скачать книгу бесплатно
Флорин вздремнул, и туман в его голове рассеялся далеко не сразу.
Шекель ухмылялся ему из-за решетки.
– Проснись, Флорин. Хочу сказать тебе кое-что про Салкрикалтор.
– Заткнись, парень, – проворчал человек рядом с Флорином. – Мы пытаемся поспать.
– А ну, закрой хлебало, звездюк, – отрезал Шекель. – А то не получишь жратвы, когда я опять приду.
Флорин умиротворяюще шевельнул рукой.
– Успокойся, парень, успокойся, – сказал он, пытаясь прогнать остатки сна. – Давай, рассказывай, что там у тебя, только потише.
Шекель усмехнулся. Он был пьян и взволнован.
– Флорин, ты когда-нибудь видел Салкрикалтор-сити? – Нет, приятель, я никогда не выезжал из Нью-Кробюзона, – тихо ответил Флорин. Говорил он вполголоса, надеясь, что Шекель поступит так же.
Мальчишка закатил глаза и сел.
– Садишься в лодку и гребешь мимо таких здоровенных домов, которые торчат прямо из моря. Кое-где они стоят так близко друг к другу, как деревья в лесу. А наверху между ними мосты, а иногда… иногда видишь, как оттуда прыгает кто-нибудь – человек или крей. Если человек – он ныряет, а если крей, то поджимает все свои ноги и ударяется об воду, потом плывет или исчезает внизу. Я, понимаешь, был в одном баре Наземного квартала. Там был… – Он жестикулировал, создавая руками иллюстрации к своему рассказу. – Вот ты выходишь из лодки, там такая здоровенная дверь, а за ней – здоровенная комната с танцовщицами… – Он по-мальчишески ухмыльнулся. – А потом – бар, пола ни хера нет… один только пандус такой уходит в море далеко-далеко. И все подсвечено снизу. И креи мельтешат туда-сюда, уходят и приходят по этому мосту, то в бар, то снова к себе домой, то в воду, то из воды.
Шекель все время ухмылялся и качал головой.
– Один из наших так напился, что обоссался. – Шекель рассмеялся. – Пришлось тащить его оттуда мокрого. Никогда в жизни ничего подобного не видел, Флорин. Они тут повсюду, они и сейчас тут под нами копошатся. Вот прямо сейчас. Это как сон. Вот этот город торчит тут в море – и снизу его больше, чем сверху. Словно отражается в воде… Но они-то ходят по этому отражению. Флорин, я хочу это увидеть, – взволнованно сказал он. – На корабле есть костюмы, шлемы и всякая такая фигня. Знаешь, я бы туда хотел. Увидеть все это так, как видят они…
Флорин пытался придумать, что бы такого сказать, но усталость все еще одолевала его. Он потряс головой, пытаясь вспомнить какую-нибудь из хроник Раконога о жизни в море. Но он не успел заговорить – Шекель вскочил на ноги.
– Пожалуй, я пойду, Флорин, – сказал он. – Капитан повсюду развешал объявления – утром собрание, важные сообщения, всякая хрень. Пойду морду помну.
Когда Флорин вспомнил историю про Раконога и раковин-убийц, Шекель уже исчез.
Глава 5
Когда на следующее утро Беллис встала с койки, «Терпсихория» была уже в открытом море.
По мере продвижения на восток становилось теплее, и пассажиры, собравшиеся по призыву капитана, оделись полегче. Команда стояла под бизань-мачтой, офицеры столпились у трапа, ведущего на капитанский мостик.
Новенький, Сайлас Фенек, стоял в одиночестве. Увидев, что Беллис смотрит на него, он улыбнулся ей.
– Вы с ним знакомы? – спросил Иоганнес Тиарфлай, стоявший у нее за спиной. Он потирал подбородок и с любопытством поглядывал на Фенека. – Вы ведь вместе с капитаном были там, внизу, когда появился мистер Фенек?
Беллис пожала плечами и отвернулась.
– Мы с ним не разговаривали, – сказала она.
– Вы не знаете, почему мы отклонились от курса? – спросил Иоганнес.
Беллис нахмурилась в знак непонимания. Тиарфлай раздраженно посмотрел на нее.
– Солнце, – медленно сказал он, – оно у нас слева. Мы идем на юг. Не в ту сторону.
Когда капитан появился над ними на трапе, шепоток на палубе смолк. Капитан поднес ко рту медный рупор.
– Спасибо, что так быстро собрались! – Ветер разнес над собравшимися его высокий голос с металлической ноткой. – У меня неприятная новость. – Он на мгновение опустил рупор, словно бы размышляя, что сказать дальше. Когда он снова заговорил, голос его звучал непримиримо. – Хочу вам сообщить, что я не потерплю никаких споров или возражений. То, что я говорю, – не предмет для обсуждения. Я реагирую на непредвиденные обстоятельства и не позволю оспаривать мои решения. Мы не идем в Нова-Эспериум. Мы возвращаемся в Железный залив.
Над палубой разнесся взрыв возмущения пассажиров, команда же недоуменно вздохнула. «Он не имеет права это делать!» – подумала Беллис, чувствуя, как ее захлестывает паника – но не удивление. Она поняла, что именно такого сообщения и ожидала после полунамеков Камбершама. Поняла она и то, что где-то в глубине души мысль о возвращении вызвала у нее ликование. Она изо всех сил попыталась подавить в себе это чувство. «Для меня это вовсе не возвращение домой, – горько подумала она. – Мне нужно бежать. Что теперь делать?»
– Хватит! – прокричал капитан. – Я уже сказал, мне это решение далось нелегко. – Он повысил голос, чтобы перекричать вопли протеста. – Через неделю мы будем в Железном заливе, откуда пассажиры, купившие билет, смогут добраться до места назначения другим способом. Вам будет предоставлена возможность сесть на другой корабль. Я понимаю, вы доберетесь до места на месяц позже, и могу только принести вам свои извинения.
Его мрачное багровое лицо не говорило ни о каких извинениях.
– Придется Нова-Эспериуму прожить без вас еще несколько недель. Пассажирам не выходить за пределы полуюта до трех часов дня. Команда получит новые приказы. – Он опустил рупор и сбежал по трапу на палубу.
Несколько мгновений он один двигался среди оцепеневших людей. Потом толпа зашевелилась, несколько пассажиров, нарушив распоряжение капитана, шагнули ему навстречу, требуя, чтобы он переменил решение. Когда эти люди подошли к Мизовичу, раздались его разгневанные крики.
Беллис не сводила взгляда с Сайласа Фенека, пытаясь собрать воедино всю полученную информацию.
Он смотрел на волнующихся людей, но лицо его оставалось бесстрастным. Заметив, что Беллис наблюдает за ним, он задержал на ней взгляд, а потом медленно пошел прочь.
Иоганнес Тиарфлай, сраженный новостью, стоял, разинув рот от недоумения, с довольно комическим видом.
– Что это он делает? – заволновался натуралист. – О чем это он говорит? Я не могу ждать еще две недели под дождями Железного залива! Боги милостивые! И почему мы направляемся на юг? Он что, опять обходит Плавники кружным путем?.. Что вообще происходит?
– Он что-то ищет, – сказала Беллис так, чтобы ее слышал только Иоганнес. Она взяла его под руку и повела из толпы. – И я бы не стала понапрасну тратить слова на капитана. Он, конечно, в этом не признается, но я думаю, у него просто нет ни малейшего выбора.
Капитан шагал по палубе от борта к борту, наводя на горизонт подзорную трубу. Офицеры выкрикивали команды матросам в «вороньих гнездах». Беллис посматривала на недоумевающих пассажиров – те обменивались предположениями.
– Этот тип просто черт знает что, – донеслось до нее. – Какое он имеет право так кричать на пассажиров, заплативших деньги?!
– Я стояла у двери капитанской каюты и слышала, как кто-то обвинял его в том, что он попусту теряет время, не подчиняясь приказу, – в недоумении сообщила мисс Кардомиум. – Как такое может быть?
«Это Фенек, – подумала Беллис. – Он сердится, потому что мы возвращаемся кружным, а не прямым путем. Мизович… а что Мизович? Ищет следы «Сорго»».
Море за Плавниками было темнее, неспокойнее и холоднее – скалы из него не торчали. Небо побледнело. Они находились за каналом Василиск, на краю Вздувшегося океана. Беллис с отвращением смотрела на зеленые волны. У нее кружилась голова. Она представила себе три, четыре, пять тысяч миль соленых вод, протянувшихся отсюда на восток, и закрыла глаза. Сильный ветер трепал на ней одежду.
Беллис поняла, что снова думает о реке, о том медленном протоке, что, словно пуповина, соединяет Нью-Кробюзон с морем.
Когда Фенек появился снова – он быстро шел по полуюту, – Беллис остановила его:
– Мистер Фенек?
При виде Беллис на его лице появилось дружелюбное выражение.
– Беллис Хладовин, – сказал он. – Надеюсь, этот обходной маневр не очень вас расстроил.
Она жестом попросила его отойти в сторонку, чтобы их не слышали остальные пассажиры и команда, и остановилась в тени огромной трубы.
– Боюсь, что очень, мистер Фенек, – сказала она. – У меня есть совершенно определенные планы, которые теперь рушатся. Я понятия не имею, когда мне удастся найти другое судно, на котором понадобятся мои услуги.
Сайлас Фенек сочувственно склонил голову и выглядел явно расстроенным. Беллис продолжила:
– Не могли бы вы пролить свет на это вынужденное изменение маршрута, так рассердившее нашего капитана? – Она помедлила. – Пожалуйста, скажите мне, что происходит.
Фенек поднял брови.
– Не могу, мисс Хладовин, – тихо произнес он.
– Мистер Фенек, – холодно сказала она, – вы видели, как отнеслись к этому пассажиры, вы знаете, как их огорчил такой поворот событий. Неужели вы считаете, что я – все мы, но я в первую очередь, – не заслуживаю объяснения всему этому? Представьте, что могло бы произойти, сообщи я пассажирам о моих подозрениях… что причиной всему – появление таинственного незнакомца…
Беллис говорила быстро, пытаясь спровоцировать или пристыдить Сайласа, чтобы он сказал ей правду, но голос ее замер, когда она увидела выражение его лица. Оно мгновенно и резко изменилось. Из дружеского, кроткого оно сделалось жестким. Фенек поднял палец, призывая Беллис замолчать, потом, оглянувшись, заговорил – быстро, искренне и очень взволнованно.
– Мисс Хладовин, я понимаю ваши чувства, но вы должны выслушать меня.
Она распрямилась, встретив его взгляд.
– Вы не должны прибегать к такой угрозе. Я не взываю к вашей профессиональной этике или вашей чести, черт бы ее драл, – прошептал он. – Возможно, вы относитесь к подобным вещам с не меньшим цинизмом, чем я. Но я взываю к вам. Я понятия не имею, что вы себе навоображали или о чем догадались, но я вам говорю, мне жизненно необходимо – вы понимаете: жизненно? – быстро, без промедления и лишнего шума вернуться в Нью-Кробюзон. – Последовала длительная пауза. – На карту поставлено слишком многое, мисс Хладовин. Вы не должны никому вредить. Прошу вас держать ваши соображения при себе. Я полагаюсь на ваше благоразумие.
Фенек не угрожал ей. Его лицо и тон были строгими, но не агрессивными. Он действительно обращался к ней с просьбой, не пытаясь запугать, заткнуть рот. Он разговаривал с ней как с партнером, с человеком, которому доверяют.
Потрясенная и обескураженная его волнением, Беллис поняла, что будет держать язык за зубами.
Фенек понял по ее лицу, какое решение она приняла, и, благодарно кивнув, пошел прочь.
Вернувшись в свою каюту, Беллис попыталась составить план дальнейших действий. Задерживаться в Устье Вара надолго для нее было небезопасно. Нужно было как можно скорее сесть на какой-нибудь корабль. Она всей душой надеялась, что ей удастся добраться до Нова-Эспериума, но теперь ее одолевало тяжелое предчувствие, что в ее положении выбора больше нет.
Она не испытала потрясения – просто медленно, логическим путем пришла к выводу, что ей придется бежать куда получится. Задержка недопустима.
Одна в своей каюте, в стороне от злости и смятения, охвативших всех, Беллис почувствовала, как все ее надежды тают. Она ощущала себя высохшим листом бумаги: сейчас ее подхватит и унесет ветер, гуляющий по палубе.
Ее ничуть не утешала причастность к тайнам капитана. Она никогда еще не чувствовала себя такой неприкаянной.
Беллис сломала печать на своем письме, вздохнула и принялась дописывать последнюю страницу.
«Суккота, 6-го арора 1779 года. Вечер, – написала она. – Кто же мог такое предвидеть, мой дорогой? Вот и появилась возможность добавить еще немного».
Это утешило ее. Хотя взятый в письме игривый тон и был напускным, Беллис нашла в нем успокоение и не прекратила писать, когда вернулась сестра Мериопа и улеглась в постель. Она продолжила сочинять письмо при тусклом свете масляной лампы, рассуждая о заговоре и тайнах, а в металлический борт «Терпсихории» монотонно бились волны Вздувшегося океана.
В семь утра Беллис разбудили удивленные крики. Она выскочила из каюты в незашнурованных ботинках и столкнулась с другими сонными пассажирами, устремившимися наверх, как и она. Беллис зажмурилась от яркого света.
Матросы, обмениваясь жестами и крича, стояли у фальшборта. Беллис окинула взглядом пространство до самого горизонта, но в конце концов поняла, что они смотрят вверх.
В небесах, в двух сотнях футов над морем, неподвижно висел человек.
У Беллис, как у слабоумной, отвисла челюсть.
Человек сучил ногами, как ребенок, и смотрел на корабль внизу. Он словно стоял в воздухе и весь был опутан ремнями, прикрепленными к тугому воздушному шару над ним.
Он отстегнул что-то от своего ремня, и оно – видимо, балласт, – крутясь, неторопливо полетело в воду. Человек дернулся и поднялся футов на сорок. Раздался слабый шум вращающегося винта, и человек поплыл в воздухе, описывая неторопливую кривую. Медленно, зигзагами, он начал облетать «Терпсихорию».
– Все по местам, черт вас дери!
Команда поспешно разбежалась при звуках капитанского голоса. Мизович вышел на главную палубу и принялся разглядывать неторопливо двигающуюся фигуру в подзорную трубу. Человек парил недалеко от верхушек мачт, слегка напоминая хищника, высматривающего добычу.
Капитан закричал в мегафон, обращаясь к летуну:
– Эй, вы… – Голос его разносился далеко; даже море, услышав его, казалось, угомонилось. – Говорит капитан «Терпсихории» Мизович, мой пароход принадлежит к торговому флоту Нью-Кробюзона. Прошу вас сесть на палубу и представиться. Если вы не подчинитесь, ваши действия будут рассматриваться как враждебные. Вам дается одна минута на спуск, если вы не подчинитесь, мы начнем защищаться.
– О Джаббер! – прошептала Беллис. – Я не видела ничего подобного. Он не мог прилететь с земли – берег слишком далеко. Он, наверное, разведчик с другого корабля. Тот притаился где-то за горизонтом.
Человек продолжал свой облет корабля. Несколько секунд был слышен только звук его работающего двигателя.
Наконец Беллис спросила шепотом:
– Пираты?
– Возможно, – пожал плечами Иоганнес. – Но морским разбойникам не захватить корабль такого размера, к тому же вооруженный. Они охотятся за купцами помельче – на деревянных судах. А если это приватиры… – Он сложил губы трубочкой. – Если у них патент от Фай-Вадисо или кого другого, то у них, возможно, достаточно огневой мощи для схватки с нами, но рисковать войной с Нью-Кробюзоном будет для них чистым безумием. Пиратские войны давно закончились, Джаббер их побери.
– Последнее предупреждение! – прокричал капитан.
У борта расположились четыре матроса с мушкетами и прицелились в летуна.
Звук мотора мгновенно переменился. Человек дернулся и зигзагообразными движениями стал удаляться от корабля.
– Огонь, будь он проклят! – закричал капитан.
Раздались звуки выстрелов, но человек уже был вне пределов досягаемости. Еще долго было видно, как он медленно удаляется от корабля. В том направлении, куда он улетел, не заметно было ничего.
– Его корабль милях в двадцати отсюда, а то и больше, – сказал Иоганнес. – Будет добираться не меньше часа.
Капитан выкрикивал команды. Он разделил экипаж на боевые единицы, вооружил их, расставил по постам. Моряки нервно теребили выданное им оружие, глядя в медленно плещущее море.
К пассажирам, сбившимся в группу, подбежал Камбершам и приказал – резко и грубо – отправляться по каютам или в столовую.
– «Терпсихория» может дать отпор любому пирату, и разведчик наверняка убедился в этом, – сказал он. – Но пока мы не минуем Плавники, капитан требует, чтобы вы не мешали действиям команды. Прошу вас.
Беллис долго сидела в полупустой столовой с письмом в кармане, курила, пила воду и чай. Поначалу в воздухе висела напряженность, но прошел час, и страх рассеялся. Беллис начала читать.
Послышались приглушенные крики и стук бегущих ног. Беллис расплескала остатки чая и вместе с другими пассажирами бросилась к иллюминатору.
К «Терпсихории» мчались какие-то темные предметы.
Небольшие, кургузые бронированные разведкатера.
– Они с ума сошли, – прошептал доктор Моллифи-кат. – Сколько их там – пятеро? Что они могут против нас?
На палубе «Терпсихории» раздался громкий звук выстрела, и море взорвалось столбом воды и брызг в нескольких ярдах от носа передового разведкатера.
– Предупредительный выстрел, – заметил кто-то. – Но они не сворачивают.
