Превратности судьбы

– С каких это пор мой сын пугается? – голос отца гремел, он сердито хмурился и пыхтел трубкой. – Сбежать проще всего.

– Моя жизнь унизительна… – начал он.

– Унизительно смотреть на то, что ты решил сдаться и сдохнуть как собака с ошейником и на цепи! Это мне унизительно смотреть на тебя! Слабак!

Отец раздраженно выдохнул табачный дым и исчез.

– Ваша светлость, я сделала все, что смогла. Будет ли он жить, день-два и станет ясно…

Голос Урсулы пробился сквозь забытье. Пахло мятой и ландышами, так пахли мамины руки, он не помнил её лица, но тепло и запах остались в памяти навсегда.

– Тебе трудно, мой мальчик, но ты сильный… – Теплые руки обняли его. – Ты справишься…

И все снова потухло – Эвиан опять потерял сознание.

Проснулся от протяжного стона и огляделся вокруг. В комнате стояло несколько широких лавок, у дальней суетилась Урсула.

– Ну что же ты? Тужься, иначе ребенка убьешь. Немного осталось!

Эвиан отвернулся, чтобы не смотреть. От слабости снова задремал, сквозь дремоту слышал крики роженицы и плачь ребенка, через какое-то время все затихло. Теплое и мягкое животное забралось под бок, раздалось тихое мурчание. Послышались шаги, он повернул голову и открыл глаза. Рядом стояла лекарка и тревожно смотрела на него.

– Я не умру, – тихо сказал Эвиан. – Теперь не умру.

Урсула с облегчением села на ближайшую лавку.

– Ох и пришлось с тобой повозиться! – сказала лекарка. – Жница совсем рядом была.

– Я знаю, видел её.

– Что же это я! – Всплеснула руками женщина. – Ты же, поди, пить хочешь. Подожди.

Она отошла столу, стоявшему в этой же комнате, взяла кружку с травяным отваром.

– На вот, выпей. Тебе пить надо, много крови из тебя вытекло. Сейчас Эйру кликну, она бульона принесет.

Отвар был теплый и душистый, с легкой горчинкой.

– Давно я здесь? – спросил пленник.

– Почитай с месяц.

– Так долго…

– А что же ты хотел? На спине ни клочка целого не осталось, да еще и легкие застудил. Мы с её светлостью еле выходили тебя, – словоохотливо поведала женщина. – Она хотя и девчонка совсем, но лекаркой ей суждено хорошей быть, ежели муж позволит.

– А ну брысь отсюда! – Урсула хотела прогнала кошку, что лежала под боком Эвиана.

– Не надо, – попросил он. – Пусть останется…

– Она возле тебя с первого дня крутится, не уходит, – поворчала для порядка лекарка.

Следующие дни он много спал от слабости, но молодость и хороший уход делали свое дело, силы прибывали, он понемногу начал подниматься. Подолгу ходить еще не получалось, но силы постепенно восстанавливались. Урсула стала давать Эвиану небольшие поручения: убраться, растереть растения. За такой работой его и застал Кадар.

– Ты все-таки не сдох. Живучий как крыса! – приговаривал он, медленно обходя раба.

Плетью поднял ему рубашку. Кошка из лекарской, постоянно ходившая за Эвианом, выгнула спину и зашипела, но клерк, не обращая на животное внимания, продолжил:

– Отощал, соплёй перешибить можно. Что молчишь?

– Не годится рабу свободного перебивать, – ответил пленник.

– Верно, – Кадар осклабился. – Смотрю, порка тебе на пользу пошла.

– Ты куда запропастился? – воскликнула, входя, Урсула. – Я тебе что велела? Дров принести, одна нога там – другая тут. А он лясы стоит, точит.

Эвиан дёрнулся выполнять её поручение, но клерк придержал его рукоятью плети.

– Ты чего его держишь? – напустилась на клерка Урсула. – Пока он у меня находится, тут командую я.

Кадар усмехнулся и опустил плеть.

– Ничего, скоро тебе обратно. Иди.

Через несколько дней Эвиану принесли старую теплую одежду, поношенные, но крепкие башмаки, и приказали отправляться обратно на конюшню.

Весной обитатели замка были взбудоражены известием, что приедет один из сыновей графа Лисса, просить руки юной баронессы.

– Если я откажу? Я никогда не видела этого человека, как я пойму, какой он? – в сотый, если не в тысячный раз спрашивала Горлина брата.

– Ты в праве не объяснять отказа. Таким как ты, поцелованным Солнцем, разрешено выбирать супругов самим. И никто их не может заставить, даже король.

– Я это знаю, и каждый день благодарю за это. Мне не придется как Стасии жить со стариком. Но мне тревожно…

– Что тебя тревожит? – улыбнулся брат.

– Граф Лисс – правая рука герцога Остергама, не воспримет ли он отказ своему вассалу как личную обиду?

Девушка с беспокойством смотрела на брата.

– Остергам озабочен тем, чтоб сменить династию на троне, при этом остаться в живых и с положением. Ты для него слишком мелкая сошка, поверь. – Он подошел к сестре и по-отечески обнял её.

Девушка доверчиво прижалась к его груди.

– А что у тебя со Стасией?

Ивон вздохнул.

– Она объявит об отказе выйти за меня, её репутация от этого не пострадает…

– Дурак ты, – грустно констатировала сестра. – Стасия тебя любит, а ты ждешь или ищешь непонятно чего. Она в конце концов выйдет замуж, а ты только тогда поймешь, что потерял.

Ивон ничего не ответил, только крепче прижал сестру к себе. А через несколько дней прилетел вестник о скором прибытии потенциального жениха. Снова слуги сбивались с ног, чтобы гостям было удобно и сытно. Хотя все давно приготовили, но лишняя проверка не повредит. Наконец, с дозорной башни раздался крик:

– Еду-у-ут!!!

На дороге появились всадники в богатых одеждах, на сытых, лоснящихся лошадях, покрытых богатыми попонами. В середине процессии двойка лошадей везла небольшую карету, выкрашенную в коричневый, красный и золотой – цвета графа.

Вскоре гости въехали во внутренний двор замка, где сразу стало тесно и шумно. Дворовые слуги увели лошадей в конюшню, домашние проводили господ с прислугой в замок и занесли вещи в приготовленные покои.

С кандидатом в женихи Горлина впервые встретилась за обедом, накрытом в большой гостиной. Это оказался высокий, по-своему привлекательный мужчина лет двадцати пяти, одетый в темно-синий камзол с серебряным шитьем, со светлыми волосами и загорелым лицом. Одну щеку пересекал небольшой шрам, добавлявший потенциальному жениху мужественности.

– Рад знакомству с вами, сударыня, – произнес он и галантно поклонился. – Наслышан о вашей красоте. Разрешите представиться, граф Александ Лисс.

– Я тоже рада знакомству с вами, граф, – девушка приветливо улыбнулась. – Вы устали с дороги и голодны, пройдемте к столу.

Горлина с Ивоном первыми заняли хозяйские кресла, вышколенные слуги проводили гостей к их местам. Нанятый трубадур играл незатейливые мелодии. Все приступили к трапезе. Когда первый голод был утолён, барон нарушил молчание.

– Вы не представите своих спутников, граф? – сказал он.

– Безусловно! – Александр указал на мужчину справа: – Это мой друг, граф Эмор Нагерс, это тоже друг, граф Драгал Ферал. Поместья наших родителей находятся рядом и, можно сказать, мы выросли вместе.

– Скажите, Александр, почему вы решили просить руки моей сестры? – спросил Ивон. -Вы – граф, она – баронесса. Наш дом не настолько богат, чтобы привлечь ваше внимание.

Граф Лисс откинулся на спинку стула и улыбнулся.

– Ваша сестра красива и одарена, я буду уважать ее не стану препятствовать развитию её дара, даже приглашу лучших учителей, если потребуется. Взамен хочу, чтобы она родила мне наследника. Дети поцелованных солнцем приносят славу роду, в котором рождены.

– Вы честны, граф, – согласился Ивон, – но Поцелованные солнцем должны сами выбрать семью, в которую войдут.

– Поэтому я и хочу, чтобы ваша сестра выбрала меня, – улыбнулся Александр.

– Давайте выпьем за разумные решения! – граф Драгал поднял свой бокал.

Мужчины выпили, беседа оживилась.

– Как долго вы собираетесь гостить у нас? – вежливо поинтересовалась Горлина.

– Мы не будем злоупотреблять вашим гостеприимством, – учтиво ответил Александр, – и через пару дней планируем вернуться домой, но не раньше, чем вы с братом пообещаете навестить наш замок.

– Непременно навестим! – улыбнулась девушка.

По своим комнатам гости разошлись далеко за полночь. Оставшись с братом наедине, Горлина с горечью сказала:

– Такое впечатление, будто покупать меня приехали.

– Так и есть, только обычно девушки этого не слышат, когда родители договариваются о свадьбе. Тебе же придется выслушивать предложения самой и выбирать того, кто пообещает лучшее.

– Как мне понять, что он за человек? – со слезами в голосе спросила она.

– Смотри на его окружение, – посоветовал брат, – приближенные ведут себя так, как им позволяет господин, и неосознанно копируют его поведение.

– Ты так думаешь? – Девушка недоверчиво подняла взгляд.

– Уверен.

– Тогда почему ты не копируешь никого?

– Мы живем слишком далеко, я мало от кого завишу, поэтому могу позволить не оглядываться на других, – ответил Ивон и легонько щелкнул сестру по носу. – Иди спать, уже очень поздно.

Следующие дни граф Лисс старался не отходить от Горлины, постоянно пытаясь развлечь её беседами. Он мог говорить, казалось, на любую тему, начиная от охотничьих собак и заканчивая алхимией. Но в собаках он разбирался гораздо лучше, чем в чем-либо остальном. Девушка старательно изображала радушную хозяйку, выслушивая рассуждения гостя и, лишь изредка, восторженно вздыхая в тех местах, где молодой человек делал паузы, предназначенные для восторженных вздохов. Горничные ничего плохого про спутников графа не говорили, да и что можно было сказать, если все они с утра уезжали на охоту и возвращались лишь вечером, вымокшие и голодные. Когда же гости, наконец, покинули замок, брат с сестрой облегченно выдохнули.

– Еще одного жениха я не переживу, – устало произнесла Горлина.

– Главное, первого встречного не выбери, чтобы от остальных отвязаться, – с улыбкой ответил Ивон. – Устал я от его друзей, одно вино, охота да собаки на уме.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.