Высокий Коммунитаризм как Русская Идея

– либо идти на бунт, который с высокой вероятностью придаст обществу фашистские черты.

В настоящее время с крахом идеологии либерализма – «универсальной либеральной экономики» и подвязанных к ней «универсальных ценностей», основанных на социал-дарвинистских принципах «выживает сильнейший» – отчетливо видна протестная волна, основанная на национальных ценностях. При этом в России наблюдается все более острое противостояние национального мировоззрения и либерального, «европоцентричного».

Так неизбежна ли ситуация, когда население нашей страны оказывается перед безальтернативным выбором: Фашизм или Компрадорство?

Выходом может стать только спасительная внесистемность или Четвертая политическая теория – «идеология духовности и братства», вобравшая в себя лучшее из предыдущих политических теорий. Очевидно, что ее общая «идеальная» схема такова:

Во-первых, четкое противопоставление либерал-капиталистическим «мировым нормам» ценностей данного народа и его цивилизации. Ставка должна идти на свои неотъемлемые, не экспроприируемые миропорядком «кровь и почву» – исконные культурные начала данной нации, где она черпает прообразы политического самоопределения в противовес нормам, диктуемым ей извне. Но при этом строго необходимо иметь уважительное отношение к традициям и правам других наций.

Во-вторых, техника власти в виде народной (партисипатив-ной) демократии, связывающей население во всеобщность и самостоятельно выдвигающей свои лучшие силы, снимающие противопоставление общества и государства.

В-третьих, осуществить морально-политическую нейтрализацию, когда нация снимает с себя классовые противоречия, нейтрализуя конфликт экономических «верхов» и «низов», так чтобы не происходило экспроприации и физического истребления полезных для общества социально активных типов хозяйствования. «Активные хозяйствующие субъекты» консолидируются с «экономическими низами» своей нации на основе морального единства, своих исконных первоначал и экономических интересов. При этом необходимо предусмотреть механизм перераспределения общественного богатства, не ущемляющий интересы «экономических верхов».

В-четвертых, избежать насилия над классами и соседними нациями, вместо этого предлагая присоединиться к себе на взаимовыгодных условиях. Т. е. должны быть выработаны принципы, должные стать основой, во имя которых «нация» объединяет вокруг себя другие нации, которые не устраивают правила, навязанные внешним «либеральным управлением».

Как совместить эти, казалось бы, несовместимые понятия, и является темой данного исследования.

Цивилизационная неизбежность «модернизации» и «начало истории»

«Русские варвары и колонизаторы врывались в стойбища, аулы, кишлаки и хутора, оставляя после себя школы, больницы, театры, музеи и университеты».

Уникальность русской цивилизации в том, что наиболее эластичным и живучим народом в мире является русский народ. Только на протяжении одного ХХ века наше общество успело пожить в условиях монархии, капитализма, идеократии, социализма, демократии с поворотом к дикому капитализму. Причем каждый такой период, в свою очередь, содержал в себе ряд субпериодов, мировоззренчески враждебных друг другу (например, НЭП и «застой» в рамках социалистического проекта), а также ряд тяжелых войн и революций.

Накопленный нами веками опыт выживания в любых условиях, с одной стороны, принес страдания, с другой – дал тяжелый, а значит, тем более ценный опыт. В процессе крайних полюсных колебаний от одного типа политической формации к совершенно другим русские приобрели «цивилизационную эластичность», способную переваривать любой политический строй и выжить в войне. Мы умудрились не выйти за пределы допустимых колебаний, когда начинаются необратимые процессы, хотя нас к этому всячески подталкивали, а в середине 90-х находились у самого предела.

В свое время Арнольд Тойнби, проделавший титанический труд по переработке всей мировой истории в поисках закономерностей, пришел к выводу, что Россия выработала самый эффективный способ реагирования на стоящие перед ней вызовы – перед лицом внешних угроз России свойственно периодически сжиматься, а затем, накопив духовные и материальные силы, толчкообразно расширяться. И не просто, а вбирая в себя территории, с которых ранее исходила угроза4.

Так было, когда Киевской Руси противостояла «великая степь», так произошло в XV веке, когда угрожало Казанское ханство, так было в эпоху великой Смуты и противостояния с Польшей и Литвой. Ход политических событий различен, но принцип всегда один: расширяющаяся пульсация с выходом на новые рубежи. Пример уже из двадцатого века, когда нам угрожал фашистский Запад и на нас шли дивизии большинства европейских стран. Франц Гальдер (начштаба сухопутных войск Германии) в своем дневнике признавался: «Это поход всей Европы…»5 Произошло очередное сжатие, границы оккупации дошли до Волги, затем последовала фаза очередного расширения и, как следствие, на полвека половина Европы находилась в советской сфере влияния.

Общая закономерность такова – каждое сжатие России содержит в себе зерно равновеликого расширения. Это есть классический русский уход-возврат, о котором пишет Тойнби. Сегодня Россия находится в пределах стадии максимального своего сжатия. Но «пружина» сама не разожмется – нам, живущим сегодня поколениям, нужно добиваться ее «разжатия».

России требуется прорывной проект модернизации – прежде всего в сознании. Нам нужны новые горизонты видения и понимание того, что есть дальше горизонта. И тогда нас ничто не сможет остановить. Не случайно на Западе, видя в нас конкурента, боятся именно создания в России нового идеалистического проекта, который может послужить новым толчком для стремительного развития страны. Таковым прорывом может служить только новая система политэкономических знаний и отношений, а не попытки строительства на месте рушащегося «глобального дурдома» его обновленного технократического «дурдома-2».

Удивительно, но потенциально к повороту на принципы Четвертой политической теории готова и существующая система – это и «электронное правительство» как прообраз системы сетевого планирования, «национальная платежная система» как основа для технического внедрения «свободных денег», не хватает только политической воли. При этом нужно помнить, что модернизация в России традиционно шла только сверху. При этом придется преодолевать сопротивление старой системы и людей, базирующихся на рентных, а не предпринимательских доходах. И это не только чиновники, но и крупный бизнес, в первую очередь контролируемый иностранными компаниями и связанными с ними компрадорами.

В идеале такая модернизация должна быть связана с плавной и понятной трансформацией уклада жизни и повышения её качества, одновременно возвращающей непреходящие, естественные ценности народа и позволяющей задать долгосрочное поступательное развитие социальных и экономических отношений, при котором русская цивилизация станет примером подражания для всех остальных. Но тогда наступит не «конец истории» («как завещал тов. Ф. Фукуяма»), а придет ее реальное начало.

Самое удивительное, что шанс пойти по этому пути у нас есть.

Использовались материалы:

1 http://martinis09.livejoumal.com/127020.html

2 помимо социализма. Капиталистический Запад был напуган тем, что в их собственном ареале обозначились разные типы бунтующих наций. А потому после мировой войны были приняты все меры к тому, чтобы эти очаги погасить и абсорбировать подобные нации – внутри либерального «центра». Это было сделано. Россию никто в таком качестве и на таких льготных условиях абсорбировать не будет, да и не смог бы. Потому надо признать, что при желании любой ценой закрепиться на окраине «цивилизованного мира» перед Россией встанет выбор между двумя путями: путем компрадорским и путем фашистским.

3 И. Бродский, «Письма римскому другу».

4 Тойнби Арнольд, Дж., Постижение истории: Сборник, пер. с англ. Е. Д. Жаркова, М.: Рольф, 2001.—640 с.

5 Гальдер Ф. Военный дневник. Ежедневные записи начальника Генерального штаба Сухопутных войск 1939–1942 гг. – М.: Воениздат, 1968–1971.

За сбор дополнительной информации спасибо http://chuk-sn.livejournal.com/

Глава I

Власть корпораций и грядущий нео-этатизм

Между Сциллой и Харибдой

«По-настоящему эффективным тоталитарным государством станет то, в котором всемогущие политические боссы во главе армии менеджеров встанут над рабами, не желающими свободы, поскольку им нравится прислуживать».

Олдос Хаксли. «О дивный новый мир!»

Мы неуклонно движемся к обществу, где интересы корпораций оказывают на политику определяющее влияние. Несмотря на всевозрастающее неприятие населения, сопротивление малого бизнеса и экономики, контролируемой государством, роль корпораций, в первую очередь транснациональных, постоянно возрастает.

При этом правительства в целом не в состоянии контролировать корпорации и помешать им наносить серьезный ущерб обществу. Например: разрушать экологию; брать на работу гастарбайтеров или переносить производства в третьи страны; получать сверхдоходы, благодаря неконтролируемой монополизации; становиться настолько «системообразующими», что государства вынуждены тратить общественные ресурсы для их спасения. При этом правительства сегодня предпочитают скорее конкурировать за то, чтобы предложить этим компаниям более выгодные условия работы, чем вырабатывать подходящую систему регулирования (Колин Крауч)1.

Еще некоторое время тому назад политэлита «независимой России» делала ставку на

«Национальный вариант»,

представляющий собой власть чиновников, сросшихся с национальными корпорациями. К этому пути склоняется «кровавая гэбня Путина» (подобные эпитеты выдают силы, представляющие интересы частных корпораций). При «хорошем начале», когда, безусловно, страна была спасена от развала, этот вектор развития уперся в следующие ограничения:

– ступор, обусловленный сохранением политэкономического вектора, заложенного в 90-е годы;

– слепое копирование западной системы знаний и мифотворчества в области социальных наук и экономики, которые, во-первых, создавались Западом как инструменты отстаивания своих собственных специфичных интересов, во-вторых, уже давно не отражают реальное положение дел;

– ограниченную финансовую систему, фактически находящуюся под внешним управлением.

Таким образом, эта корпоративная система изначально не имела «зловещего интеллектуального превосходства» (К. Поланьи)2, обеспечивающего стратегическое развитие национальной системы.

Ставка для условий на выживание была сделана на полугосударственные сырьевые корпорации (вспомним тезис об «энергетической супердержаве»3), отданные под управление «своим». При этом отсутствие контроля со стороны общества привело к массовой коррупции. А в качестве одной из мер по самообороне коррумпированных корпораций стала имиджевая реклама, спекулирующая на теме «достояния России»4. Население не было связано во всеобщность, взамен ему была предоставлена возможность «вертеться в свободном состоянии». Техника власти авторитарная, выстроенная под «национального лидера», решение проблем шло через «заливку деньгами» – возможность, которая была обусловлена внешней конъюнктурой цен на сырье5.

Внешняя политика могла осуществляться максимально на расстоянии «вытянутой трубы», поскольку все попытки расширить сферы влияния уперлись в активное сопротивление ТНК. Потерянные рынки сбыта, включая свой собственный, не позволяют развиваться национальной перерабатывающей промышленности. Призывы отказаться от «имперских амбиций» идут как со стороны Запада, рассматривающего мир как свою «вотчину», так и со стороны «либеральной оппозиции», работающей в качестве агента влияния. При этом с экономической точки зрения под «страшным» термином «империя» нужно понимать всего-навсего общность самодостаточного рынка, который разными на то способами защищается от внешних воздействий.

Все эти факторы привели путинское правительство в тупик, выходом из которого (опять-таки опираясь на заимствованную систему знаний) стала ставка на

Либеральный вариант

«Вместе со всем цивилизованным миром», или власть глобальных корпораций

Олицетворением этого вектора в российском политикуме стал «наилиберальнейший» Д. Медведев (он же первый руководитель страны, оценивающий крушение СССР позитивно). Этот вариант имеет свои специфичные характеристики.

Опора идет на полное привязывание государства к внешним мировым структурам, откуда черпается поддержка и признание. На первое место выдвигаются ТНК, неизбежно подминающие под себя контроль над сырьевыми ресурсами, сельским хозяйством и выпуском высокотехнологичной продукции.

Одновременно в массовое сознание активно внедряется миф о заведомой неэффективности государственной экономики. Исходя из этого, принимаются и решения о расформировании и приватизации госкорпораций к 2015 году (о приравнивании прав граждан к правам миноритарных акционеров госкомпании речь даже не идет) – зато в руках глобальных приватизаторов активы «неожиданно» становятся прибыльными. Для разрушения группового самосознания социума, не принимающего передачу национальных богатств в частные руки, выдвигается тезис о «десталинизации общества как о главной проблеме»7. Всеобщность населения намеренно разрушается, чтобы «сталинизированные» граждане, несущие менталитет государственности, не мешали распродаже остатков государственной собственности и не противились частной форме присвоения прибыли с общественного богатства.

При том, что общемировая тенденция в неуклонном росте разрыва в доходах между богатыми и бедными, игра внутри страны идет на противопоставлении образа жизни 1/10 приобщившихся к «мировому цивилизованному» и 9/10 не приобщившихся «к цивилизации». При этом авторитарная техника власти предназначена удерживать общество в таком напряженном неравновесии, до бесконечности отсрочивая социальный взрыв (который будет автоматически означать внешнюю интервенцию). Задачей этого режима стала легализация элит на западе.

Между тем все современные виды либеральной демократии не способны более обеспечивать процветание широких слоев своего населения (как это было в 40-60-х годах), дойдя до предела, после которого капиталистическое получение прибыли более невозможно.

Об истинном положении дел ясно говорит доклад Трехсторонней Комиссии 1975 года (так и не опубликованный в России), согласно которому угрозой «демократии» для капиталистической элиты названы: сама демократия, высокообразованное общество и высокая степень политического участия масс в управлении. Рецептом сохранения власти капиталистической элиты являются: невовлеченность масс в политику, развитие апатии, создание прикормленной экспертократии.

Такой вектор развития событий можно назвать не иначе, как «восстанием элит» (Кристофер Лэш).

Куда ведет этот вектор развития

Основная экономическая проблема нашей страны базируется на том, что российская финансовая система не обладает правом на самостоятельную эмиссию8 – т. е. выпуск необходимых для развития экономики денежных средств не только серьезно ограничен, но и сеньораж (доход) от выпуска рублей фактически уходит глобальной финолигархии в ФРС США. Туземной элите перепадает лишь сырьевая рента, часть которой уходит на поддержание плебса.

При этом чтобы правильно оценить объявленную режимом грядущую национализацию всех крупных госбанков, нужно знать две принципиальные вещи:

– во-первых, что все деньги, попавшие на банковский счет, с финансово-правовой точки зрения во всем мире являются частными деньгами (точнее, частными денежными электронными документами);

– во-вторых, сложившаяся банковская система сама производит безналичные деньги, используя так называемый механизм «денежной мультипликации»8, чему способствует политика

Центробанка. При этом, выдавая кредиты, любой банк имеет неснижаемый кредитный портфель. Т. е., произведя деньги из воздуха (упомянутая «денежная мультипликация»), частная банковская система может ещё и выдавать их в виде кредитов, а неснижаемый портфель означает, что банки получают выгоду не только в процентах, но и от сеньоража (выпуска денег). Чем больше капитал банка, тем больше неснижаемый кредитный портфель, тем больше он получит сеньораж. Т. е. у укрупнения банков есть объективная причина – повышение прибыли. Отсюда естественно вытекает тенденция на «концентрацию банковского капитала» – ради получения большего сеньоража. На сегодня до 60 % всей мировой прибыли оседает в финансовых структурах – вопиющая диспропорциональность.

Следующий цивилизационный этап – переход на электронные деньги – неминуем, это закон развития, хотели бы мы того или нет. Но в системе частных банков это будет означать, что государство окончательно отказывается от эмиссии и верификации валюты (т. е. подтверждения ее подлинности), при этом общество практически полностью лишается возможности влиять на ситуацию (пример ФРС в качестве иллюстрации). Против интересов общества выступает концентрация капитала в руках частных лиц, имеющих свои собственные цели.

Одновременно активно внедряемая идеология «либерализации общества» означает его предельную атомизацию – т. е. разделение на не связанных между собой индивидуумов, свободных от «вредных» религий, традиций, семейных и национальных связей и прочих социальных обязательств и «консервативных предрассудков». В такой субстанции максимальные конкурентные преимущества и власть получает предельно узкая социальная группа финолигархии, члены которой связаны между собой другой идеологией (религией), этническими и семейными узами.

При этом предельная концентрация капитала превращается в абсолютную власть, при которой деньги теряют смысл, и общество переводят на распределительную систему. Таким образом, происходит мутация в сторону социалистического уклада (по Й. Шумпетеру), но ведет его к этому не «пролетариат», а суперконцентрация капитала, приводящая к власти финолигархию. Об этом откровенно пишет Ж. Аттали – «акын глобализации». Кто при этом конкретно будет распределять ресурсы, он не говорит, но всё и так понятно.

Это касательно того, куда «легализуется наша элита».

Футурология ближайших лет. Нео-этатизм

Попробуем заглянуть «за кризис»

Банально говорить о том, что существующая мировая система финансов терпит крах. Также очевидно, что попытка создать новую резервную валюту на основе любой из национальных валют под эгидой «глобальной финэлиты» обречена на провал, поскольку добровольно отдавать сеньораж сегодня никто не согласится, а глобального игрока, способного повлиять на принятие такого решения (как это было после Второй мировой с США, производящими и поглощающими тогда порядка 50 % мирового ВВП на фоне прочих разрушенных войной экономик), не предвидится, несмотря на все усилия9.

Что при этом произойдет? С падением доверия к доллару резко упадет спрос в США, формирующих порядка 40 % мирового спроса, в первую очередь на дорогостоящую продукцию, произведенную в Европе и Японии. Также резко упадет внешнеторговая выручка у государств сырьевого экспорта. Сокращение мирового ВВП может достигнуть десятков процентов – особенно в сфере услуг и в первую очередь – финансовых. В результате кризисных явлений произойдет массовая потеря людьми работы и резко возрастет потребность в мобилизационных ресурсах государств, вынужденных поддерживать своих граждан (вплоть до перехода на карточную систему и создание трудовых армий и лагерей).

Таким образом,

Приход нео-этатизма необратим

Каким он будет? Вариантов тут несколько.

1. «Эрзац-этатизм» или «либеральный фашизм» —

(«медведевский») представляющий собой власть частных корпораций, подменяющих собой государство. Этот вариант уже был реализован в истории во время «Новой сделки» Рузвельта, укрепившей власть корпорации финолигархии, но реальным выходом из ситуации стала Вторая мировая, от которой государство, отделенное океаном от военных событий, получило крупнейшие в истории дивиденды10.

Этот путь можно также назвать капитал-тоталитаризмом. Именно при капитал-тоталитаризме для контроля над обществом были разработаны программы:

– упрощения языка до уровня basic, как «новояза человеческого программирования»11 как вариант «дебилизации населения» и программирование человеческого поведения через СМИ (Тавистокский институт, Липпман, Лазерфельд, Странтон);

– использования террора для отключения рационально-критической функции мышления, делающим предсказуемым эмоциональный отклик, выгодный для манипулятора. Поэтому через контроль за уровнями тревожности личности осуществляется контроль за большими социальными группами (Тавистокский институт, Рэнд корпорейшн);

– разложения основ традиционной морали, поскольку «консервативная христианская культура, как и патриархальная семья, порождает фашизм», а в потенциальные расисты и фашисты записывают всех, у кого отец «упертый патриот и приверженец старомодной религии» (!) («Франкфуртская школа», Адорно, Хоркхаймер)11;

– размытия социальных протестов за счет организации намеренно уродливых «превентивных революций» и разрушения морали через эксплуатацию наркотиков, секса (Г.Маркузе) и многое другое.

Т. е. то, что сегодня принято называть «либеральным фашизмом» или «режимом восставших элит».

При этом выбор избирателя между партиями соперничающих элит превратился в формальные утверждения. Парламент не выполняет представительные и законодательные функции, будучи вытеснен доминирующими элитами, стремящимися закрепить в своих руках все властные функции. Этот «новый транснациональный капиталистический класс» доминирует в процессах глобализации мировых мегаполисов. Доктрина «плюралистической демократии» исполнительной власти заменена на авторитарный популизм, который процветает благодаря инструментам массовых коммуникаций и гарантированному огромному самофинансированию (Данило Дзоло)12.

При исчезновении социального государства наблюдается переход к «уголовному государству» (Лоик Вакан)13, характеризующемуся ростом полицейского контроля со стороны государственных и частных структур, увеличением сегрегации беднейших слоев населения и постоянным ростом числа заключенных.

2. «Чистый этатизм», который можно разделить на несколько подвидов14:

А. «Идеальный фашизм» – четкое противопоставление «мировым нормам» ценностей данной нации (ставка на «кровь и почву»). Тоталитарная техника власти посредством партии-авангарда «лучших сил народа», становящейся над формальными структурами государства. Партия-авангард собирает нацию в «монолит» и нейтрализует конфликт экономических «верхов» и «низов» без экспроприации и физического истребления заправил экономики, но склоняя «хозяев жизни» на консолидацию с низами своей нации на основе морального единства и исконных первоначал. Между тем, такой режим обречен на насилие по отношению к другим нациям (в качестве примера – война Италии в Африке).

B. «Идеальный социализм» – полное привязывание государства к идеологии. Тоталитарная техника власти посредством партии-авангарда «лучших сил народа». Превращая каждого в человеческий атом объединенного «единой силой». Классовые противоречия снимаются через совершение насилия над экономическими «верхами», ставя на экспроприацию и физическое истребление заправил экономики. Подобные установки вызывают неминуемые репрессии внутри страны и столкновения с государствами, где продолжает существовать «класс верхов».

C. «Постсоциализм» или власть чиновников, контролирующих госкорпорации. Когда к этому варианту общества в 60-е годы стала скатываться советская партноменклатура, Че Гевара назвал складывающийся строй «социал-империализмом». В урезанном и сильно искажённом виде таковым можно представить «режим плана Путина».

Есть ли шанс пройти между Сциллой и Харибдой вариантов неминуемого этатизма с минимальными потерями и стать крепче после испытаний? Попробуем разобрать альтернативный вариант выхода из кризиса.

Использовались материалы:

1 http://www.russ.ru/pole/Postdemokraticheskij-mir-korporacij

2 Поланьи К. Великая трансформация. Политические и экономические истоки нашего времени. Москва: Алетейя, 2002.

3 http://www.ng.ru/politics/2007-02-12/9_contra.html

4 Подмечено, что темпы роста в странах, богатых нефтью и газом, ниже, чем в странах, где запасы таких ресурсов ограничены. В начале 90-х появились работы пресловутых Джеффри Сакса и Эндрю Уорнера (кураторов реформ в России), в которых изобилие природных ресурсов стало рассматриваться как «проклятие для экономического развития» (см. статью «Модернизировать нельзя дезинтегрировать»).