Тайны Кремлевского централа. Тесак, Фургал и другие… Громкие дела и «странные» смерти в российских тюрьмах

Меня меж тем привели в камеру-храм. Вместо железных дверей здесь деревянные резные несказанной красоты. Голова Христа в терновом венце и серафимы над входом… Внутри иконостас и вообще всё, что должно быть в настоящем храме.

Здесь отбывал свой 10-летний срок священник Петр Чельцов. Его арестовали в 1949 году за то, что он хранил у себя запрещенную литературу. Сохранились протоколы его допросов сотрудниками НКВД. Там есть вот такой вопрос следователя: «В изъятых у вас журналах “Воскресный благовест” и “Современная летопись”, в книге “Два града” изложена контрреволюционная клевета на теорию научного социализма и её создателя. И вы считаете, что хранить подобную литературу не предосудительно?»

– Из этих допросов можно понять, насколько большим праведником был Петр, – говорит историк Миронов. – Он отвечал просто, умиротворенно. В заточении он не утратил всех своих душевных качеств, а наоборот, стал ещё более просветленным. Совсем недавно Петр был причислен РПЦ к новомученикам и исповедникам российским.

Три десятка воров в законе

Меня ведут в «вип-корпус», где на третьем этаже в 40-50-е годы сидели номерные заключенные, а потом, в 90-х, самые известные преступные авторитеты.

Вот те самые камеры, в которых помещали арестантов без имени (ФИО знал только начальник тюрьмы). У каждого были отдельные «апартаменты», и вообще жили они на широкую ногу.

– Для них отдельно готовили из лучших продуктов, – рассказывает ветеран ФСИН. – Они имели право спать, когда захотят, не заправлять кровать, украшать свои камеры как им заблагорассудится. Некоторые обклеивали стены географическими картами, вешали картины. У каждого был собственный радиоприемник, который мог слушать, когда хотел. Прогулки – два раза в день, свидания с близкими – ежедневно! Они могли читать без ограничений, рисовать, петь и вообще делать что угодно. В общем, это даже не санаторий, а бог знает что такое было. Мы грешным делом даже думали, что эти люди не заключенные на самом деле, что их просто спрятали в нашей тюрьме на время. Но зачем? Почему? Нам не разрешалось не то что вопросы задавать, но вообще разговаривать с ними.

И всё-таки для номерных заключенных тюрьма была большим испытанием. Некоторые сходили с ума (печальная участь постигла генерала эстонской армии, заключенного № 11, он так и скончался в тюрьме).

Среди номерных заключенных были близкие родственники жены Сталина Светланы Аллилуевой, руководство досоветской Литвы (второй президент, премьер-министр, министр юстиции и министр просвещения), Латвии (заместитель президента, министр иностранных дел), брат наркома Орджоникидзе. Имена им всем вернули только после смерти Сталина…

В камере, где когда-то сидели певица Лидия Русланова и актриса Зоя Федорова, сейчас два рецидивиста. Вряд ли они даже догадываются, кто был их предшественниками. Нынешние осужденные «Владимирского централа» мало интересуются его историей. Точнее, они интересуются только тем, какие воры в законе и когда тут были. Поменялись авторитеты…

Ну а что касается воров во «Владимирском централе», их действительно всегда было больше, чем где бы то ни было. В 90-е тут одновременно сидело по три десятка коронованных воров в законе. А если считать их свиту, то получалось почти 200 человек. Их держали в спецкорпусе отдельно от других.

– В нашем «Централе» бывал Вася Бриллиант, Саша Север, – хвастают осужденные. – Когда-то они власть тут держали, а начальство под них подстраивалось. (Утверждение весьма спорное. – Прим. автора). Это ведь про Сашу Севера Михаил Круг написал песню «Владимирский централ». Был первоначальный вариант, где вместо слов «ветер северный» было «Саша Северный».

Авторитеты сидят в тюрьме и сейчас. Более того, они порой устраивают бунты. В 2016 году, к примеру, вор Хамзат Аушев напал на охранника. В тюрьму ввели спецназ. Заключенные подняли шум, но вскоре успокоились. Уже в этом году представители криминального мира пытались устроить акцию протеста после исчезновения из «Владимирского централа» вора Сереги Бентли. Но Серега «нашелся» в московском СИЗО, куда его перевезли для следственных действий.

«Обязательно зайдите в медчасть», – просили нас родственники осужденных. Мы зашли. Десяток медкабинетов пустовало, в этот день никто из арестантов на прием не попросился. Никого не было и в кабинете стоматолога, хотя зубы – вечная проблема за решеткой. Может, всех больных к нашему приходу спрятали?!

– Болеют не часто, – говорит начальник мед-части Наталья Георгиевна. – Да и немного их у нас сейчас в тюрьме. А вообще на первом месте заболевания желудочно-кишечного тракта, на втором гепатиты.

Я прошу медиков-старожилов рассказать о самых интересных пациентах. Те вспоминают летчика-шпиона Пауэрса, который сразу попал в тюремную больницу.

– Он был очень необычным заключенным: заехал в тюрьму в моднейших лакированных ботинках, в солнечных очках, черном костюме. Мы все рот открыли от удивления. Но было ему очень плохо. Он находился в состоянии глубочайшей депрессии, отказывался от еды, молча смотрел в одну точку. Всё это из-за того, что он нарушил приказ – не уничтожил свой самолет, не воспользовался отравленной иглой. Но время показало, что он все сделал верно: вскоре его обменяли.

Другой пациент – начальник разведуправления генерал Павел Судоплатов, арестованный за организацию заговора против Берии, в медчасти симулировал, делал вид, что он псих. Кормили его принудительно долгое время. Нынешним симулянтам до Судоплатова так далеко, что и говорить о них нет смысла.

Как в «Централе» прощались с Кругом

Библиотека во владимирской тюрьме – место особое. Кругом шторочки, цветочки. Всё нарядное и по-домашнему уютное. И вот посреди всей этой красоты этажерки с книгами и портреты… Михаила Круга.

Шансонье в тюрьме любят и втайне ему благодарны за песню, в которой он воспел «Владимирский централ». Круг был здесь частым гостем, его охотно принимали, особенно в этой библиотеке.

– Однажды он приехал в тюрьму в тапочках, – вспоминает библиотекарь Ирина Владимировна. – Наверное, хотел этим показать, что он тут как дома. В другой раз появился в тюбетейке и в черных очках. Тогда он много общался с осужденными из хозотряда, пел песни. В последний раз он был у нас незадолго до гибели. Мы с Мишей вот тут, в библиотеке, долго сидели, разговаривали. Он будто что-то предчувствовал. Был очень задумчив. Потом я его проводила, поцеловала на прощание…

И чтобы не расплакаться, библиотекарь показывает нам свои книжные сокровища. Вот, к примеру, издание 1937 года «Возникновение паровоза и железных дорог», в котором по чьему-то велению заклеена фотография Кагановича. Есть книги начала прошлого века, но их заключенным на руки не выдают, берегут.

Для арестантов же предлагают исторические романы и фэнтези.

– Мы не держим современных детективов, – говорит Ирина Владимировна. – Там и сленг криминальный, и вообще много такого, что можно расценивать как наставление для преступного мира. В некоторых есть даже планы побегов! Ни к чему всё это. Пусть читают классику.

Видимо, под классикой подразумевается и такая книга, как «Я в милиции служу». Как бы ни было смешно, но она пользуется популярностью у сидельцев «Централа»!

Книга из тюремной библиотеки

Поразительно, но рекорды по читаемости бьют Маркс и Энгельс. Среди самых популярных также книга под названием «Ленин – мастер революционной пропаганды». Впрочем, книги про Путина (их тут не меньше десятка) читают в «Централе» не реже. Среди рекомендуемых библиотекарем к прочтению произведения с говорящими названиями – «От тюрьмы да от сумы», «Встреча с прошлым», «Избавь и прости».

– А мы всей камерой читаем Достоевского, – говорит осужденный Николай. И ведь не врет: на заправленной койке лежит истрепанный томик великого писателя, внутри закладочка.

Заключенный, который сейчас занял камеру Васи Сталина, читает «Дело Артамоновых» Горького и сборник Войновича. Он здесь один. Так же, как когда-то был один сын вождя. Свой срок получил за кражу (статья 158, часть 2), раскаивается, ежедневно пишет на волю письма. Его судьба вряд ли будет столь примечательной, какой была у предшественника. Но, может быть, выйдя на волю, не повторит его ошибки и не опустит руки, не сопьется? Как знать…

Тюремные тайны сына вождя: Василий Сталин во Владимирском централе

Уголовное дело на сына Сталина – Василия по праву считают историческим. Спустя всего пару месяцев после смерти вождя, в 1953 году, генерал Василий Сталин в одночасье стал простым заключенным. Как он пережил падение с такой высоты на самое дно? Как на самом деле жил за решеткой? Как отзывался об отце и его преемниках, которые его посадили? Мы взяли интервью у человека, который общался с сыном Сталина в тюрьме, и побывали в камере, где он сидел.

В тюрьме даже у самых молчаливых развязывается язык. Они начинают вспоминать старую обиду-боль и проявляют им самим неизвестные черты характера, потому что тюрьма сильных делает сильнее, а слабых совсем убивает. Что она сделала с сыном Сталина? Об этом до сих пор фактически ничего не было известно.

Василий Иосифович Сталин

Город Владимир (200 км от Москвы). Вечер 4 января 1956 года.

Василия Сталина привезли к воротам «централа» на черной машине «ЗиМ». Этот автомобиль с особым пассажиром сопровождал ещё один, точно такой же марки и такого же цвета. Сотрудники НКВД вывели Василия Иосифовича, передали под роспись начальнику тюрьмы. Тот сразу дал распоряжение оформить заключенного как Василия Павловича Васильева. Само слово «Сталин» запрещено было произносить на территории тюрьмы под страхом наказания.

Гремит связка ключей. Надзиратель неспешно ищет тот самый. Находит. Проворачивает его в замке. Скрип двери. Внутрь вводят заключенного.

Эта сцена происходила во Владимирском централе 61 год назад и повторилась сейчас. Тогда в камеру № 31 завели Василия, уже отсидевшего три года в Москве, сейчас – меня, решившую пройти по тюрьме его путь.

Обычная камера, небольшая, светлая. Мне показывают угол, в котором стояла кровать Василия Сталина. Сейчас там тоже есть нары, только уже другие. А вообще камера и сегодня жилая. Её «постоялец» – молодой человек, арестованный за кражу. Железное ведро с питьевой водой, шахматы (играет сам с собой), шкафчик, набитый какой-то провизией… Заключенный сидит за столом, пишет письма. Он понятия не имеет, что по ночам спит на той шконке, где когда-то лежал сын генералиссимуса.

А мы идем дальше. Василий Сталин поменял по документам минимум 3 камеры. Сначала сидел на втором режимном корпусе, который называли ещё больничным (там располагалась медчасть). Потом был третий и, наконец, четвертый. Именно на «четверке», в угловой камере на 3-м этаже, Василий Сталин пробыл большую часть своего срока. По злой иронии, здесь же сидела практически вся семья жены Сталина – Надежды Аллилуевой. В их числе сестра Анна, жена брата Евгения.

Несчастные Аллилуевы были изолированы от мира якобы за то, что распространяли информацию о личной жизни Сталина. Сотрудники показывают их камеры. Но там все стандартно. Да и что могут сказать стены? Немного. Другое дело – люди.

Константин Евсеев почти 40 лет проработал во Владимирском централе. Он отвечал за тюремное предприятие, его супруга была медсестрой. Оба давно на пенсии, живут недалеко от тюрьмы. Константин Дмитриевич, несмотря на возраст (отметил 95-летний юбилей), выглядит и чувствует себя отлично. А какая у него память! Какой ясный, светлый ум! Общаясь с Евсеевым, понимаешь, почему Василий Сталин позволил себе перед ним раскрыться.

Ветеран пенитенциарной системы пригласил нас к себе домой. Всё-таки о тюрьме иногда лучше рассказывать за её пределами. Живет Константин Дмитриевич скромно. Ничто в крохотной квартирке не напоминает о том, что вся его жизнь была связана с Владимирской тюрьмой.

Константин Евсеев

– Константин Дмитриевич, вы как вообще попали в тюрьму? – начинаю я наш разговор. – Это случилось сразу после войны?

– После войны я устроился в школе военруком. А в 1947-м мне предложили пойти в Особую тюрьму Министерства госбезопасности (так она называлась). Я был там сначала простым рабочим-электриком. Потом отвечал за разные участки производства, где трудились осужденные. И так 36 лет в тюрьме пролетело. Но я никогда не был охранником заключенных. Я вместе с ними работал. Понимаете разницу?

– Конечно! А помните знакомство с Василием Сталиным?

– Я в тот момент монтировал в третьем корпусе скрытую проводку. Мне нужно было пробивать в стене борозды под нее. И вот доставили мне трех помощников-осужденных. Это были Вася Сталин, Григен и Миликьян. Сталин представился как Василий Павлович Васильев.

Я так прикинул – не похож он на этих двоих. Ботиночки у него были такие, как сейчас носят, – с острым носом. А тогда таких не было. Костюм у него был военный, куртка такая, как у летчика. И по всему складу смотрю, что он не из наших, не из простых. Росту он был примерно с меня, метр восемьдесят.

Я всем троим объяснил, что надо пробить такую-то борозду. Инструмент – скальпель, кувалда. Поняли? Поняли. Вопросов нет? Нет. Вася достает папиросы «Грузия». Предлагает. А у нас угощаться у заключенных не полагалось. Но я, чтобы не обидеть, говорю: «Я курю только “Беломор”. И если ваши закурю, то закашляю».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Общественная наблюдательная комиссия (ОНК) по защите прав человека в местах принудительного содержания. – Прим. ред.

2

Следственный изолятор. – Прим. ред.

3

Управление Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН). – Прим. ред.

4

Контрольно-пропускной пункт. – Прим. ред.

5

Главное управление внутренних дел. – Прим. ред.