скачать книгу бесплатно
Она села в душную машину и повернула ключ зажигания.
Машина заурчала, затарахтела и заглохла.
– Эй, только не сейчас.
Ей ведь нужно было достойно удалиться. Она же сказала на прощание, что была успешной, состоятельной женщиной?
Надя поморщилась.
Именно такими словами бросался Брэндон, когда не мог добиться своего.
– Разве ты не знаешь, кто я? – рычал он или говорил сквозь стиснутые зубы.
Она терпеть не могла, когда он пытался вести себя заносчиво, и все потому, что много лет назад его признали одним из самых многообещающих подростков долины Юты.
На юридическом факультете она была второй по успеваемости из всего потока, но ее родители считали это вторым местом. Она почти никогда больше не вспоминала об этом, кроме тех случаев, когда ее самооценка падала ниже плинтуса. Как сейчас.
Она попыталась завести машину еще раз, но двигатель не подавал признаков жизни.
«Не настаивай», – услышала Надя голос в своем сознании. – «Зажигание может сгореть!»
– Ну почему, почему сейчас? – воскликнула она, борясь с желанием стукнуться головой о руль.
Она же видела, как замигал предупреждающий значок, но не хотела останавливаться для заправки. Надя решила заправить машину после встречи. Она никогда раньше так не рисковала и единственный раз, когда это сделала, то села в лужу.
Где справедливость в жизни?
Ее автомобиль заявил: «Хватит меня игнорировать!» И вот Надя допрыгалась. Застряла в машине без бензина.
Какая метафора для ее жизни!
Не замечать знаков, пока не станет слишком поздно.
То же самое было и с Брэндоном.
В животе заурчало, будто напоминая, что ее уже несколько недель мучают спазмы.
Сколько еще пройдет времени, когда ее тело, наконец, тоже сдастся?
Кого она обманывала, пытаясь изобразить несгибаемую личность, когда внутри чувствовала себя как размякший зефир?
Она была уверена, что эта цыпочка, Кензи, и парень ее мечты, Ракета, смеялись над ней, направляясь обратно в душ или чем там они, черт возьми, занимались в перерывах между клиентами.
Надя отбросила эту мысль прежде, чем она переросла в нечто большее.
Во-первых, ей не стоило даже думать об этом парне как о ее Ракете. Его звали Маркос. Она не собиралась больше никогда произносить его прозвище вслух.
Назвать его Ракетой на публике стало бы унижением, от которого она никогда не оправилась бы.
Ей стоило позвонить кому-нибудь и попросить о помощи.
Первой, о ком она подумала, была Изабелла.
Надя знала, что ее сестра проявит сочувствие в данной ситуации и придет на помощь, поскольку кончающийся бензин был их общим кошмаром.
Она набрала ее номер.
Звонок перешел в голосовую почту, но, когда Надя собиралась оставить сообщение, она увидела, как на экране высветился номер ее сестры. Она испытала такое облегчение, что чуть не расплакалась.
Надя попыталась заговорить, но не смогла вымолвить ни слова и судорожно вздохнула.
– Ты в порядке? – с заботой в голосе спросила Изабелла.
Надя жалела, что не может прижаться к сестре и попросить решить все ее проблемы. Касающиеся не только машины. Нет. И всего остального тоже. Вся ее жизнь вышла из-под контроля.
Прежде чем разрыдаться, она вспомнила, что все еще находится на парковке. Насколько она знала, Кензи могла наблюдать за ней из окна. Кроме того, Надя хотела показать сестре, что держит все под контролем. Что не сдается. Потому что, несмотря на всю их сестринскую поддержку, Изабелла с высокой долей вероятности могла бы поделиться сплетнями с мамой, и они позвонили бы матери Брэндона, и тогда он вмешался бы, и…
Нет.
Она должна была сама справиться со сложившимися обстоятельствами.
– Белла, – произнесла Надя, с гордостью заметив, что ее голос даже не дрогнул. Кто-то закричал на заднем плане, и она вспомнила, что ее сестра была на бейсбольном матче Ноя. В любом случае, она дозвонилась до сестры, так что теперь должна была спросить. – Ты решишь, что я хуже всех. Снова. Но впервые в жизни у меня кончился бензин. Ты где? Не могла бы ты мне помочь?
Изабелла вздохнула, и Надя почувствовала, что краснеет.
Но Изабелла ее не осуждала. Это было очевидно из ее слов:
– Я не могу. Я в Солт-Лейк-Сити. А ты где?
– В Маунтинвилле, – ответила Надя.
Они одновременно вздохнули.
– Поверь, – добавила Изабелла. – Больше всего на свете я хочу убраться с этой ужасной жары, но тебе, возможно, лучше позвонить в службу помощи на дорогах. Или что насчет Мэди?
– Она на занятиях по йоге.
– А Стиви?
– В Техасе, – ответила Надя.
Наступило недолгое молчание, и Изабелла тихо прошептала:
– А Papi?
Надя не хотела звонить отцу по этому поводу.
– Ничего страшного, – сказала она. – Я позвоню в службу помощи на дорогах. – Прежде чем повесить трубку, она добавила. – Слушай, Иза… – Она колебалась, не хотела дважды услышать отказ, но решила рискнуть и проявить уязвимость. «Брене Браун[16 - Брене Браун (Brenе Brown) – Американская писательница, профессор Хьюстонского университета, магистр социальной работы, доктор философии. Ее исследования и книги посвящены вопросам, связанным с чувствами стыда и уязвимости, а также с храбростью и полноценностью жизни.]гордилась бы мной». – Не хочешь заехать сегодня вечером? Мне нужно поговорить по душам. – Она произнесла это с фальшивым английским акцентом, к которому они прибегали, когда были маленькими и играли в чаепитие с королевой.
Ах, эти славные дни притворства, в течение которых она научилась всем своим самым вредным защитным механизмам!
– Молодец, Papito[17 - Papito (с испан..) – красавчик.]! – воскликнула Изабелла, оглушив Надю своим визгом. Надя отняла телефон от уха, но было уже поздно, барабанной перепонке придется восстанавливаться в течение нескольких дней.
– Ой-ой, – охнула Надя, переложив телефон на другую сторону и потирая пальцем поврежденное ухо.
– Прости, Ноа только что совершил «хоум-ран». Базы заняты. – Энтузиазм ее сестры был неподдельным, и Надя не хотела портить момент.
– Ура, – произнесла она, размахивая воображаемой трещоткой. А потом рассмеялась.
– Я заеду сегодня вечером. Хорошо? – спросила Изабелла.
Ладно. Она могла справиться. При поддержке своей сестры она могла бы наладить свою жизнь.
Какой же долгожданной была эта перемена.
– Хорошо, мне нужно свалить с этой парковки. Ты никогда не догадаешься, кого я видела, – сказала она.
– Давай, Papito! – Изабелла снова закричала, и на этот раз Надя не успела отодвинуть телефон от уха.
Она лишилась и второй барабанной перепонки.
Сестры попрощались, и Надя набрала номер Стиви. Пусть та находилась в Техасе, но ее подруга знала бы, что делать. Стиви, которой всегда удавалось продать больше систем сигнализаций или контрактов на борьбу с вредителями, чем любому парню из ее команды, которая неделями занималась экстремальным прохождением каньонов, а потом прыгала с парашютом, летала на параплане, каталась на лыжах и бегала, как будто в этом не было ничего особенного. Она бы знала, что делать. У нее были друзья по всему миру, и она могла знать кого-то, кто мог бы помочь Наде.
Через несколько секунд она получила стандартный автоматический ответ: «Извините. Я не могу сейчас говорить».
А затем появились три точки.
Надя прикусила губу в ожидании.
Снова взглянув на телефон, Надя прочитала:
«Ухжу. Пгврим пзже?
Бормоча вслух, Надя перевела:
– Ухожу. Поговорим позже?
Кнопка «О» на телефоне Стиви стала западать с их последней поездки на озеро Пауэлл прошлым летом, когда та настойчиво утверждала, что ее телефон водонепроницаемый. Стиви была еще большим трудоголиком, чем Надя, и у нее не было времени заменить свой телефон.
Надя усмехнулась, подняв большой палец вверх. Кто ее знает, может, Стиви Цой отвечала на ее сообщение, когда поднималась на одну из семи высочайших вершин мира. Она была полной противоположностью их другой подруге, волшебной неземной Мэдисон Рамирес, которая только что нашла идеального парня и собиралась провести с ним остаток своей жизни.
Наде пришлось признаться, что она завидовала Мэди, хотя старалась этого не делать. Мэди была инструктором йоги, девушкой, совершенной во всем. Ее жизнь была идеальной. Она была нежной и энергичной, как луч солнца. Может быть, у Мэди все сложилось так, как она хотела, потому что в прошлой жизни она была святой…
В таком случае, каким человеком была Надя в других жизнях, раз заслужила столько страданий?
Вселенная ответила еще одним урчанием в животе.
– Что мне теперь делать? – произнесла она вслух.
Надя ни разу не звонила в службу помощи на дорогах. В этом не было необходимости. Она умела менять колеса, доливать жидкость для стеклоочистителей и прикуривать севший аккумулятор.
Но она не умела создавать бензин из стыда и испарений или даже из своего «ядовитого» пота.
Она попыталась завести машину еще раз. Все было бесполезно.
Вздохнув, она вышла из машины и порылась в багажнике – единственном месте, где она позволяла себе беспорядок. Наконец, под грудой бумаг она нашла небольшую канистру для бензина.
Надя поискала в телефоне ближайшую заправочную станцию. Она проезжала мимо нее по дороге. Ей следовало остановиться и заправиться, но она не хотела опаздывать на встречу с мистером Хокинсом.
А потом. Она ждала, пока он выйдет из душа.
Ей хотелось кричать.
Почему она так плохо разбиралась в знаках?
Заправочная станция располагалась всего в миле от особняка, но на Наде были дорогие туфли от Джимми Чу. Подъездная дорожка была вымощена булыжником и гравием, и к тому времени, как Надя дошла бы до основной дороги, кожаные каблуки оказались бы изодраны в клочья.
Возможно, она могла бы вызвать Uber туда и обратно?
– Тебе нужна помощь? – спросил мужчина у машины рядом с ней.
– Раке… – вскрикнула она, резко обернувшись. – …та.
Черт.
Она вообще не слышала, как он подошел к ней.
Она прикусила губу, лицо горело от смущения, но подняв на него глаза, Надя натянула на лицо уверенную улыбку.
– Привет… – она снова чуть не сказала «Ракета».
Она забыла его имя.
Проклятье!
Он искренне улыбнулся, и от взгляда его шокирующе светло-карих глаз ее сердце затрепетало, словно пойманная на крючок рыбка. Она почувствовала влагу… там, и взмолилась, чтобы это были не месячные. Ей нужно было воспользоваться уборной. Ее тело превратилось в дурацкую бомбу замедленного действия.
– Тебе нужна помощь… Нани? – переспросил он, очевидно, тоже не вспомнив ее имени.
Она испытала тихий восторг, от которого которого странно и сладко потянуло внизу живота.
– Надя, – поправила она, и ее слова прозвучали слишком резко, но, опять же. Ей ведь теперь нужно было установить какие-то жесткие границы? – Меня зовут Надя Паласио.
– Привет, Надя Паласио, – повторил он, протягивая руку для рукопожатия. Если бы она не была брошенной невестой, то упала бы в обморок от того, как он произнес каждый слог ее имени. Нет, она не была брошенной. Это она разорвала помолвку. Она являлась хозяйкой положения. Не так ли?
– Я – Маркос Хокинс. – Он подошел к ней и пожал ей руку. – Приятно снова встретиться с тобой, Надя. Это знакомство как будто… запоздало на десять лет. – Когда он улыбался, на его щеках появлялись ямочки. Его жилистые руки были покрыты золотисто-каштановыми волосками.
Надя вдруг осознала, что пятна пота под мышками, должно быть, очень большие, и прижала руки к туловищу.
