Покорный сыщик и призрак гардероба.

Пип закатила глаза так выразительно, что чуть не уронила поднос с чашками.

– Обсуждают? Артур, да город просто гудит, как растревоженный улей! Ты бы слышал, какие теории выдвигаются! Миссис Перкинс с Почтовой улицы клянется, что видела, как панталоны миссис Хабл улетели сами по себе, подхваченные нечистой силой! А старый полковник Рэдклифф утверждает, что это проделки шпионов, которые пытаются дестабилизировать наш мирный Оукхейвен путем подрыва моральных устоев через хищение нижнего белья! Шпионы, представляешь? В Оукхейвене! Да у нас единственный шпион – это кот Профессор, который тырит сардины из буфета в учительской!

Артур невольно усмехнулся. Фантазия жителей Оукхейвена была поистине безгранична.

– А что насчет… последнего случая? С мисс Портер на Вересковой пустоши?

Лицо Пип тут же стало серьезным, насколько это было возможно для ее подвижной мимики.

– Ох, бедняжка Эмили! – прошептала она, наклоняясь к Артуру так, что ее «павлиний хвост» едва не окунулся в его чашку. – Это просто ужас, Артур! Говорят, она теперь боится спать одна. Собирается переехать к сестре в город. И этот запах… все о нем говорят! Шеф Коул, конечно, отмахивается, бубнит что-то про плохую вентиляцию и старые вещи, но люди-то не дураки! Они чувствуют, что дело нечисто!

«Еще как чувствуют», – мрачно подумал Артур, вспоминая свои ощущения в коттедже Эмили.

– А… никаких новых подробностей не всплыло? Может, кто-то что-то видел? Слышал? – он старался задавать вопросы как можно более небрежно, словно просто удовлетворяя праздное любопытство.

Пип на мгновение задумалась, постукивая пальчиком по губам.

– Ну… есть одна странность, – сказала она наконец, понизив голос еще на полтона. – Милли от молочника, ну, та, что разносит молоко по утрам, клянется, что видела какую-то тень возле дома Эмили как раз накануне. Очень высокую и худую. Но было еще темно, туман, сама понимаешь… Может, просто дерево так изогнулось. А может… – ее глаза снова заблестели. – Может, это был тот самый «собиратель», о котором шепчутся старушки? Знаешь, из тех, что в сказках уносят непослушных детей… или, в нашем случае, неглаженое белье!

«Собиратель», – повторил про себя Артур. Название из книги профессора Рид. Неужели эти старые поверья все еще были живы в памяти горожан?

– А еще, – продолжала Пип, уже не в силах сдерживать поток информации, – ходят слухи… ну, это совсем уж конфиденциально, Артур, ты же понимаешь, – она сделала страшные глаза, – что у некоторых… э-э… особо пикантных историй в городе появился новый виток! Мол, на фоне этих таинственных событий, некоторые пары решили… ну, знаешь… освежить свои отношения! Я тут случайно, совершенно случайно, конечно, видела одно анонимное письмо… ну, не письмо, а так, записочку… очень интригующую… где описывались такие… такие сценарии! С переодеваниями, с неожиданными гостями… Просто дух захватывает, какие у людей фантазии!

Пип мечтательно прикрыла глаза, и на ее лице появилось выражение такого неподдельного, почти гурманского наслаждения, что Артур невольно поднял бровь. Он знал, что Пип – кладезь всех городских сплетен, но такая осведомленность о столь… специфических деталях чужой личной жизни, да еще и с таким энтузиазмом… Это было что-то новенькое. Впрочем, он тут же себя одернул. Не его дело. У него своих странностей хватало.

– Да уж, Пип, – сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал как можно более нейтрально. – Чего только не бывает. Спасибо за чай. И за… новости.

– Да всегда пожалуйста, Артур, дорогой! – просияла Пип. – Забегай еще! У меня завтра будут слойки с заварным кремом, ты такие любишь! И кто знает, может, к завтрашнему дню у нас появится новая серия нашего захватывающего «бельевого детектива»!

Артур вышел из чайной, чувствуя себя так, словно побывал в эпицентре небольшого торнадо из слов, запахов и чужих эмоций. Город действительно был напуган, и этот страх порождал самые невероятные слухи. Тень возле дома Эмили… «Собиратель» из старых сказок… И пикантные подробности личной жизни некоторых горожан, так живо интересующие Пип…

Он потер виски. Информация, полученная от Пип, была скорее туманом, чем ясным светом, но одно он понял точно: страх в Оукхейвене был не просто фоном. Он становился действующей силой, меняющей поведение людей, пробуждающей старые суеверия и, возможно, даже подпитывающей то самое… нечто, что бродило по ночам, оставляя после себя затхлый запах и леденящий душу холод.

«Нужно поговорить с шефом Коулом, – решил он. – Даже если он снова будет ворчать про мои эманации».

Глава 6. Ворчуны и Вурдалаки

Полицейский участок Оукхейвена располагался в приземистом кирпичном здании, которое, казалось, всем своим видом выражало усталость от бесконечной борьбы с мелкими правонарушениями и эксцентричными выходками местных жителей. Воздух внутри был густо пропитан запахами дешевого кофе, бумажной пыли и едва уловимой ноткой дезинфицирующего средства, которое, впрочем, не могло заглушить застарелый аромат человеческих тревог и мелких прегрешений. Артур Финч всегда чувствовал себя здесь немного не в своей тарелке, словно редкая книга, случайно попавшая в отдел уцененных товаров.

Шеф Берн Коул сидел за своим столом, заваленным папками так, что самого шефа было видно лишь частично – в основном его массивные плечи и вечно нахмуренный лоб. Сегодня к обычному выражению вселенской усталости на его лице добавилась еще и явная досада. Он говорил по телефону, и Артур, ожидая своей очереди на шатком стуле у двери, невольно слышал обрывки разговора.

– Да, мэр, я понимаю… Да, гуси… Целая стая… Перекрыли Главную улицу… Нет, мы не можем их просто… арестовать. Они же гуси… Да, я пошлю офицера Смита, пусть попробует их… уговорить… Я вам перезвоню, мэр.

Шеф Коул с грохотом бросил трубку на рычаг и устало потер переносицу.

– Финч, – он наконец заметил Артура. – Какими судьбами? Надеюсь, не с очередной теорией о разумных енотах? А то у меня тут, как видишь, и без них цирк с конями… то есть, с гусями. Мэр считает, что это заговор против его новой программы по озеленению города. Гуси-диверсанты, не иначе.

Артур кашлянул, пытаясь собраться с мыслями. Он репетировал эту речь всю дорогу до участка, стараясь сделать ее как можно более логичной и лишенной всякой «мистики».

– Шеф Коул, я по поводу этих… краж. У миссис Хабл и мисс Портер. Я думаю, здесь есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд.

– Большее? – Коул скептически поднял бровь. – Что может быть больше, чем кража исподнего, Финч? Разве что кража целого гардероба. Или, как в нашем случае, стаи гусей, парализовавших движение транспорта. Это, я тебе скажу, действительно большая проблема.

На столе шефа, среди гор бумаг и кружек с недопитым кофе, Артур заметил небольшой, но удивительно тщательно выполненный значок или брошь в виде барсука. Он был приколот к кожаному бювару и выглядел совершенно неуместно в этой казенной обстановке. Артур на мгновение замер, вспомнив свои шутливые мысли о говорящих барсуках из книги профессора Рид и… о гипотетических увлечениях самого шефа. Он быстро отвел взгляд.

– Я имею в виду, шеф, – настойчиво продолжал Артур, – что это не просто воровство. Есть определенные детали… одинаковый странный запах на обоих местах преступления. Исключительно специфический выбор похищенного. И… очень сильный эмоциональный фон, особенно у мисс Портер. Она была по-настоящему напугана, до глубины души.

– Финч, любая нормальная женщина будет напугана, если у нее из дома ночью кто-то тащит трусы, – проворчал Коул, снова принимаясь за бумаги. – Это называется «вторжение в частную жизнь». Для этого у нас есть статьи в кодексе. А вот для «эмоциональных фонов» и «странных запахов» статей пока не придумали. Эксперты ничего не нашли. Ни отпечатков, ни следов взлома. Чистая работа. Возможно, кто-то из своих. Мало ли у нас в Оукхейвене чудаков.

– Но этот запах, шеф… – Артур не сдавался. – Пип Мерриуэзер тоже о нем говорила, еще после случая с миссис Хабл. Затхлый, как из старого сундука. И я сам его почувствовал у мисс Портер. И не только запах. Там было… ощущение присутствия. Очень неприятное.

Шеф Коул тяжело вздохнул, отложил ручку и посмотрел на Артура долгим, изучающим взглядом.

– Финч, я ценю твое… неравнодушие. И твою наблюдательность. Иногда ты действительно подмечаешь то, чего не видят другие. Но давай будем реалистами. «Ощущение присутствия» – это не то, что я могу пришить к делу. Мне нужны факты, улики. А у меня их нет. Есть две кражи нижнего белья, паника в городе, раздуваемая такими энтузиастами, как наша общая знакомая Пип, и стая гусей, оккупировавшая центр. Вот моя реальность, Финч.

Он снова взялся за телефон.

– Смит? Это Коул. Ну что там с пернатыми террористами?.. Разогнал? Чем?.. Пончиками?.. Смит, ты гений! Выписать тебе премию за нестандартный подход к гусеразгону! Только смотри, чтобы они теперь не начали требовать пончики каждый день. А то мэр нас съест. Без соли.

Положив трубку, он снова обратил свое внимание на Артура, но уже с меньшим раздражением.

– Видишь, Финч? Проблемы нужно решать прагматично. Пончиками, если потребуется. А не… астральными расследованиями. Я понимаю, ты начитался своих старых книг, там всякое бывает. Но это Оукхейвен, а не Трансильвания.

– Но книга, которую дала мне профессор Рид… – начал было Артур, но Коул его перебил.

– Профессор Рид – умная женщина. Слишком умная, на мой вкус. Она тебе такого нарассказывает про леших и кикимор, что ты потом спать перестанешь. У нее работа такая – сказки собирать. А у меня – реальных преступников ловить. Если они есть. А если это просто какой-то местный чудик с фетишем на дамское белье, мы его рано или поздно найдем. Без помощи вурдалаков и полтергейстов.

Артур понял, что дальнейшие уговоры бесполезны. Шеф Коул был непробиваем, как гранитная стена его полицейского участка. Он верил в то, что можно потрогать, измерить и запротоколировать. Все остальное было для него «сказками».

– Хорошо, шеф, – Артур поднялся. – Я вас понял. Но если… если что-то еще произойдет, я могу вам сообщить?

– Сообщай, Финч, сообщай, – Коул махнул рукой. – Только постарайся, чтобы это было что-то более существенное, чем «плохие вибрации» или очередной «призрачный аромат». Иначе мне придется отправить тебя к доктору Мэлоуну на проверку… воображения. А у него, говорят, очень специфические методы лечения. Почти как у тебя – методы расследования.

Артур вышел из участка, чувствуя себя опустошенным и немного смешным. Шеф Коул, при всей его ворчливости, был по-своему прав. Нужны были факты. А у Артура пока были только ощущения, запахи и старая книга о «собирателях тряпья».

«Ворчуны и вурдалаки, – подумал он с кривой усмешкой. – Похоже, в этом городе каждый выбирает себе по вкусу, во что верить. Или не верить».

Одно он знал точно: просто так он это дело не оставит. Даже если придется действовать в одиночку. И даже если для этого снова понадобится «холодное утешение» его собственных, весьма специфических методов.

Глава 7. Загадки Профессора

Несколько дней Артур Финч пытался убедить себя, что шеф Коул прав, и что все эти «ощущения» – не более чем плод его, Артура, разыгравшегося воображения, подогретого старыми книгами и эксцентричными рассказами Пип Мерриуэзер. Он с головой ушел в работу: разбирал завалы в отделе периодики, составлял библиографические списки для аспирантов, даже вызвался помочь миссис Олбрайт с очередным бунтом университетского принтера, который на этот раз решил печатать все тексты исключительно в зеркальном отражении и на языке древних ацтеков. Но сколько бы он ни пытался отвлечься, мысли о «собирателе тряпья», о леденящем холоде на Вересковой пустоши и о странной, почти осязаемой ауре страха возвращались снова и снова.

Книга, данная профессором Рид, лежала у него на ночном столике. Он перечитывал главы о «домашних духах» и «хранителях тряпья» по нескольку раз, и с каждым прочтением строки, подчеркнутые красным карандашом, и таинственная приписка на полях казались ему все более значимыми. «Неужели они чувствуют это? Какая интенсивность! Почти… осязаемо!» Кто бы это ни написал, он явно ощущал нечто подобное тому, что испытывал сам Артур.

В конце концов, не выдержав борьбы с собственными предчувствиями, в один промозглый пятничный вечер, когда за окнами библиотеки завывал ветер, предвещая скорый приход настоящих холодов, Артур снова направился в кабинет профессора Элары Рид. Он чувствовал себя немного неловко, словно назойливый студент, снова и снова пристающий с глупыми вопросами, но интуиция подсказывала, что профессор Рид – его единственная ниточка в этом запутанном деле.

Он застал ее за тем же столом, заваленным книгами и рукописями. В кабинете пахло кофе и пылью веков, но на этот раз к этому аромату примешивался едва уловимый, тонкий запах лаванды – возможно, от саше, спрятанного где-то среди бумаг. Профессор Рид, казалось, ничуть не удивилась его появлению.

– А, мистер Финч, – сказала она, поднимая глаза от старинной карты Оукхейвеншира, которую она, по-видимому, изучала. – Я почти ожидала вас. Ну что, ваша книга о «собирателях тряпья» подсказала вам что-нибудь… практическое? Или вы все еще склоняетесь к теории о енотах-коллекционерах?

Артур почувствовал, как краска заливает ему щеки.

– Профессор, я понимаю, это звучит… странно, – начал он, стараясь, чтобы его голос не дрожал. – Шеф Коул считает меня почти сумасшедшим. Но я не могу отделаться от мысли, что в этих старых поверьях есть доля истины. Тот запах… И это ощущение… холода и страха… Это не просто воровство.

– «Не просто воровство», – повторила профессор Рид задумчиво, постукивая кончиком карандаша по карте. – Знаете, мистер Финч, после вашего прошлого визита я немного… покопалась в своих архивах. Чисто из академического любопытства, разумеется. – Она быстро взглянула на него, словно проверяя, не усмотрел ли он в ее словах чего-то большего. – И наткнулась на одну любопытную деталь.