ АВ 262594»
Мать перебирала пальцами дорогие вещи и не могла оторваться от них.
– А где случилось?
– В Куземовке…
Я прочитал в извещении:
«Митянский Алексей Валерьевич… рядовой… погиб 19.11.2022 г. при выполнении обязанностей военной службы…»
Как скупо…
Подала свидетельство…
Я читал: «Свидетельство… место рождения – Донецкая область, г. Снежное… место смерти – Российская Федерация, ЛНР, с. Куземовка…»
Нашел на карте село Куземовку. Оно находилось в Сватовском районе, где шли ожесточенные бои. Увидел на фото села памятники воинам Великой Отечественной войны, которые невольно отозвались: «Здесь стоит установить памятник и воинам нынешним…»
Ольга Викторовна подала медицинскую справку.
Прочитал:
«…Травматический гемоторакс…»
Это скопление крови в грудной клетке…
«…Травма неуточненного органа грудной клетки…»
«Внешняя причина: военные операции, вызвавшие повреждения другими видами взрывов или осколками…»
Алеша погиб…
Ольга Викторовна принесла письма сына…
Я читал и окунался в жизнь этого (тогда) юноши. Он писал маме со службы в Дагестане. Письмо из Буйнакска… В/ч 93915… Из Каспийска… «…Был на боевом охранении»… Писал, как здесь не бывает снега… Если падает, сразу тает… Радовался, когда осталась «стодневка»… 100 дней до дембеля. И ждал встречу с родными. Письма подписывал: «Ваш солдат»…
И в одном я увидел стихотворение Алексея матери:
«Дорогая, милая мать,Ты меня извини, дорогая,Что тебя в этот вечер, родная,Не смогу я с любовью обнять…Если б мог я снова родиться,Жизнь по-новому мог бы начать,Никогда бы тебя не обидел,Моя милая, добрая мать…Прости меня – за все обиды,Которые тебе я приносил,За то, что был виновен.И прощенья не попросил…Прости меня, мамуля дорогая,Прощенья просит твой солдат…»А мать сидела рядом, перебирая вещи сына, что-то причитала… Она, как и в детстве, с сыном, потом с сыном-школьником, с сыном-солдатом… И теперь с сыном… И я невольно был с ними рядом.
15 апреля 2023 годаСтарший лейтенант Зуев
1. В Ольховатку31 марта 2023 года, находясь в Верхнем Мамоне, я выехал на окраину района. Ехал вдоль Дона, проехал храм, в котором бывал: здесь в свое время старостой был дед моего друга депутата Госдумы шести созывов от КПРФ Руслана Гостева, который вовсе не отрицал религию и не боролся с ней, стараясь вывести «на корню», и теперь я невольно думал о том, ради кого направлялся в самый дальний населенный пункт: о погибшем старшем лейтенанте Зуеве.
У священников был свой ритуал прощания с погибшими воинами, и этот ритуал невольно звучал во мне: под своды церкви внесли гроб с телом офицера, поставили на табуретки, вышел священник, запел, кто-то из стоящих рядом людей с горящими свечами в руках заплакал.
Что ж, чувства людские – они самые искренние.
И не нужно никаких слов.
Машина везла меня по взгорью, миновали хвойный лес, проезжали по селу Гороховке, пересекли огромное поле с огарками стволов – все, что осталось после пожара двенадцатилетней давности, когда бушевал огонь в области вовсе не в войну, а жарким летом. Когда с чьей-то больной головы леса, а вместе с ними лесничества, оставили без лесников, и некому было уберечь лесные сокровища.
Тогда ветер погнал огонь в сторону Дона и зацепил село Гороховку, загорелись дома, потом изменил направление и погнал на север на Ольховатку, и в ней занялись строения.
Но с тех пор следы пожара остались разве что на полях, по которым полезла уже новая сосновая поросль.
Вот проехали поворот на переправу через Дон, свернули в село Ольховатку и, повиляв по улочкам, остановились около палисадника.
Меня встретила миловидная женщина с черной повязкой на голове.
«Галина Дмитриевна», – представилась она и позвала меня из прихожей в небольшой домик.
Мы остановились в маленьком холле. Здесь сели за стол: она на диванчик, я напротив на стул.
– Галина Дмитриевна, я хотел бы о вашем сыне…
– Его звали Зуев Дмитрий, – с каким-то надломом произнесла мама погибшего.
– А вы сама местная?
– Нет, мы в 1994 году приехали из Казахстана… Джамбульская область. Приехала с родителями. В 1995 году вышла здесь замуж.
– Выехали из Казахстана… Там, наверно, несладко было…
Тогда только зарождались проблемы, которые повлекли массовый отток русского населения из бывших советских республик и через несколько десятилетий привели еще и к военным конфликтам.
– Да, мы жили в небольшом городке. Там фосфородобывающая фабрика. Она на тот момент уже закрылась. Рабочие места сократились, и…
– Вы сюда…
– Родители ездили, долго подбирали место. Были и в Белгородской области, и в Липецкой. И в городах, и в селах, и в поселках, много они проехали. Долго искали. И им понравилась именно Ольховатка.
Жили люди как птицы, свили гнездо и не думали, что придется покидать родное место.
Галина Дмитриевна:
– Здесь (где мы сидели) они купили двухкомнатный домик с глиняными полами. Больше здесь ничего не было. Даже забора не было. Там продали огромный двухэтажный дом, и на эти деньги хватило купить домик с земляными полами.
– А родители чем занимались?
– Они у меня строители. И здесь все обустроили сами.
Теперь земляной пол покрыл дощатый пол, да и сам домик, хотя и какой-то сжатый, сделался уютным.
– Вот родители строители, а вы…
Галина Дмитриевна:
– Я сейчас работаю в воинской части в Богучаре в столовой…
2. Сын Дима– А сынишка?
– Дима родился в ноябре 1995 года. 12 ноября. В 1997-м родилась дочь Вера.
– Семья растет…
– С трех лет он ходил в детский сад. Всегда помощник в семье. Смешные случаи были. Допустим, папа собирается на работу, а у нас был мотоцикл. Дринь-дринь, а мотоцикл не заводится. Он: «Папа, я тебе помог. Я тебе полный бак бензина налил». Папа открывает, а там полный бак воды. «Ну, я же тебе помогал», – говорит. Здесь рядом Дон. Туда с мальчишками ездил на велосипедах. В детском саду одна группа разновозрастная. Человек двадцать. Рос. Его воспитанием занимались и дедушка с бабушкой. Он любил их, уважал.
Покинувшие родные пенаты дедушка и бабушка отдушину находили во внуке, растворяя в нем свою ущемленную любовь.
Галина Дмитриевна:
– В школу, как и все обычные дети, пошел в первый класс в 2004 году. В свою ольховатскую школу. Он проучился здесь все одиннадцать лет.
Дима Зуев. 11-й класс
На сайте ольховатской средней школы я прочитал:
«…Мы хотим рассказать о нашем бывшем ученике, поистине Герое нашего времени, который родился и учился в селе Ольховатка, – Зуеве Дмитрии Анатольевиче.
За время учебы в школе Дима проявлял себя активно в учебе, имел хорошие оценки и замечательные отношения с учителями и одноклассниками, всегда помогал своим друзьям. У него были свои принципы, свое мнение, точка зрения, он умел их высказать, обосновать, отстоять. Собранный, ответственный, самостоятельный, инициативный, подтянутый – в нем всегда чувствовался крепкий внутренний стержень, надежность. В юношеском возрасте начал с большим рвением заниматься спортом и поставил себе цель поступить в военное училище. Выбор пал на Военную академию войсковой противовоздушной обороны Вооруженных сил Российской Федерации имени Маршала Советского Союза А.М. Василевского. Несомненно, имея прекрасные данные, поддержку и веру близких родственников, в 2013 году Дима поступил».
Мама:
– Школу Дима окончил без троек. У него четверки и пятерки в аттестате. Он вообще учился очень хорошо. Вот в начальных классах у него ни одной четверки не было. Все пятерки. Отзывчивым мальчиком был, добрым. Даже вот, знаете, сейчас вспоминали, ничего плохого и не вспомнили.
– Но в школу вызывали?
– С жалобами? Нет. Я вот ходила на родительские собрания, а вот так, чтобы вызывали, не было такого.
– А какие мечты у мальчишки?
– Он с десяти лет мечтал быть военным. Он говорил: «Я буду военным. Буду поступать в военное училище…» Я: «Ну как, Дима?» Он: «Я буду военным». Мы не настаивали. Ребенок мечтает об этом, ну как. Переломить его? Нет.
3. В академииА что это за военная академия?
Узнал…
1 сентября 1970 года на базе 145-го зенитного ракетного полка ПВО Сухопутных войск было образовано Смоленское высшее зенитное артиллерийское командное училище. Потом переименовывалось в ракетное командное, позже – в ракетное инженерное, потом в инженерное училище радиоэлектроники ПВО Сухопутных войск. А после развала СССР, когда находившаяся в Киеве Военная академия противовоздушной обороны Сухопутных войск имени Василевского осталась на Украине, на базе училища воссоздали Военную академию противовоздушной обороны Сухопутных войск Российской Федерации. Потом академия преобразовывалась в университет, затем снова в академию, куда и решил поступать мальчишка из глубинки.
– А в академии…
Галина Дмитриевна:
– Он поехал в Смоленск поступать с отцом. И поступил. Академия ПВО.
– А почему в Смоленск?
– Я не знаю. Или кто-то подсказал. Может, в военкомате? Он все экзамены сдал. У него шло как по маслу. И в 2013 году поступает. Мальчишка-курсант. Приезжал в отпуск два раза в год. В форме приходил. Ему нравилась форма. И учился с желанием.
– А Смоленск для него? Это же не Ольховатка…
– Ну да! Вы знаете, он про свою профессию не распространялся. Так, в общих чертах: жил в казарме. Уходил в увольнение, но без ночевки. Все пять лет. Я говорила: «Димка, хорошо, что ты в казарме».
– Маме спокойнее…
– Конечно. Так прошло пять лет.
– Вот выпуск. Вы на нем были?
– Да. В Смоленске. Мы приехали. И знаете, собираемся на выпуск. Хотя и конец июня, а зябко, прохладно. Дима собирается идти на выпуск. Я: «Дима, надень китель. Холодно, дождь со снегом». – «Нет, мы договорились. Все будем в рубашках». В итоге приходим, все в кителях, наш Дима в рубашке. Я говорю: «Дим, вот видишь». – «Мам, мы договаривались».
– Свое слово держал.
– А погода – ужас! Все в куртках… Девочки танцевали с мальчиками вальс по лужам… Такой он. Держал всегда слово, порядочный… Чистоплотный. Даже на Украине баню себе соорудили…
Наш разговор продолжался.
– Оканчивает академию, куда служить?
Галина Дмитриевна:
– Распределение у него в Читу.
– А он куда хотел?
– На Кавказ. Он не то что как бы мечтал об этом. Он просто говорил: «Если бы мне дали выбрать, я бы выбрал Кавказ». А получилось в Забайкалье. Село Домна…
4. В ЗабайкальеНа сайте Ольховатской средней школы читал:
«После выпуска дальнейшим местом службы для молодого офицера стала 140-я зенитно-ракетная бригада, находящаяся на станции Домна Забайкальского края в должности начальника зенитно-ракетного расчета».
У 140-й бригады богатая история. Она сформирована в 1943 году, как 66-я зенитная артиллерийская дивизия. В 1944 году участвовала в Минской операции при овладении городами Орша, Минск, Лида, Сувалки. 30 июня 1944 года вышла на реку Березину и 1 июля 1944 года, форсировав ее, участвовала в операции по освобождению города Борисов. Прикрывала действия армии при форсировании реки Неман. В ноябре 1944 года участвовала в овладении городом Волковышки. В январе 1945 года – в освобождении городов Гумбиннен и Вартенштейн. В феврале – городов Шлобитен, Браунсберг. С 28 апреля по 8 мая 1945 года занималась ликвидацией группировки войск противника на косе Фриш-Нерунг и северо-западнее города Эльбинг.
После Великой Отечественной войны ее тоже помотало. Передислоцировалась в Белоруссию, потом – в Дагестан, в Азербайджан в Кировабад. В 1960 году расформирована, на ее базе образован артиллерийский полк. В 1973 году полк преобразован в 140-ю зенитную ракетную бригаду. В 1976-м передислоцирована в Польшу, а в 1994 году – на станцию Домна Читинской области.
Вот туда и поехал служить молодой лейтенант Зуев.
Мама:
– В Читу он приехал в конце июля 2018 года. И в ноябре он познакомился со своей будущей женой Настей. Она местная. Так в ноябре познакомился, а в феврале он мне позвонил и сказал: «Мама, ты скоро будешь бабушкой». Я ему: «Да разве такими вещами шутят?» Он: «Нет, я не шучу. Это правда». Он был в полях, ну, там, где у них стрельбы, и позвонил: «Скоро станешь бабушкой…» 25 октября 2019 года у них родилась дочка Соня, и они уже в ноябре приехали к нам в гости. С трехнедельным дитем прилетели на самолете.
– Рисково…
– Они летели сначала из Читы до Москвы, делали пересадку, и из Москвы на Воронеж. В Воронеже их папа встречал.
– «У-а, у-а», – я вспомнил, как кричат дети.
– А еще интересно, она маленькая. А жена после родов, времени мало прошло, а мы с папой взяли ребеночка себе в комнату, занимались им. Девочка капризничала, наверно, животик болел. Я говорю: «Дим, давай теперь ты. У меня чего-то спина болит». А он большой, взял и: «А-а, а-а-а». Смешно было… Им в части дали служебную квартиру.
– А как служба?
– Он планировал служить. И только в армии…
– В Сирии?
– Его не направляли…
– О Донбассе он…
– Мы эту тему не обсуждали…
Хотя как не обсуждали, обстрелы Донецка покоя не давали никому.
5. Десять суток в пути– Вот февраль 2022 года…
Галина Дмитриевна:
– Они в конце января 2022 года были в полях на учениях. В Чите. И: «Дим, вас не отправляют?» – «Да нет, нас не отправляют. Ничего, никуда». И где-то в первых числах апреля он мне позвонил: «Все, мам. Нас отправляют через три дня. Нас вот привезли с полей, сказали: три дня на сборы. И через три дня…» Это были первые числа апреля. Потому что 16 апреля он уже был там.
– До 16 апреля вы контактировали с ним?
– Да, контактировали. Они ехали десять суток. Ну, мы созванивались. Первая мысль у меня какая была: ну что, как. Ну, как все мамы – ведь на войну. «Я не хочу, чтобы ты туда ехал». Ему: «Не хочу». Он: «Мам, я учился пять лет. Я хочу свои знания применить на практике. Я даже не допускаю никакой мысли, чтобы как-то…» Он не хотел этого избегать никак.
– Там ведь были отказники.
– Я сейчас знаю, что такие были, а на тот момент не знала. «Даже не допускаю такой мысли, – говорит. – Я военный и буду применять свои знания на практике».
– Он поехал…
– Да.
– А какая должность у него была?
Галина Дмитриевна:
– Начальник расчета вот этой боевой машины. Или как ракетная установка…
Я потом прочитал в документах: начальник зенитного ракетного расчета зенитной ракетной батареи зенитного ракетного дивизиона.
Галина Дмитриевна:
– Он уже старший лейтенант. Ему в мае этого года должны уже капитана присвоить…
– А жена?
– Настя тоже была в шоке. Тоже плакала, переживала за это все, конечно.
– Вот он десять суток ехал…
– Да, через всю страну.
Разные чувства испытывали ехавшие воины, видя вокруг то, что им предстоит защищать, и не зная, увидят ли они когда-то еще эти бескрайние российские просторы.
6. Как мать сына провожалаГалина Дмитриевна:
– Тут тоже такая история. Он мне позвонил и говорит: «Мам…» А ведь ничего не говорят, какой маршрут, куда они поедут, это же все секрет. «Мы, – говорит, – скорее всего, поедем через Россошь». Такого-то дня они будут в Россоши. Мы приехали в Россошь, сидим ждем. Он мне пишет: «Нет, нас через Россошь не повезут. А в Лиски. Мы едем в Лиски». Мы с моей старшей сестрой – она за рулем, едем в Лиски. В Лисках железнодорожный вокзал двухэтажный. Мы стоим на втором этаже, проезжает этот состав. Вот мимо проезжает, я ему звоню: «Дима, это вы проехали?» Он: «Мам, да. Нас даже не остановили. Езжайте в Каменку». Мы разворачиваемся и едем в Каменку. Он мне пишет: «Мы до Каменки еще не доехали. Езжайте в Нижний… Белгородской области. Нас вроде как туда». Опять мы разворачиваемся, туда не доехали, он пишет: «Езжайте в Валуйки, нас вроде туда». В общем, мы целые сутки катались-катались и не могли его поймать. А он говорит: «Мне же не рассказывают, куда».
– Маршрут в тайне.
– А перед этим я набрала его. А мальчишки заказывали и балаклавы, и сигареты. На большую сумму там набрали. Эти сумки. С трудом мы поймали их в Валуйках. Даже не на железнодорожном вокзале, а какая-то пересыльная станция. Еле-еле. Нас там чуть не арестовали. Потому что охраняемая зона – нельзя было туда заходить. Полиция стоит. Мы сумки еле передали. Нам один полицейский пошел на уступки. «Я к вам свою охрану приставлю, вы передайте сумки, а потом уходите». Потому что я уже плакала, у меня истерика. Ребенка отправляют на войну, а он мало того, что заказал вот это все, и он заказывал и мальчишкам, в общем, так вот. Удалось передать. Стоим мы, а я плачу. А он слез моих не выдерживает: «Че ноешь? Чего ноешь? Вот чего ты ноешь, не плачь». Я взяла себя в руки: «Все, Дим, я больше не буду».
– А сам чуть не плачет.
– Конечно. Я же понимаю, а он на меня не смотрит. Отвернулся. «Чего ты ноешь? Вот опять ты ноешь».
– Обнялись и…
– И разъехались. Но потом нам еще удавалось… Потом как-то позвонил, сказал: «Мы в Россоши будем». Куда они ехали я не знаю. Потому что по телефону информацией мы вообще не обменивались. Ни где он на Украине и когда он там будет. Вообще об этой информации.
– Потому что нельзя.
– И он проезжал здесь мимо Россоши. Опять же тоже не на железнодорожный вокзале, а на какой-то станции. Мы с племянником ездили, перехватили, и буквально сумки ему только отдала, поезд тронулся. А племянник, он пока машину парковал, он чуть-чуть попозже. Поезд ехал, и они успели только руками, – хлопнула ладонь о ладонь. – Но успели…
– Вот вы проводили сына на Украину.
Мы говорили.
7. Отпуск в октябреГалина Дмитриевна:
– Потом он приехал в отпуск. И единственное, что говорил: был под Донецком. И говорил: «Мама, у нас все тихо-спокойно. Не переживай».
– «Не переживай…» Видимо, был из тех, кто прикрывал небо над Донбассом, который нещадно обстреливали.
Галина Дмитриевна:
– Сейчас я понимаю, что просто берег меня… «Не переживай. Не слушай ни радио, не смотри телевизор. Интернет не смотри…»
– А как не слушай, не смотри?..
– «У нас все нормально. Все тихо-спокойно».
– А какие-то сообщения приходили из части?
– Я ни с кем не общалась…
– И вот в отпуске.
– В октябре. У него с 10 октября по 10 ноября был месяц отпуска.
– Где провел отпуск?
– Он больше недели с семьей у нас был, потом ездили с семьей в Казань, отдыхали… Никаких подробностей по службе не рассказывал.
– Но там же не радость…
– Конечно, не радость.
– Он в частях…
– Противовоздушная оборона.
– Вот ему уезжать после отпуска…
Галина Дмитриевна:
– Уезжать… Они опять же поехали в Казань. Потом в Москве были в гостях. Они с женушкой и дочечкой. Втроем отдыхали.
– Он снова туда…
– Мы простились…
8. Спасал раненых. Спас машину от взрыва– Связь с ним…
Галина Дмитриевна:
– Мы переписывались с ним. Переписывались с ним только, грубо говоря, о погоде. Потому что никакой информации. Я у него спросить не могу, думаю, если спрошу, он все равно мне не ответит. «Как дела? Как у тебя здоровье? Устал? Не устал?» Он мне никогда не жаловался. Он мне не сказал, что там тяжело. Что там плохо или некомфортно. Никогда.
– Когда в отпуске вы его увидели, он изменился?
– Повзрослел, мужественнее стал. Серьезный… Но он всегда был веселый, с шутками. Позитивный. Он никогда не жаловался, что ему там было тяжело.
– Ведь если в полях, и холод собачий…
– Я вот всегда спрашивала: «Дима, ну как? Насколько я знаю, там чернозем. Там же грязь». Он: «Мам, все хорошо». «Дим, как у тебя дела?» Он всегда смайлик пришлет…
– В тот период он с кем был?
– Не так давно моей дочери написал парень, который был на тот момент с ним.
Как я понял, на службе и в момент гибели.
Галина Дмитриевна:
– В тот день они были вместе. Как он написал, его взрывной волной откинуло, а Дима… В общем, как. Они изначально ходили, смотрели эти птички.
– Дроны…
– Они летали. И он пишет: мы поняли, что-то будет. Была такая тишина. И мы ушли в лес. В лесу гуляли. Была тишина. Тихо-тихо было. Только они вышли из леса, и сразу прилетела ракета. Одна. Ранило. Дима стал на кузов – они стали закидывать раненых. Этот парень побежал в лес, короче, куда-то отбежал. За другими. А Дима принимал на кузове. И в то время, когда парень убежал, прилетела вторая ракета, и осколками Диму ранило. И он пишет: «Я видел, как он упал…»
Старший лейтенант Зуев
– Он был на машине…
– Грузил раненых. В тот день, – говорит, – погибло восемь человек. Тринадцать или четырнадцать было раненых. Но они, – говорит, – потом умирали, кто по дороге, кто в госпитале от ранений.
– Это прилет был, где стояла их часть?
– Нет. В общем, как рассказывал командир Димы Александр Александрович: он привез его из Ростова (тело Зуева. – Примеч. авт.). Когда их выстроили, как я поняла, таких же, как Дима, допустим, на ПВО-установках, которые служили. «Кто, – говорит, – будет охранять стратегически важный объект, штаб?» «Никто, – говорит, – не согласился».
– Стратегически важный объект…
– Да, опасный. Может, там офицеры… Никто не согласился, а вызвался один Дима. И он охранял штаб.
Старшему лейтенанту Зуеву, видимо, стало неудобно, когда другие не соглашаются, а часть подставлять нельзя, вот он и вызвался. Ему совесть не позволила отмолчаться.
– И когда это случилось?
– Он два или три месяца охранял, и вот… Еще один случай: Александр Александрович рассказывал, он приезжал сюда с женой из Читы. Диму же привезли в Ростов. Они забирали Диму – мой племянник, он служит и командир. Они приехали за Димой в Ростов и привезли сюда. И командир рассказывал, что, когда они заехали на Украину, Димина машина, на которой он ехал, загорелась. Загорелось что-то. И какой-то люк внизу, он сообразил и начал снизу тушить люк. И это случилось возле заправки. Дима выскочил на заправку и кричит: «Какие у вас есть огнетушители, давайте все их сюда!» Все: «Нет». Начали жадничать. А он говорит: «Видите четыре ракеты? (На установке. – Примеч. авт.) Если сейчас эта машина загорится, и эти четыре ракеты… От вас вообще ничего не останется».
