скачать книгу бесплатно
Куда же потащил меня этот зверь? На каток. На открытый каток в центре города, когда на улице минус восемь, кожа красная от ветра, глаза слезятся, и, стоит потом снять шапку, как волосы норовят встать дыбом, будто не желая с этой шапкой расставаться.
Нет, в принципе, когда я смирилась с неизбежным, мне понравилось.
На коньках я не стояла года три, но тело не подвело, вспомнило движения почти сразу. Сергей тоже, как выяснилось, отлично катался, и поначалу мне пришлось плохо от всех этих пируэтов, поддержек и подкидываний. На нас оглядывались, когда мой визг звонким эхом метался по площади.
Я вроде и старалась не кричать, но визг вырывался сам, стоило взлететь в воздух на огромной скорости, видя в опасной близости ошарашенные лица других посетителей. Так и представлялось, как при очередном пируэте лезвие моего конька изящно отделяет чью-то голову от шеи.
Слава богу, Сергей был осторожен, и жертв не случилось. Ну, кроме меня.
В конце концов я взмолилась о пощаде, и мы принялись кататься, как приличные люди, взявшись за руки, скользя нога в ногу и обмениваясь, скажем так, впечатлениями. Прошло не меньше пяти минут, прежде чем с междометий и мата я смогла перейти на обычный, свойственный хорошо воспитанной девушке словарный запас.
– Ты пока покатайся, – внезапно сообщил Сергей, взяв курс на проём для выхода со льда.
– А ты куда?
Вопрос остался без ответа. Пожав плечами, я продолжила наматывать круги. Ждать пришлось недолго, уже минут через пятнадцать Сергей появился среди зрителей за бортиком. Помахал мне.
Я подъехала к нему, заложив показательный крутой вираж. И только тут обнаружила, что Сергей сжимает два рожка с мороженым, а к ременной петле у него привязана связка цветных гелиевых шариков.
– Мороженое? И шарики? Серьёзно?
– На, подержи, – вручил он мне оба рожка. Быстро отвязал шары, бесцеремонно развернул меня, поймал, не дав уехать к чёрту на куличики, и задрал сзади куртку.
– Что ты делаешь?!
– Тихо, всё путём.
Над головой плясали шарики: розовый, синий, серебряный, красный, снова серебряный. До меня дошло: перепривязывает их мне на талию. Клоун!
– Где ты их взял вообще?
– Там, – Сергей неопределённо махнул рукой. – Вот так, – он похлопал меня по заднице, – теперь ты выглядишь, как надо.
– В смысле как тринадцатилетняя девочка? – я повернулась на льду, шарики заколыхались от движения.
Ну вот. Теперь клоун я.
– Как надо, – повторил Сергей и улыбнулся. А потом привлёк меня к себе – насколько это было возможно с учётом разделяющего нас деревянного бортика.
– Эй, у меня мороженое, – запротестовала я. Развела руки в стороны, показывая, что они заняты и что неплохо было бы меня от этой ноши освободить.
– Не боись, не растает, – усмехнулся Сергей, притягивая меня за пушистый воротник куртки.
Вы когда-нибудь пробовали целоваться, стоя на коньках и сжимая в каждой руке по мороженому? С человеком, от поцелуев которого у вас слабеют ноги?
Не пробуйте, это плохо кончается.
Я даже сама не поняла, что произошло – в какой-то момент меня переполнило настолько пронзительное счастье – от одного лишь соприкосновения губ, от того, как Сергей заглядывал в мои глаза, моим воротником закрывая нас от всего мира, от его улыбки и бесконечной нежности – что я потеряла равновесие, поехала на коньках куда-то вперёд, а центр тяжести стремительно полетел назад.
Сильные руки подхватили меня в последний момент, спасая зад от поцелуя с ледяным полем. Над ухом раздался хохот. Нет, не так: ржач.
– Ты первая девушка, которая падает в мои объятия так буквально, – сообщил Сергей.
Довольный – больше некуда. Хоть по лбу давай, да никак – обе руки заняты.
– Возьми уже, в конце концов, ты у меня это мороженое! Где ты вообще взял мороженое в середине зимы?
– Середина зимы – самое время, чтобы есть мороженое, – Сергей помог мне выбраться на твёрдую поверхность. Наконец отобрал один из рожков и стал разворачивать упаковку.
Я занялась своей порцией, а потом вдруг поймала взгляд девочки, сидевшей на скамеечке неподалёку. Он был такой… завистливо-жадный, будто я украла у неё счастье всей жизни.
Хочет мороженого?
Девочка поймала мой взгляд и отвернулась. Нахохлилась, как воробушек. Маленькая, не старше трёх-четырёх лет. Женщина с ней рядом, во всей видимости, мать, позёвывая, смотрела в свой телефон.
Я вспомнила, что видела их на катке – эту девочку, я запомнила её по яркой розовой шапке с помпоном, мальчика постарше и мужчину, скользившего, взяв обоих за руки. Всё ясно, старший брат с отцом ещё катаются, а девочке или надоело, или мама решила, что хватит.
– Подержи-ка, – на этот раз была моя очередь совать мороженое Сергею.
Тот приподнял брови, но лакомство взял.
Я быстро, насколько могла на лезвиях коньков, заковыляла к девочке. Присела перед ней и спросила, улыбаясь:
– Хочешь шарики?
Было забавно видеть, как враз просияло её маленькое нахмуренное личико. Мать повернулась с явным неудовольствием на лице, но, увидев меня и связку шаров над моей головой, слегка растерялась.
Я закопошилась, отвязывая от пояса верёвочки, отделила три и вручила девочке.
– Держи, у меня много.
Девочка не осмелилась взять сразу, бросила взгляд на мать. Та кивнула:
– Бери, тётя… – всмотрелась в моё лицо – с красным носом и щеками, без следа стёршегося за бурный день макияжа, оглядела пуховую курточку с меховым воротником, шарики, задорно пляшущие в руке, и поправилась: – девочка?.. тётя? Короче, бери, тебе дарят.
Тётя! Девочка!
Я даже не поняла, что меня больше обескуражило.
Нет, конечно, алкоголь без паспорта мне пока не продают, но чтобы назвать «девочкой»? Я взрослая, половозрелая, работающая женщина в полном расцвете сил!
– Прикольная малая, – с одобрением сказал Сергей, когда я доковыляла до него со сложным выражением на лице.
– Любишь детей?
– Терпеть не могу, – снова засмеялся он, и я слегка ткнула его под дых.
Он поймал меня за руку. Притянул к себе – и у меня сладко сжалось внутри от предчувствия поцелуя.
Но тут вдруг откуда-то раздался оглушительный свист и грохот, заставившие меня вздрогнуть. Поначалу я даже не поняла, в чём дело. Только тогда, когда небо и сам каток, и вся площадь – под громкие хлопки окрасились розовым, фиолетовым, синим и зелёным – наконец сообразила.
Это откуда-то с крыш стали пускать фейерверки – кажется, кто-то уже начал праздновать Новый год.
Сергей прижимал меня к себе, а я плавилась в тепле его тела, в кольце его сильных рук и успевшем стать родным запахе. Наверное, я могла бы простоять так вечно, не думая ни о чём, просто слушая свист взмывающих в воздух ракет, сухой шорох осыпающихся огней и глухой размеренный стук сердца прямо напротив уха.
– Ян… выходи за меня.
Сперва мне показалось, я ослышалась. Я затихла, ничего не отвечая. Потом, когда сердце Сергея забилось быстрее, а в сжимающих меня руках появилось напряжение, поняла, что он сказал это на самом деле.
Я подняла голову. Нервно усмехнулась, ловя на себе взгляд потемневших голубых глаз:
– Ты с ума сошёл?.. Мы третий день знакомы.
– Думаешь, рано? Подождём четвёртый? – поддразнил он меня.
Я засмеялась, не отвечая. Снова уткнулась лицом в складки его одежды.
– Знаешь, а я подумаю, – пробурчала себе пару секунд. – Если ты расскажешь мне больше о себе. Например, свою фамилию.
Теперь молчал он.
Я рывком оттолкнулась, поймала его взгляд. Сергей долго медлил, прежде чем ответить.
– Я скажу. Завтра вечером, окей? Я просто… должен кое-что сделать перед этим.
– Что?
Почему-то мне это не понравилось. Сердце сжалось от плохого предчувствия.
– Это быстро. Я должен был кое-что сделать – на благо семьи. Что-то вроде морального долга перед родителями. Но… понял, что не смогу. Завтра я улажу этот вопрос. И тогда всё расскажу тебе. Всё, что только ты захочешь узнать.
– А… – моё возражение запечатали поцелуем. Когда мы оторвались друг от друга, то оба тяжело дышали. И, я была уверена, хотели бы сейчас оказаться наедине.
Сергей озвучил мои мысли:
– Поехали-ка домой.
* * *
Скрываясь, Сергей, наверное, и не подозревал, что этим только усилил моё желания во всём разобраться. Ну, хотя бы в том, что он не имеет отношения к Штольцам.
Тем же вечером я, улучив минутку, когда он был в душе, проверила в интернете имена всей штольцевской поросли. Как я думала, Сергеев среди них не оказалось. Это меня сильно успокоило.
Успокоило бы ещё сильнее, если бы я увидела их нынешние фотографии, но, видимо, Штольцы относились к безопасности своих потомков так же придирчиво, как и Миргородские (отец берёг нас от папарацци, как голливудские звёзды не берегут своих детей). Фоток почти не нашлось, а если и были, то смазанные или нечёткие. К тому же дело осложнялось тем, что парней приблизительно моего возраста у Штольцев хватало, всякие двоюродные-троюродные, побочные ветки.
Я уже почти отчаялась, как вдруг увидела на очередной фотографии Сергея. Эта фотка тоже оказалась нечёткой, но уж Сергея я узнала. Он, дружески улыбаясь, пожимал руку неизвестного мне брюнета. Оба были в деловых костюмах.
Меня словно окатило ушатом холодной воды. Но потом в глаза бросилась подпись под фотографией, и я расплылась в широкой улыбке.
Она гласила: «Сын Дениса Штольца покупает строительный бизнес Сергея Милославского».
Статья рядом пела дифирамбы Оскару Штольцу, молодому предпринимателю, так что её я просмотрела наискось. И уже ввела было в поиск «Сергей Милославский», но тут он сам вышел из душа, и пришлось срочно сворачиваться.
Встретила я его с широкой улыбкой на лице.
Милославский!
Звучит очень созвучно с Миргородскими. Хочешь не хочешь, а почувствуешь судьбу.
– Смотришь на меня так, как будто сейчас съела бы, – пошутил Сергей, вытирая волосы.
А я и впрямь уже зачарованно наблюдала за капельками, усеивающими крепкий подтянутый живот. Повязанное низко на бёдрах полотенце только лишний раз щекотало воображение.
– Яна, – позвал Сергей бархатным хрипловатым голосом.
– Боже, – сказала я, с трудом отрывая взгляд от начавшего приподниматься полотенца.
Подошла к Сергею и встала перед ним почти вплотную, смотря снизу вверх. Без каблуков я была по сравнению с ним совсем маленькой, и это ужасно мне нравилось.
Он молча мерил меня ответным взглядом. А когда наконец наклонился, я сказала ему прямо в приоткрывшиеся губы:
– Мы с тобой как кролики. Бешеные кролики.
Знаете, как мгновенно испортить намечающийся секс?
Спросите меня.
Ладно-ладно, шучу. На самом деле всё было, когда мы отсмеялись.
В ту ночь мы любили друг друга, как ненормальные. Как приговорённые к казни, которая должна была состояться на рассвете – так, что каждая минута и каждый миг казались самыми ценными. Мы почти не говорили. То ли боялись сказать что-нибудь лишнее, то ли просто любые слова сами по себе стали бы лишними. Хватало взглядов, прикосновений, рваных стонов и крепких, почти до боли, объятий.
Наверное, мы оба чувствовали, что наша сказка кончается.
В понедельник рано утром я закрыла за собой дверь квартирки, успевшей стать мне домом. Сергей мирно спал, обняв подушку мускулистыми руками, и выглядел таким откровенно сексуальным, что уйти мне удалось лишь с огромным трудом.
Впрочем, я решила, что сразу вернусь, как только выясню, что там с прадедушкиным завещанием.
Не могла не вернуться.
* * *
Я уезжала на такси. Ещё накануне попросила у Сергея денег на поездку. Он предложил отвезти меня сам, но я не согласилась. Не стоило будоражить Альку. Да и Сергея перед рабочим днём напрягать не хотелось. Это у меня сегодняшний день – выходной, а у него полноценный будний.
За уик-энд город замело, и машина пробиралась по сугробам с трудом, шофёр вздыхал, барабаня пальцами по рулю. Этот перестук напомнил мне о Сергее, и сердце болезненно ёкнуло.
Чёрт, говорят же, что мысль материальна. Так чего же я воображаю всякие глупости?
Однако странное предчувствие не отпускало.
