скачать книгу бесплатно
Надя потерялась. Она никогда не ездила сюда одна. Рядом всегда были родители, с папой за рулем, или Брэндон, и каждый раз они спорили, поэтому она не обращала внимания на маршрут.
Навигатор на ее телефоне настаивал, чтобы она отправилась на другой конец района, и, если она не хотела поцарапать своего любимого Джимми, тащась по сенокосу или фруктовому саду, – чего она совсем не хотела, вот уж спасибо – тогда ей нужно было найти узкую дорогу, которая привела бы ее к простоватому, но не лишенному романтики амбару, в котором можно было отпраздновать лучший день в жизни человека.
– Пожалуйста, – взмолилась она, ни к кому конкретно не обращаясь. Ее семья отказалась поехать с ней, но Надя надеялась, что у какого-нибудь дежурного ангела имелось немного свободного времени, чтобы ответить на ее просьбу. – Где же это место?
Возможно, это был знак, что ей не следует воплощать в жизнь эту нелепую идею? Может быть, ей стоило позвонить кому-нибудь из своих друзей за советом? Но в последнее время она отдалилась от всех своих друзей, и ей было стыдно звонить им, чтобы рассказать о том, как она вышвырнула Брэндона, и отменила свадьбу.
Большинство из них притворилось бы, что они потрясены этой новостью, но потомстали судачить за ее спиной, что давно предвидели это. Все, кроме Стиви и Мэди, двух подруг, которые были ей ближе всех. Но Стиви уехала в Техас на летнюю распродажу. А Мэди была недоступна по утрам в большинство выходных, так как проводила выездные занятия йогой в любой студии, которая желала ее нанять, в границах региона Уосатч Фронт.
И все же, Наде пришлось бы, рано или поздно, рассказать своим друзьям об изменениях ее семейного статуса. Однако, сначала ей нужно было успокоиться и привести свои мысли в порядок.
Мэди и Стиви были ее преданными друзьями, но с остальными ей следовало быть осторожной. Большинство из них были их с Брэндоном общими друзьями.
В журнальной статье, заронившей эту идею в ее сознание, демонстрировались фотографии успешных женщин, которые отмечали этот праздник с друзьями и семьей и с гордостью афишировали свой незамужний статус. А также тех, у кого уже были семьи, и те, включая детей, чествовали свою мать и жену, как королеву.
Надя хотела этого. Она хотела чувствовать себя любимой и обожаемой. И если для этого ей необходимо было предоставить место, еду и музыку для своей семьи и друзей, так тому и быть. В конце концов, она уже заплатила за это.
Раздался звонок, и Надя схватила свой телефон, чтобы проверить сообщения. Может быть, Брэндон решил вернуться и попросить прощения. Она бы его не простила, но ей хотелось получить удовлетворение, сказав «нет». Но посмотрев на экран, Надя не увидела никаких уведомлений. Она взглянула на свои смарт-часы, и тоже ничего. Наконец она обратила внимание на приборную панель и увидела ярко-оранжевую лампочку, указывающую на то, что у нее кончился бензин.
– Мать тво… – пробубнила она.
Она не знала, стоит ли ей повернуть обратно на главную дорогу, попросить помощи и также заправиться. Или просто ехать дальше. Всякий раз, когда это случалось с Брэндоном, мысль о том, чтобы застрять, повергала Надю в панику, но он отмахивался от нее и продолжал поездку просто ей назло. Обычно они приезжали на заправку на последних парах и взвинченные очередным грандиозным скандалом.
Она хлопнула себя по лбу. Почему, господи, почему она так долго его терпела?
Она решила ехать дальше, хотя уже проезжала по этой дороге по меньшей мере три раза, и молодые мамы с колясками и диетической колой в руках подозрительно смотрели на нее из парка.
А потом она увидела облупившуюся деревянную вывеску с надписью: «Зачарованные сады», которая указывала на длинную дорогу, обсаженную деревьями – она не знала, какими именно, – и окруженную полевыми цветами. Поверить невозможно, что в пустыне Юты мог существовать такой оазис. Она медленно двигалась по дорожке, и при виде пруда с лебедями, старого амбара позади него и самой величественной горы в Уосатче впереди у нее перехватило дыхание. Это был рай.
Она совершила миллион ошибок в своих отношениях с Брэндоном, но выбрала идеальное место, чтобы отпраздновать их союз. Теперь она собиралась воспользоваться этим, чтобы отпраздновать свою независимость.
– Спасибо, – поблагодарила она то сверхъестественное существо, которое ответило на ее молитву.
Надя припарковалась между минивэном и черным «субару», который был жутко похож на ее машину, только с калифорнийскими номерами. Ладони покалывало от нервов, но Надя вышла из машины, прежде чем струсила.
Поддавшись порыву, она снова достала помаду. Надя не хотела выглядеть убитой горем женщиной. Она хотела казаться сильной и уверенной в себе, чтобы убедить владельца заведения в том, что двойная кинсеаньера принесет его бизнесу гораздо больше пользы, чем обычная свадьба. Красный оттенок от Селены Гомес всегда заставлял Надю чувствовать себя красивой и сильной, поэтому она аккуратно нанесла его повторно.
Надя почувствовала покалывание в шее, как будто за ней кто-то наблюдал. Она огляделась по сторонам и посмотрела на окна второго этажа амбара, но там никого не было. Пара лебедей, один черный, а другой белый, скользили по водной глади пруда. Один из них пропел, а другой ответил.
Лебеди находят себе пару всю жизнь; она где-то читала об этом. Даже птицы знали, как выбирать себе партнеров. Сердце снова болезненно сжалось, но она постаралась не обращать на это внимания.
Ее тело трепетало от нервов, под ногами захрустел гравий, и она пробурчала себе под нос несколько ругательств. Надя не любила ругаться, но сейчас были особые обстоятельства, и она как никто другой заслуживала послать все к чертям.
Надя не хотела портить свою обувь, но альтернатива – пойти босиком – была неприемлема. Она хлопнула дверцей машины, напугав лебедей.
– Извините! – обратилась она к птицам, но они даже не оглянулись на нее и продолжали скользить по пруду с высокомерной грацией.
Ветерок из близлежащего каньона приятно обдувал лицо. Она почти спарилась в своих рабочих брюках и шифоновой блузке, но, поскольку лето в Юте было сухим, то в тени, под легким ветерком жара была терпимой. Не так, как в Росарио. Она помнила, как чувствовала себя одновременно бодрой и задыхающейся от местной влажности.
Надя попыталась пройти на носочках, чтобы не исцарапать каблуки о гравий, и, добравшись до мощеной дорожки, вздохнула с облегчением. Там она увидела два знака. Один указывал на офис, а на другом, больше похожем на мини-рекламный щит, было написано: «Тили-тили-тесто, Люк и Шенни, жених и невеста».
Вчера, когда об отмене свадьбы еще не было и мысли, она вернулась домой, собираясь предложить Брэндону варианты того, что могло быть написано на табличке для них. У них вошло в привычку обмениваться милыми, слащавыми фразочками по вечерам. Единственный признак романтики, который все еще оставался в их отношениях, и она с нетерпением ждала возможности поделиться тем, что у нее получилось. Сейчас она даже не могла вспомнить, что же это было. Испытав сильное потрясение его изменой, Надя стерла это из своей памяти. Она только знала, что ему понравится. Но теперь все это было напрасно.
Она постаралась изобразить на лице улыбку.
«Играй роль, пока роль не станет тобой» – эта фраза была ее мантрой на протяжении всей жизни, то есть до вчерашнего дня. Но если бы она сообщила ему о том, что придет с работы раньше, то сейчас все еще могла бы заниматься планированием свадьбы в мире грез. Нет. Лучше быть одной, чем несчастной и обманутой.
Надя открыла дверь кабинета и столкнулась с очень симпатичной женщиной примерно ее возраста. Типичная девушка из долины Юты. Кремовая кожа, длинные, роскошные светлые волосы, наращенные ресницы, ухоженная, накаченная ботоксом, загорелая красотка, которую все парни ее поколения желали себе в жены. Сколько раз кто-то из друзей Брэндона говорил Наде, что латиноамериканки – это просто для развлечения? Поэтому Брэндон остался с ней? Надеясь, что будет весело?
Надя покачала головой, чтобы прогнать эти мысли. Она растянула губы в ответной улыбке и спросила:
– Извините, вы здесь работаете?
Женщина кивнула.
– Да, я Кензи Ванлек, а вы кто?
Надя не знала, стоит ли протягивать руку для приветствия, но, почувствовав невидимый барьер, который, казалось, окружал Кензи, Надя скрестила руки на груди.
– Я – Надя Паласио. Я здесь по поводу свадьбы Паласио и Льюиса?
Что-то промелькнуло в глазах Кензи.
– О, – произнесла она. Надя не знала, как воспринимать ее тон.
– Владелец заведения… Он здесь? – Надя оглянулась по сторонам, как дурочка. Можно подумать, старик где-то спрятался и при звуке ее голоса собирался выскочить со словами: «Сюрприз!»
Кензи поджала губы и посмотрела наверх.
– Маркос принимал душ. Он почти оделся. – Она едва сдержала улыбку, видимо, подумав о Маркосе в душе.
Маркос? Не то чтобы обычного парня из Юты, который выглядел потомком скандинавского бога, нельзя было звать Маркосом. Она встречала много Марий, в которых не было ни капли латиноамериканской крови, но все же… В глубине души она надеялась, что они имели в виду одного и того же человека.
Мама Нади всегда говорила: «Para gusto los colores», имея в виду, что о вкусах не спорят, но Надю никогда особо не тянуло к мужчинам постарше. То, как Кензи говорила об этом Маркосе, наводило на мысль, что между ними была какая-то связь.
Пожилой мужчина, с которым Надя встречалась в прошлом году, безусловно, мог считаться привлекательным для некоторых женщин, со своими пронзительными голубыми глазами, легкой улыбкой и роскошной копной вьющихся светлых волос. Но ему, вероятно, было чуть за шестьдесят, а то и больше.
Она попыталась подавить дрожь, прокатившуюся по ее телу, и ответила:
– Хорошо… Мне подождать здесь, пока он закончит? – Она старалась не представлять себе старика в душе, привлекательного или нет.
Кензи кивнула и указала на роскошное бирюзовое кресло в вестибюле. Надя села и огляделась по сторонам, рассматривая портреты предыдущих пар, все они улыбались.
«Интересно, сколько из них все еще оставались счастливыми», подумала она. А потом упрекнула себя за то, что была такой циничной.
Она увидела фотографии троих детей на столе Кензи. Они выглядели точной копией своей мамы, и ни одной черты старика. Может, эти дети от ее предыдущего брака? Это могло бы объяснить признаки легкой влюбленности, даже при наличии троих детей.
Обычно люди, которые загорались, как рождественская елка, при мысли о ком-то, все еще находились на ранней стадии знакомства или медового месяца, когда, наконец, можно было заняться сексом и ожидалось, что в их ультраконсервативном сообществе долины Юта появятся дети.
Наконец, звук шагов на лестнице возвестил о прибытии этого Маркоса.
Надя поднялась на ноги и повернулась лицом к лестнице. Не этого владельца заведения она ожидала увидеть. Что-то в том, как он двигался, показалось странно знакомым, и в голове Нади зародилось воспоминание. Но если это владелец заведения, то он был слишком молод и хорош собой для…
– … Папика! – тихо воскликнула она, прежде чем смогла остановить себя.
Мужчина остановился как вкопанный, и белоснежная улыбка появилась на его суперзагорелом лице.
Надя перевела взгляд на Кензи, наблюдавшую за новоприбывшим с тем же выражением, которое Надя видела у католических святых, испытывавших религиозный экстаз. Эта девушка явно хотела кусочек этого…
– А, – произнес мужчина. – Мисс Паласио?
Он подошел к ней и протянул руку для рукопожатия, и когда их взгляды встретились, Надя почувствовала, что перенеслась в прошлое, в те недели в колледже, когда она не встречалась с Брэндоном, поскольку они в очередной раз расстались.
Волшебные недели, когда она была влюблена в парня из легкоатлетической команды, с которым познакомилась в испаноязычном студенческом клубе. Обычно он ждал, пока она выйдет из библиотеки, чтобы просто поболтать, а потом остаток лета… Тем летом она отбросила всякую осторожность и позволила себе расслабиться, впервые за двадцать лет по-настоящему развлечься.
Этот мужчина, казалось, находился в таком же шоке, словно время остановилось. Его светло-карие глаза расширились, и тень сожаления пробежало по его лицу.
Они оба заговорили одновременно.
– Нани? – спросил он, а Надя произнесла:
– Ракета?
Глава 4
Маркос
Маркос Хокинс совершил много глупостей в своей жизни. Он наравне с другими признавал и осуждал свое безрассудное прошлое. Как-никак, он помогал своей сестре с семейным бизнесом, чтобы заслужить прощение за свои проступки. Но одной из самых больших ошибок в его жизни было то, что он так и не узнал полного имени единственной девушки, с которой познакомился в колледже, и которая свела его с ума и заставила представить, по крайней мере, на мгновение, каково это – остепениться, чего очень хотели его родители.
Они познакомились на вечеринке Испаноязычной студенческой Ассоциации в Университете Юты. Когда он спросил своего соседа по комнате Эрнана Риверу, кем была та длинноволосая девушка с характером, Эрнан предупредил его, чтобы он держался от нее подальше.
– Она девушка Брэндона Льюиса, братан. Ты же не хочешь навлечь на себя неприятности.
Слова Эрнана прозвучали, как вызов. Интерес Маркоса к девушке возрос еще больше. Брэндон Льюис был разыгрывающим защитником, звездой баскетбольной команды, которая выиграла в прошлом году одну восьмую этапа соревнований «Мартовского безумия», но Маркоса нисколько не пугала широкая известность его соперника. Настолько широкая, что дошла до собрания испаноязычных студентов, в котором он никогда не участвовал.
Но все же самоуверенность девушки влекла Маркоса. Ее темные глаза сверкали любопытством, и, возможно, из-за того, что он не мог отвести от нее взгляда, она, наконец, заметила его, стоящего у сцены. Он жалел, что легкоатлетическая команда была не столь популярна и обладала значительно меньшим влиянием. Маркос решил, так сказать, забить трехочковый с середины площадки, даже если для броска у него вообще не было никаких оснований. Однако он был оптимистом.
Он призвал на помощь все свое обаяние и улыбнулся. К его радости, она улыбнулась в ответ. И, что удивительно, именно она сделала первый шаг. Не успел он опомниться, как она уже шла в его сторону.
Маркос не был новичком в делах сердечных и наслаждался игрой в погоню. Ему нравилось добиваться девушек, и еще больше, когда девушки добивались его. Острые ощущения от охоты были, по сути, единственным, что ему действительно доставляло удовольствие в отношениях. Но когда она одарила его этой улыбкой, перебросив свои каштановые вьющиеся волосы через плечо, его прежние манеры Казановы исчезли в одно мгновение.
– Привет, добро пожаловать на нашу встречу. Я – Нани. Как дела? – Она прильнула к нему и поцеловала в щеку, и он на рефлексе поцеловал ее в ответ. Когда она придвинулась ближе, он притянул ее в короткое объятие, остро ощутив каждый изгиб ее тела.
Маркос не верил в любовь с первого взгляда. Но он верил, что девушка околдовала его этим поцелуем. В противном случае, как объяснить, что годы спустя он все еще помнил аромат ее лимонного шампуня и нежное касание ее пальцев на своем предплечье.
Впервые в жизни он потерял дар речи, и, к сожалению, тут вмешался Эрнан:
– Это Ракета, а ты девушка Брэндона Льюиса, верно?
Презрительный взгляд, отразившийся в ее глазах, заставил Маркоса восхищенно ухмыльнуться, а в его сердце зародилась… надежда.
– Я ничья девушка, – ответила она, задрав подбородок и расправив плечи. – Зови меня Нани. Я – помощник президента Испаноязычной студенческой Ассоциации, и хочу познакомиться с каждым студентом, который является ее членом. – Она посмотрела на Маркоса, который был загипнотизирован уверенностью в ее голосе и скрытой силой в ней.
Посещая среднюю школу Лоун Пик, возможно, самую амбициозную школу в долине Юты, он познакомился со множеством преуспевающих девочек, которые, если бы им дали шанс немного повзрослеть, могли бы изменить мир. Некоторые из них продержались лишь до первого лета после окончания средней школы, когда на их пальце появилось кольцо с камнем. Большинство бросили учебу в середине первого курса, когда их мормонские миссионеры, вернувшиеся с миссии, сделали предложение о браке по дороге домой из аэропорта. Но перед ним стояла девушка, которая могла добиться многого, если действительно сохранила бы свою независимость. Если бы она всегда помнила, что никому не принадлежит.
– Привет, Ракета, – сказала она, смеясь. – Расскажи мне о себе.
Они были ровесниками, им только исполнился двадцать один год, но Нани была гораздо более зрелой и собранной, чем он. Он хотел произвести на нее впечатление, поэтому отбросил свою склонность к сарказму и высокомерию и поделился с ней своей мечтой о путешествии по миру в качестве фотографа. Но под давлением семьи ему пришлось выбрать практическую карьеру, такую как деловое администрирование, чтобы помочь своим родителям.
– Я понимаю, – сказала она. – Я всегда знала, что хочу быть юристом, но иногда мечтаю о том, как занялась бы танцами. Или пением. Чем-нибудь творческим, понимаешь? Но мои родители… Я принадлежу к первому поколению, и не могу их подвести.
Эрнан, которому уже наскучил этот разговор, отошел, не сказав ни слова, и направился к компании девушек, танцующих под хищные взгляды наблюдавших за ними парней. Именно под этим предлогом Эрнан затащил Маркоса на встречу: обещанием зацепить латиноамериканских красавиц и переспать с ними. Хотя бы ради удовольствия. Эрнану же нужен был кто-то с гражданством, если он все-таки хотел остаться в стране. Поэтому любовь приходилось отодвигать на второй план.
Но Маркос хотел остаться рядом с Нани. Она была подобна пламени, яркому и тёплому, и он жаждал его, как человек, годами не видевший солнца.
Годы спустя, в свои самые одинокие ночи, лежа в темноте перед рассветом, он понимал, что должен был взять ее за руку и убежать прямо тогда. Проявить храбрость и не дать Брэндону шанс вернуться в ее жизнь, убив непосредственность и нежность, которые сделали Нани той, кем она была.
Но он был напуган ею и испытывал благоговейный трепет. Нани, с другой стороны, казалось, наслаждалась тем, что является объектом восхищения. Хотя она заявила, что хочет познакомиться со всеми остальными на собрании, оставшийся вечер она провела с Маркосом, и в тех редких случаях, когда отходила от него, они искали друг друга с голодом, который ни один из них не мог объяснить.
Они продолжили разговор на парковке, где впервые поцеловались.
Маркос не помнил, кто сделал первый шаг. Он не чувствовал бабочек в животе и не видел пресловутый фейерверк даже во время своего первого настоящего поцелуя в восьмом классе. Но с Нани…
Время замедлило ход и словно замерло. Все, чего он желал – это целовать ее мягкие губы, запускать пальцы в ее длинные волосы, вдыхать аромат ее смуглой кожи. Он никогда раньше не встречался с латиноамериканкой, и, стоило хоть раз вкусить ее сладость, как ему захотелось большего.
На следующее утро они встретились для пробежки в парке, а после вернулись к нему домой и занялись любовью с такой страстью, что заткнули за пояс романтические фильмы. Это был не просто секс, а нечто гораздо большее. Они испытывали духовную связь, но, если бы он сказал это вслух, Эрнан и остальные ребята посмеялись бы над ним.
Они провели вместе все лето, распределяя время между учебой и друг другом. Она посещала летний семестр, потому что добивалась успеха упорным трудом и хотела закончить колледж раньше, а он – потому что завалил первый курс и должен был наверстать упущенное.
Придерживаясь шутки с первого вечера их знакомства, они называли друг друга по прозвищам: Нани и Ракета, и он не стеснялся быть другой, лучшей версией себя только для нее и гордился тем, что для него она оставалась просто Нани.
Но когда осенний семестр был уже не за горами, и имена его друзей украсили вывеску над свадебной площадкой, принадлежавшей его родителям, он встретился глазами с Нани и увидел этот взгляд.
Желание большего.
Она никогда ничего не требовала, даже не спрашивала его фамилию и не интересовалась его прошлым, но он понял, что она хотела узнать. Она заслуживала большего.
Она молча жаждала большего, чего он не мог бы ей дать.
В ней было обещание всего, что только может пожелать мужчина, но Маркос еще не чувствовал себя мужчиной, ему едва исполнился двадцать один год. У нее были далеко идущие планы. Однажды она могла бы стать президентом страны, главой Организации Объединенных Наций, мировым лидером. Она уже была женщиной, которая точно знала, чего хочет.
А он был просто мальчишкой, не имевшим почти ничего за душой.
Назойливый голос в его сознании нашептывал, что он никогда не сможет соответствовать ей. Что, если что-нибудь случится, он станет для нее препятствием. Поэтому, Маркос сделал то, что у него получалось лучше всего. Он сбежал.
Он раздул из мухи слона. Бросил школу, ушел из команды, доказал правоту своего отца, разбил сердце матери и сменил номер телефона.
Но хуже того, он отказался от единственной девушки, которая вызывала в нем желание стать лучшей версией самого себя. Он был слишком напуган этой перспективой и слишком ленив, чтобы даже попытаться попробовать. Поэтому он отправился в кругосветное путешествие, якобы в поисках сокровищ, хотя отлично понимал, что оставил настоящую жемчужину дома.
