Лживая правда

скачать книгу бесплатно

– На мой взгляд, налицо типичный случай человека, который никогда в жизни не знал любви и внимания. – Лейтон кивнул. – Его собственный отец также был психически нездоров и вел себя с родными жестоко. Насилие в семье достигло такого градуса, что Арло забрали из семьи и на протяжении нескольких лет передавали от одних приемных родителей другим, пока наконец его собственным родителям не вернули родительские права. Мать не могла греть сына своей любовью, поскольку сама была жертвой и думала только о том, как остаться в живых. В детстве над Арло издевались за его крайнюю худобу и заикание; вероятно, так продолжалось с детского сада до окончания средней школы. Арло не смог вспомнить ни одного своего друга; он играл в видео- и настольные игры по десять-двенадцать часов в день. Для него это было бегством от окружающего мира: именно к этому стремится мозг при подобном расстройстве.

Дилан подумал о том, какой вред родители могут причинить своим детям, даже не прибегая к насилию.

– Если мы вызовем тебя в суд, – сказал он, – что ты скажешь о причинах такого расстройства?

– На самом деле мы не до конца понимаем причины возникновения этого заболевания, но, похоже, в данном случае речь идет о генетической предрасположенности и сильной психической травме, полученной в детстве. Мозг пытается как может защититься от травмы, но если дело доходит до того, что страдания становятся невыносимыми, он может просто расколоться, а это и есть шизофрения.

– А почему ты думаешь, что Арло врет?

– Несмотря на то что у него есть жена и дочь, я считаю, что он прожил в полной изоляции всю свою жизнь. Я не верю, что Арло способен установить прочную связь с другим человеческим существом. Когда я спросил у него, почему он женился, Арло ответил: «Ну, всем положено так делать». Для такого человека, полностью отрезанного от общества и других людей, соблазн привлечь к себе внимание, взяв ответственность за подобное преступление, будет непреодолимым.

У Лейтона завибрировал сотовый; взглянув на экран, он переадресовал вызов на голосовую почту.

– Также нельзя сбрасывать то обстоятельство, что у Арло нет криминального прошлого. Никакого. Человек, который смог зверски расправиться с тремя жертвами, изуродовать трупы и живописно их разложить, практически наверняка должен иметь длинный список антисоциального поведения. Скорее всего, несколько обвинительных приговоров за насильственные преступления и постоянные нарушения требований условно-досрочного освобождения. В подростковом возрасте такой человек неоднократно демонстрировал жестокость по отношению к животным, друзьям и родным, однако ничего такого нет. Арло Уорд – безобидная мышка.

У Лейтона снова завибрировал телефон.

– Прошу прощения, – сказал он и быстро набрал ответ. – Да, кстати, я пытался поговорить с его женой, но она бросила трубку.

– Она не желает говорить ни с кем, – подтвердил Дилан. – Вероятно, до смерти боится, что еще больше усугубит положение мужа.

– А как вы объясните все улики против Арло, – спросила Лили, – если, на ваш взгляд, он просто приписывает себе чужое преступление?

Лейтон убрал телефон в карман.

– Мое предположение? Я думаю, что Арло случайно набрел на место преступления уже после совершения убийства и перепачкался кровью. Вот почему у него не было ни биты, ни ножа, и он не получил никаких травм. Также Арло быстро начинает путаться в деталях, и его рассказ слегка меняется от раза к разу. Так, один раз он показал, что Холли Фоллоуз была в футболке, а другой раз – в свитере. Лежащие у костра банки были с пивом «Бадвайзер», но затем Арло сказал, что это было «Курс». Он сказал следователям, что ударил Майкла битой по затылку, когда тот попал в капкан, однако коронер установил, что все удары были нанесены спереди в лобную область. Все показания Арло очень подробны и на первый взгляд кажутся правдоподобными, но если изучить все то, что он рассказал с момента задержания и до настоящего времени, цельный и связный рассказ не получится. Поймите меня правильно. Против Арло масса улик, но вот что подсказывает мне нутро: он хочет приписать себе то, что не делал.

– И ты готов показать это в суде? – спросил Дилан.

– Ну, утверждать это как медицинский факт я не могу, но таково мое мнение. Догадка. Если вы хотите ее подкрепить, у меня есть предложение.

– Какое?

– Регрессивный гипноз. С его помощью десятки пациентов вспоминали детали события, которое не помнили. В прошлом это давало результат, и, возможно, имеет смысл попробовать. Но есть один риск.

Откинувшись на спинку кресла, Дилан уставился в потолок.

– Если Арло признается в том, что совершил преступление, и обвинение проведает об этом, оно сможет предъявить результаты в суде, подкрепив ими признательные показания Арло.

– Совершенно верно. Но решать вам. Я не юрист. Что вы выбираете?

Дилан посмотрел на Лили.

– Я предлагаю рискнуть. Хуже для нас это дело уже не станет.

– Согласна. И, полагаю, мы должны будем при этом присутствовать.

– Для того чтобы Арло полностью сосредоточился, мы должны остаться вдвоем – только он и я, – возразил Лейтон.

– Можно будет перевезти Арло в управление шерифа и воспользоваться комнатой для допросов, где есть стекло с односторонним обзором.

– Ну хорошо. – Лейтон зевнул. – Договаривайтесь, и я подъеду. Но только помните: если результат будет отрицательный, решение принимали вы, а не я.

Глава 18

Холли не могла обернуться, чтобы посмотреть на него.

Он был в футболке и джинсах, с широким кожаным напульсником на руке. Холли поставила машину перед зданием клиники на стоянке для инвалидов, а он курил на улице. Они встретились взглядами. Он проследил, как она выходит из машины. Подойдя к стеклянным дверям, Холли увидела в отражении, как он выбросил окурок и последовал за ней.

В лифте он застыл у нее за спиной. От этого у нее волосы на затылке встали дыбом, и она с трудом сглотнула подкативший к горлу клубок, поскольку во рту у нее пересохло. Крепче стиснув костыль, Холли мысленно взмолилась о том, чтобы появился еще хоть кто-нибудь.

В кабине лифта они ехали вдвоем, и Холли чувствовала на себе его взгляд. Она прислонилась к стенке кабины, стараясь как можно больше отдалиться от него.

– Что с вами случилось? – спросил он.

Холли снова сглотнула комок в горле, стараясь унять бешено колотящееся сердце.

– Попала в аварию, – с трудом выдавила она, и голос у нее дрогнул.

Он улыбнулся, и Холли ощутила волну страха, разлившуюся по всему телу. Казалось, в груди зародился крик, стремящийся вырваться наружу.

Звякнув, кабина остановилась на четвертом этаже, и он вышел.

Когда двери закрылись, Холли поймала себя на том, что у нее трясутся руки.

* * *

Она все еще боролась со слезами, когда медсестра провела ее в кабинет психотерапевта. Кабинет был щедро оформлен произведениями искусства: африканские маски, японские рисунки, классические статуэтки и ковры с Ближнего Востока. Усевшись в мягкое кресло, Холли уставилась на одну маску – белую, с красными подтеками на щеках, словно она плакала кровью. Когда они с Майклом познакомились на вечеринке по случаю Хэллоуина, на нем была похожая. Майкл прокомментировал костюм Холли, повторяющий одежду Миранды[16 - Возможно, имеется в виду Миранда Лоусон из серии научно-фантастических ролевых боевиков «Эффект массы».], персонажа компьютерной игры, в которую Холли и ее сестра когда-то играли. Проговорив целый час на кухне, они отправились гулять вдвоем по улице и поцеловались, после того как обменялись номерами телефонов…

Холли постаралась прогнать прочь все мысли о Майкле, поскольку понимала, что не сможет действовать, если провалится в этот колодец.

Доктор Мейн сидел в кресле, закинув ногу на ногу, с блокнотом на коленях.

– Ну, как ваши сновидения? – спросил он. – Как обстояли дела на этой неделе?

– Мне по-прежнему снились кошмары. Прошлой ночью был новый кошмар.

– И какой же?

Холли вонзила ногти себе в ладонь, стараясь отвлечься вызванной этим болью.

– Я попала в капкан, а ко мне бежала тень. Я не могла освободиться. Вынуждена была оставаться на месте и ждать, когда тень до меня доберется.

– И что произошло, когда она до вас добралась?

Холли сглотнула комок в горле.

– Тень меня поглотила.

– Поглотила?

– Она меня обволокла, – кивнула Холли, – и я видела вокруг сплошной мрак. – Она издала смешок, в котором не было веселья. – Забавно – проснувшись, я решила, что и вправду умерла. И знаете, что подумала? Ну и хорошо! Разве это справедливо, что Эйприл, Майк и Уилл погибли, а я до сих пор жива? Они были лучше меня. Они не должны были…

– Мы уже много раз проходили через это, Холли. Чувство вины оставшегося в живых – это часть вашего посттравматического стресса. Оно затуманивает ваше сознание, заставляя верить в то, что на самом деле не является правдой.

– Но я могла бы что-нибудь сделать! – настаивала Холли, стараясь изо всех сил сдержать слезы. – Я могла бы попытаться освободить Майкла, или, может быть… может быть, Эйприл была еще жива, и если б я поспешила к ней… если б я поспешила к ней…

Наконец хлынули слезы, и она закрыла лицо руками. Доктор Мейн поставил перед ней пачку бумажных платков.

– Временами я даже не могу дышать, – всхлипывая, произнесла Холли. – Я больше не знаю, кто я и что делаю…

Доктор Мейн сочувственно посмотрел на нее, и ей захотелось узнать, что это, искреннее чувство или профессиональный прием всех психотерапевтов.

– Вы учитесь жить дальше. Вот что вы делаете. И я вам обещаю, что со временем вам будет лучше. Полностью это чувство никогда не пройдет, но вам будет лучше.

Холли вытерла слезы.

– Я в это совсем не верю.

Глава 19

Келли сидела у себя в кабинете и разговаривала по телефону со своими дочерями.

– Мамочка, она съела последний кусок пиццы, а он был мой, и я ей сказала, что он мой! А потом она мне сказала, что лучше бы я вообще не появилась на свет!

Откуда-то из глубины дома донесся голос Беллы:

– А она мне сказала, что я не родная дочь!

– Бетани, послушай меня: вы сестры, и вам нужно учиться самим решать свои проблемы. Я не смогу решать их за вас до конца жизни. Так что вам нужно сесть рядышком и подумать, что делать. А сейчас мне пора идти, увидимся вечером. Я вас люблю.