Интермедии, пьесы, сценки. И в шутку, и всерьез

Интермедии, пьесы, сценки

И в шутку, и всерьез

Геннадий Мещеряков

© Геннадий Мещеряков, 2016

ISBN 978-5-4483-0730-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Интермедии, пьесы, сценки

«Сатира без юмора, как Баба Яга

без ступы»

(Кузьмич)

На педсовете

Действие первое и последнее.

Кабинет директора школы. За столом учителя. У входа дремлет в кресле физрук. На красивой подставке – глобус. Его безразлично вращает географ. У окна на подоконнике решает несложный кроссворд математик. Постоянно поправляет прическу, любуясь своим отражением на ламинированном паркете, библиотекарь.

– Теперь разберем случившееся вчера, – говорит директор школы Баранов, – Лоботрясовы здесь. Потерпевшая здесь. Давай, Эльвира Георгиевна, начинай.

– Вчера родительница Лоботрясова содрала с меня парик. А за что? Сама такого сыночка воспитала. У него безудержная фантазия. Утром Лоботрясова увидела на теле сына синяки, даже у сердца. Спросила, где он так сильно ушибся. «Ребята в школе побили, – ответил тот. – Одни распяли меня за руки на стене, другие били ногами». Это что за садисты – бросилась мать в школу, вот и…

– За такое можно было не только парик сорвать, – заметил кто – то из мужчин.

– Да он эти синяки нанес тенью, чтобы в школу не ходить.

Конем заржал учитель физкультуры, захихикали, закрывая ладонями рты, женщины. Вспомнили, как Вовочке стало плохо после укола. У него закружилась голова. Медсестра спутником кружилась вокруг него. По дороге домой обернулась мать, а он в сугробе, потерял сознание. Как оказалось, притворялся Вовочка и все до тонкости рассчитал, подготавливая мать к своему обмороку.

Горячо рассказывали педагоги о других проделках пятиклассника.

– Хотите услышать, что он написал в сочинении о летних каникулах? – спросила русачка Венера Аликбабаева. Вот некоторые выдержки:

«Был я у бабы в Баклушах…

– Не рановато ли? – перебил худрук Говорливый. – Хотя, – развел он руками, – в 7 «б» кое – кто мамашей стал.

– Не перебивай: безнравственность в школе – другой вопрос, читаю дальше: … фамилии там у всех, как и у меня, Лоботрясовы. Ходил на речку Вихляйку с дедом Егором, рыбалили…»

– Что значит, рыбалили, Лоботрясов? Ели рыбу или ловили ее?

– Лавили, – ответил мальчик, делая ударение на первом слоге, как говорили все в Баклушах. – Сували морды в речку и лавили. Когда и удочкой. Потом морды поднимали, варили уху и ели.

– Грамотей: лавили! А дальше, что он пишет: «а вчерась мы с Витькой обожрались репы, обоих пучило. Три дня ничего не ели, только пили брагу, думали в баке квас. Дед отодрал нас ремнем, было прикольно. А в деревне пьют брагу все, даже фермер Овечкин, у которого две коровы и три бычка, с которыми мы бегали наперегонки. Потом бычки съели наши майки, и мы бегали без маек.

В домах воды нет. Баба сказала – водопровод сгнил. Все купаются в Вихляйке, а мужики даже не просыхают, больно много купаются…» Вот вам образец письма современного Недоросля: ни формы, ни содержания, ни мысли.

– А мне понравилось. Отразил полно жизнь деревни, – не согласился учитель труда Тунеядцев. – Я из соседней деревни Тунеядовки, знаю, что говорю.

– Вы еще не проинформированы, что сегодня произошло, – подчеркивая важность и значимость своего сообщения, заявила завуч Курощупова. – Наш Вовочка подложил под стул биолога Пестиковой петарду и взорвал ее на контрольной. Пестикова, скажу прямо, обмочилась от страха и могла уйти из жизни. До сих пор мычит, уставившись в потолок. Где он взял эту петарду? Кто помог установить ее так, чтобы она взорвалась от тепла биолога. Может быть наш химик?

– Я попрошу, – вскочил серебристый от реактивов и опытов химик Аргонов. – Пусть не гонит, сама пришла в школу в одной сорочке и кофте. Хорошо в учительской разделась, засмеяли бы.

– Мне седьмой десяток, забывчивость объяснима, а после проверки таких сочинений, как у Вовочки, и без сорочки можно прийти.

– Не дай Бог, если только в кабинет анатомии, – уколол под одобрительные взгляды мужчин химик.

– Хватит, мы далеко отошли от вопроса, – вступил в разговор Баранов. – Какое примем решение? Все мы знаем Вовочку. Он не дурак, наоборот. Просто пытливый. А в Баклуши, правильно, пусть не едет. Что там делать? Воды нет – одна брага. Да и бычки подрастут. Насчет биолога: по моим сведениям она уже в парикмахерской, делает завивку.

Двое в лодке

Действие первое

Парусная лодка. Волны бегут к далекому берегу. Одинокий пловец машет рукой, просит взять его на борт.

– Устал? – спрашивает загорелый яхтсмен лет тридцати. Белые волосы, синие глаза, он был определенно красив и располагал к себе.

– Участвовал в заплыве, не рассчитал и опаздываю на свидание. Подбросишь?

– У ветра надо спрашивать, я рулевой, – пошутил яхтсмен. Парень тоже понравился ему – веселоглазый, откровенный.

– Если опоздаю, получу от ворот – поворот: любит Машка, чтобы все перед ней плясали.

– Где работаешь?

– В институте социологических исследований, в службе охраны. Вообще я мастер спорта по плаванию на открытой воде. Вот тренируюсь. Давай знакомиться, зовут меня Костя, а тебя как?

– Григорий. Значит, Костя, на свидание спешишь, а радости в твоих словах не слышится.

– На свиданье? Скорее на случку. Себялюбивая Машка, но тянет к ней.

– В каком институте, говоришь, работаешь?

– Социологических исследований, на проспекте Строителей.

– Была у меня там знакомая Маша, рыженькая, с мальчишеской прической, немного картавит?

– Наоборот, моя жгучая брюнетка, с длинными волнистыми волосами. Темпераментная – жуть, словно хочет тебя проглотить губищами. У нее есть подруга, тоже без комплексов, хочешь, познакомлю?

– А если она замужем?

– Машка тоже замужем – меньше ответственности, если залетит, дальше пусть разбираются охламоны мужья.

– И давно ты с ней, со своей Машей без комплексов?

– Нет, недавно. До меня у нее был преподаватель то ли социологии, то ли логики, не знаю: я все свободное время в воде провожу.

– Да, Константин, все случайное закономерно, и сколько веревочке не виться, будет конец.

– Я, Гриша, проще живу, хорошо познал истину: не бывает двуугольников и спокойствие обретается только незнанием.

– Так ты философ, Костя. Сколько нам осталось плыть до берега?

– Еще далеко, километров пять.

– А на какие расстояния вы делаете заплывы?

– На восемь – десять километров.

– Значит, тебе пара пустяков добраться до берега?

– Одной левой догребу.

– Ну, что ж, давай, Костя, греби, да поторапливайся – опоздаешь на свидание, – столкнул он его с лодки в бегущую навстречу воду.

Действие второе

Комната. Огромное зеркало. Перед ним стоит жгучая брюнетка, крася помадой губы. Входит Константин.

– Как тщательно начистила перышки, Мария, хвостик распустила – павлин позавидует.

– Плохо смотришь, я всегда так хожу.

– А я черт знает, что подумал: не на свиданье ли собралась, вон, как оттопырилась.

– На семинар спешу.

– У вас семинар в офисе, серьезно? И на какую тему?

– Любовный треугольник и семья в современном обществе.

– А как ты думаешь, Мария, может быть любовный двуугольник – только муж и жена, супруги то есть?

– Двуугольников не бывает. Спокойствие в семье обретается только незнанием.

– Я, кажется, уже слышал такой постулат. Не спеши, семинар задержится, и часто такие деловые разговоры проходят в вашем офисе после рабочего дня и в выходные?

– Постоянно. Обсуждаем самые разные темы.

– И о неверности супругов?

– Разумеется. Ведь семинар посвящен году семьи. Учимся, как сохранить семью? Прежде всего, супруг должен обеспечить тайну своего увлечения.

– Ты хочешь сказать – измены, предательства?

– Не передергивай. Увлечение бывает, когда хочется развеять скуку, однообразие, немного взбрыкнуть.

– Эти твои умозаключения выужены из семинарских занятий, или это результат влияния коллеги по работе? Похожее я уже слышал сегодня, и так захотелось мне побывать на вашем семинаре.

– У нас внутренний семинар.

– Я уже понял, что не внешний. Собралась уже? Не спеши: пока все ваши углы соберутся, особенно третий угол: заплыв у него сегодня, на пять километров брассом. Предлагаю вам, антидева Мария, сменить тему семинарских занятий, сделать уклон на философию, и изучать ее принципы. Удивляет меня рвение и тщательность твоей подготовки к занятиям – можно подумать и на ягодицах румянец навела, а, Мария? Взбрыкнула что ль?

– Я действительно на семинар собралась. Могу и не пойти.

– Не поможет, дорогая. Не обеспечила ты тайну своего очередного увлечения. Еще раз подтвердила правдивость философского учения, что все случайное – закономерно и все тайное становится явным. Все Маша, с этой минуты ты в свободном полете. Образуйте на здоровье свои многоугольники с пловцами, доцентами. Буду создавать свой двуугольник. Многие могут посчитать меня наивным или даже сумасшедшим ретроградом, но это их право.

Планерка в ТСЖ

– Как у нас называется организация? Товарищество собственников жилья. Товарищество, – вытянул перед собой палец председатель. – Соответствуем ли мы своим обязанностям?

Сантехник Петров, что ты вчера наговорил в 112 – ой квартире о собственниках жилья с первого этажа Ивановых? Все жадные, картавые, и дочка у них погуливает с нашим слесарем Петькой. Не смейся Эдуард, и о твоих плотницких делах наслышаны. Так вот, разразился скандал, Петрова взашей вытолкали из квартиры. Оказывается, в 112 – ой уже жили Ивановы, обменялись они квартирами с Петровыми, переехавшими на первый этаж.

Ты тоже не ухмыляйся Ильинична, а как бухгалтер и ответственная за регистрацию жильцов сообщай на планерках обо всех новшествах в доме. Казусов и жалоб жильцов много, сыплются со всех этажей, только голову подставляй.

Берет подачки, даже выклянчивает их Копилкин. Я тебе покажу – фамилия такая. Нашелся словист. Если у меня фамилия Остроглазов, значить без очков ходить? А Бесшапошникову – без шапки?

Что Пылаев? Нет Пылаева. Трубочист хренов. Чуть квартиры в первом подъезде не спалил.

Хватит вам уводить меня в сторону. Альбина Густавовна перед планеркой пожаловалась на электрика Шнурова. Заставил ее купить кабель – канал, новейшие выключатели, а протянул и поставил старье. Из ванной сутки не могла вылезти – током било, чуть не расплавилась. Уже и пятна жирные появились. Надо Шнуров переделать проводку, извиниться перед Альбиной Густавовной. Если простит, останешься в ТСЖ, если нет – пойдешь за Пылаевым.

Вчера получил записку, как он ее написал, от Владимира Федоровича из 258-ой квартиры. Он слепой, ноги не держат и ходит для надежности на четвереньках. О тебе я Замятина. И ты у нас на выданьи, – председатель нашел взглядом парикмахершу. – Плохо стал ориентироваться Владимир Федорович в своей четырехкомнатной квартире и попросил нашего мастера стрижки протянуть ему ленточку до туалета и на кухню: одну с узелками, другую гладкую. И что же? Как всегда перепутала Замятина. Уважаемый инвалид оправился на кухне, все растоптал и так измазался, что его и кухню отмывали из шланга.

Работнички. И это в товариществе собственников жилья. Повыгоняют они нас всех, и правильно сделают.

Еще из той же оперы. Не отворачивайся Сидоров. Продолжаешь груши околачивать? Если сегодня не проведешь воду и не установишь унитаз Богомазовым, переведу в дворники. У них девять детей, один другого меньше, к унитазу и раньше стояла очередь, а теперь и воды нет. Какая прокладка нужна? С крылышками что ли? Попроси вон у бухгалтера. Не могут, блин, прокладку в магазине купить, работнички. А что мешает тебе, Сидоров, забившуюся трубу прочистить? Правильно, Бесшапошников, совести.

Господи, – посмотрел председатель ТСЖ в окно. – К нам идет Варвара сплетница с седьмого этажа. Какая Баба Яга? Это протез у нее так скрипит. Что ты вчера натворил в ее квартире, Эдуард? Двери подгонял и перевешивал? Согнулись вместе с переборками? Трезвым был, все разглядел и исправил? Все. А что же она ковыляет сюда с седьмого этажа. Всем даст сейчас прокашляться.

Здравствуйте, здравствуйте, Варвара Ивановна. Прогуливаетесь, не беспокоит нога? Хотите поблагодарить нашего Эдуарда. За что? – изумился он, недоуменно глядя на Варвару склочницу. За хорошую работу? Двери стали открываться в другую сторону, в подъезд, протезом их распахиваете? Теперь удобно? – он не мог поверить, впервые их похвалили жильцы, и на всякий случай сказал: – мы всегда идем навстречу пожеланиям наших жильцов.

Когда Варвара Ивановна ушла, все улыбались, и только председатель Остроглазов в недоумении произнес:

– Почему это двери у склочницы стали открываться в другую сторону?

В мужском общежитии

У входа – красивый стол, стенды с ключами от каждой комнаты, дежурный – добродушный малый из старшекурсников.

Раздается звонок.

– Миша, не знаешь, где пудра? Всю промежность на велотреке растер, присыпать надо.

– Увижу Пудру, скажу, рада будет.

– Я о порошке, юморист хренов, а ты все о ней напоминаешь, где надо и не надо, – Миша зевнул, он еще не знал, что такие редкие фамилии могут ввести в заблуждение даже его, острого на зуб и на слово.

Вновь зазвонил телефон.

– К вам поселили мастеров художественной гимнастики Сашу Дылду и Женю Оглоблю?

– Да, сегодня в четыреста двадцать шестую. Там свободные места у ребят были: двоих выселили за нарушение режима.

– Ребят? А что же делают Дылда с Оглоблей, даже не возмущаются?

– Смеются, вроде, визжат.

– Алло, это общежитие, мужское, юридического колледжа?

– Да, да, очень мужское. В чем дело?

– Наши гимназистки ушли к вам три дня назад, чтобы обменяться опытом учебы и организации досуга.

– Так обмениваются они опытом. Досуг организуют и в танцзале, и в комнате отдыха. У вас какое учебное заведение?

– Женская гимназия для детей с ограниченными физическими и умственными возможностями.

– Ало, я не знаю, куда попал, забыл последнюю цифру номера телефона и вот звоню десятый раз. Не обижайтесь. А то одна дама так обиделась, что послала меня дальше, чем наш сапожник из ТСЖ Узконосов.

– Куда ты, забывчивый, звонишь?

– В общежитие юрколледжа.

– Попал в яблочко, правда, с десятого раза. Советую побольше есть рыбы, полезно для мозгов.

– Извините, я хочу спросить о Саше Кудрявцеве. Как говорит наш отоларинголог Носоглотов, ни слуху, ни духу от него. Я его дядя.

– Мой дядя самых честных правил? Довели твоего Сашу до глюка, то есть, до белой горячки. Как он может вам сообщить о своих делах из психушки. Перестарался он, выучил кодексы и законы назубок, читал их, как стихи, и свихнулся. Плохой пример для других. Многие стали постигать законы на практике, побывав даже в СИЗО и вытрезвителе.

– А у вас какой номер общежития?

– Третий.

– Так это не тот Саша Кудрявцев, слава Богу, наш еще только на второй курс перешел. Извините, буду звонить дальше.

– Алло, колледж? Извините еще раз. Это снова дядя Саши Кудрявцева звонит. Скажите, пожалуйста, в какой психушке лечится Саша Кудрявцев? Боюсь я, что перепутал и номера телефонов юридических колледжей.

– Говорил я тебе, больше ешь рыбы, морской. Вон, японцы, какие все головастые – роботы за них не только работают, но и детей воспитывают. Сам – то ты кем работаешь?

– Как говорит наш начальник, делу – время, потехе – час. Вот этот час я культурно и организую.

– Культуролог, блин, – повесил трубку Миша, но зря, телефон зазвонил снова:

– Дежурный? Позови-ка мне коменданта Петухова.

– Сделаем, Акакий Акакиевич. Петухов, – заорал Михаил на все общежитие. Прибежал, запыхавшись, Петухов. – Лысый на проводе, сейчас жарить тебя будет, любит курятину наш директор.

– Не проспался, Петухов? Какого черта ты девчат к ребятам подселил? Тренер булавой трясет, слюнями зама по хозчасти забрызгал.

– Виноват, не различил: гривастые обе, в штанах. Да и фамилии у них, прямо скажем, Акакий Акакиевич, не женские – Оглобля, Дылда, где взяли такие?

– Их нельзя склонять.

– Никто их не склонял. Сами остались охотно, хотя свободных коек в комнате нет, мы их отвезли к вам на дачу, Акакий Акакиевич, как вы велели.

Снова прогремел звонок.

– Извините, это опять я, дядя Саши Кудрявцева.

– Тебе что, массовик – затейник, делать нечего, или рыбы морской объелся. Сто раз повторять: с ума сошел твой племянник, в дурдоме он.

– А можно с вашего позволения пояснее?

– Пояснее? В доме дураков он.

– Мне бы адресок или номер телефона.

– В дядю пошел племянничек, я что тебе, справочное бюро?

К полудню стало тихо в общежитии, и только в комнате отдыха, где шел обмен опытом, плясали недоразвитые гимназистки вместе с пьяными студентами барыню. Иногда доносились аплодисменты из 426 комнаты. Девчата показывали ребятам упражнения из своей произвольной программы, делая шпагаты и швыряя под потолок вместо булавы бутылки из – под шампанского.

И снова звонок. Не дадут подремать.

– Да, общежитие колледжа.

– Это декан Рылов. Не объясните, почему многих студентов нет на занятиях? В аудиториях как на футбольных стадионах.

– Не волнуйтесь, все живы – здоровы. Делегация у нас из гимназии для недоразвитых детей, обмениваются опытом, и показательные выступления мастеров художественной гимнастики. Когда закончатся? Это не ко мне. Это к Петухову. Он сейчас продукты в магазине покупает. Покормить спортсменов и детей надо, не все ему одному водку жрать. Простите, заговорился я. Столько звонков каждый раз, не свихнуться бы, как Саша Кудрявцев с его дядей.

– Саша Кудрявцев? Как свихнулся? Он же в Москве на олимпиаде по правовым знаниям. Сообщил, что занял первое место, завтра приедет.

– А кто же в дурдоме тогда?

– В дурдоме лишенные ума, а у нас дураков нет.

– В этом я сомневаюсь, – уже кладя трубку, сказал Миша. Значит, подшутили над ним однокурсники, навешали лапшу на уши, а он – другим. Ничего не попишешь: издержки производства.

Снова звонок.

– Я все колледжи и дурдомы обзвонил – нигде Саши Кудрявцева нет. Подскажите, что мне делать дальше?

– Говоря твоим образным языком, и на старуху бывает проруха. Перейдем в реальный мир: радость у тебя, дядя. Совсем даже не в дурдоме твой племянник. Как говорит наш декан, там те, у кого нет ума. В Москве он, на олимпиаде, занял первое место. Завтра приедет. Бери пузырь и дуй ко мне. Весь день базарю с тобой, горло пересохло.

Звонки последними никогда не бывают.

– Алло, это директор женской гимназии для…

– Знаю, знаю, – перебил дежурный по общежитию. – Что вам угодно?

– Хочу сделать предложение. У нас гимназия женская, у вас общежитие мужское. У нас – недоразвитые дети, у вас, как я поняла, чересчур развитые. Минус и плюс всегда притягиваются. Поняли, к чему я?

– Нет, не загрузился.

– Может быть, организуем вечер знакомств. Так мы делали часто, когда я училась в нашей гимназии. Сколько койко-мест сократим?

– Дорогая товарищ, госпожа директор. С таким предложением не ко мне – к попечителю нашего богоугодного заведения Пивоварову. До свидания, у меня заканчивается дежурство, и уже пришел потешный друг, партнер по сыскной работе.

Сельские таланты

За большим столом в светлой комнате сидят члены конкурсной комиссии:

Горбушка, режиссер народного театра РДК,

Балалайкин, руководитель вокально – инструментального ансамбля «Степнячки»,

Сверчкова, преподаватель музыкальной школы,

Удалова, зам. главы администрации района,

Сидоренко, представитель сельской общественности.

На стене белым по красному начертано: «Отберем лучшие номера худ. самодеятельности!»

Входит бравый парень в длинной косоворотке, подпоясанной кушаком. На голове фуражка с бумажным цветком, на ногах – красные сафьяновые сапоги 47 размера. Члены жюри задрали головы – такой он был длинный.

– Вот и я! Вы – мэтры, я – два метра. Значит, я вижу дальше вас и лучше вас, потому что вы еще и в очках. Я артист юмористического жанра, так как вся наша жизнь в Ежах – пародия, только сканируй.

– С интересом послушаем вас и ваше личное восприятие сельской действительности, – сказала Удалова. Парень наклонился к ней коромыслом:

– У нас в Ежах жизнь бьет ключом. Есть и фермер и арендатор, некоторые пытаются делом заняться. Дед Егор углубил свой огород, пропустил в него воду из Узеня и стал разводить рыбу. Заходили судаки, лещи, а один раз завернул осетр. Как племенного бычка откармливал его дед. Навар будет, потирал руки. Но пришли двое, он по незнанию называет их нагловиками, и остались в запруде только караси.

Вчера смотрю: ветряк у него работает, говорю, зачем ты… ну, его поставил.

– Ток мне дает. Чай, с ветра нет налогу?

– С ветра? – отвечаю. – Да хрен его знает. Мальки, вон, твои были, корм с огорода брал, а где теперь осетр? Ты лучше, дед Егор, в баллон свой газ собирай – точно не отнимут: пахнет плохо.

И знаете что? Напрасно я так сказал. Вижу, довольный ходит. Теперь, говорит, газ у меня свой, намного дешевле природного. Как гороха наемся, так… А надо – то мне его: на кастрюльку ухи из карасей.

На днях случилось: пропала пенсионерка Екатерина – будто никогда ее не было. А она в бане, к речке переселилась.

– Дешевле, – говорит, – и живу здесь, и моюсь. Не надо платить за свет, за газ, воду беру с Узеня. А дом продам, деньги положу на проценты.

– Ты нам ничего веселого не рассказываешь, юморист. Плакать хочется от твоих слов, – перебил парня в косоворотке Горбушка.

– Я же пародист. Да и неудобно смеяться, когда многие плачут? Как, например, тетка Фрося, когда до пояса утонула на дороге в осеннюю слякоть. Вытаскивали ее трактором за канат, наброшенный петлей на туловище. Смех и грех. Резиновые сапоги слезли с ног, не отдала их грязь. А пьяный муж орет с обочины:

– Наденьте ей петлю на шею.

– Так, она задохнется.

– Вот и хорошо, – ржет муж.

Не смешно?

– Мне кажется, смешно, особенно, когда муж советовал надеть тетке Фросе на шею петлю, – засмеялся Сидоренко. – У нас в Баклушах такое тоже было.

После юмориста – пародиста выступления казались скучными, набившими оскомину. «Огней так много золотых на улицах Саратова» – пел хор старушек. Под колхозную кадриль отплясывали бывшие доярки. Дуэты, трио надоели быстро. Но вот подошли к членам комиссии муж с женой.

– У нас частушки и прибаутки на местные темы. Если что не так или слишком, примите во внимание сельский коэффициент.

И пошло, поехало:

– Сдох на ферме племеннойБык – производитель,Хорошо, что был с собойМини – заменитель.– Развалился наш колхоз,Старики остались.Утром вместо петухов,Кукарекать стали.

Вы о добрых приметах спойте, почему такие пессимистические настроения, – прервала Сверчкова.

– Хорошо, попробуем:

– Наше полюшко бурьяномЗаросло без пахаря,Даже месяц ходит пьяныйПо задворкам, ахая.– Песня льется одиноко,Дни пришли печальные.У крестьян остались токаЗемли виртуальные.

Если такие частушки мы пропустим на областной конкурс, нас тут всех разгонят, – возмутилась Удалова.

– А мне нравятся, – возразил Сидоренко.

– Поют о том, что видят, – поддержал его Горбушка.

– Вы с ума сошли. Я не согласна, не то содержание.

– Никакой цензуры, будем голосовать, – не согласился с ней Горбушка.

Следующий номер вызвал у всех улыбку и всеобщее одобрение. Перед ними стоял на руках юноша, вот он достал из кармана бутылку водки, открыл ее зубами и стал пить из горла.

– У него настоящая водка? – спросила Удалова. – Я бы и воду не смогла вниз головой выпить.

– А я бы выпил. Главное, чтобы мозжечок работал, равновесие удерживал, – сказал Балалайкин. – У нас в ансамбле каждый так сможет, если будет в бутылке водка.

– Коньяк пятизвездочный лучше, не так действует на мозги, легче удержать равновесие, – заявила Сверчкова.

А юноша что только не вытворял, скорее всего начала действовать водка.

– Настоящий брейк-данс, откуда только мастерство у сельского паренька. И сальто, и кульбит, и крутится на руке, как юла. Только на ушах не стоит. Этот номер будет лучшим и на областном конкурсе, если не помешает водка, – восхитился Балалайкин.

– А если он не может без водки, если это для него допинг, – возразил Сидоренко. – У нас в Баклушах у всех самогон – лучший допинг. Если выпьет кто бутылку – в полынью нырнет, а две – на колокольню по стене залезет.

– А если три? – скривилась Удалова.

– Если три? – Сидоренко задумался. – За четвертой бутылкой в магазин сходит.