Седьмой читатель

Фан Му кивнул и послушно сел, но в голове у него все еще крутилась череда вопросов.

– Тебя зовут Фан Му? – спросил полицейский помоложе.

– Да.

– На каком ты факультете?

– На юридическом.

– Где родился?

– В этом городе.

– Где ты был с половины двенадцатого вечера до часа ночи?

– Я никуда не выходил, спал в своей комнате в общежитии. – Фан Му добавил: – Соседи по комнате могут подтвердить.

Молодой полицейский улыбнулся:

– Не нервничай, мы просто собираем информацию.

Фан Му немного смутился, опустил голову и пробормотал:

– Я и не нервничаю.

– Вы общались с покойным вчера вечером?

– М-м-м?

– Разговаривали?

– Ну да, разговаривали.

Фан Му уже догадался, к чему клонит собеседник, поэтому он описал, что случилось вчера, когда Чжоу Цзюнь пришел попросить кипятка и туалетной бумаги.

– А после выключения света?

Фан Му задумался и беспокойно поерзал на стуле.

– Вроде как… мы перекинулись парой слов.

– Что это значит? – уточнил молодой полицейский. В комнате стало тихо, и все присутствующие уставились на него.

– Я слышал, как он вышел в туалет. – Покраснев, Фан Му тихо пробормотал: – Я кое-что крикнул ему через дверь…

– Что именно ты крикнул?

– Про спермотоксикоз. Это просто шутка, – поспешно добавил Фан Му. – Он заявил, что идет в туалет, чтобы встретиться с женщиной-призраком, поэтому я и сказал это.

Несколько молодых людей рассмеялись. Чэнь Бинь, которому было уже за сорок, все еще выглядел неуверенно.

– А он что сказал?

Фан Му посмотрел на полицейского и промолчал.

– Ну, говори!

– Выругался.

– Как именно?

– Сказал, что я тупой хер.

Никто не засмеялся.

Фан Му показалось, что немолодой полицейский, сидевший за столом, пристально смотрел на него все время, что шел допрос. Юноша перевел взгляд на него. У мужчины было холодное и неподвижное лицо, какое бывает только у полицейских. Он не отвел взгляд, но Фан Му чувствовал, что в его глазах нет враждебности, и это успокаивало.

Молодой полицейский задал еще несколько вопросов, прежде чем отпустить Фан Му. Как только тот открыл дверь, пожилой полицейский внезапно спросил:

– Как думаешь, что за человек Чжоу Цзюнь?

Фан Му взялся за ручку двери и, на мгновение задумавшись, произнес:

– Нормальный человек, любил пошутить, только… временами был надоедливым.

Пожилой полицейский задумчиво кивнул и жестом разрешил Фан Му выйти.

Глава 3

Мотив

На следующий день рано утром, когда Син Чжисэнь вошел в кабинет, на столе уже лежали протоколы вскрытия и осмотра места происшествия.

Имя погибшего – Чжоу Цзюнь, мужчина, двадцать один год, уроженец провинции Гуанси, студент третьего курса юридического факультета Педагогического университета. Причина смерти – механическая асфиксия, время смерти – между половиной двенадцатого и половиной второго ночи. По странгуляционной борозде шириной восемь миллиметров на шее погибшего и нескольким волокнам, оставшимся на коже, сделан первоначальный вывод, что орудием убийства стал кусок шпагата. Погибшего задушили во время посещения туалета. На бетонной стене между отсеками обнаружены частицы эпидермиса, соотносящегося со ссадинами на задней стороне шеи покойного, свидетельствующие о том, что он сопротивлялся, но из-за невысокого роста (рост один метр шестьдесят пять сантиметров) и высоты стены (один метр сорок восемь) в итоге не сумел избежать своей участи. После содеянного убийца согнул колени покойного и прислонил его спиной к стене, словно тот все еще справляет большую нужду, и в этой позе покойного обнаружили утром.

Со спортивных штанов, в которые был одет покойный, не удалось снять никаких отпечатков пальцев; во втором отсеке найден размытый отпечаток обуви, который не представляет никакой ценности для следствия. Более того, в ходе расследования выяснилось, что с ночи до раннего утра, когда было найдено тело, в туалет зашли в общей сложности одиннадцать человек, непроизвольно уничтожив все улики.

Дин Шучэн отчитался о результатах. Местом преступления стал третий этаж второго мужского общежития, а именно туалет с левой стороны. Все здание разделено на шесть этажей, всего триста двадцать пять помещений, в том числе триста шесть жилых комнат, двенадцать санузлов, библиотека (расположена на первом этаже), пять подсобок (расположены на шестом этаже), дежурка (расположена на первом этаже). Каждый вечер общежитие закрывается в половине одиннадцатого вечера и открывается в пять утра следующего дня. В общежитии проживают студенты математического факультета, факультета иностранных языков, физического факультета, юридического факультета и факультета искусств, всего одна тысяча семьсот сорок четыре человека. В ночь преступления в общежитии в общей сложности отсутствовали восемьдесят три человека, в том числе семнадцать человек находились в городе, в съемных комнатах (до сих пор проверяют местонахождение одного из них). Двадцать два человека находились в видеозале за пределами кампуса; по результатам проверки они не могли совершить преступление, поскольку дверь в видеозале, где показывали порнографию, была заперта начиная с одиннадцати часов. Двадцать студентов, проживающих в этом же городе, отправились домой, чтобы посмотреть рано утром матч футбольной Лиги чемпионов – берлинская «Герта» против «Милана» (проверяется). Один человек (студент третьего курса юридического факультета У Хань, живущий в комнате 352) остался на дежурство. По показаниям коменданта общежития Сунь Мэй, он беседовал с ней в дежурке с одиннадцати вечера до трех утра, после чего лег спать в дальней комнате и больше не выходил, а Сунь Мэй в дежурной комнате вязала и слушала радио до пяти утра. В пять утра она открыла дверь в общежитие. В половине шестого утра прибежал Сунь Циндун и сказал, что на третьем этаже кто-то умер. В отношении еще двадцати трех студентов, не проживавших в общежитии, проводится проверка.

Син Чжисэнь посмотрел на уставшего Дин Шучэна и похвалил:

– Отличная работа!

Тот, улыбнувшись, продолжил отчет.

После осмотра места преступления нельзя исключить вероятность того, что преступление совершил кто-то со стороны. Педагогический университет расположен в оживленном районе города, здесь довольно большое скопление людей. Стена имеет высоту всего один метр девяносто сантиметров, так что взрослый человек может легко перелезть через нее, а рядом со вторым корпусом проходит крупная улица. Во втором корпусе из-за того, что здание очень старое, дверь внизу хоть и запирается, многие окна находятся в полуразрушенном состоянии. Окна на первом этаже оборудованы железными решетками, но у главной двери с обеих сторон расположены велосипедные навесы; вполне возможно, забравшись на козырек от дождя, перелезть на подоконник второго этажа, открыть окно и пробраться в здание. Проверка показала, что на первом этаже по обе стороны от туалета есть несколько поврежденных окон, которые просто невозможно закрыть, а на козырьке и на подоконнике туалета первого этажа остались следы, хотя нельзя подтвердить, что они появились в ночь преступления. В ходе расследования выяснилось, что многие студенты знают, что окна разбиты; их еще называют «зеленым коридором». По правилам, если студенты возвращаются поздно, необходимо обратиться в отдел безопасности и объяснить причину задержки; затем дежурный провожает опоздавшего обратно в здание общежития, а на следующий день информацию передают в деканат. Поэтому многие студенты, возвращающиеся поздно, предпочитают тайком пролезать в окно. Следы, скорее всего, оставлены как раз ими.

Если рассматривать социальные связи покойного, умерший Чжоу Цзюнь – приезжий, у него нет родственников в этом районе. Его родители – простые рабочие, так что мотив кровной мести исключается. Согласно свидетельским показаниям, покойный Чжоу Цзюнь был покладист, любил пошутить. Хотя некоторые его шутки были на грани, никто не вспомнил, чтобы он обижался, и нет никаких доказательств того, что у него случился конфликт за пределами кампуса. При нем не обнаружили ценных вещей, в кармане спортивной куртки лежали тридцать два юаня восемь цзяо[6]; учитывая, что вряд ли кто-то настолько глуп, чтобы грабить в туалете, такой мотив можно исключить. При обыске в комнате покойного никаких ценностей не обнаружено.

– Вот, собственно, и всё. – Дин Шучэн закрыл блокнот.

Син Чжисэнь кивнул, достал сигарету, прикурил и бросил портсигар Дин Шучэну. Тот тоже зажег сигарету, и они молча задымили, глядя друг на друга.

– Что ты думаешь? – спросил Син Чжисэнь, выкурив почти всю сигарету.

– Запарное дельце. – Дин Шучэн затушил бычок в пепельнице. – Слишком большой охват. Кроме того, на основании имеющихся улик невозможно предположить мотив убийцы – и провести следующий этап расследования.

Син Чжисэнь, не издав ни звука, нахмурился.

Он уже пять лет работал в отделе по культурной и экономической защите и вел немало дел. Однако все они в худшем случае касались умышленного причинения вреда здоровью, кражи или чего-то подобного, а с убийством он столкнулся впервые. Благодаря опыту в криминальной полиции Син Чжисэнь знал, что первым шагом в раскрытии убийства является определение мотива. Но зачем кому-то убивать Чжоу Цзюня? Биография покойного проста, круг его общения узок, нет повода для убийства из мести, на почве ревности или ради обогащения. Из-за этого следственные действия не могут начаться.

– Если не можешь, используй старый метод – проверять все подряд. Начинаем издалека, ищем зацепки.

Дин Шучэн совсем приуныл: его ждала очень тяжелая работа. Син Чжисэнь заметил угрюмый вид подчиненного и встал, чтобы похлопать его по плечу в знак поддержки.

* * *

В городе с населением более шести миллионов человек смерть одного остается незамеченной. Жизнь в городе идет своим чередом. Даже для полиции смерть Чжоу Цзюня – не более чем перечень бесстрастных данных на столе, ожидающих анализа. Однако в спокойном Педагогическом университете, особенно в полуразрушенном и затхлом втором корпусе, это событие стало сенсацией.

После того как Фан Му вышел из офиса службы безопасности, он решил пропустить занятия и отправиться в ближайший книжный магазин, чтобы почитать[7]. Юноша провел там весь день и добил наконец толстую антологию Ван Шо[8].

Он не знал, что новость о том, что его вызвали на допрос в службу безопасности, в тот же день облетела весь факультет, и чем дальше она распространялась, тем более загадочными подробностями обрастала. Всего через день окончательная версия гласила, что его скрутили прямо в аудитории, Фан Му сопротивлялся аресту, и его тащили к машине несколько мощных полицейских. С тех пор как он отправился в офис безопасности, его нигде не было видно, поэтому слухи казались еще более реальными и правдоподобными.

Когда Фан Му вернулся поздно вечером в общежитие, то, едва толкнув дверь, почувствовал, что атмосфера в общежитии изменилась. Все ошарашенно уставились на него, особенно Четвертый брат Чжу, у которого изо рта свисала лапша, словно борода у актера, играющего старика в пекинской опере.

– Чего уставились? Никогда не видели такого красавчика? – Фан Му разулся и плюхнулся на живот на кровать.

– Ты… вернулся? – спросил, заикаясь, Старший брат. – Отпустили до суда под залог? Мы как раз обсуждали, что надо принести тебе поесть…

– Черт, о чем ты? – Фан Му перевернулся и сел, глядя на любопытные и испуганные лица соседей. Мгновенно все поняв, он разозлился и одновременно развеселился. – Меня вызвали дать показания, а вы что себе напридумывали?

Атмосфера в общежитии сразу же разрядилась. Парни сгрудились вокруг и принялись выспрашивать подробности. Фан Му подумал и, решив, что раз уж полиция не велела ему молчать, пересказал все, о чем его расспрашивали. Когда он закончил, воцарилось молчание. Наконец Старший брат медленно проговорил:

– Это дело…

Приятели затаили дыхание, ожидая, что он сделает громкое заявление.

– …очевидно, что это не самоубийство!

– Черт! – хором воскликнули все.

– О, – уклончиво ответил Старший брат, – но это и в самом деле страшно: Старший брат из комнаты триста сорок восемь сказал, что тоже ходил в туалет прошлой ночью, и вряд ли Чжоу Цзюнь в это время был уже мертв.

– Эй, ребята… – Пятый брат напустил на себя загадочный вид. – А что, если это не человек?

– Иди ты к черту, тебе везде призраки мерещатся! – возмутился Второй брат.

– Это не я сказал, а он. – Пятый брат ткнул в Фан Му.

Тот увидел, что все смотрят на него, и запаниковал:

– Черт, это же просто шутка! Вы, ребята, высшее образование получаете – и туда же… верите в призраков?!

Все разразились хохотом, а потом, словно почувствовав, что это неуместно, снова сознательно замолчали.

Внезапно дверь открылась. Вошел У Хань с усталым лицом; рукава его рубашки были закатаны, а на груди виднелись разводы от воды.

– Вы все здесь… – Он сел за стол, взял чашку с водой и одним глотком осушил ее. – «Зеленый канал» заблокирован. Впредь приходите раньше.

– Заблокирован? Почему? – спросил Второй брат, который часто сбегал поиграть в компьютерный клуб.

– Полиция подозревает, что кто-то проник сюда прошлой ночью, и служба безопасности сегодня наглухо заколотила окна.

– Надеюсь, это сделал какой-то чужак. Ведь если Чжоу Цзюня убил кто-то из нашего корпуса, то это ужасно, – мрачно сказал Старший брат.

Наступила тишина. Да, кто бы мог подумать, что студенты, живущие под одной крышей, вдруг совершат жестокое убийство…

– Я не думаю, что это был кто-то из нашего корпуса. – Фан Му покачал головой. – Кто мог это сделать?

– Да, – У Хань раскатал рукава, – я думал об этом, когда сегодня прибирался в том туалете. Этот Чжоу Цзюнь, конечно, много кого бесил… но чтобы убить кого-то, это как же надо его ненавидеть?

– О, ты еще и туалеты драишь? – спросил Пятый брат.

– Да, тетя Сунь боялась заходить туда, поэтому убирался я. Черт, как же я устал…

– Тебе не страшно? – восхищенно спросил Старший брат.

– Чего бояться? – У Хань забрался на свою кровать с ногами. – Если я действительно увижу этого гада, то непременно с ним пообщаюсь. Может, раскрою дело, еще и грамоту дадут… – Он опустил голову. – Итак, Фан Му, куда ты сегодня свалил? Мы думали, тебя посадили…

– Черт, Третий брат, ты же не подозреваешь меня?

– Хе-хе, ты точно не убийца.

– Все-таки Третий брат меня понимает! – Фан Му прижал руки к груди.

– У тебя кишка тонка.

Все снова засмеялись. У Хань втянул ноги и расправил одеяло:

– Убить не так-то просто.

Фан Му хотел сказать что-то в ответ, открыл рот, но промолчал.

Скоро должны были вырубить свет. Все достали свои мочалки и гуськом отправились умываться.

Возможно, это было связано с убийством, но сегодня здесь было холодно и тихо, без обычной суеты. Многие предпочли пройти чуть дальше до санузла в другом конце коридора и умыться там.

Фан Му вздохнул, глядя на оградительную ленту, натянутую на дверной раме.

Маленькая пятнадцативаттная лампочка над головой горела гораздо тусклее, чем обычно; несколько человек стояли у раковины и молча умывались, двигаясь быстро, как будто им не терпелось поскорее уйти отсюда. Первым закончил и ушел Старший брат, затем Пятый брат, Второй; и даже Четвертый брат Чжу, который обычно тянет кота за хвост, опередил Фан Му.

В итоге остался только он сам. Испытав легкую панику, торопливо вытер лицо, подхватил таз и вышел. Но, дойдя до двери туалета, остановился.

Туалет казался еще более темным, чем помывочная, там было совсем пусто. На полу виднелись пятна, засохшие на приступке у писсуара, – похоже, что им никто не пользовался весь день. Двери четырех кабинок были приоткрыты, что там внутри, не различить. Фан Му бросил взгляд на самый дальний отсек.

Там убили Чжоу Цзюня.

Его сердце заколотилось. Он осторожно сделал шаг, затем другой, пока не оказался перед первым отсеком.

Внутри было все так же грязно – совсем как пять или шесть часов назад, когда там еще находился труп.

По непонятной причине перед мысленным взором Фан Му вдруг возникла такая сцена: Чжоу Цзюнь сидит на корточках и самозабвенно напевает какую-то песенку, не обращая ни малейшего внимания на веревку, которая постепенно опускается над его головой. Внезапно она обвивается вокруг шеи Чжоу Цзюня, кто-то дергает за нее и с силой тянет. Чжоу Цзюнь издает удивленный возглас. В этот момент его затылок оказывается прижатым к бетонной стене. Он не надевает штаны и отчаянно пытается встать. Однако Чжоу Цзюнь слишком мал ростом и не может повернуть голову, поэтому ему остается лишь отчаянно дергать ногами. Однако он дергается все слабее, пока не затихает.

Фан Му так ярко представил все это, что едва не засмотрелся на руки, сжимавшие веревку…

Вдруг из водопроводной трубы раздался ревущий звук, как будто задушенный человек стонал в агонии. Вода перестала течь.

Фан Му испугался рева и, вылетев из санузла, трусцой побежал обратно в комнату. «Ты совсем сбрендил?» – яростно ругал он себя.

Ночью все спали неспокойно, то и дело поскрипывали койки. Около часа ночи Фан Му услышал шепот Пятого брата:

– Мне нужно в туалет, кто-нибудь идет?

Не дождавшись ответа, тот заявил:

– Тогда я тоже не пойду.

Глава 4

Крыша

Молодость – нейтральное слово, обозначающее множество недостатков: неопытность, неискушенность, импульсивность. В то же время оно подразумевает и массу преимуществ, одно из которых – наличие целой кучи времени, чтобы забыть то, что не стоит помнить.

Прошло больше месяца, а новостей о деле об убийстве так и не появилось. Имя Чжоу Цзюня и то ужасное утро в памяти людей постепенно стало расплываться и наконец поблекло. Дни текли спокойно, как вода в медленной реке. Кампус, некогда жужжавший, как улей, из-за смерти студента, потихоньку вернулся к прежнему покою – точно так же, как стихают круги на воде после того, как кто-то бросает в пруд камень. Возможно, жизнь и должна быть такой.

В четверг днем после пары по международному экономическому праву Фан Му собрал свою сумку и уже собирался выйти из аудитории, когда его окликнул профессор Гао, который вел занятия. Он попросил Фан Му, Четвертого брата Чжу, У Ханя и Сунь Циндуна зайти к нему и помочь перенести кое-какие вещички. Фан Му не очень хотел участвовать в этом, но все же последовал за ним.

«Вещичек» было много: две крупногабаритные коробки с материалами и большая стопка книг, все очень тяжелое. Перетащить их из здания общежития для персонала в административное здание оказалось действительно нелегкой задачей. Фан Му и трое его друзей недовольно морщились, когда заносили вещи в кабинет профессора Гао, но тут оказалось, что в кабинете уже кое-кто есть.

«Ого, не зря напрягались…» – подумал Фан Му.

Это была магистрантка профессора Гао по имени Тун Цянь, признанная красавица юрфака. Девушка лучезарно улыбнулась профессору и, не обмениваясь любезностями со студентами младших курсов, присела на корточки и стала просматривать материалы.

– Ой, у вас есть эта книга? Я так долго искала ее в библиотеке… Если б я знала, то сразу попросила бы ее у вас. Может, и возвращать не пришлось бы…

– Тогда возьми ее с собой, как скопируешь материалы, только не забудь написать расписку, что ты у меня ее взяла. – Профессор Гао, похоже, не купился на ее уловку.

Красавица преувеличенно громко произнесла:

– Ребята, помогите мне отнести эти материалы в копировальную комнату.

Копировальная комната находилась, на минуточку, на двадцать четвертом этаже! Все четверо в недоумении переглянулись.

– Лифт же есть, чего перепугались? Неужто такому здоровяку страшно немного потрудиться? – сказала Тун Цянь и похлопала Четвертого брата Чжу по плечу. Судя по выражению на лице парня, даже если б лифта не было, он с радостью дотащил бы коробку до двадцать четвертого этажа по лестнице.

Фан Му вдруг вспомнил слова песенки: «Я хотел бы быть маленьким барашком и следовать за ней по пятам, я хотел бы, чтобы она подгоняла меня тонкой плетью…»

Фан Му и Четвертый брат тащили одну коробку, У Хань – другую, а Сунь Циндун шел впереди, держа в руках большую стопку потрепанных книг. Красавица замыкала процессию. Она шла с пустыми руками, на ходу разговаривая по телефону:

– Сегодня сходи один, я не смогу… Ой, не спрашивай… Надо поработать… Что?.. Помогаю моему научруку скопировать материалы… Ладно, пока!

С трудом дотащив материалы до копировальной комнаты, Четвертый брат вытер пот и спросил с улыбкой на лице:

– Что, сестрица, сегодня придется задержаться?

– Да. – В голосе Тун Цянь не было энтузиазма.

– Помочь тебе?

– Не нужно, ребята, идите ужинать. – Девушка замахала руками и вытолкала их за дверь, словно прогоняла цыплят.

– Черт, даже «спасибо» не сказала, – недовольно пробормотал Фан Му, когда они зашли в лифт.

Четвертый брат, казалось, все еще находился в трансе. Когда они доехали до первого этажа, лифт тряхнуло, и Чжу причмокнул губами:

– Какая красавица!

– Да у тебя любая красавица, вон слюнки аж потекли! – У Хань вытолкнул Четвертого брата из лифта. Они вчетвером рассмеялись и вышли из здания администрации.

* * *

Настала пятница. Шел сильный дождь. Все небо заволокли темные тучи, время от времени издалека доносились раскаты грома. Пяо Яли, работавшая в отделе кадров на третьем этаже, бросила сумку на стол, достала несколько печений и приготовилась пойти заварить себе чашку кофе.

Еще не было и половины десятого, и в здании царила тишина; большинство кабинетов заперты. В пасмурный день освещение казалось тусклым. Серая краска стен, обычно выглядевшая светлой и свежей, сейчас смотрелась особенно тускло. Пяо Яли осторожно шла с чашкой кофе, наполненной до краев. Когда она почти добралась до дверей своего кабинета, небо вдруг озарилось молнией. Испугавшись, Пяо Яли инстинктивно посмотрела в окно…

Кофейная чашка со звоном упала на пол. Среди осколков фарфора по полу бесшумно растекалась пенистая коричневая жидкость.

Люди в медленно поднимающемся лифте услышали пронзительные крики на третьем этаже.

* * *

Когда Дин Шучэн поспешил на место происшествия, дождь усилился.

Тело лежало на площадке перед третьим этажом административного здания. На месте происшествия уже суетились судмедэксперты; двое фотографировали, а один из специалистов в дождевике присел на четвереньки, чтобы провести осмотр. Это был женский труп. Тело лежало головой на юг, а ногами на север. Судя по форме тела и состоянию видимых участков кожи, покойная была еще совсем молода. Несколько судмедэкспертов уже собирали свои инструменты, и Дин Шучэн похлопал по плечу знакомого пожилого коллегу:

– Что тут у вас?

– Типичное падение с высоты. По предварительным оценкам, время смерти примерно между девятью часами вечера и тремя часами утра. Причина смерти – черепно-мозговая травма, а также внутреннее кровоизлияние из-за разрыва внутренних органов. Остальное выяснится после вскрытия… – Судмедэксперт посмотрел на Дин Шучэна, слегка нахмурился и пояснил: – Прошлой ночью внезапно похолодало, поэтому время смерти можно оценить лишь примерно. По возвращении займемся этим вплотную и постараемся получить результаты как можно скорее.

Дин Шучэн смущенно улыбнулся:

– Большое спасибо!

Эксперт, присевший на корточки, вдруг встал, поднял голову и посмотрел на железно-серое небо, с которого плотной пеленой падали капли дождя.

– Дождь слишком сильный. Здесь не осталось ничего ценного для расследования.

Дин Шучэн тоже поднял голову: двадцатичетырехэтажное офисное здание безмолвно стояло под дождем. Почти в каждом окне мелькали лица, на которых читались сомнения, страх, волнение. Когда Дин Шучэн осмотрел толпу людей, выглядывающих в окна, у него слегка закружилась голова.

Когда эта девушка падала, она тоже испытывала головокружение?

Дин Шучэн повернулся и сказал специалистам, которых он привел с собой:

– Приступайте.

* * *

Имя погибшей – Тун Цянь, двадцать четыре года, магистрантка второго года обучения по специальности «Международное экономическое право» юридического факультета Педагогического университета, уроженка Сычуани, проживала в комнате 407-го блока А общежития для магистрантов. Согласно отчету о вскрытии, смерть наступила между двадцатью двумя часами и часом ночи, а причиной ее стало внутреннее кровотечение, вызванное черепно-мозговой травмой и разрывом внутренних органов.

По словам соседки погибшей, накануне вечером Тун Цянь сказала, что научрук попросил ее помочь с ксерокопированием материалов, и предупредила, что может вернуться поздно. В результате она не вернулась ночевать. Поскольку у покойной был парень, который жил в городе, и Тун Цянь иногда оставалась у него, ее отсутствие не удивило и не встревожило соседку.

Научрук покойной, профессор Гао Цян, подтвердил слова соседки. Он готовится подать заявку на участие в проекте национального уровня. Накануне убийства он был приглашен на день рождения тещи и не мог не пойти, поэтому поручил подготовить все материалы Тун Цянь. Проверка подтвердила, что в ночь преступления Гао Цян приехал на банкет по случаю дня рождения тещи и вернулся домой только в четыре часа утра. Опрос других гостей подтвердил, что профессор Гао Цян не отлучался с мероприятия, что позволяет вычеркнуть его из списка подозреваемых.