Читать книгу Нулевой этаж (Михаил Гинзбург) онлайн бесплатно на Bookz (2-ая страница книги)
bannerbanner
Нулевой этаж
Нулевой этаж
Оценить:

3

Полная версия:

Нулевой этаж

Следующая попытка – через «кротов». Так называли тех, кто работал на самых нижних, технических уровнях, и знал все ходы и выходы, все коммуникационные шахты, не обозначенные ни на одной официальной схеме. Если Лию еще не перевели в спецблок Нулевого Этажа, а держали где-то в накопителе «Чистильщиков»…

Я нашел старого Пыжа, бывшего диггера, а ныне – полусумасшедшего собирателя всякого хлама, обитавшего в заброшенной вентиляционной камере. Пыж когда-то водил меня такими тропами, о существовании которых не подозревали даже сами «Чистильщики».

«Пыж, старик, нужна помощь», – я всунул ему в руку последнюю целую протеиновую плитку. – «Провести к камерам предварительного заключения на сорок первом. Знаю, там есть такие».

Пыж долго жевал плитку беззубым ртом, его мутные глаза смотрели сквозь меня.

«Камеры… – прошамкал он. – Там сейчас… плохо, Крыса. Очень плохо. После бучи на тридцать пятом все перекрыли. Лазерные сетки. Датчики движения нового поколения. Даже мышь не проскочит. А если проскочит – фарш. Не ходи туда, Крыса. Гиблое дело».

Гиблое дело. Это я уже слышал.

Но я пошел. Сам. Пыж не соврал. Все знакомые лазы были либо заварены, либо под новыми, незнакомыми мне системами охраны. Я потратил драгоценные часы, тыкаясь, как слепой щенок, в глухие стены и непроходимые заслоны. Пару раз едва не попался патрулям. Башня после «диверсии» превратилась в крепость, где каждый винтик был под подозрением, а каждая тень казалась врагом.

Время утекало, как кровь из открытой раны.

Оставался последний, самый отвратительный вариант. Стукач. Тот техник, который указал на Лию. Если найти его, прижать к стенке… Может, он откажется от своих показаний? Может, скажет, что ошибся? Бред. Но других идей уже не оставалось.

Его звали Шмыга. Фамилия идеально подходила к его внешности и характеру. Я нашел его каморку на сорок шестом. Дверь была заперта изнутри. Я не стал стучать. Просто вышиб ее одним ударом ноги, как утром «Чистильщики» мою.

Шмыга сидел за столом и жрал. Жрал консервированный паштет, жадно, чавкая и размазывая жир по подбородку. Увидев меня, он поперхнулся, его маленькие глазки вылезли из орбит. Паштет выпал из его трясущихся рук.

«К-к-крыса… – заикаясь, пролепетал он. – Я… я н-ничего…»

Я схватил его за грудки, оторвал от стула и впечатал в стену. От удара с полки посыпался какой-то хлам.

«Говори, мразь! – прорычал я ему в лицо, чувствуя, как во рту собирается горькая слюна. – Зачем ты это сделал? Зачем оговорил ее?»

«Я… я не хотел… – Шмыга захныкал, из его носа потекла сопля. – Они сказали… сказали, если не укажу на кого-нибудь… то заберут меня… У них был… список… с нашего этажа… Я должен был… Пойми…»

«Понять?!» – я тряхнул его так, что его голова мотнулась, как у сломанной куклы. – «Ты сломал ей жизнь, чтобы спасти свою никчемную шкуру! Ты…»

Я хотел его ударить. Убить. Размазать по этой грязной стене. Но, глядя в его полное ужаса, мокрое от слез и соплей лицо, я вдруг почувствовал не ярость, а только омерзение. Он был таким же продуктом этой Башни, как и я. Только он выбрал путь слизняка. А я… я еще не знал, какой путь выберу. Но точно не этот.

Я отшвырнул его. Шмыга сполз по стене, скуля и кашляя.

«Они… они ее уже не отпустят, Крыса… – прохрипел он, вытирая лицо рукавом. – Приговор… уже утвержден… Самим…» Он не договорил, захлебнувшись рыданиями.

Я вышел из его каморки, чувствуя себя так, словно искупался в нечистотах. Все мои пути отчаяния привели в тупик. Бюрократия Башни была непробиваема. Ее охранные системы – безупречны. А ее обитатели – либо запуганы до смерти, либо прогнили до основания.

Оставалось меньше восемнадцати часов.

Я вернулся к себе. Рухнул на лежак. Сил не было даже дышать. Провал. Полный, сокрушительный провал. Я не смог. Я не спас ее. Моя маленькая, отчаянная война с Башней закончилась, не успев начаться.

И тогда, в самой глубине этого отчаяния, на самом дне черной ямы безысходности, я вспомнил слух. Слух, который еще утром казался безумным, немыслимым. Слух о том, кто единственный мог отменить любой приговор.

Архитектор Орион.

Идея была настолько дикой, настолько абсурдной, что от нее пахло безумием. Пойти к нему? К тому, кто и был первопричиной всего этого ада? К тому, кто играл жизнями, как фишками в какой-то своей извращенной игре?

Но других путей не осталось. Только этот. Путь в пасть льва. Путь на самую вершину Башни. Путь, с которого, скорее всего, не было возврата.

Но и оставаться здесь, зная, что Лия обречена, было невыносимо.

Решение пришло само. Холодное, как сталь моей финки. И такое же острое.


Глава 6. Последняя Ставка

Решение, принятое в ледяном поту отчаяния, не принесло облегчения. Только новую тяжесть. Одно дело – решить броситься в пасть вулкану. Другое – найти к этому вулкану дорогу, да еще и такую, чтобы не сгореть на полпути. Архитектор Орион. Само имя звучало как приговор. Он обитал где-то там, на недосягаемой вершине Башни, в своем стерильном раю, отделенный от таких, как я, не просто этажами – пропастью социального отвращения.

Время. Оно снова стало моим главным врагом. Восемнадцать часов – это много, когда ты ждешь своей пайки. И ничтожно мало, когда ты пытаешься штурмовать небеса.

Первым делом – снова к Барсуку. Тот факт, что он не открыл днем, не означал, что его нет дома. Это означало, что он не хотел, чтобы его нашли. Но я знал его слабости. И его тайные ходы.

Его нора, если это можно было так назвать, располагалась за фальшивой стеной в заброшенном мусоропроводе. Вонь там стояла такая, что у неподготовленного человека глаза вылезали из орбит. Но Барсук, казалось, сросся с ней, как гриб-паразит с гнилым деревом.

Я пролез через узкий лаз, рискуя застрять или свернуть себе шею. Барсук был там. Сидел на куче тряпья, похожий на сморщенного, облезлого грызуна, и что-то жевал при свете тусклого жирового светильника. Увидев меня, он не удивился. Только тяжело вздохнул, как будто я был очередной неизбежной неприятностью, вроде протекающей крыши или рейда «Чистильщиков».

«Я же сказал тебе, Крыса, – прошамкал он, не переставая жевать. – Гиблое дело. Твоя девка уже списана. Забудь».

«Мне нужно к Ориону», – сказал я, игнорируя его слова. Воздух здесь был такой, что хотелось дышать через раз.

Барсук поперхнулся. Его маленькие глазки уставились на меня с выражением, которое я бы назвал смесью ужаса и восхищения перед особо буйным психом.

«К кому?» – переспросил он, будто не расслышал.

«К Архитектору. Ты меня понял».

Он затряс головой, его редкие седые волосы взметнулись, как испуганные насекомые.

«Ты спятил, Крыса. Окончательно. Туда нет дороги. Для нас – нет. Это все равно что червю из компостной ямы просить аудиенции у солнца. Тебя раздавят еще на подходе. Даже не заметят».

«У тебя есть выходы наверх, Барсук. Я знаю. Не на самый верх. Но хотя бы на те уровни, где можно попытаться… закинуть удочку». Я положил перед ним свою финку. Единственное, что у меня оставалось, кроме собственной шкуры. «Это все, что есть. Плюс… я твой должник. По гроб жизни».

Финка была хорошая. Сталь старой закалки, рукоять из прочного композита. В этом мире такая вещь ценилась. Барсук посмотрел на нее, потом на меня. В его глазах мелькнула жадность, тут же сменившаяся страхом.

«Даже если я тебе что-то скажу… – он облизнул пересохшие губы. – Это будет верная смерть. Для тебя. А может, и для меня, если кто узнает».

«Я не узнаю, что умер, если не попробую. А Лия умрет точно, если я буду сидеть сложа руки».

Он молчал долго. Жевательные движения прекратились. Только жировой светильник потрескивал, отбрасывая на стены уродливые, пляшущие тени.

«Есть один… человечек, – наконец выдавил он из себя, понизив голос до едва слышного шепота. – Мелкая сошка в канцелярии нижнего административного сектора. Уровнем на двадцать выше нашего. Зовут Клещ. Мерзкий тип, но до денег жадный, как шакал до падали. Говорят, за определенную мзду он может… передать сообщение. Не Ориону, конечно. А кому-то из его младших помощников. Тех, кто протирает штаны на самых дальних подступах к трону».

«Какова мзда?» – спросил я, уже зная ответ.

«Все, что у тебя есть, Крыса. И еще столько же сверху. Клещ любит гарантии. И не любит рисковать по пустякам. А просьба об аудиенции у Архитектора от такого, как ты… это не пустяк. Это заявка на эшафот».

Я кивнул. Финка осталась лежать перед ним.

«Где его найти?»

Барсук, избегая смотреть мне в глаза, продиктовал номер сектора, время, когда Клещ обычно бывает один, и условный пароль – какую-то абсурдную фразу из старого рекламного ролика пищевых концентратов. Все это звучало как бред сумасшедшего. Но это был единственный шанс. Моя последняя ставка.

«И учти, Крыса, – добавил он, когда я уже собирался уходить. – Если тебя поймают, я тебя не знаю. И мы никогда не встречались. А финку… финку я нашел».

«Я понял, Барсук», – сказал я. – «Спасибо». Хотя благодарить его было не за что. Он просто продал мне веревку, на которой я, скорее всего, и повешусь.

Я выбрался из его вонючей норы, чувствуя себя еще более опустошенным, чем раньше. Теперь у меня не было даже финки. Только призрачный шанс, купленный ценой последнего.

Двадцатый уровень. Административный сектор. Клещ.

Подготовка к этому «восхождению» будет отличаться от моих обычных вылазок. Здесь нужны были не столько ловкость и знание потайных ходов, сколько наглость, удача и умение врать, глядя в глаза. А еще – что-то, что могло бы заинтересовать Клеща. Что-то более весомое, чем обещание вечной благодарности от приговоренного к смерти воришки.

У меня оставалось около шестнадцати часов. И одна безумная идея, как раздобыть «мзду» для Клеща. Идея, от которой у любого здравомыслящего обитателя Башни волосы встали бы дыбом. Но я уже давно не считал себя здравомыслящим. Я был загнанным зверем, готовым на все, чтобы спасти свою самку.

Или сдохнуть, клацая зубами у самых ног охотника.


Глава 7. Подготовка к Восхождению

Шестнадцать часов. Или около того. Часы в моей голове тикали с точностью похоронного марша. Безумная идея, родившаяся из смеси отчаяния и ярости, уже не казалась такой уж безумной. Она была единственной. Других не завезли в этот проклятый универмаг под названием «Башня».

Мзда для Клеща. Что может соблазнить мелкую канцелярскую крысу, обитающую на двадцатом уровне, где воздух чище, а пайки сытнее? Не кредиты. Кредиты – это пыль для таких, как он. Ему нужно что-то, что подтвердит серьезность моих намерений. Что-то, что покажет, что я готов поставить на кон не только свою никчемную жизнь, но и что-то более… ощутимое.

Мой выбор пал на «Счетовода». Так на нашем сорок седьмом звали одного из младших диспетчеров системы распределения энергоресурсов. Жил он этажом выше, на сорок шестом, в относительном комфорте, и славился двумя вещами: патологической жадностью и коллекцией инфо-чипов со старыми, до-вирусными фильмами. Не спрашивайте, откуда они у него. В Башне у каждого были свои маленькие, грязные секреты. Эти чипы были его сокровищем, его отдушиной, его способом сбежать от реальности. И, по слухам, некоторые из них содержали не только фильмы, но и кое-что поинтереснее – фрагменты старых баз данных, схемы, которые могли бы заинтересовать определенных личностей. Для Клеща, если он действительно связан с кем-то «наверху», такой чип мог стать пропуском к еще большим деньгам или влиянию. Или просто приятным бонусом к рискованной услуге.

Квартира Счетовода была защищена лучше, чем моя. Электронный замок, датчик движения в прихожей. Но я знал его график. Знал, что по средам он задерживается на смене – «оптимизирует расходы Башни», как он любил говорить, а на самом деле играл в какие-то свои сетевые игры с другими такими же офисными планктонинами.

Проникновение заняло двадцать минут. Двадцать минут пота, скрежета зубов и молитв всем богам, в которых я никогда не верил. Датчик движения я обошел с помощью куска фольги и старого зеркальца – классика жанра. Электронный замок поддался не сразу. Эта сволочь Счетовод недавно сменил код. Но у каждой системы есть слабые места. У этой – разболтанная панель ввода. Пара умелых манипуляций тонкой проволокой, найденной в мусорном баке, и – щелчок. Тихий, как вздох облегчения.

Внутри пахло синтетическим кофе и пылью. Квартира Счетовода была завалена старым оборудованием, какими-то платами, мотками проводов. Идеальное место для того, чтобы спрятать что угодно.

Чипы нашлись в сейфе. Маленьком, вмонтированном в стену за дешевой репродукцией какой-то до-вирусной мазни – то ли поле с цветочками, то ли взрыв на макаронной фабрике, хрен разберешь в этом полумраке. Сейф был старый, механический. Такие вскрывать я умел еще с тех пор, как у меня начали расти первые волосы на яйцах. Пять минут сосредоточенной работы, и дверца открылась.

Внутри – несколько десятков чипов в пластиковых боксах. Я не стал разбираться, где там фильмы, а где – что-то посерьезнее. Взял наугад пять штук. Больше – уже риск. Меньше – может не хватить для аппетитов Клеща.

Когда я уже собирался уходить, мой взгляд упал на стол Счетовода. На нем лежал его личный коммуникатор. Дорогая модель, явно не по средствам младшему диспетчеру. И на экране – открытый чат. С кем-то по имени «Ласка». Судя по содержанию сообщений – весьма интимный. И, что самое интересное, «Ласка», судя по всему, была женой непосредственного начальника Счетовода.

Улыбка сама собой растянула мои губы. Это было даже лучше, чем чипы. Компромат. Универсальная валюта Башни. Я быстро скопировал переписку на один из чистых носителей, которые всегда таскал с собой. Маленький бонус для Клеща. Или для себя. Посмотрим.

Выбравшись из квартиры Счетовода, я почувствовал себя так, словно пробежал марафон с мешком камней на спине. Руки дрожали. Сердце колотилось где-то в горле. Но в сумке, прижатой к груди, лежала «мзда». И это придавало сил.

Оставалось чуть больше четырнадцати часов.

Я вернулся к себе. Быстро привел в порядок одежду, насколько это было возможно. Постарался придать лицу выражение если не уверенности, то хотя бы наглой решимости. Для визита на двадцатый уровень нужно было выглядеть соответствующе. Или хотя бы не так, будто ты только что вылез из мусоропровода.

Внутренний монолог мой напоминал предсмертную исповедь психа. Одна часть меня вопила: «Ты идиот! Тебя прикончат еще на подходе! Это самоубийство!». Другая, более тихая, но упрямая, отвечала: «А какой у тебя выбор, Крыса? Сидеть здесь и ждать, пока Лию превратят в фарш? Это не жизнь. Это медленное гниение. Так уж лучше сгореть быстро, но попытаться».

Я посмотрел на часы, вмонтированные в стену моей конуры. Красные цифры безжалостно отсчитывали оставшееся время. Время Лии. Мое время.

Пора. Пора начинать восхождение. В логово Клеща. А потом, если повезет – а мне никогда особо не везло – еще выше. Туда, где обитают настоящие чудовища. В позолоченных клетках своих пентхаусов.

Я сунул чипы и носитель с компроматом во внутренний карман. Вышел из своей конуры, наспех прикрыв пролом остатками двери. И шагнул в гулкий, вонючий коридор сорок седьмого этажа. Навстречу своей судьбе. Или своей гибели. В этой Башне это чаще всего было одно и то же.


Глава 8. Чужой Воздух

Подъем. Двадцать семь этажей вверх. Это не просто расстояние. Это как восхождение из самого глубокого, заиленного колодца к далекому, почти нереальному свету. Только вместо света там, наверху, меня ждал другой мрак – стерильный, равнодушный, упакованный в дорогие материалы.

Первые десять этажей я прошел почти на автомате, по привычным, вонючим служебным лестницам и вентиляционным коробам. Здесь каждый скрип, каждый шорох был знаком. Но чем выше я поднимался, тем неуютнее становилось. Воздух менялся. Постепенно исчезала привычная кислая вонь нижних уровней, уступая место чему-то другому – резкому запаху озона от мощных фильтров и едва уловимому аромату дорогого пластика и полироли. Гул Башни здесь тоже был иным – не низкочастотное урчание умирающего зверя, а ровный, почти неслышный шепот работающих на полную мощность систем жизнеобеспечения. Чужой воздух. Чужой звук.

На тридцать пятом – там, где недавно случилась «диверсия» – патрули «Чистильщиков» попадались на каждом шагу. Морды у них были злые, напряженные. Они шныряли по коридорам, как оголодавшие волки, готовые вцепиться в любого, кто покажется им подозрительным. Пришлось потратить почти час, петляя по заброшенным техническим галереям, рискуя нарваться на старые ловушки или просто свалиться в какую-нибудь бездонную шахту.

Выше тридцатого служебные ходы стали уже, чище и… опаснее. Здесь уже не было гор мусора, за которыми можно было спрятаться. Стены были гладкими, без единого выступа. И камеры. Маленькие, почти незаметные глазки, вмонтированные в потолок через каждые десять метров. Я чувствовал их взгляды на своей спине, холодные и беспристрастные, как взгляд хирурга перед тем, как сделать первый надрез. Приходилось двигаться короткими перебежками, от тени к тени, рассчитывая каждый шаг, каждое движение.

Пару раз я чуть не попался. Один раз – когда из-за угла неожиданно вывернул патруль. Я успел нырнуть в какой-то темный альков, заставленный пустыми контейнерами, и затаить дыхание, пока их тяжелые шаги не стихли в отдалении. Второй раз – когда пытался обойти сканер сетчатки глаза на входе в один из административных блоков. Пришлось использовать старый трюк с отраженным сигналом, которому меня научил еще Пыж. Рискованно. Но сработало.

Чем выше, тем сильнее менялось окружение. Коридоры становились шире, освещение – ярче. Из-за дверей доносились не привычные крики и ругань, а приглушенные голоса, стук клавиатур, жужжание офисной техники. И люди. Они тоже были другими. Одетые в чистую, форменную одежду или строгие деловые костюмы. Лица – ухоженные, сытые, с выражением высокомерного безразличия или затаенной тревоги карьеристов. Они скользили мимо, не замечая меня, или бросали короткие, брезгливые взгляды, от которых хотелось сплюнуть. Я был для них чем-то вроде таракана, случайно забежавшего на банкетный стол.

Наконец, двадцатый. Административный сектор «Гамма-7». Здесь даже воздух пах иначе – не просто чище, а как-то искусственно, стерильно, с едва заметной примесью дорогого освежителя с ароматом «альпийской свежести». Альпийская свежесть в бетонном гробу – верх цинизма.

Коридоры здесь были выложены гладкой, блестящей плиткой, на которой мои самодельные мокасины чувствовали себя чужеродно. Стены – из светлого пластика, имитирующего дерево. На каждой двери – табличка с номером кабинета и фамилией обитателя. Все тихо, чинно, до тошноты правильно. Меня здесь не должно было быть. Мое присутствие нарушало всю эту выверенную геометрию порядка и контроля.

Я нашел нужный кабинет. 307-Б. «Клещ. Младший специалист по документообороту». Табличка была такой же безликой, как и все остальные. За этой дверью сидел человек, от которого теперь зависела не только жизнь Лии, но и моя собственная. Человек, которому я должен был предложить сделку с дьяволом.

Я остановился перед дверью, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Взглянул на свои руки – грязные, с обломанными ногтями, с въевшейся пылью нижних этажей. Резкий контраст с этим миром стерильности.

Времени оставалось все меньше. Примерно тринадцать часов. Может, чуть больше.

Нужно было действовать.

Я глубоко вздохнул, втягивая в легкие этот чужой, холодный воздух. Постучал. Один раз. Потом еще раз, чуть настойчивее.

За дверью – тишина. Потом – шарканье. И раздраженный, гнусавый голос:

«Да войдите уже, кого там еще принесло перед самым обедом!»

Я толкнул дверь.

И шагнул в пасть к Клещу.


Глава 9. Канцелярская Крыса и Его Цена

Кабинет Клеща был под стать его голосу – маленький, заставленный пыльными папками и дешевой офисной мебелью, но с претензией. На столе – два монитора, один из которых показывал какую-то дурацкую игру с разноцветными шариками. Рядом – почти пустая чашка с остатками синтетического кофе и надкусанный пищевой батончик, небрежно брошенный на стопку документов. Воздух был спертый, с легким запахом пота и чего-то сладковатого, химического – освежитель, пытающийся перебить вонь безысходности.

Сам Клещ оказался невысоким, щуплым человечком с редкими, сальными волосами, зачесанными набок в тщетной попытке скрыть намечающуюся лысину. Бегающие глазки за толстыми линзами очков. Нервные, влажные руки, которые он постоянно то сжимал в кулаки, то протирал о штаны. Увидев меня, он поморщился, как от зубной боли. На его лице отразилась вся гамма чувств: от брезгливости до плохо скрытого страха. Я, видимо, не очень вписывался в его представление об обеденном посетителе двадцатого уровня.

«Что нужно?» – спросил он, его голос теперь звучал не столько раздраженно, сколько испуганно. Он инстинктивно отодвинулся на своем скрипучем кресле подальше от стола, словно я был заразным.

«„Башня кормит, Башня греет, Башня в лучшее верит“, – произнес я условную фразу, которую мне продиктовал Барсук. Голос мой прозвучал хрипло, как будто я наглотался пыли из вентиляционной шахты.

Клещ замер. Его бегающие глазки на мгновение остановились, уставившись на меня. На его лице промелькнуло что-то вроде удивления, смешанного с подозрением.

«Кто… кто тебя послал?» – прошептал он, оглядываясь на дверь, будто боялся, что за мной войдет еще кто-то.

«Неважно, – я шагнул ближе к столу. – У меня дело. К тебе. И к тем, с кем ты… общаешься».

«Я ни с кем не общаюсь! – пискнул Клещ, его голос снова стал гнусавым и испуганным. – Я мелкая сошка! Бумажки перебираю! От меня ничего не зависит!»

«Перестань ломаться, Клещ, – я усмехнулся. Усмешка вышла злой. – Барсук не сливает информацию первому встречному. Мне нужно передать сообщение. На самый верх. Касается дела Лии, номер семнадцать-сорок семь-дельта. Приговор – Нулевой Этаж. Срок – этой ночью».

При упоминании Нулевого Этажа Клещ побледнел еще больше. Его и так нездоровый цвет лица приобрел оттенок просроченного пищевого концентрата.

«Нулевой Этаж… – пробормотал он, качая головой. – Это… это же приговор самого Архитектора! Тут никто ничего не сможет сделать! Ты… ты что, хочешь, чтобы я из-за тебя подставился? Да меня в тот же Нулевой Этаж отправят, только быстрее!»

«Мне не нужно, чтобы ты что-то делал, – сказал я, стараясь сохранять спокойствие, хотя внутри все кипело. – Мне нужно, чтобы ты передал одно короткое сообщение: „Крыса с сорок седьмого просит аудиенции у Архитектора по делу Лии. Он готов заплатить любую цену“».

Клещ истерически хихикнул.

«Любую цену? А что у тебя есть, Крыса? Душа, заложенная в ломбарде нижних этажей? Да кому она нужна! Архитектор такими вещами не интересуется!»

Время поджимало. Спорить с этой канцелярской вошью было бесполезно. Я полез во внутренний карман и выложил на стол пять инфо-чипов и носитель с компроматом на Счетовода.

«Вот моя цена, Клещ, – сказал я. – Чипы со старыми базами. Кое-что может оказаться весьма любопытным для тех, кто понимает. И в качестве бонуса – вся подноготная вашего коллеги Счетовода с сорок шестого. Очень пикантная переписка с женой его начальника. Думаю, это тоже может кому-то пригодиться. Например, тебе. Для карьерного роста».

Глаза Клеща за толстыми линзами очков жадно впились в добычу. Он нервно облизнулся. Его пальцы подрагивали, когда он потянулся к чипам. Страх на его лице боролся с алчностью. И алчность, похоже, начинала побеждать.

«Это… это серьезно», – прошептал он, беря один из чипов и разглядывая его на свет. – «Счетовод… вот же сука…» Он быстро пробежал глазами содержимое носителя с компроматом, его губы скривились в предвкушающей ухмылке.

«Итак, Клещ? – я надавил. – Сообщение будет передано?»

Он поднял на меня взгляд. В его глазах уже не было страха. Только холодный, расчетливый блеск.

«Хорошо, Крыса, – сказал он неожиданно твердым голосом. – Сообщение я передам. Но учти, это будет стоить тебе всего этого». Он кивнул на чипы. «И никаких гарантий. Абсолютно никаких. Если наверху решат, что ты просто назойливая муха, которую нужно прихлопнуть… я умываю руки. И мы с тобой никогда не встречались».

«Я понял», – кивнул я. – «Когда ждать ответа?»

«Не ждать, – отрезал Клещ, сгребая чипы и компромат в ящик стола и запирая его на ключ. – Если будет ответ, тебя найдут. Сами. Где бы ты ни был. А теперь – проваливай. И чтобы я тебя больше здесь не видел». Он снова стал тем самым испуганным, гнусавым клерком. Маска хищника исчезла так же быстро, как и появилась.

Я вышел из его кабинета, чувствуя себя опустошенным и одновременно… странно свободным. Я сделал все, что мог. Бросил свою последнюю, самую безумную ставку в это проклятое казино под названием Башня. Теперь оставалось только ждать. И надеяться на чудо. Или на то, что аппетиты тех, кто сидит наверху, окажутся сильнее их брезгливости к таким, как я.

bannerbanner