скачать книгу бесплатно
Серьга всего одна
Мэнни Кафталь
Однажды в Израильском отделении древностей была сделана удивительная находка. Во время химической экспертизы из ничем не примечательного глиняного кувшина посыпались золотые украшения. Их было много: ожерелья, браслеты, кольца и всего одна серьга. Страшное проклятие было наложено на это золото, и жизнь тех, кто соприкоснулся с ним, уже никогда не будет такой, как прежде.
Серьга всего одна
Мэнни Кафталь
© Мэнни Кафталь, 2023
ISBN 978-5-0051-4297-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Оглавление
Звезды не лгут
Настой красоты
Я не виноват
Дерех Анатот, 2007 г.
Чужеземцы
Ришон-Ле-Цион, 2010 г.
Отделение древностей
Счастливый кувшинчик
Такого не бывает
Иерусалим, август 2010 г.
Хамсин
Как прежде
Йоси
То, что умерло
В новом качестве
Сезон дождей
Поиски
Страшная как демон
Один
Эпилог
Ханаан, 1300 год до нашей эры
Второзаконие
Когда введёт тебя Господь, Бог твой, в землю, в которую ты идёшь, чтоб овладеть ею, и изгонит от лица твоего многочисленные народы, Хеттеев, Гергесеев, Аморреев, Хананеев, Ферезеев, Евеев и Иевусеев, семь народов, которые многочисленнее и сильнее тебя, и предаст их тебе Господь, Бог твой, и поразишь их, тогда предай их заклятию, не вступай с ними в союз и не щади их.
Звёзды не лгут
Сенеав стоял у окна своего дома и смотрел на толпы людей, убегающих из города. Они вытаскивали из своих домов самое дорогое, всё, что могли унести. На улице царила паника, которая только усилилась, когда появились солдаты. Они хватали молодых мужчин, юношей и даже мальчишек, толкая их впереди себя, подгоняли остриями копий. Князь Анас распорядился, чтобы никто не покидал город. Враг наступал, и городу нужны были защитники. Но Сенеав знал, что ни военные действия, ни молитвы, ни жертвоприношения не помогут. Непонятный народ пришёл неизвестно откуда, перед которым, как говорили, расступалась вода и содрогались горы.
Он предвидел это уже давно, звёзды рассказали ему о том, что вскоре рухнут царства, а их правители погибнут. Новое государство возникнет на их месте, новый закон, другая жизнь. С презрением он смотрел на суетящихся внизу людей. Все они уже мертвы, боги оставили их, а они ещё пытаются спастись и унести как можно больше своего добра. Сенеав унесёт с собой только горсточку драгоценностей, оставляя позади своё главное сокровище – свою дочь Сонабар. Он до сих пор не понимал, как решился на это, и не был уверен в том, что ему хватит мужества для того, чтобы исполнить то, что задумал, но в глазах Сонабар он не видел сомнений, она убедила его в том, что он прав и это единственно верное решение.
– Разве так поступают отцы? – вздыхал он в последний момент, пытаясь отказаться от своего плана.
– Ты не такой, как все остальные отцы, – возражала она, но была не права. Сенеав был самым обыкновенным отцом, искренне восхищавшимся своим чадом и полагавшим, что на всём свете нет девушки умнее и красивее, чем его Сонабар. Просто в его случае это была не иллюзия, а чистая правда, к тому же она была для него чудесным сосудом, в который он в течение нескольких лет помещал свои таинственные знания. Сенеав обучал её науке о звёздах, гаданиям, наведению порчи и ворожбе, и она была прилежной ученицей, обещавшей вскоре превзойти своего наставника.
Немногие знали о её мудрости, слава же о её красоте быстро распространялась. Когда ей было четырнадцать лет, к ней сватались именитые люди, предлагали золото и стада, но все они получали отказ от Сенеава. Некоторые раздосадованные отказом негодовали и грозились пожаловаться на него повелителю, но он только смеялся в ответ. Он был личным советником князя, какие жалобы могли его напугать? Шло время, но жалобы всё же дошли до князя Анаса и возбудили в нём любопытство.
Весной, в праздник Адмона, девушки несли дары, и Сонабар была в их числе. В платье цвета крови, в венке из красных цветов, она шла среди подруг, смеялась и пела. Кожа как шёлк, зубы как жемчуг, стройная и легконогая как лань. Там и увидел её князь. И вот, сразу после шествия, он призвал к себе Сенеава и без предисловий сказал:
– Я видел твою Сонабар. Она уже совсем выросла. Сколько ей? Шестнадцать?
– Пятнадцать, Ваша светлость.
– Я пришлю за ней сегодня. Пусть служанки натрут её жасмином и марвой.
Сенеав пришёл к дочери и рассказал ей о разговоре с Анасом. Выражение ужаса и отвращения отразилось на её прекрасном лице. В тот день слуги князя ушли, как и пришли, ни с чем, но вскоре вернулись с поклонами до земли.
– Ахкам (мудрейший), – почтительно обратились они к нему, – наш властелин слёг в горячке и в бреду призывает тебя на помощь.
С самодовольной усмешкой явился Сенеав к Анасу.
– Для того, чтобы поправиться, тебе нужно на время забыть о женщинах, – сказал он, стоя у постели больного. – Что же касается моей дочери, то о ней ты забудешь в первую очередь.
Князь молчал, сжав зубы, и колдун понял, что необходимо какое-то объяснение.
– Всемогущим богам не угодно, чтобы она сейчас покинула мой дом. Я обучаю её своему искусству, и ей необходимо провести ещё полгода под моей крышей. Но если ты возжелал её так страстно, то не наложницей, а женой будет она князю. Мы – люди именитые, и меньшего моя дочь не заслуживает.
Он видел, как разглаживались гневные борозды на лбу его суверена, а сам думал: «Ты и трёх месяцев не проживёшь».
– Я хочу, чтобы её провозгласили моей невестой, – прохрипел в ответ князь, – чтобы никто даже близко к ней не подошёл под страхом смерти.
Сенеав тем временем смешивал лекарства. Одобрительно кивнув головой, он поднёс больному чашу с терпко пахнущим настоем.
– Это вернёт тебе силы, – сказал он.
Послушно Анас взял лекарство из рук своего мудрейшего, выпил и снова лёг на расшитые красным узором подушки.
– Скажи мне, когда я поправлюсь?
– Завтра тебе будет лучше, а через пару дней ты будешь совершенно здоров.
Успокоенный этим обещанием князь наконец уснул, и Сенеав, тихо ступая по мягкому ковру, вышел из его покоев. Огонь полыхал в медных светильнях, а по углам прятался полумрак, длинная тень появилась на его пути, а вслед за ней на свет вышел сын князя Харив.
– Ахкам, – обратился он к Сенеаву с поклоном, – я обеспокоен здоровьем моего отца.
Колдун и советник князя видел затаённую надежду в глазах молодого наследника.
– Наш повелитель силён и отважен, как лев, лёгкой лихорадке не под силу свалить его с ног. Оставь свои тревоги, вельможный Харив, скоро твой отец поправится.
Сын князя склонил голову, шепча слова благодарности, а в глазах его Сенеав видел разочарование.
– Как здоровье прекрасной Мирмах?
– Ей уже лучше. Как ты и сказал, мудрейший, к новолунию тошнота прошла, и она стала набирать вес.
Сенеав удовлетворённо склонил голову, давая понять, что их беседа подошла к концу, но сын князя, похоже, не собирался прощаться.
– Скажи, ахкам, это правда, что ты можешь, посмотрев на беременную женщину, узнать пол будущего ребёнка?
– Это правда.
– Прошу, приди навестить мою Мирмах.
– Я приду, когда плод наберёт силу, – и он отступил на шаг, коснулся рукой своих губ, лба и наклонился до пола, прижав пальцы к носку сапога княжеского сына. Это был церемонный поклон. Так кланяются повелителю во время торжественных церемоний. Харив онемел от удивления, а Сенеав молча посмотрел ему в глаза, и тот понял то, что колдун не мог ему сказать вслух, зная, что их, возможно, подслушивают за каждой дверью.
Айон спал глубоким сном, когда Сенеав вернулся из дворца. Все окна его дома были тёмными, кроме одного – наверху. Он знал, что Сонабар не спит, ждёт его.
– Князь не пришлёт больше за тобой своих слуг, – сказал он, входя в её комнату.
Она смотрела на него, выжидая, зная, что это ещё не всё.
– Он сватается. Хочет на тебе жениться.
Она молчала. Со вздохом он сел рядом с ней.
– Завтра тебя провозгласят невестой князя.
– Я буду его третьей женой!
Когда она смотрела на него вот так, укоризненно и строго, её подбородок заострялся, и она была похожа на изваяние богини Ашеры, только ещё прекраснее.
– Знают всемогущие боги, что не для Анаса я тебя берёг, не заслуживает он мудрости твоей и красоты твоей не достоин. Даже за царя Хамдая не отдал бы я тебя.
– Тогда почему же ты согласился?
– Для того, чтобы оттянуть время.
Её брови взметнулись, как крылья. С удивлением и надеждой смотрела на него дочь.
– Я предвижу большие перемены. Новые времена придут на эту землю, новый закон, другая жизнь.
– Переворот? Смена династии?
Он покачал головой.
– Другой народ. Они завоюют эту землю, разрушат царства, поставят своих правителей.
– А как же все мы?
– Во времена, когда рушатся царства, а на их месте возникают новые, понятия «все мы» не существует. У каждого своя судьба. Воины гибнут, князья становятся рабами, последняя рабыня может стать царицей, а царские дочери идут босиком в веренице пленных.
Какое-то время она сидела неподвижно, смотря на него с удивлением и страхом.
– Что же будет с тобой и со мной? – промолвила она наконец.
– Мастеровые и ремесленники обычно нужны завоевателям, а я немножко ремесленник, и, может быть, моё мастерство поможет мне найти место при новом правителе. Что же касается тебя, то красота сделает тебя драгоценным трофеем для мужественного воина или вельможного сановника, а потом придёт тебе время вспомнить всё то, чему я тебя научил. Твои таинственные знания вознесут тебя и помогут упрочить твоё положение, ты станешь частью другого мира и той новой жизни, о которой рассказали мне звёзды.
– Трудно себе это представить, – сказала она задумчиво. – Трудно и страшно. Знаешь, перспектива стать третьей женой Анаса уже не кажется мне такой ужасной. – Потом, лукаво улыбнувшись, добавила: – Сознайся, что ты это нарочно придумал, чтобы я без возражений согласилась на брак с князем.
Но он только печально покачал головой.
– Когда же всё это произойдёт?
– Возможно, очень скоро. Я слышал, что с юга приближаются враждебные племена.
– Они идут на Айон?
– Нет, для того чтобы подойти к Айону, им надо завоевать город Тамарисков.
– Отец, ты же мне сам часто рассказывал о том, какой это неприступный город и какое внушительное войско у царя Хамдая.
– Звёзды никогда не лгут, моя девочка. Я и сам не хотел бы верить тому, что они мне говорят. Хотя, возможно, я ошибаюсь во времени.
В её глазах промелькнула надежда.
– Значит, ты точно не знаешь, когда это произойдёт?
– Это произойдёт через две-три луны или через два-три года. Я бы предпочёл, чтобы это произошло поскорее, сейчас, пока ты во всеоружии твоей девственной красоты. Ведь только дерево, несущее плоды, ценно. Женщине, несущей плод другого мужчины, невысока цена.
– Что же мы будем делать? – Сонабар смотрела на отца. Он чувствовал, как в панике билось её сердце, словно птица, пойманная в силки.
– Мы будем ждать. Я потребовал от Анаса отсрочки на полгода. У нас есть время. Если чужеземцы с юга возьмут город Тамарисков, то это будет для нас знаком, что пришли те времена перемен, о которых говорили мне звёзды. Если же они не возьмут город и войско царя Хамдая прогонит их прочь, то ты станешь княгиней Айона. – Подумав немного, он добавил: – Только не женой Анаса станешь ты, дни его сочтены, он не проживёт и трёх лун. За его сына ты выйдешь – за вельможного Харива.
– Ну что ж, это уже лучше, – сказала она с заметной иронией. – Лучше быть второй женой, чем третьей.
– Жена Харива ждёт ребёнка. Они надеются, что это наследник.
– Эту проблему можно легко решить. – Сонабар положила свою тонкую руку на подлокотник и провела пальцем по кончикам отросших ногтей. – Перетёртый Ворес, порошок срезанного ногтя и немного месячных кровей при полной луне, вот и всё. – Она подняла на него свои прекрасные глаза: – На каком она месяце?
– На четвёртом, – Сенеав ответил с улыбкой. Отцовская гордость переполняла его сердце. Сонабар покачала головой:
– Рано, – сказала она серьёзно, стараясь на замечать улыбки отца. – На шестом месяце это снадобье не только избавит от плода, но и принесёт наибольший вред матери.
– Тогда мы подождём.
С этими словами Сенеав поднялся и нежно поцеловал её гладкий лоб.
– Иди спать, моя девочка, уже поздно. Да пошлют тебе всемогущие духи хорошие сны, предвещающие долгую и счастливую жизнь.
Старуха-нянька сидела у двери в её покои и дремала, прислонившись к стене. Он разбудил её, и она, кряхтя поднявшись на ноги, поплелась к своей госпоже. Постояв немного в коридоре, он слышал серебристый голос Сонабар, отдающей приказания, а потом со вздохом пошёл в свои покои. Сколько месяцев или недель осталось ему жить этим спокойным домашним счастьем? Неумолимо быстро приближался тот день, который навсегда изменит его жизнь. Если бы только он мог остановить время!
