История

скачать книгу бесплатно


– За ним! – приходит в себя Юсупов и бежит к лестнице. Распутин не должен выбраться на улицу!

Доктор Лазоверт неторопливо идет вслед за князем. Поручик Сухотин выходит из дальнего угла с куском рогожи и гримасой ужаса на лице. Некоторое время он стоит на месте, затем бросает рогожу и бежит наверх. Там, на улице раздаются выстрелы…

***

– И зачем они к нашему делу приплели это хуйло – Ленина! – Пуришкевич стоит на крыльце и разговаривает сам с собой вслух. В одной его руке папироса, а другой он активно жестикулирует.

Рядом с Пуришкевичем открывается дверь. Владимир Митрофанович еще не знает, кто вышел, но он даже не поворачивается к тому человеку. Пуришкевич ждет пока гость заговорит первым.

– Юсупов – Иуда! – раздается хрип.

Пуришкевич медленно поворачивает голову. Его лицо принимает выражения крайнего изумления. Рядом с Владимиром Митрофановичем стоит Распутин. На груди его синей рубахи с колосьями отпечаталось ярко-красное кровавое пятно. Пуришкевич делает несколько шагов назад и, чуть было, не падает с крыльца. Распутин демонически смеется и бежит прочь.

– Святой Черт! – крестится Владимир Митрофанович, смотря вслед убегающему Распутину.

Дверь снова открывается и на улице появляется князь Юсупов. Он смотрит на удивленного Пуришкевича, затем переводит взгляд на убегающего прочь Распутина. Григорий Ефимович, несмотря на то, что недавно числился мертвым, уже смог преодолеть сад и, в настоящее время пытается открыть калитку. Следы Распутина на снегу слегка окрашены кровью старца.

– Что вы стоите, Пуришкевич? – кричит на депутата государственной думы князь Юсупов. – Распутин убегает! Он же сейчас окажется на улице и тогда всем нам конец!

– Да нам уже всем конец, князь! – нервно смеется Пуришкевич. – Заговор с участием иностранных агентов! Темные силы вокруг трона!

– Да пропадите вы пропадом, Пуришкевич, вместе со своими обидами и темными силами! – кричит Юсупов.

Дверь снова открывается и на свет выходит доктор Лазоверт.

– Пуришкевич не хочет стрелять в Распутина! – кричит Юсупов доктору. – Станислав Сергеевич, дайте мне свой пистолет!

Доктор удивленно пожимает плечами, достает пистолет и отдает его Феликсу Феликсовичу. Юсупов бежит за Распутиным, который уже покинул сад и движется вдоль набережной Мойки в сторону Исаакиевского собора.

– Почему вы не стали стрелять, Владимир Митрофанович? – спрашивает Доктор-Смерть своего начальника.

– Из-за английского шпиона, – отвечает Пуришкевич. – Ну и из-за Ленина тоже.

В этот момент с улицы раздаются выстрелы. А спустя примерно минуту из дворца выбегает поручик Сухотин.

– Что тут происходит? – спрашивает Сухотин Пуришкевича.

– Ленин, – Пуришкевич даже не смотрит на поручика, он курит папиросы одну за другой.

– Ленин – хуйло, – говорит Сухотин и закуривает.

Доктор-Смерть крутит в руке пузырек с ядом. Там, на набережной, продолжается стрельба…

***

Великий князь Дмитрий Павлович несколько минут назад позвонил агенту британской разведки Освальду Райнеру и теперь они должны встретиться. Особняк, в котором проживает английский шпион, находится неподалеку. Райнер сказал, что уже выезжает, машина готова, а значит, он скоро будет здесь. Дмитрий Павлович выходит через парадный вход дворца Юсуповых. Управляющий открывает ему дверь, затем идет вслед за Великим князем к калитке. Дмитрий Павлович выходит на набережную. Он смотрит налево и видит приближающийся автомобиль англичанина. Справа раздаются выстрелы. Дмитрий Павлович оборачивается на стрельбу и видит вдали двух мужчин, бегущих прочь. Один из них, видимо Распутин, перепрыгивает через ограждение и прыгает в Мойку. Второй, видимо, князь Юсупов, держит в руке пистолет. И он, предположительно, стреляет в Распутина.

– Дмитрий Павлович! Скорее в машину! – раздается за спиной Великого князи голос Райнера. – Мы должны поторопиться или Гришка сбежит!

Дмитрий Павлович садится на переднее сидение рядом с Освальдом. Тот выжимает газ и, с ужасным ревом, автомобиль рвется в сторону стрельбы. Довольно быстро автомобиль догоняет князя Юсупова и остановился рядом с ним.

– Где он? – Райнер выскакивает из автомобиля с пистолетом.

– Он ныряет! – кричит Феликс Феликсович. – Прячется под лед! Я несколько раз попал, но Распутин продолжает плыть!

Распутин снова выныривает. Райнер стреляет в него, Юсупов тоже стреляет. К ним подбегает Дмитрий Павлович и тоже достает пистолет.

– Господа, немедленно прекратите это безобразие! – слышат они чей-то голос. – Я – городовой Власюк! Приказываю вам немедленно остановиться!

– Черт! – Райнер убирает пистолет в кобуру.

– Вы знаете, кто я такой? – спрашивает Дмитрий Павлович у городового.

– Да хоть государь-император, это не имеет значение, – отвечает Власюк и наводит на него пистолет. – А ну, немедленно прекратите это и сложите оружие на землю! Я не шучу!

– Городовой, ну, прекрати это, – говорит Феликс Феликсович. – Я князь Юсупов. Родственник императора. А там, в реке, враг государства – Гришка Распутин! Надо покончить с ним!

– Там человек? – спрашивает Власюк. – Тогда мы должны его спасти! И только потом, когда выясним, что он враг, можно будет поступить, как с врагом.

– Да мы его уже не вытащим оттуда, – заявляет Освальд Райнер. – Там нет Распутина.

– А кто там тогда? – спрашивает великий князь, вслед за Юсуповым опуская свой пистолет на землю. – Мы же видели его?

– Видели, – подтверждает англичанин. – Я тоже сначала стрелял в Распутина. Но, когда я сделал свои последние выстрелы, то увидел там другого мужика. По-моему, это Наполеон.

– Вы издеваетесь? – спрашивает Власюк. – Какой, на хрен, Наполеон?

– Бонапарт, – отвечает Райнер. – Смотрите сами, он там.

Власюк, Юсупов и Дмитрий Павлович смотрят на поверхность реки и видят, как из-под льда появляется мужик в костюме Наполеона.

– Господа, помогите мне выбраться отсюда, здесь холодно! – кричит мужик из воды.

– Вы говорите по-русски? – удивляется Власюк.

– Ну, могу и по-французски, если хотите, – отвечает мужик. – Только вытащите меня отсюда. Я замерз!

– О, господи! – Юсупов закрывает лицо руками. – Этот черт сказал же, что он спасется! А вместо него река отдала нам француза.

– Река отдала? – спрашивает Власюк.

– Вы даже представить себе не можете, городовой, что с нами сегодня происходит, – отвечает Дмитрий Павлович. – Этот Распутин, он, определенно, колдун.

– Это же не Распутин, – Власюк поочередно смотрит то на Дмитрия Павловича, то на француза в реке.

– Господа, в моем рюкзаке находятся руки, – кричит мужик из реки. – Только вытащите меня отсюда, и я вам все расскажу.

– Руки? – снова переспрашивает вконец ошарашенный Власюк.

– Она была святая! – кричит мужик из реки, а затем он кашляет. – Жозефина…

– Мощи Святой Жозефины! – произносит Юсупов, закрыв глаза. – О, господи, прости нас за все это!

– Мне холодно! Я уже начал кашлять! Если вы мне не поможете, то я могу стать жертвой пневмонии! – кричит мужик из воды. – Это все вышло как-то случайно.

– Не беспокойтесь, господин Наполеон! – кричит городовой потерпевшему. – Мы уже спешим к вам на помощь! В современных реалиях вы уже нам не враг, а союзник!

– Он же с нас еще и за Ватерлоу спросит! – говорит Райнер Дмитрию Павловичу, снимает куртку, бросает ее на брусчатку и прыгает в воду.

Вслед за Освальдом прыгает городовой.

– О, боже, почему все это происходит со мной! – Феликс Феликсович ложится на брусчатку и тянет правую руку вниз, к реке. Тем временем, городовой и английский шпион помогают Наполеону подняться, а тот своими холодными руками хватается за руку князя Юсупова…

Мощи. 1.5.

– Как бы мы могли к вам обращаться, господин Наполеон? – Феликс Феликсович стоит посреди все той же комнаты, где заговорщики планировали уничтожить Распутина.

Он смотрит на Наполеона, вальяжно полулежащего в специально принесенном ему комфортном кресле. Бонапарт одет в домашний халат князя Юсупова. Только что он принял горячий душ и теперь, после холода, его клонит в сон. Без парадной одежды этот самый Наполеон не очень то и сильно похож на свои изображения, сделанные при его официальной жизни.

За спиной князя Юсупова стоят стулья, на которых расположились Пуришкевич, Дмитрий Павлович, городовой Власюк и доктор Лазоверт. Поручик Сухотин, которому не хватило стула, стоит у окна, курит папиросу.

– Я привык, что люди называют меня Сир! – отвечает Наполеон. – А можно мне чая?

– Мы бы порекомендовали вам, Сир, что-нибудь другое, – говорит Юсупов, косясь на доктора Лазоверта. – Знаете ли, в России, в последнее время, чай уже не того качества. Говорят, что даже отравления случались. Хотя, если желаете…

– Очень желаю, – обрывает князя Наполеон. – вы, господа, даже представить себе не можете, что я пил в своей жизни. Меня чаем не испугать…

– Если только чай этот не от нашего доктора, – вмешивается Пуришкевич. – Рекомендую вам, Сир, чайных дел мастер – Станислав Сергеевич Лазоверт. Мы на фронте называем его – Доктор-Смерть.

– Чайку изволите? – Доктор-Смерть улыбается Наполеону, встает со своего места и берет чайник.

– Я не пойму, что тут происходит у вас? – городовой тоже встает и начинает расхаживать по комнате. – Какой чай? Какой такой Доктор-Смерть?

– Мы тут, знаете ли, чай для Распутина заварили… – продолжает улыбаться и заваривать чай доктор.

– У вас совсем крыша съехала, Лазоверт? – на этот раз с места вскакивает Дмитрий Павлович, быстро подходит к доктору, выхватывает у того из рук чайник и бросает его на пол. Чайник раскалывается на мелкие фрагменты, а чай растекается по ковру.

– Сумасшедший дом! – городовой хватается за голову.

– Зачем вы так? Это же был просто чай! – лицо Лазоверта выражает недовольство, также, как и его голос.

– Вы издеваетесь что ли? – Наполеон тоже встает.

Надо сказать, что за 95 лет после своей официальной смерти, Наполеон Бонапарт набрал и в росте, и весе. Даже в пижаме он не казался таким карликом, каким описывали французского императора современники. Это был, вроде как Наполеон, а вроде как, и некто совсем другой

– Знаете, Сир, – Феликс Феликсович пытается жестами убеждать Наполеона, чтобы тот вернулся в кресло. – Чай – не проблема, сейчас вам его принесут. Проблема в том, что не… как бы это сказать… Вы не слишком похожи на себя самого…

Наполеон чешет голову, затем доходит до зеркала, рассматривает себя некоторое время, после улыбается и возвращается в кресло.

– Напрасно вы так думаете, князь, – пожимает плечами Бонапарт. – Очень даже похож.

– Вы не сочтите это за неуважения или за оскорбление, Сир, – Юсупов несколько растерялся. – Мы не придираемся е вашему внешнему виду. Уже столько времени прошло, что любой бы изменился. Просто вы, Сир, очень сильно отличаетесь от описаний, которые составляли ваши современники.

– Что? – лицо Наполеона искажается в кривой усмешке. – Вы это, князь, сейчас без шуток говорите?

Наполеон начинает смеяться. Сначала не слишком интенсивно, но вскоре смех становится истерическим. Пока Бонапарт над чем-то смеется, а все остальные смотрят на него, не понимая причины такого безудержного веселья, в комнату входит горничная, ликвидирует следы разбитого чайника, потом приносит новый чайник с чаем, ставит его на стол и уходит.

– Ну знаете ли, Феликс Феликсович, – запас смеха Бонапарта иссякает, и он снова начинает говорить. – Все эти мои современники – они никогда даже близко не были историками. Они все поэты и писатели, которые в своих произведениях широко используют фантазию. Они любят приукрашивать, писать недостоверные вещи, возможные лишь на бумаге, но никак не в реальной жизни. Да, я согласен, что подобные люди нужны. В особенности они нужны таким людям, как я. Эти литераторы пишут свои подхалимские оды, сочиняют всякие небылицы, возвышающие мой светлый лик в глазах народа, до запредельных высот. В их фантазиях – я являюсь полубогом, героем. Но на деле я такой же, как и все остальные. Я – обычный человек, который появился на свет из пизды! Меня не лепил бог из глины! Я – не самосотворенный объект! Я просто человек, который сам добился всего, что хотел. Возьмем конкретные примеры. Граф Эммануэль Огюстен де Лас Каз. Этот вместе с сыном сопровождал меня на остров Святой Елены. Они были отменными секретарями, хорошо трудились. У меня нет к ним вообще никаких претензий. Но, поймите меня правильно, господа, после моей, якобы, смерти, этим парням нужна была сенсация. Им нужны были деньги и слава. Возможно получить такое не приукрасив повествование? Заинтересовать людей своей историей не добавив пикантных подробностей в описание жизни Наполеона? Почитайте про мой рост. Некоторые пишут про 157 см. Но это же полная чушь! Мой рост – 169 см! И во времена моего правления такой рост считался во Франции выше среднего! Просто какой-то дебил для красного словца записал меня в карлики. Мол, карлики злобные и рвутся к власти сильнее других. Какая же чушь, ей богу! Но пойдемте дальше. Пьер-Жан де Беранже. Поэт и специалист по сатирическим песням придумал про меня романтическую легенду. Молодец, мужик. Очень ценю. Но реальности там почти нет. Давайте возьмем кого-то из России. Например, Пушкин. Тут вообще все ясно. Это негр, который выдавал произведения своей крепостной няни Арины Родионовны за свои…

– Мы поняли вашу позицию, Сир, – обрывает монолог Наполеона Дмитрий Павлович. – Своих французов можете ругать сколько угодно. Но вот Пушкина трогать не надо. Вы лучше скажите, кого из историков вы бы нам порекомендовали к прочтению? Чтобы мы не всякую чушь читали, а исторические, согласно вашему представлению, факты.

– Почитайте Олега Валерьевича Соколова! – кричит Наполеон. – На мой взгляд – это самый талантливый историк! И обо мне в его произведениях имеется наиболее точная информация.

– Соколов? Олег Валерьевич? – удивляется Дмитрий Павлович. – Он русский что ли?

– Конечно, он русский! – кивает Бонапарт. – Профессор истории. Талантливый ученый! Преподает во Франции. Стыдно, господа, не знать труды такого великого человека. Тем более непростительно, что речь идет ни о каком-нибудь иностранце, а о вашем соотечественнике, гордости отечественной исторической науки.

– Как вы смогли покинуть остров Святой Елены, Сир? – Освальд Райнер пристально смотрит Бонапарту в глаза.

– Ну это всем известно, господа, – усмехается Наполеон. – Был лишь один способ покинуть то место. Меня вывезли в гробу!

– Что за чушь? – Власюк подходит поближе. – Вы хотите сказать, что воскресли?

– С чего бы это? – удивляется Наполеон. – Во-первых, я не умирал. Граф де Лас Каз и его сын отлично служили мне не только при жизни. Когда наш корабль прибыл в Париж, я преспокойно покинул его по поддельным документам. Они нашли новый труп, который, собственно, похоронен в Париже. Во-вторых, я не воскрес. Просто случилось нечто странное. После того, как я посетил могилу своей возлюбленной – Жозефины, нечто заставило меня раскопать это захоронение. Скажем так, этим нечто были вещие сны. Пока я плыл в гробу, чтобы спастись из британского плена, меня по ночам посещала Жозефина. Она говорила, что труп ее уж истлел. Но ее руки – они остались в целости и сохранности. В том самом виде, когда я еще держал те руки вот этими вот руками, когда я целовал те самые руки, еще принадлежащие живой Жозефине. Понимаете?

– Вообще ничего не понимаем! – восклицает Дмитрий Павлович. – Поясните нам, Сир!

– Все же яснее ясного, – пожимает плечами Наполеон. – Моя давно усопшая любовь посетила меня в то время, как я спал в гробу, во время бегства из британского плена в Париж. Она мне сообщила, что тело ее давно превратилось в прах и исчезло. Однако руки вполне даже целы и совсем не пострадали. Мало того, руки эти теперь являются некоей святыней, прикосновение к которой исцеляет от многих болезней, подобно мощам христианских святых. Я откопал ее могилу и действительно нашел там эти руки. Положил их в сумку и пошел. Скажу вам, господа, по пути я встретил трех слепых и одного хромого. Двое прозрели, когда я положил им эти волшебные руки на глаза, а остальные, по-видимому, были просто мошенниками, поэтому так и остались имитировать свои болезни. Я хотел еще кого-нибудь исцелить, но, знаете ли, упал в Сену. Было, знаете ли, тепло. А потом чувствую я, что мерзну. В реке лед. Думаю, что конец мне пришел и отправился я в ад, прямо в нижний круг по схеме Данте. Туда, где ледяное озеро с охлаждающимся Люцифером. Да еще и стреляет в меня кто-то. А потом смотрю, а тут вы все такие собрались и спасли меня, наичудеснейшим образом. А может быть, это и не вы меня спасли, а руки моей любимой Жозефины меня вытащили из ледяной воды.

– Ну вот этой хуйни только не надо, дорогой Сир! – прерывает полет фантазий Наполеона английский шпион. – Из воды вас вытаскивали мы с городовым. Мы, между прочим, тоже слегка замерзли после плавания в такой воде, знаете ли. А ваши все эти руки…

– Какой вы не романтичный человек, Освальд, – пытается защищать французского гостя князь Юсупов. – Сир, вероятно, имеет в виду, что его бывшая жена стала для него ангелом, спасшим его в метафизическом смысле. А руки эти, которые помогли ему, они еще многим помогут. Исцелят кого-нибудь, например.

– Руки ему помогли? – смеется Райнер. – Он с этими руками упал в реку в теплом Париже, а выплыл тут зимой. Того и глядишь, простудится человек и будет болеть сильно.

– Вы не понимаете, Освальд, – Феликс Феликсович смотрит куда-то вверх. – Это специально так получилось, чтобы нас с вами спасти. Да и все остальное человечество. Эти руки, они не зря столько лет лежали…

– Ну что вы, право, господа, как дети? – кричит Пуришкевич, обращая на себя всеобщее внимание. – Что вы слушаете этот бред безумного? Нетленные руки он нашел. Перенесся он из Парижа в Санкт-Петербург. Плавал он в гробу. Это же дичь полная! Понятно, почему ему не нравятся всякие там историки. Потому что они пишут о Наполеоне, а не об этом вот чуде с руками. Ты лучше поясни нам, хрен в халате, у кого ты руки отрезал?

– Владимир Митрофанович, ну, что вы так грубо? – возмущается Юсупов. – А вдруг он…

– Да я смотрю, Феликс Феликсович, что вы, после воскрешения Распутина теперь готовы во всякую чертовщину верить? – Пуришкевич злобно смотрит то на Юсупова, то на Наполеона. – Пусть докажет, что он есть тот, за кого себя выдает!

– А давайте, я вам расскажу кое-что другое? – смеется Наполеон. – Но тоже весьма замечательное и достойное внимания. Один представитель великокняжеской семьи и его родственник из князей начали резко терять влияние на царя и его семью. Да и не только они. Многие родственники царя теряли влияние на монарха. А все из-за какого-то самозванца из деревни, который околдовал монаршие особы и пытался манипулировать ими. Так вот наши герои хотят того самозванца просто-напросто убить, ибо больше идей по избавлению от него тупо нет. Так как самим лучше руки не пачкать, то эти влиятельные молодые люди находят в государственной думе одного из самых одиозных персонажей правой фракции, прославившегося своим оскорбительным и откровенно хулиганским поведением. Чуть не забыл, у молодых людей есть идейный вдохновитель с загнивающего запада, который не смог договориться с самозванцем. Я правильно все рассказываю, Феликс Феликсович?

– Не понял, это сейчас о ком? – спрашивает Власюк.

– Сука, ну я подозревал это! – Пуришкевич достает папиросу трясущейся рукой и закуривает. – Тебя использовали, Владимир Митрофанович. Вот эта золотая молодежь, которая руки пачкать не желает!