Помедленнее, я записываю!

Борделон опустился на колени и протянул мне руку:

– Держитесь!

Он потянул меня вверх. Давалось это ему без видимых усилий, и я засомневалась: то ли я такая легкая, то ли боевые маги слишком сильные? В любом случае, облегчать задачу не собиралась.

– Нет, я знала, что вы терпеть не можете журналистов, – пыхтела я, наполовину забравшись на валун, – но не предполагала, что попытаетесь меня утопить!

– Больно много чести, – беззлобно огрызнулся маг. Камень намок и стал слишком скользким, поэтому дело застопорилось. – Реши я вас убить, топить не стал бы точно.

– Это еще почему? – я барахталась изо всех сил, но ничего не выходило. Обратно в воду категорически не хотелось!

– Мороки много и тело останется. Проще вас сжечь магическим огнем.

– Вот спасибо, уважили! – я почувствовала, что сползаю вниз, увлекая Борделона за собой.

– Да что б вас!

И снова у жертвы журналистики не было шансов: камень намок, и мы, скатившись словно с горки, опять плюхнулись в воду.

– Да вы смерти моей хотите! – завопила я, отплевываясь.

У меня уже зуб на зуб не попадал от холода.

– Здесь мы не выберемся, – Борделон мудро решил игнорировать мои вопли. – Надо пройти вон туда, там камни не такие высокие.

Он схватил меня за руку и потащил за собой.

– Стойте же! Я не успеваю!

– Скажите, хельда Аманда, все журналистки капризные, или вы одна мне такая особенная попалась?

– Вообще-то по законам жанра вы меня спасать должны, а не гадости говорить.

– По законам жанра я, милейшая хельда Аманда, должен сейчас в приятном одиночестве удить рыбу, а не вытаскивать из озера назойливых девиц.

– Хам! – обиделась я.

– Интриганка, – спокойно констатировал маг.

С этими словами он подхватил меня самым некультурным образом под зад и закинул на камни. Следом выбрался сам. Я села, обняв колени. Меня била крупная дрожь, вода стекала ручьем. Платье сделалось жутко тяжелым. Борделон опустился передо мной на колени:

– Как вы?

– Хо-хо-холодно, – выбила зубами барабанную дробь.

– Вам надо скорее домой, – он принялся отжимать мою юбку.

– Вам тоже, – от его заботы вредничать расхотелось. – Вы тоже замерзли.

Он взглянул на несчастную меня и усмехнулся:

– По законам жанра, я должен позаботиться о вас. Пойдемте, помогу вам добраться до коляски.

Он поднялся и протянул мне руку, я с благодарностью приняла ее. Говорить, что меня не ждет никакая коляска, не стала. Зачем расстраивать человека раньше времени?

Сделав первый шаг, едва не свалилась: мокрые юбки плотно облепили ноги и мешали идти. Борделон глубоко вздохнул и подхватил меня на руки:

– Думаю, так выйдет быстрее.

Он бодро зашагал вверх по тропинке. И вот что удивительно: даже не запыхался. Откуда только силы берутся? Я понимаю, если бы на его месте оказался Густав, тот – парень здоровый, подкову запросто в узелок завяжет. А на Борделона со стороны посмотришь – ни за что не догадаешься о его физических способностях. А вот поди ж ты!

– Где вы оставили коляску? – спросил мой спаситель, поставив меня на землю.

– Здесь, – честно ответила я. – Но ее почему-то нет.

– Это я вижу, – нехорошо ухмыльнулся Борделон. – Куда ваш слуга мог запропаститься? Он же сказал, что забыл наживку в коляске.

– Откуда я з-з-знаю?! – возмутилась я. – Ничего страшного, дойду пешком. Ту-тут недалеко.

Я заметно дрожала от холода, но как ни старалась сохранить достоинство, ничего не выходило. Зубы предательски стучали друг о друга.

– Куда вы пойдете? – риторически вопросил Борделон и снова подхватил меня на руки.

– Куда вы меня несете?

– К себе домой. Вам надо скорее согреться.

В принципе, я не возражала. Надо бы, конечно, отказаться, настоять на том, чтобы отправиться в Винтарион, но я страшно замерзла, вдруг апатия навалилась, глаза смыкались, а голова сама собой склонилась на плечо мага. От него исходило приятное тепло, я так уютно пригрелась и неосознанно крепче обняла Борделона за шею.

Тихое блаженство длилось недолго: минут через пять мой спаситель добрался до Хэддон-Холла и заколотил ногой в дверь. Тут же сбежались слуги, все вокруг засуетились, зашумели.

– Срочно горячую ванну для хельды Аманды! Ей надо согреться, – приказал Борделон. – Питер, сообщи в Винтарион. Пусть пришлют коляску и сухую одежду.

Он поднялся на второй этаж и занес меня в гостевую комнату, уложил на кровать.

– Магда позаботится о вас, – сказал он, уступая место молоденькой горничной.

Когда за хозяином закрылась дверь комнаты, девушка принялась споро меня раздевать. Я бы и хотела ей помочь, но окоченевшие пальцы не слушались. Кто бы мог подумать, что можно до такой степени замерзнуть теплым весенним утром! Нет, я к этому озеру теперь даже близко не подойду, до конца жизни хватило водных процедур.

Через час я, закутанная в огромный махровый халат и абсолютно счастливая, сидела у горящего камина с огромной дымящейся кружкой кофе и пыталась просушить волосы. Вот когда в полной мере ценишь такие маленькие радости, как горячая ванна или тепло очага. Кажется, это и есть самое важное в жизни, ничего больше и не надо.

Раздался тихий стук в дверь, в комнату зашел Рейнальдо Борделон. Он тоже переоделся, согрелся и выглядел так, словно это утро вовсе не является одним из самых отвратительных в его жизни.

– Как вы себя чувствуете?

– Спасибо, хорошо, – мягко улыбнулась я.– Магда чудесно обо мне позаботилась. Она настоящая волшебница. И кофе готовит божественный, – я поставила на столик пустую чашку.

– Согрелись? – он присел на стул напротив меня.

– Да, осталось только высушить волосы.

– Позволите? – Борделон протянул руку и провел ладонью над моей головой.

По коже пробежался легкий теплый ветерок.

– Что? – я запустила пальцы в совершенно сухие волосы. – Как вы это сделали?

– Немного магии, ничего сложного.

– Тогда почему вы не высушили нас у озера?

– Увы, я не в ладах с водной стихией. Когда требуется малое ее применение, кое-что могу сделать. Например, сейчас, я использовал смесь огненной и воздушной стихий. Но когда приходится иметь дело с большим количеством воды, тут я бессилен.

– Простите, – я опустила глаза. – Мне казалось, у знаменитого Рейнальдо Борделона нет слабых сторон.

– Они есть у всех, – маг наклонился ближе и взял мои ладони в свои. – У вас ледяные пальцы!

– Это нормально для меня. Я мерзлячка от природы.

Мои ладони буквально утонули в его больших горячих руках, и от этого жаркого прикосновения по коже разливалось упоительное тепло.

– Там у озера я наговорила лишнего, – проговорила, сгорая от стыда. – Это от испуга. На самом деле я вам бесконечно благодарна. Вы спасли меня.

Рейнальдо улыбнулся, не глядя на меня. Потом поднял взгляд на мое лицо.

– Мы оба знаем, что вы специально спровоцировали падение, – мягко сказал он. – Вам так нужно это интервью?

Стоило бы обидеться. Или хотя бы возмутиться. Вырвать ладони из его рук, разыграть оскорбленную невинность. Но мне было так уютно, спокойно и совершенно не обидно от слов Борделона, что я просто ответила:

– Жизненно необходимо. Оно позволит мне и дальше заниматься делом, которое очень много значит для меня. Если я не докажу, что чего-то стою, придется оставить журналистику и выйти замуж.

– Вы из эмансипированных девиц, что желают работать наравне с мужчинами? – изогнул бровь Борделон. – Слышал, сейчас это очень модно.

– Нет, – я покачала головой. – Мне всего лишь нравится писать, узнавать что-то новое и рассказывать об этом читателям. Говорят, у меня неплохо получается.

Рейнальдо помолчал, раздумывая. Мы сидели так близко друг к другу. Он сжимал мои ладони, согревая. Тихо потрескивали дрова в камине. Мое сердце заполошно билось в груди.

– Аманда, я…

Борделон начал фразу и снова замолк. Поднял голову, посмотрел мне в глаза. Я кожей ощущала, как он колеблется, борется с собой. Давай же! Скажи это! Ради всего святого обещай, что поговоришь со мной, ответишь на вопросы и разрешишь напечатать статью. Умоляю!

– Я… ладно… думаю…

И тут сработал самый непреложный из всех законов – закон подлости. Именно в тот самый момент, когда непробиваемый Рейнальдо Борделон готов был согласиться на интервью, дверь с легким стуком отворилась, и в комнату вошла Магда. В руках она держала стопку одежды.

– Прибыл экипаж из Винтариона, – сообщила она. – Хельда Багвайр ожидает в гостиной.

Борделон кивнул и поднялся. Я с сожалением проследила, как он медленно отпускает мои ладони.

– Не буду вам мешать, – сказал он и вышел.

Я спрятала лицо в ладонях и с трудом сдержала вопль отчаяния. Все напрасно! Ранний подъем, идиотское представление с рыбалкой и даже опасное для жизни купание в озере – все пошло прахом. Рейнальдо Борделон остался неприступен словно стены Тан-Гонской цитадели, а моя последняя надежда обратилась в пыль.

Магда помогла одеться, и я спустилась вниз. В холле меня ожидали Джоанна и Густав.

– Аманда! – подруга бросилась навстречу. – Слава богам, с тобой все хорошо!

Она обняла меня. Рядом топтался Густав.

– Хельда Аманда, вы нехорошо поступили, – с упреком сказал он.

Я хотела извиниться перед Густавом, все-таки понимала, как сильно перед ним виновата. Но не успела.

– Это ваш охранник? – раздался за спиной голос Рейнальдо Борделона.

Я обернулась.

– Да. И, кажется, он сердится на меня, – улыбнулась я. – Придется с ним поговорить.

– Хельда Багвайр, – Борделон слегка поклонился Джоанне, утратив всякий интерес к Густаву, – доброе утро.

– Здравствуйте, хельд Борделон, – ответила Джо. – Спасибо, что позаботились об Аманде. Она нас страшно напугала своим отсутствием. А когда мы получили записку, я и вовсе едва не умерла от страха!

– Как видите, все закончилось благополучно, – ровно ответил он, показывая, что не горит желанием продолжать беседу. – Ваша подруга жива и, надеюсь, здорова.

Умненькая Джо тут же сообразила, что от нее ждут.

– Аманда, мы с Густавом ждем тебя в экипаже, – она взяла охранника за рукав и потянула к выходу. – Доброго дня, хельд Борделон!

Они вышли. Мы с магом остались одни. Святые меченосцы, до чего мне не хотелось уходить вот так, с пустыми руками! Но еще раз умолять Борделона об интервью просто унизительно.

– Что ж, – я нарушила неловкое молчание. – Мне пора. Еще раз прошу простить меня за … все. И спасибо.

– Прощайте, хельда Аманда, – ответил Борделон.

В голосе его почудилась нотка сожаления. Я улыбнулась на прощание и пошла прочь. У двери не удержалась, оглянулась. Хозяин дома стоял в той же позе и смотрел мне вслед. Упрямый уггр!

На улице я тут же угодила в руки Джо. Она мгновенно схватила меня под локоть и затараторила:

– Давай же, скорее рассказывай! Я сгораю от любопытства! Что случилось? Ты выглядишь расстроенной. Он тебя обидел?

– Нет, что ты! – Мы подошли к экипажу. Густав помог нам сесть. – Просто, несмотря на все мои титанические усилия, Борделон так и не согласился на интервью. Все напрасно, Джо. И я в отчаянии!

Мы должны были уже тронуться, но тут Густав соскочил с козел на землю:

– Прошу прощения, хельда Аманда. Шляпу забыл.

Он в два шага добрался до крыльца и скрылся в доме.

– Не переживай, – принялась утешать подруга. – Подумаешь, какая важная птица этот Борделон! Да о нем никто и не знает. Возьми лучше интервью у оперной дивы. Хельда Лаурвиген говорила, она очень приятная и общительная дама.

Я безнадежно махнула рукой:

– Она раздает интервью направо и налево. Это никому не интересно.

Из дома выскочила Магда с корзиной в руках:

– Как хорошо, что вы еще не уехали! Ваше платье, хельда Д’Астон. К сожалению, оно еще не до конца высохло.

– Ничего страшного, – улыбнулась я, принимая вещи. – Спасибо, Магда.

Тут вернулся Густав, резко запрыгнул на сидение рядом с Джо, и экипаж тронулся с места. Поглощенная собственными мыслями, я не сразу обратила внимание на то, что на меня обвинительно взирают две пары глаз.

– Что? – спросила я под давлением молчаливого укора.

– Ты не представляешь, как напугала нас, – объявила Джоанна. – Мы с Густавом чуть с ума не сошли, когда поняли, что тебя нет дома.

– Хельда Джоанна сильно за вас переживала, – подтвердил ее слова Густав и добавил в священном ужасе: – Даже плакала. И завтракать отказалась. Не приведи Двуликий, дойдет до вашей матушки. Вот тогда всем нам мало не покажется!

Я удивленно воззрилась на охранника. Обычно без лишней на то необходимости из него слова лишнего не вытянешь, а тут целая тирада. С чего, позвольте спросить, такой фонтан красноречия? Додумать эту интересную мысль не дала Джоанна:

– А потом вдруг эта записка из Хэддон-Холла! Написали, что ты упала в озеро и нужна новая одежда! Чего я только не передумала! Если бы не Густав, я, наверное, до сих пор билась бы в истерике.

– Густав? – я вопросительно посмотрела на охранника.

Тот скромно потупился.

– Он так быстро, так решительно велел мне не паниковать и нашел Ганса…

– Та-а-ак, – я повысила голос, чтобы возница меня лучше услышал. – А где все это время был Ганс?

Парень вжал голову в плечи.

– Он как раз возвращался, – пояснила Джо. – Бедняга ничего толком не мог объяснить. Сказал, что ты куда-то пропала, он отправился тебя искать. Мы заставили его развернуть экипаж и помчались в Хэддон-Холл.

– Искал, значит? – недобро спросила я у спины Ганса.

– Искал, хозяйка, ох, как искал, – закивал головой возница, полуобернувшись ко мне. – Вы как пропали, так я все обегал кругом, звал вас, кричал. Потом уж отчаялся, и поехал в Винтарион. Подумал, вдруг мы разминулись, и вы домой вернулись.

– Ладно, с тобой мы позже поговорим, – пообещала я.

– Обязательно поговорим, – подтвердил Густав.

Ганс мученически вздохнул.

– Так что произошло? Расскажешь ты когда-нибудь или нет?! – потребовала Джо.

Теперь уже мученически вздохнула я. И принялась рассказывать свою, более стройную версию событий о том, как хотела поговорить наедине с Борделоном, но оступилась на влажном камне и упала в озеро, а маг мужественно спас меня из ледяной водной стихии. Густав сверлил меня недоверчивым взглядом, всем видом показывая, что беседа даже с живой легендой не стоит того, чтобы подсыпать верному охраннику снотворное. Зато Джоанна верила каждому слову, восхищенно и одновременно испуганно ахала и вскрикивала, страшно волновалась, но в конце заявила, что я самая храбрая и отчаянная журналистка на всем белом свете, и дядя Бенджамин будет последним дураком, если не оценит моих героических стараний.

Глава 5. Воскресенье. Продолжение

Дома я оказалась к десяти часам утра. Всего лишь самое время для завтрака, а, казалось, будто уже целый день прошел, настолько насыщенным получилось мое раннее приключение. Хельда Лаурвиген распорядилась накрыть стол на террасе, и мы баловались круассанами с кофе, купаясь в лучах теплого весеннего солнца. Я в который раз пересказывала свои злоключения. Джо уже не боялась, а громко возмущалась бессердечностью Рейнальдо Борделона, так и не согласившегося дать интервью. Хельда Лаурвиген хихикала надо мной и хитро поглядывала своими ярко-голубыми наивными глазами.

– Какая ты, оказывается, проказница, Аманда, – она шутливо погрозила пальцем. – Но я горжусь тобой! На какие только ухищрения не идут местные девицы, чтобы поймать Рея в свои сети. А ты приехала и оп! – подцепила его на удочку!

Старушка пришла в восторг от собственного каламбура.

– Я всего лишь хотела поговорить с ним!

– Неважно, что ты хотела, – отмахнулась хельда Лаурвиген. – Главное – результат. И он великолепен!

Я закатила глаза и улыбнулась. Спорить со свахой – гиблое дело, у старушки, несмотря на почтенный возраст, все мысли только о романтике и любви. Или о выгодном браке.

– Жаль, что вы уезжаете, – вздохнула хозяйка. – Неужели совсем нельзя остаться еще на несколько дней?

– Я бы с удовольствием погостила у вас, дорогая хельда Лаурвиген, – призналась я. – Вы на редкость гостеприимная хозяйка. Но, к сожалению, завтра утром я должна быть в редакции.

– Хельда Ньюнберг вызвала извозчика на шесть часов вечера, чтобы мы дотемна успели добраться до портальной станции, – пояснила Джоанна.

– Я рада, что вы приехали, – сказала старушка. – Давно в моем доме не было столько жизни и веселья.

– Вот как? – я удивленно вскинула брови. – А для кого сейчас готовят обед на двадцать персон? Не наговаривайте на себя, хельда Лаурвиген. В жизни не видела более активной и общительной дамы, чем вы!

Старушка презрительно сморщилась:

– Да разве можно назвать приятным обществом это сборище старых зануд? Вот еще что придумали: выбрали меня почетным членом городского совета и каждую неделю устраивают в Винтарионе собрания! А мне их корми обедами!

Мы с Джо расхохотались.

– Признайтесь, вам страшно это нравится! – сказала Джоанна. – Иначе вы бы быстро нашли способ избавиться от своей должности!

– Фу, противная девчонка! – шутливо обиделась старушка. – Все-то ты знаешь!

– Что за праздник вы готовите? – спросила я.

– День основания города. Мы отмечаем его каждый год. Украшаем главную площадь, устраиваем ярмарку и представления. Если бы вы остались еще на неделю, то увидели, как мы умеем веселиться!

– Он состоится в следующее воскресенье? – спросила Джо.

– В субботу планируется праздничное шествие и ярмарка. А в воскресенье большой городской бал в ратуше.

– Ба-ал! – Джо выразительно посмотрела на меня. – Может, стоит вернуться сюда в следующие выходные? Как  думаешь, Аманда? Вдруг Рейнальдо Борделон сменит гнев на милость.

– Не знаю, – эта идея мне не слишком нравилась. – Надо подумать.

– Пока ты будешь раздумывать, Рей положит глаз на кого-нибудь другого, – авторитетно заявила старушка. – Надо добивать этого упрямца сейчас, пока он не сообразил что к чему.

– Хельда Лаурвиген, – простонала я. – Говорю же: я не собираюсь замуж. Тем более за Рейнальдо Борделона! Он мне даже не нравится!

Она не стала со мной спорить. Но выражение ее лица ясно говорило о том, что старушка не верит ни одному моему слову. "Милое, наивное дитя, – всем видом говорила эта умудренная жизнью и пятью браками женщина, –  ты можешь лепетать здесь все что угодно, но я-то точно знаю, как устроить твое счастье".

К полудню стали съезжаться члены городского совета. В основном это были дамы и мужчины старшего возраста, но также среди них я обнаружила двух молодых женщин и даже одну девушку, мою ровесницу. Лилианна Окторвье была художницей и своеобразной местной знаменитостью, ибо постоянно устраивала благотворительные выставки собственных работ и принимала самое деятельное участие в жизни городка.

Гости собрались в гостиной и горячо обсуждали предстоящий праздник. Большую часть вопросов решили еще в прошлые встречи, подготовка шла полным ходом, сейчас же шлифовали детали и  разбирали непредвиденные проблемы. Нас с Джо к дискуссии не допустили, и мы сидели в сторонке безмолвными наблюдательницами.  Но это оказалось ничуть не хуже, чем стать полноправной участницей развернувшихся дебатов. Я могла наблюдать со стороны за каждым участником собрания, подмечать их поведение, реакции и эмоции, составлять собственное мнение о незнакомых людях. Бесценный опыт для журналиста!

Самое забавное произошло, когда гостей пригласили к столу. Непримиримые противники и оппоненты, все как один тут же забыли свои разногласия, чтобы в едином порыве воздать должное талантам повара хельды Лаурвиген. Высокое собрание дружно гремело ложками, когда слуга подошел к хозяйке и что-то прошептал на ухо.

– Зови! Зови его скорее сюда! – воскликнула хельда Лаурвиген и приказала: – Поставьте еще один прибор. К нам присоединится хельд Борделон.

При звуке этого имени я едва не поперхнулась рыбным супом. Конечно, хотелось верить, будто хельд маг зашел по-соседски совершенно случайно, но что-то подсказывало: явился он по мою грешную душу.

Гости оживились, появление нового лица внесло приятное разнообразие в их общество. Борделон зашел в столовую, безукоризненно элегантный и отвратительно невозмутимый. Он оглядел собравшихся, поклонился согласно этикету и иронично выгнул бровь:

– Неужели я попал на званый обед? – с легкой улыбкой спросил он, подходя к хозяйке и целуя той руку.

– Ты попал на собрание городского Совета, – нисколько не смутившись, ответила хельда Лаурвиген. – Садись вон туда, рядом с Лилианной есть свободное место. Как удачно ты зашел, Рей. Мы как раз обсуждали, кому поручить украшение городской площади.

– Мы в отчаянии, – вставила одна из дам. – Хельд Гассарион, который отвечал за украшение площади, повредил руку и теперь не может этим заниматься. Нам срочно нужна замена!

– Дамы, понимаю, куда вы клоните, – рассмеялся Борделон. – Но нет, я пас!

Он сел за стол рядом с художницей, отчего та вся как-то разом преобразилась, сделалась томной и более улыбчивой. Слуга поставил перед Борделоном тарелку с супом.

– Ты всегда пас, – укорила его хельда Лаурвиген. – Так что сегодня не отвертишься!

– Меня в любой момент могут вызвать на службу.

– Возьми себе заместителя.

– Да, хельд Борделон, мы все готовы помочь вам! – разом заговорили несколько дам.

– Без вас нам не справиться!

– Нам очень нужна ваша поддержка!

– Мы очень просим вас, – обольстительно проговорила художница.

И не успел Борделон что-либо возразить, как хельда Лаурвиген безапелляционно постановила:

– Он согласен!

Рей поднял руки:

– Сдаюсь. Вы одолели меня количеством!

– Видите, дамы! – заметила женщина в круглых очках. – Когда мы вместе, то можем быть непобедимы!

– Некоторые дамы и в отдельности являют собою могущественную силу, – заметил Борделон, хитро покосившись в мою сторону.

Я удивленно уставилась на него. Это что еще за намеки? Надеюсь, их никто больше не заметил?

– Что ты имеешь в виду, Рей? – решила прояснить сей интригующий вопрос хельда Лаурвиген. От ее всевидящего ока не ускользнули наши переглядывания с Борделоном.

– Разве женщины не имеют неограниченную власть над мужчинами? – невинно ответил тот. – Стоит им стрельнуть очаровательными глазками, как мы падаем к их ногам.

– Да уж, особенно ты, – пробурчала хозяйка.

Лилианна Окторвье зарделась, приняв слова мага на свой счет. Тот самым наглым образом продолжил преспокойно уплетать суп. А мне есть расхотелось, несмотря на то, что блюда были превосходны. Зачем он явился? Ведь не просто так пришел, да еще вляпался в ненужные ему обязанности. Никогда не поверю, будто Рейнальдо Борделон вдруг воспылал страстью к общественной деятельности!

Обед плавно подошел к концу. Все вопросы обсудили, обязанности распределили, и гости потихоньку начали расходиться. Все это время я ожидала, что Борделон подойдет ко мне и сообщит о настоящей цели визита, но он упорно не замечал меня и строил из себя любезного соседа: пообщался с каждым господином и отвесил комплимент каждой даме. Мы с Джоанной строили догадки, но так и не смогли разгадать, что задумал коварный маг.

Последней уходила художница.

– Хельд Борделон, мы с хельдом Гассарионом уже набросали несколько эскизов, и я нарисовала плакаты к празднику. Вы можете завтра заехать, и мы обсудим все подробнее, – прощебетала она на прощание.

– Непременно, – поклонился Борделон.

Когда она вышла, хельда Лаурвиген с укором заявила:

– Лилианна весь вечер строила тебе глазки, а ты совершенно равнодушен к бедной девочке!

– Хельда Окторвье? – равнодушно удивился Борделон. – Не думаю, чтобы она выделяла меня среди остальных гостей.

На мага уставилось три взгляда: два потрясенных до глубины души и один укоризненный.

– Не дури, Рей, – сказала хельда Лаурвиген. – Тебе давно пора жениться. Не нравятся местные барышни, обрати внимание на столичных. Посмотри, какие красотки ко мне приехали!

Теперь два потрясенных взгляда смотрели на коварную старушку.

– Ваши гостьи очаровательны, – согласился Борделон.

Хельда Лаурвиген подозвала жестом мага, заставляя наклониться к ней ближе, и громким шепотом посоветовала:

– Бери блондинку, не прогадаешь!

Мы с Джо захлебнулись праведным негодованием. Пока я размышляла над тем, что выбрать: сделать вид, будто ничего не слышу или возмутиться, Борделон осмотрел нас обоих оценивающим взглядом и таким же шепотом, четко и ясно проговорил:

– Я подумаю над вашим предложением.

Ну, все! Больше терпеть это издевательство я не намерена! Тоже мне заговорщики нашлись! Я решительно встала и даже рот открыла, чтобы попрощаться. Только вот сказать ничего не успела.

– А я ведь приехал справиться о вашем здоровье, хельда Аманда, – сообщил Борделон.

– Благодарю, я прекрасно себя чувствую, – холодно ответила я. – Спасибо за заботу.