Концы окружности

– Яснее ясного. Что ж, я попробую объяснить, но не уверен…

– Попробуйте. Хотя бы в общих чертах. Например, зачем вам Серж?

– Он – проводник, – это слово всплыло в голове из какого-то фильма, и Андрей зацепился за него, стал лепить к нему подробности. – Хотя бы раз, побывав ТАМ, человек уже не остаётся прежним.

– Интересно, – поощрил его Алек. – И?

– Я не могу построить переход вокруг себя. Но, имея человека, побывавшего на той стороне, можно это сделать. И чем больше таких людей будет под рукой, тем бо́льший проход я смогу создать.

"Ффффуууууу, – мысленно выдохнул Андрей. – Кажется, получилось. Вполне, связно и убедительно".

– А зачем вам нужно, чтобы он передвигался?

В глазах Алека виделся интерес – он, похоже, клюнул, но ещё сомневался. Требовалась маленькая подробность, чтобы его подсечь. И Андрей мгновенно придумал эту подробность, крохотную, житейскую, совсем простую.

– В этом нет ничего удивительного. Нельзя сразу понять, где, именно, он должен находиться. Мне придётся говорить ему, куда встать. При постройке такого прохода, не должно быть физического контакта с проводником. А, как вы видите, в таком состоянии, – Андрей кивнул на спящего в кресле Сергея. – Это невозможно.

Алек смотрел на него, прищурившись. Потом негромко сказал:

– Найдите врача, Майк.

За спиной Андрея произошло движение, открылась дверь.

– Подождите, – дверь снова закрылась. – Вы же врач, – Алек поднял палец. – Зачем тратить время? Приведите его в чувство. Все, что нужно вам принесут.

– Прежде всего, надо очистить его желудок. Понадобится ведро и чистая вода, пусть принесут сразу литров пять. Ещё нашатырный спирт. Стаканы здесь есть.

Алек кивнул охране и через пару минут у Андрея было все, что нужно. Он перевернул Сергея на бок, влил ему в рот воды и вызвал рвоту. Потом ещё раз.

По комнате распространился отвратительный запах, все постарались отойти, как можно дальше от ведра, зажимая носы.

Андрей плевать хотел на эти нюансы – врач скорой нюхает и не такое! Он повторил все сначала, потом посадил Сергея прямо и сильно потёр его уши. Эффект не замедлил сказаться, Сергей открыл глаза и, немного заплетающимся языком, проговорил:

– Привет… Чего это вы все тут? О! Андрюха! Ты откуда взялся?

– Помолчи! – строго сказал Андрей. – Пей!

Сергей покорно взял бутылку и стал пить.

– Теперь – два пальца в рот, – скомандовал Андрей.

Команды были жёсткие и Сергей повиновался, как автомат. Пил и нагибался к ведру.

– Хватит, – Андрей взял нашатырь и накапал в воду. – Пей!

Тот опрокинул стакан, осушив его в несколько глотков.

– Гадость какая!

– Напился – терпи. Принесите кофе. Не из автомата, пусть сварят на огне, по-турецки. Большую чашку, без сахара. И лимон.

Через сорок минут Сергей уже вполне крепко стоял на ногах и, даже, язык его перестал заплетаться.

– Да вы волшебник, – произнёс Алек, все ещё морщась от запаха. – Я не ожидал, что он очухается так быстро.

– Опыт, – коротко ответил Андрей. – Не забывайте, я работал на скорой помощи в России, а таких клиентов там сколько угодно. Через десять минут можно ехать. Пусть возьмут с собой ещё кофе, в термосе.

– Майк, подгоните машину. Будьте готовы через десять минут, – Алек повернулся к Андрею. – Посмотрим, что вы нам покажете.

* * *

Когда кортеж из трёх автомобилей, подняв облако пыли, остановился недалеко от их последнего лагеря, солнце уже висело довольно низко над горизонтом.

– Надо поторопиться, – сказал Андрей своим надзирателям. – Скоро стемнеет. Скажите мистеру Профиту, что мне нужно часа два и приведите Сергея.

Алек сел в другую машину, а Андрея поручил Майку. Видимо, Майк был шефом этой группы, он был значительно старше всех и руководил командой привычно и умело.

Машины поставили полукругом, водители остались на своих местах, а остальные рассыпались частой цепью перед этой искусственной преградой. Они достали пистолеты и застыли в одинаковых позах, готовые выполнить любой приказ.

Два громилы неотступно следовали за Андреем, Сергея сопровождал ещё один.

Алек уселся около него на складной стул.

– Я хотел бы все видеть, вы не против? – вкрадчиво спросил он.

– Мы для этого и приехали. Только, пожалуйста, не мешайте мне – я хочу все устроить до темноты.

Андрей огляделся. Коридор был метрах в десяти. Он мысленно рассчитал свои действия – поставить Сергея около прохода, разыграть небольшой спектакль и броском уйти, схватив его на ходу. Должно получиться. Внезапность решает все.

– Серёжа, – позвал он. – Встань вон там, возле камня.

Тот, пошатываясь, побрёл к указанному месту и остановился.

– Ещё шаг вправо. Так, теперь повернись ко мне лицом… Хорошо. Закрой глаза и постарайся стоять прямо и не шевелиться.

Для Сергея это было очень сложно. Даже после промывания желудка, нашатыря и литра кофе, алкоголя в его крови осталось немало. Стоять, не шевелясь с закрытыми глазами, в таком состоянии, мягко говоря, не легко. Но он старался изо всех сил, видно было, что его мутит, но Сергей стойко это переносил и почти не качался.

Пора было начинать спектакль.

Андрей уселся на песок и принял позу медитации – руки на коленях, средний и большой пальцы соединены кольцом. Сергей был прямо перед ним, десять метров.

– Пусть ваш человек отойдёт, – обратился Андрей к Алеку. – Он мне мешает.

– Пожалуйста.

Майк сделал движение рукой и сопровождающий Сергея переместился метров на пять в сторону.

"Близко, – подумал Андрей. – Ещё бы пару метров. Нет, нельзя – придётся так".

Он прикрыл глаза и ещё раз представил, как все сделает. Самым сложным было резко броситься вперёд из этой позы, но для спектакля она была идеальна.

Андрей собрал в комок все силы и уже хотел сорваться с места, когда на его ноге щёлкнул браслет наручников. Он обернулся. Второй браслет, на длинной цепи, был пристёгнут к буксировочному кольцу ближайшей машины.

– Уберите, – спокойно сказал он. – Металл создаёт нежелательные вибрации.

Алек захохотал:

– Вибрации?! А, ведь я на секунду поверил! Майк, – повернулся он к старшему группы. – Кончайте этот цирк!

Андрей, как в замедленном кино, смотрел на Майка. Тот спокойно поднял пистолет и выстрелил Сергею в голову. Во все стороны брызнуло красным – Андрей зажмурился. В ушах звенело. Все было тщетно! Никто ему не поверил.

"Господи! Зачем я это затеял?! Ведь, это я его убил", – эта мысль ударила, как молот. Он размяк и не сопротивлялся, когда на него надели ещё одни наручники.

– И ноги тоже, – услышал он голос Алека. – Цепь не снимайте. Теперь уйдите все. Мне надо с ним поговорить.

Андрей открыл глаза. Тело Сергея уже чем-то накрыли, а Алек сидел в шаге от него на своём стуле.

– Зачем вы его убили? – звук собственного голоса удивил Андрея, вместо гласных из горла выходил хрип.

– Извините, получилось немного театрально, но вы сами задали тон, – Алеку все ещё было смешно. – Не вините себя, ваш спектакль не был причиной. Мальчишку все равно убрали бы – слишком многое он знал. Хотите воды?

Андрей покачал головой.

– Нет? Как угодно. Теперь о главном, – Алек склонился к нему. – Я предлагаю вам сделку.

– Не понимаю.

– Я объясню. Мне известна ваша главная тайна.

Андрей зло улыбнулся.

– Минуту назад вы очень метко выразились. "Кончайте этот цирк" – не хотите последовать собственным словам?

– Охотно, – Алек улыбнулся. – Я предлагаю обмен. Вам вернут вашу подружку, а вы поделитесь со мной вашим знанием.

– Что вы несёте? Каким знанием?

– Я знаю, сколько вам лет! Перестаньте делать вид, что вы ничего не понимаете! Вечная молодость! Мне нужна вечная молодость! Или от неё останется меньше, чем от этого идиота! – Алек, в бешенстве, мотнул головой в сторону накрытого тела. – И не вздумайте снова ломать комедию! Вы расскажете мне всё.

Эрик

С той минуты, как Алек сообщил ему последнюю информацию, Эрика, в буквальном смысле, лихорадило.

Ему было сорок семь, он был в прекрасной физической форме, трижды в неделю он проводил в спортзале по три-четыре часа, пробегал по утрам по десять километров и много плавал. Здоровый образ жизни привил ему отец, он, с детства, внушал Эрику, что быть богатым – это ещё не все, нужно каждый день трудиться, чтобы сохранить своё состояние.

"Деньги дают очень много свободы и возможностей, – говорил он. – И, чтобы пользоваться этим, как можно дольше, надо долго жить. Держи себя всегда в форме, не убивай своё тело и мозг вредными излишествами, и ты проживёшь длинную, яркую жизнь".

Отец умер, когда ему исполнилось девяносто, он до последнего дня, в меру сил, делал упражнения и плавал, и Эрик не помнил, чтобы в их доме когда-нибудь появлялся врач.

"Бессмертие. И вечная молодость – это ли не несбыточная мечта человечества?" Так, кажется, выразился Алек. Эта фраза пробрала Эрика до озноба. Об этом он, в тайне от самого себя, грезил многие годы. У него было все. Все о чем только может мечтать человек. Но с каждым днём, он острее и острее чувствовал, что жизнь проходит и уже недолго осталось до очень обеспеченной и комфортной старости. Сколько ещё он сможет быть подтянутым и сильным? Сколько осталось времени до первых затруднений с женщинами? Когда он, втайне от всех и стесняясь самого себя, примет первую таблетку Виагры? Об этом и о многом другом, Эрик начал думать уже давно, после того как однажды, толкая привычный вес в зале, почувствовал боль в груди. Ему было тридцать девять, и врач сказал, что надо поберечь сердце и снизить нагрузку.

Год за годом Эрик следил за достижениями учёных и спонсировал самые смелые исследования. Он угробил на это миллионы и ничего не получил взамен. А этот старый хрыч, на блюдечке, преподнёс ему самую великую драгоценность во вселенной!

Несчастный случай с Саймоном? Чушь! Он хотел сберечь все для себя. Держит его за идиота. Что ж, Эрик отлично изобразил то, что Алек ждал увидеть. Пусть он сделает грязную работу, а плоды… Плоды достанутся ему!

Вечная жизнь, вечная молодость… Пуле все равно.

Он даже улыбнулся – настолько поэтично оформилась эта мысль. Да, ей плевать, сколько тебе лет, она одинаково быстро летит и в старика и в ребёнка.

От развития этого шедевра словесности Эрика оторвал телефон.

– Хэлло!

– Это я.

– Добрый вечер, Алек. Что нового?

– Он у нас. Везём к специалисту.

– Замечательно! Жду вашего звонка. Думаю, пока мне не стоит знакомиться с ним лично.

– Да, отложим это на потом. Я позвоню.

"Вот и ещё на шаг ближе", – удовлетворённо подумал Эрик.

Алек

Эш бился несколько часов. Алек уже прочитал все журналы в маленькой гостиной и принялся за этикетки на бутылках.

Со своего места он хорошо видел, как Эш и Савельев беседуют в большой гостиной. Эш, по обыкновению, суетился, предлагал "гостю", то чай, то кофе, бегал на кухню за бутербродами и непрерывно разговаривал. Савельев, сгорбившись, сидел на стуле, отвечал односложно или вовсе не отвечал. Он уронил руки на колени и, не отрываясь, смотрел на наручники.

Наконец, Эш оставил свои попытки, вернулся в малую гостиную и уселся на стул напротив Алека.

– Простите, мистер Профит. Ничего не могу сделать, – резюмировал он.

– То есть, как? – Алек был изумлён, до сих пор способности Эша были безотказны.

– Видите ли, он совершенно не идёт на контакт. Я ни о чем не спрашиваю, но объект, явно, испытал сильнейшее эмоциональное потрясение. Он полностью ушёл в себя. И, хотя мне приходилось иметь дело с подобными пациентами, я никак не могу влезть к нему в голову. Даже тех мимолётных моментов, когда он обменивался со мной незначительными фразами, обычно, хватает, чтобы незаметно ввести человека в транс, но не в этом случае.

– Что же особенного в этом случае? – эхом повторил Алек.

– Я подозреваю, что и в нормальном состоянии, вряд ли бы что-нибудь вышло, – спокойно продолжил Эш. – Дело в том, что объект, по-видимому, обладает очень сильной устойчивостью к гипнотическому воздействию. Осмелюсь спросить, не тот ли это феномен, о котором шла речь в предыдущем случае?

– Да, – Алек помедлил. – Это тот самый человек.

– Ну вот! – Эш, даже обрадовался. – Вот и ответ. Видите ли, есть процент людей, не поддающихся гипнозу. Он крошечный, но есть. В большинстве своём, это люди с психическими отклонениями и я впервые сталкиваюсь с подобным случаем, у человека нормального. Хотя, насколько я понимаю, нормальным, в буквальном смысле слова, мистера Савельева назвать нельзя. Феномен или уникум, как вам будет угодно, это не совсем нормальный человек, его мозг достаточно отличается от обычного, чтобы противостоять моим усилиям, а я, как вы знаете, не жалуюсь на слабость своих способностей. Так что, ещё раз прошу меня простить, но, в данном случае, я бессилен.

Эш развёл руками.

– Спасибо, – медленно проговорил Алек. – Я видел, вы старались изо всех сил. Что ж, придётся действовать по-старинке.

Он встал и прошёл в большую гостиную, к Савельеву.

Тот понуро сидел за столом и вяло жевал бутерброд. Алек отодвинул стул и сел рядом. Некоторое время он молча, со смешанными чувствами, смотрел на Савельева. С одной стороны, Алек ощущал удовлетворение от того, что все так точно рассчитал, демонстрация силы произвела сильнейшее впечатление и объект потерял всякое желание сопротивляться. С другой, он испытывал некоторую гадливость. Он ожидал, что будет иметь дело с более сильной личностью, а перед ним сидел совершенно сломленный человек. Даже разговаривать с ним не хотелось, но для дела состояние объекта подходило, как нельзя лучше.

– Я вижу, вы никак не придёте в себя, – мягко начал Алек. – Но обстоятельства требуют, чтобы вы сейчас сообщили мне все, относительно интересующего меня вопроса.

Савельев перестал жевать и посмотрел ему в глаза. Лицо его осунулось, на щеках появилась седоватая щетина, он производил впечатление побитой собаки.

– Я все скажу, – медленно проговорил он. – Только не трогайте девушку. Надеюсь, она-то ещё жива?

Задавая этот вопрос, Савельев весь сжался и в его глазах мелькнул ещё больший страх.

– Она в порядке, – ответил Алек. – Я вам продемонстрирую.

Он взял телефон и набрал номер.

– Это я. Пусть она скажет несколько слов, – он включил громкую связь.

Некоторое время была тишина, а потом:

– Андрей! Селик! Я жива, со мной все в порядке! – раздался испуганный женский голос.

Савельев подался вперёд, он уже открыл рот, чтобы ответить, но Алек быстро дал отбой.

– Видите, она жива и здорова. Надеюсь, у вас нет сомнений, что это её голос?

Савельев покачал головой.

– Прекрасно, – продолжил Алек. – Теперь, прошу вас.

– В одном вы были правы, – медленно начал Савельев. – Есть место, где вы можете без моей помощи попасть в другой Мир. Любой может там пройти. Именно, оно вам и нужно. Я покажу где. Вам лишь надо войти в коридор и все, чего вы так желали, сбудется.

– Где? – задал Алек короткий вопрос, он был так возбуждён, что смог произнести только одно слово.

– В Москве, – горько улыбнулся Савельев. – Есть такой парк – "Кусково". Там время от времени и появляется этот проход.

– Простите, мистер Савельев, – Алек, даже встал. – Но позвольте усомниться в ваших словах. Слишком серьёзное совпадение. Девушка в Москве и место, которое нам нужно, тоже там. У меня создаётся впечатление, что вы пытаетесь мной манипулировать. Будьте любезны предоставить мне, хоть какое-нибудь, доказательство того, что вы не врёте. Вам придётся убедить меня, иначе девушка может пострадать. Надеюсь, мне не нужно ещё раз доказывать серьёзность моих намерений?

– Нет-нет, – торопливо ответил тот. – Все, именно, так, как я говорю! А доказательства… Боже! Ну как же мне вас убедить?!… Хотя… Вы знаете, что случилось с моей семьёй?

– В общих чертах. Хотели бежать из Росси и погибли… шторм, кажется.

– Да… Верно. Только, если бы они не погибли в море, их непременно убила бы эта страна. Скажите, почему я, богатый человек, который может себе позволить выбрать самое прекрасное место на земле, живу в стране, фактически, лишившей меня семьи, в стране, где не действуют законы и где любой чиновник может надо мной издеваться? У меня есть недвижимость по всему миру и несколько десятков счетов с шестью нулями в Швейцарии, Австрии и в вашей стране. Так почему я живу в Москве? Это не самое лучшее доказательство, но вы, как человек имеющий дело с финансами, должны его понять.

Алек прошёлся по комнате. Язык денег всегда был ему понятен. Он поставил себя на место Савельева – вечно молодой, очень обеспеченный человек. Весь мир у его ног, только захотеть и вокруг будет бесконечное лето и сказочные красоты самых экзотических стран! А он остаётся там, где девять месяцев в году зима, нет дорог и законов, и где, по прихоти действующей власти, можно лишиться всего за считанные минуты… Похоже на правду.

– Есть ещё один нюанс, – прервал его мысли Савельев. – Бывает, что проход закрывается надолго. И надо быть рядом, чтобы успеть. Я пользуюсь им где-то каждые десять лет. Однажды коридор был закрыт почти семь. Я тогда думал, что он больше не откроется.

"А вот это уже ближе, – подумал Алек. – Надо быть рядом с сокровищем, чтобы его не потерять".

Этот "нюанс" перевесил чашу.

– И часто бывают такие долгие перерывы?

– Очень редко. В основном, от нескольких дней, до полутора месяцев.

– Как ни странно, вы меня убедили, – Алек снова взялся за телефон. – Я обещал вам, что, если вы будете сотрудничать, девушка получит несравнимо лучшие условия содержания. Я держу своё слово.

Он набрал номер.

– Это я. Перевезите её в особняк. Пришлите фото.

Алек дал отбой.

– Но помните, – снова обратился он к Савельеву. – Если вы попытаетесь меня обмануть, это отразиться на ней в ту же секунду.

Андрей

Разыграть слабость и безволие, оказалось гораздо легче, чем он думал. Ему и в самом деле хотелось отгородиться от реальности и ничего не знать о смерти Сергея и остальных страшных обстоятельствах.

Но, как только он убедил Алека в том, что окончательно сломался и "выдал" ему свою тайну, ему стало ужасно тяжело оставаться в этом образе. Страстное желание немедленно разделаться со всеми этими подонками, с такой силой овладело им, что пришлось очень постараться, чтобы не выдать себя.

Пряча глаза, Андрей попросил Алека дать ему несколько часов поспать. Он понял, что больше не в состоянии изображать слизняка – нужна передышка. Тот, с омерзением, посмотрел на него и велел Майку проводить Андрея в спальню, сказав, что у него есть как раз несколько часов до самолёта.

Майк, как всегда исполнительный, безмолвно отвёл его наверх, подождал пока Андрей уляжется на кровать, и накрыл его пледом. Потом, не оставляя ничего на волю случая, проверил окно, пристегнул цепь, сковывавшую его ноги, к батарее отопления и вышел, плотно закрыв дверь.

Некоторое время Андрей лежал и слушал, что происходит снаружи, но все было тихо. Тогда он осторожно перевернулся на спину и стал анализировать ситуацию.

Все, вроде бы, шло по плану – Алек ему поверил. Только почему он сразу не взял быка за рога, а напустил на него этого смешного толстяка? Этот человек никак не вписывался в общую картину, он несколько часов тараторил без умолку, донимая Андрея самыми разнообразными вопросами. Что это было? Зачем? Все говорило о том, что Алек хочет, как можно скорее, получить информацию, так почему же он так легко отдал эти несколько часов? Он и так и этак пытался объяснить себе странную задержку, но, в конце концов, оставил эти попытки. Ему, действительно, надо было отдохнуть и набраться сил. Ещё не известно, как развернутся события, может быть это единственная возможность дать телу передышку.

Андрей снова повернулся на бок и заставил себя отключиться.

Эрик

Лимузин остановился у трапа. Ещё несколько часов и его жизнь круто изменится. Эрик уже предвкушал новые, ставшие воспоминанием, ощущения молодости и лёгкости бытия. Кажется, это было совсем недавно…

Он вошёл в самолёт. Алек встречал его в первом салоне, в глазах у него горело торжество.

– Все прошло превосходно, – сказал он, беря Эрика под руку. – Осталось добраться до места.

– Я в вас не сомневался.

– Он немного не в себе, не обращайте внимания. Все что требуется, он сделает.

Они вошли во второй салон. О том, что это самолёт напоминал только полукруглый потолок и окна иллюминаторов, в остальном же интерьер был абсолютно домашний – несколько кожаных кресел, такой же диван, небольшой стол и бар.

Эрик впервые увидел Савельева не на фото. Довольно высокий, подтянутый, только взгляд его был совсем другим. Перед Эриком сидел измождённый человек, покорившийся судьбе – плечи опущены, во всей фигуре обречённость.

"Да, – подумал Эрик. – Его сильно обработали. Подумать только, как человек может измениться!"

Вслух же он сказал:

– Добрый вечер, мистер Савельев. Очень рад, наконец, познакомиться с вами лично.

Тот боязливо посмотрел на него и пробормотал что-то вроде приветствия.

Алек, за спиной Савельева, развёл руками, мол, я же вас предупреждал, но Эрик не обратил на это внимания, он ещё раз посмотрел на человека, который должен был показать ему дорогу в вечность. Он ожидал, что при личной встрече почувствует что-то вроде восхищения или трепета, но, увидев вместо попавшего в безвыходное положение человека, этот дрожащий сгусток страха, испытал омерзение. Этот… даже не понятно кто, не заслуживал ни уважения, ни сострадания, это был, просто, инструмент, который надо было использовать и выбросить, за ненадобностью.

Дверь в носовой части открылась и к Эрику подошёл пилот.

– Добрый вечер, мистер Кросс. Рад снова приветствовать вас на борту. Через пять минут можем взлетать.

– Спасибо, Райли. Как погода на курсе?

– Все отлично, сэр. Ясно и безоблачно. Полет будет спокойным.

– Хорошо, – Эрик уселся в кресло. – В путь.

Гриша

– Нашли, Григорий Константинович. Она под Дмитровом, на бывшем военном складе. Охрана небольшая, можно, прямо сейчас вытащить.

– Молодцы, – обрадовался Гриша, из трёх дней, названных Андреем, прошло всего два. – Быстро сработали. Только ты не торопись, Лёша. Подождём вестей с той стороны. Наблюдение поставь и все пока. Ребята пусть наготове будут.

– Так точно, товарищ генерал. Группа в километре от объекта. Два наблюдателя.

– И все. Ждите, я с вами свяжусь. Если какие передвижения, сразу докладывай.

– Есть.

– Все, Лёша. До связи, – он отключил рацию.

Дело сделано.

"Ну, давай, Андрюха, – подумал он. – Мы тут готовы, на низком старте. Сигнала ждём."

Андрей

Перелёт был долгим. Сначала самолёт сел в Бостоне, там на борт поднялась другая группа охраны, но Майк остался. Судя по всему, Алек только ему доверял серьёзные операции. Это порадовало Андрея, очень хотелось, чтобы все кто был на том поле, оставались вместе.

Из самолёта они не выходили, подождали час с небольшим, пока зальют баки, и снова поднялись в воздух. Теперь их курс лежал на Москву.

Андрей позволил себе внешне слегка приободриться. Прошло уже достаточно времени, чтобы немного изменить образ обречённого человека. Надо было только не забывать иногда вздрагивать, когда к нему обращался Алек и грустно поглядывать на наручники.

Его "преображение" не прошло незамеченным. Стоило Андрею перестать горбиться, как Майк переместился к нему поближе и пока они ждали взлёта, показал новое фото Маши. Она очень прямо сидела в большом кресле, на ней был чистый спортивный костюм, а за её спиной проглядывал шикарный интерьер. Только смотрела она в объектив очень грустно и в глазах стояли слезы.

На секунду Андрей потерял над собой контроль, челюсти сжались так, что на висках заходили желваки, но он быстро справился с собой, опустил голову и уронил руки на колени. На счастье, именно в эту секунду, Алек обратился с чем-то к Майку и тот этой вспышки не заметил, но больше взгляд от Андрея почти не отводил.

Как ни странно, но, кроме Майка, на него вообще никто больше не обращал внимания, как будто его не было в салоне. Сначала Алек, иногда обращался к нему, расспрашивая о парке, а потом они с Кроссом пересели подальше, на диван, смешали по коктейлю и повели негромкий, долгий разговор. Майк включил телевизор и расположился так, чтобы, глядя на экран, видеть Андрея. Лететь предстояло ещё долго.

Через некоторое время Алек с Кроссом поднялись с дивана, кивнули Майку и отправились к передней двери. Вероятно, там находилось что-то вроде спальни. Когда они вышли, Майк подошёл к Андрею и сел на соседнее кресло.

– Слушай меня внимательно, – сказал он. – Сейчас можешь лечь на тот диван и поспать. За час до прибытия тебя разбудят. После посадки я сниму с тебя браслеты, чтобы ты прошёл паспортный контроль. Не вздумай что-нибудь выкинуть. Мало того, что девчонка пострадает, так ещё, и я тебе добавлю, понятно?