В дельте Лены

Здесь можно увидеть представителей всех народов России; и каждого товара в изобилии. Там были меха из далёких окраин Северо-Восточной Сибири и Северо-Западной Америки; ковры из Персии; страусовые перья из Африки; чай и резная слоновая кость из Китая; бриллианты из Бразилии; столовые приборы из Англии и Германии, а также несколько превосходных образцов из Соединённых Штатов. Ярмарка расположилась на другой стороне Оки и соединена со старым городом добротным понтонным мостом. На ней постоянно толпа людей и мешанина языков. Добродушного вида торговец, говорящий на всех языках сразу, громко окликает прохожих и показывает свой товар, а если его не понимают, кричит «рубель» и называет свою цену либо цифрами, либо на счетах. Но это цена, которую он запрашивает, а за какую цену вещь будет продана – одному Богу известно, и я уверен, что и сам торговец этого не знает; во всяком случае, до конца сезона, когда товары часто продаются по самой высокой цене.

В Нижнем в то время был популярен американский укротитель львов полковник Бун с его клетками, полными диких зверей, на которого самого восхищённые зрители смотрели как на величайшего льва в его зверинце. Мы пообедали с мистером Данбаром, ранее проживавшим в Питтсбурге, штат Пенсильвания, который приехал в Нижний и построил здесь очень достойный пароход с кормовым колесом по образцу тех, что плавают по рекам Огайо и Мононгахила. Он стал очень популярен, но ему не хватало скорости, столь же важного качества в глазах русских, как, впрочем, и среди неугомонных американцев. Я так и не узнал, к чему привело предприятие мистера Данбара, но убеждён, что для плавания по крупным сибирским рекам необходимы именно суда с малой осадкой и кормовыми колёсами. Летом воды там мало, а русла рек широкие, так что глубины получаются небольшими, хотя фарватеры довольно узкие и задерживают весенние паводки.

Я провёл в Нижнем Новгороде и на ярмарке очень интересное и познавательное время. В детстве я часто рассматривал географический атлас, пытаясь выговорить все эти невероятные названия городов и рек, и мечтал увидеть когда-нибудь Нижний и Москву. И вот я вижу одно, а через двенадцать часов увижу другое.

Нижний Новгород является конечной станцией на востоке этой железнодорожной линии через Российскую империю, и когда будет построен короткий участок между ним и Пермью, железнодорожное сообщение будет до самого Екатеринбурга на границе с Сибирью, связав его с остальными континентальными железными дорогами, с Санкт-Петербургом, Берлином, Парижем, Веной и Римом; а какая обширная сеть будет после завершения английских дорог в далёкую Индию и Афганистан!

Мы приехали в Москву 15 августа. На вокзале нас встретил американский консул, который оказал нам радушный приём и отвёз до отеля «Дессо». К нам приходили многие известные люди, а неутомимый консул любезно показывал разные столичные достопримечательности.

Весь следующий день мы посвятили Кремлю, его большим колоколам и, по специальному разрешению, посетили новый собор, внутреннее убранство которого превосходно. Среди других диковинок, которые я видел в Москве, была чёрная как смоль женщина, уроженка Демерары[156], разъезжавшая в великолепной открытой коляске со всеми манерами старинной русской принцессы.

Вечером 17-го мы выехали из Москвы в Санкт-Петербург, и на железнодорожном вокзале нас встретили полковник Уикхем Хоффман, временный поверенный в делах Соединённых Штатов, и целая делегация американцев. Мы слегка отдохнули в отеле «Европа», а затем нанесли визит министру Ханту в посольстве Соединённых Штатов. Он получил своё назначение незадолго до этого, ранее занимая должность министра военно-морского флота. По случаю нашего приезда он устроил грандиозный ужин, на котором присутствовали все более или менее значимые американцы, проживающие в Санкт-Петербурге. Такой по-настоящему сердечный приём никогда, вероятно, не был оказан каким-либо потерпевшим кораблекрушение. Наши соотечественники, всякого возраста, рода занятия и достатка, собрались и щедро, тепло поздравили нас с тем, что, по их мнению, было воскрешением из худшего, чем смерть.

Мы гуляли по набережным Невы, отсюда открывался великолепный вид на город; мы видели разводные мосты, перекинутые через эту величественную реку, и Петропавловскую крепость, холодную цитадель, свидетельницу отчаяния и страданий. Ночью мы посетили великолепный Летний сад и понаблюдали за его посетителями. В определённое время года по императорскому приказу сад открыт для посещения любыми желающими. Здесь, как и в Москве, преобладали военные, повсюду была их форма, военный оркестр играл военную музыку и торжественный марш в честь Скобелева, любимого русского генерала, погибшего в те дни, который снова и снова исполнялся на бис.

Следующий день мы посвятили осмотру достопримечательностей Эрмитажа, рассматривая реликвии Петра Великого, которые так часто описывают туристы: его трость, инструменты, кресло и рейка, на которой отмечен его рост; здесь также находятся знаменитые мраморные скульптуры, ювелирные украшения и драгоценности и прекрасные картины. Но больше всего меня восхитили колоссальные обнажённые фигуры из чёрного мрамора, которые поддерживают портик над входом в Эрмитаж. Они просто поражают своими размерами и выглядят как настоящие живые атланты, крепко держащие на своих мускулистых плечах тяжёлый каменный архитрав. Затем последовала поездка в Исаакиевский собор, великолепие интерьера которого превзошло все мои ожидания, и дворец императора Павла, где жил царь Александр II, и, наконец, мы посетили место, где он был убит, и временную часовню, воздвигнутую там, которая, как нам сказали, вскоре должна быть заменена церковью. В тот вечер (20 августа) мы ужинали у министра Ханта с его женой.

На следующий день к нам прибыл адъютант в чине инженер-полковника, который доставил приглашения мне и двум морякам «Жаннетты» и лейтенанту Берри с «Роджерса» для представления их величествам царю и царице в Петергофе, императорской летней резиденции примерно в шестнадцати милях от города. Затем появился церемониймейстер в штатском и рассказал нам, как нам действовать. Наша одежда, если это не мундир, должна быть фраком с белыми галстуками; кареты до вокзала мы наймём сами, но в поезде, отправляющемся в одиннадцать утра, нам будет предоставлен специальный вагон, и дворцовые экипажи будут ждать нас в Петергофе.

Точно в назначенное время мы были на вокзале, где нас встретил наш церемониймейстер и проводил к нужному вагону. Министр Хант должен был быть представлен ко двору в тот же день, но он ехал отдельно. Вскоре нас доставили в Петергоф, где мы сошли с поезда в сопровождении группы офицеров, дипломатов и придворных чиновников, все с соответствующей охраной. Здесь нас посадили в открытую коляску с императорским гербом, с кучерами в ливреях с золотым шитьём, в треуголках, в коротких сюртуках и кожаных жилетах, и отвезли в гостевой дом в царском саду, где были комнаты для отдыха и завтраков. Нас разместили в один из них, куда вскоре прибыл офицер в сопровождении писаря, он вежливо поприветствовал нас по-английски и расспросил о наших именах, званиях и происхождении, а писарь записал это на отдельных листах бумаги. Затем оба удалились.

Следующая формальность была явно более приятной. Нас провели в столовую и угостили лёгким полдником, к которому подали также чай, вино, кофе с коньяком, сигареты и сигары. Через некоторое время другой офицер, в форме и при оружии, приветствовал нас и попросил следовать за ним. Нас усадили в карету и отвезли в зал для аудиенций, где провели в большую прихожую, увешанную портретами императорской семьи, батальными сценами и тому подобным. Здесь собралось блестящее общество офицеров и чиновников высокого ранга: генералов, адмиралов, министров и дипломатов, все в великолепных мундирах, сверкающие звёздами и орденами, смиренно ожидающие своей очереди на миг предстать перед императорскими очами. Наш сопровождающий объявил собравшимся, кто мы такие, и на мгновение все взгляды с любопытством обратились к нам, а некоторые из чиновников подошли и заговорили с нами. В тот же момент о нас доложили царю, который принял первым министра Ханта, а нам объявили, что затем нас примет царь, после чего мы будем представлены царице.

Как только министр Хант вышел, нас провели к двери, ведущей в коридор, который вёл прямо в зал для аудиенций. Церемониймейстер распахнул перед нами дверь, объявил наши имена и удалился. Мы ступили несколько шагов вперёд, и как только мы это сделали, царь Александр III, император всея Руси, пересёк комнату с протянутыми руками и поприветствовал нас, сказав по-английски: «Доброе утро, джентльмены. Это господа Мельвилль и Берри; который из вас мистер Мельвилль?»

Я представился и представил остальных.

– Вы предпочитаете говорить по-французски или по-английски, сэр? – осведомился император.

Я заверил его, что мой родной язык – английский, и я предпочитаю говорить на нём. В этот момент подошла царица и тепло приветствовала нас, осведомившись о нашем здоровье и задавая вопросы о пережитых нами лишениях. Она внимательно и с доброжелательным интересом осмотрела мои руки, на которых всё ещё виднелись следы старых ран.

Затем мы все по очереди побеседовали с императорской четой, пока, наконец, не пришло время прощаться. Царь выразил сожаление по поводу того, что наши люди погибли на его территории, сколь бы отдалённой она ни была. «Я верю, – сказал он, – что причиной смерти ваших товарищей явилась только суровость нашего климата, а не холодность сердца кого-то из моих подданных».

Царица высоко оценила нашу стойкость и мужество, которые, по её словам, были особенностями американского характера. «Но я надеюсь, – заметила она, – что вы больше не будете искушать судьбу в столь суровом климате».

Говоря о нашей стране, она заметила с лёгкой печалью в голосе: «В юности я надеялась посетить Америку, но теперь, боюсь, этого уже никогда не случится».

В нашей беседе наступило затишье, мы ещё раз пожали друг другу руки, и попрощались, искренне пожелав императорской чете «мира и счастья». Аудиенция продолжалась двадцать минут.

Мы вышли в приёмную, где толпа посетителей выросла ещё больше. Нас отвезли в экипаже обратно в столовую, где сопровождающий нас офицер передал нас на попечение нашего старого знакомого церемониймейстера. Здесь для нас был накрыт стол, чьими соблазнительными яствами мы не имели ни малейшего желания пренебречь. Затем нас несколько часов водили по величественным парку, полному озёр и искусственных водопадов, льющихся один над серебристой, а другой над позолоченной каменной стеной, назывались они, соответственно, «Серебряный водопад» и «Золотой водопад». Повсюду били фонтаны, росли диковинные, любовно ухоженные растения, пруды, рыба в которых приплывала на звук колокольчика, чтобы её покормили; гуси, лебеди и другие водоплавающие птицы – всё это было самым великолепным искусственным парком, который я когда-либо видел.

В Санкт-Петербург мы вернулись по морю, получив прекрасную возможность увидеть работы, которые велись тогда по созданию гавани в Кронштадте. Добравшись до города ближе к сумеркам, мы решили сразу же отправиться в Ливерпуль через Берлин и Париж. В каждом из этих городов мы отдыхали по несколько дней, получая везде тёплый приём и сердечные знаки внимания; и, наконец, отплыв из Ливерпуля на пароходе «Парфия», мы прибыли в Нью-Йорк 13 сентября 1882 года – через три года и шесть месяцев с того момента, как я выехал с восточного побережья Соединённых штатов, чтобы подняться на борт несчастной «Жаннетты» в Сан-Франциско; и один год с того дня, когда три наши лодки потеряли друг друга в тот роковой шторм.

© А.В. Дуглас, перевод на русский язык, 2022

От переводчика:

Выражаю благодарность за помощь и ценные советы

Ирине Дуглас и Александру Наумову.

Ver.1.1

Карты

Список членов экипажа «Жаннетты».

Джордж В. ДелонгКапитанКуттер IДжеймс М. АмблерСудовой врачКуттер IДжордж В. МельвилльСтарший механикВельботРэймонд Ли НьюкомбНатуралист и астрономВельботУильям ДанбарЛедовый лоцманКуттер IIДжон (Джек) КоулБоцманВельботДжером Дж. КоллинзМетеоролог и корреспондент Куттер IДжон У. ДаненхауэрВторой помощник капитанаВельботЧарльз У. ЧиппСтарший помощник капитанаКуттер IIУильям Ф. К. НиндеманнПлотникКуттер IЛуис П. НоросМатросКуттер IЧарльз Тонг СингКокВельботИнигинКаюр и охотникВельботАльфред СвитманПомощник плотникаКуттер IIУолтер ХартвеллКочегарКуттер IIАльберт Г. КюнеМатросКуттер IIЭдвард СтарМатросКуттер IIГенри Д. УорренМатросКуттер IIПитер Э. ДжонсонМатросКуттер IIХанс Х. ЭриксенМатросКуттер IГенрих Х. КаакМатросКуттер IДжордж У. БойдКочегарКуттер IУолтер ЛиМеханик и медникКуттер IАдольф ДресслерМатросКуттер IКарл А. ГерцМатросКуттер IЭлс ИверсенКочегарКуттер IАх СэмМатросКуттер IАлексейКаюр и охотникКуттер IДжон ЛаутербахКочегарВельботГерберт Вуд ЛичМатросВельботДжеймс Х. БартлеттПожарныйВельботФрэнк Э. МэнсонМатросВельботГенри УилсонМатросВельбот

Примечания

1

Эмерсон, Ральф Уолдо (1803—1882) – американский теолог, эссеист, поэт, общественный деятель и философ, один из виднейших мыслителей и писателей США. – прим. перев.

2

Сэр Вильям Эдвард Парри (1790-1855) – английский исследователь Арктики, в 1827 году организовавший одну из самых первых экспедиций на Северный полюс. – прим. перев.

3

Джон Фра́нклин (1786-1847) – английский мореплаватель, исследователь Арктики, трагически (и весьма нелепо!) погибший в Арктике при попытке пройти Северо-Западным проходом. – прим. перев.

4

Cui bono? – Кому выгодно? (лат.) – прим. перев.

5

Томас Карлайл (1795-1881) – шотландский писатель, публицист, историк и философ. Цитата из его романа «Sartor Resartus». – прим. перев.

6

Название моря Лаптевых до 1935 года. – прим. перев.

7

Гипотеза тех лет о существовании достаточно мощного и тёплого океанического течения через Берингов пролив, которое, по мнению авторов гипотезы, должно было обеспечить свободный ото льда путь к Северному полюсу. В реальности существующее там тёплое течение слабое и не обеспечивает таяния льдов даже летом. – прим. перев.

8

На самом деле имя Фёдора Литке в тех местах носит не гавань, а мыс. Гавань, которую имеет в виду автор, очевидно, залив Лаврентия. – прим. перев.

9

Так до 1898 года назывался мыс Дежнёва. – прим. перев.

10

81.5 килограммов. – прим. перев.

11

Барон Нильс Адольф Эрик Но́рденшельд (1832-1901) – шведский геолог и географ, исследователь Арктики, мореплаватель. Первым прошёл на судне «Вега» в 1878-1879 годах Северным морским путём. – прим. перев.

12

Один из самых западных островов Канадского Арктического архипелага. – прим. перев.

13

Из стихотворения Роберта Бёрнса «К полевой мыши» (пер. Е.Кистеровой). – прим. перев.

14

Балластина – чугунная болванка с привязанным к ней концом, используемая для определения дрейфа стоящего на якоре судна. – прим. перев.

15

Здесь и далее при указании глубин будет иметься в виду морская сажень (фатом, fathom), равная шести футам или 1.83 м. – прим. перев.

16

Джеймс Гордон Беннетт (младший) (1841-1918), издатель газеты «New York Herald», был спонсором этой экспедиции. – прим. перев.

17

Куттер (англ. cutter) – небольшое быстроходное одномачтовое судно с косым парусным вооружением (обычно гафельный грот + два стакселя). От этого же английского слова позднее произошло название катер, которое, однако, обозначает уже другой тип судна. – прим. перев.

18

Вельбот (англ. whaleboat) – быстроходная весельная или парусно-весельная шлюпка с одинаково острыми носом и кормой. В варианте с парусным вооружением имеет выдвижной киль – шверт. Обладает хорошими мореходными качествами. – прим. перев.

19

Полярная научно-исследовательская парусно-моторная шхуна «Адмирал Тегетхофф». В 1873 году в ходе австрийской экспедиции под руководством Карла Вейпрехта и Юлиуса Пайера на этом судне была открыта Земля Франца-Иосифа. – прим. перев.

20

+4.5°С – прим. перев.

21

Около 350 мл. – прим. перев.

22

Около 15 мл. – прим. перев.

23

Метод Сомнера —метод определения координат по небесным светилам, предложенный в 1843 году американским моряком Т. Сомнером. – прим. перев.

24

Круг такой площади имеет диаметр примерно 70 метров. – прим. перев.

25

Васи́льевский – бывший остров (в наст. время Васильевское мелководье, Васильевская банка) примерно в 50 км. к западу от северной оконечности острова Столбовой. – прим. перев.

26

Семёновский – бывший остров (в настоящее время Семёновское мелководье, Семёновская банка) в нескольких километрах на северо-северо-восток от о-ва Васильевский. – прим. перев.

27

Баркин или Баркин-Стан – бывшее поселение на северо-восточной оконечность дельты Лены с координатами примерно 73°5'N, 129°14'E. Сейчас в этом районе находится автоматическая метеорологическая станция с названием Баркин-Стан. – прим. перев.

28

Фаддеевский на самом деле полуостров, восточная часть острова Котельный. То, что это полуостров, стало известно уже в начале XIX века, однако на картах он обозначался, как остров вплоть до начала XX века. – прим. перев.

29

Команда гребцам, означающая: греби вёслами вперёд по правому борту и назад по левому! – прим. перев.

30

3 пинты ≈ 1.5 литра. – прим. перев.

31

«Petermanns Geographische Mitteilungen» – научный журнал «Географические сообщения Петермана», издававшийся с 1855 до 2004 года в Германии. – прим. перев.

32

На самом деле Мельвилль со своей командой вошли в протоку Сардахская, которая впадает в море гораздо северное Быковской (примерно на 60 км.) и которая привела их в затем в Большую Трофимовскую протоку. Этим объясняются некоторые неточности на карте Мельвилля, например, положения деревни Малая Буор-Хая. – прим. перев.

33

Здесь и далее будет использоваться румбовая система отсчёта направлений. В ней частица «тень» в названии направления означает прибавку одного румба (румб = 1/32 полного круга 360° или 11.25°). В частности, «запад-тень-юг» означает направление на запад + 1 румб к югу, т.е. 258.75°. Направление норд-ост-тень-ост = северо-восток + 1 румб к востоку = 56,25°. – прим. перев.

34

Афанасий Осипович Бобровский. – прим. перев.

Здесь и далее имена участников событий и некоторые географические названия выяснены из следующих источников:

а. С.Е.Мостахов «История географического изучения Северо-Востока Сибири», Якутск, 2013 г.

б. «Гибель парохода Жаннетта» (“Loss of the Steamer Jeannette"), Отчёт ст.мех. Мельвилля, Материалы слушаний в 47-м Конгрессе США (II сессия), Палата Представителей, Исх. №108, 1883 г.

в. «Поиски лейтенанта Делонга и других» (“Search for Lieut. De Long and Others"). Отчёт лейт. Харбера, 48-й Конгресс США (I сессия), Палата Представителей, Исх. №163, 1884 г.

г. «Миссия лейтенанта Шютца» (“Lieutenant Schuetze's Mission"), 49-й Конгресс США (II сессия), Палата Представителей, Исх. №131, 1887 г.

д. «Гибель парохода “Жанетта"», Томскiя Губернскiя Вѣдомости, №14, 10.04.1882 г., стр.6.

35

Булун – бывшее село в Булунском улусе Якутии. Было расположено на левом берегу реки Лены напротив села Кюсюр. Существовало до 1957 года. – прим. перев.

36

Тувалкаин – библейский персонаж, который «был ковачом всех орудий из меди и железа». (Книга Бытия, глава 4). – прим. перев.

37

Фёдор Иванович Зырянов, якут, житель Намского улуса за кражу лошадей был приговорён местными властями к ссылке на Север. – прим. перев.

38

На карте Мельвилля [1] это место обозначено на правом берегу Быковской протоки (куда, как думал Мельвилль, они зашли) под названием Borkhia. На самом деле оно существует до сих пор на Сырдахской (прежнее название «Сардахская») протоке (72°26'57"с.ш. 128°54'07"в.д.) и называется Буор-Хая-Холомото (холомо = чум). – прим. перев.

39

Максим Степанов. Харанай – его прозвище («Чёрный», по-якутски). – прим. перев.

40

Василий Бобровский «Кулгаах» («Ушастый», по-якутски) – староста 2-го Батулинского наслега. – прим. перев.

41

Ары – деревня и урочище на одноимённом острове в восточной части дельты (72°8'51"с.ш. 129°14'26"в.д.). На картах обозначена также как Ары-Быковское. – прим. перев.

42

Около 14 метров. На самом деле слой вечной мерзлоты достигает в центральных районах Якутии глубины сотен метров (до 1370 м. в районе верхнего Вилюя). – прим. перев.

43

Николай Дьяконов (ум. до 1885 г.) – староста 2-го Батулинского наслега. «Чагра» (или «Шагра») – его прозвище. – прим. перев.

44

Зимовьелах («место, где [было] зимовье», якут.) – бывшее (существовало до 1930-х годов) селение на одноимённом острове напротив мыса Быковский, в 7½ километрах от него на NNO, через Быковскую протоку. – прим. перев.

45

Георгий Фёдорович Черняев – генерал-майор, якутский губернатор (1876 – 1885). – прим. перев.

46

Копчёные или солёные рыбные брюшки. – прим. перев.

47

Речь идёт, очевидно, об отряде Василия Васильевича Про́нчищева (1702-1736) – морского офицера, исследователя Арктики. Этот отряд был частью Великой Северной экспедиции (1733-1743) под руководством В.Беринга. На самом деле никто в отряде не умирал, тем более от цинги, а от случайной травмы умер только сам Прончищев, а позднее по неизвестной причине – и его жена Татьяна. Но действительно, долгое время, до вскрытия могилы Прончищева в 1999 году, считалось, что он умер от цинги. – прим. перев.

48

«Тумус» – по-якутски означает «мыс». Ближайший (по крайней мере в одном дне пути) к Зимовьелаху мыс – это Быков мыс, который в то время назывался по-якутски Хара-Тумус (т.е. «Чёрный Мыс»). На старых картах поселение Тумус (Tamoose) обозначено на узком перешейке между заливом Неёлова и губой Буор-Хая. – прим. перев.

49

Мельвилль весьма точен в указанном расстояния, но не совсем – в направлении. На самом деле от Зимовьелаха до Баркин-Стана по прямой 107 вёрст строго на север. – прим. перев.

50

Остров в заливе Буор-Хая на юго-восток от полуострова Быковский. От его юго-восточного мыса Муостах до острова Муостах расстояние 16 км. – прим. перев.

51

Местность в устье реки Булкур – левого притока Лены, недалеко от южной оконечности острова Тит-Ары. – прим. перев.

52

Тит-Ары – деревня на восточном берегу острова Тит-Ары недалеко от дельты Лены (71°59′18″ с.ш. 127°05′28″ в.д.). В настоящее время – небольшой летний рыбацкий посёлок. – прим. перев.

53

Так в оригинальном тексте – sixty miles, т.е. больше 100 километров! Мельвилль явно преувеличивает или просто ошибается – речь может идти в крайнем случае о двух-трёх десятках километров (с островами!) в самых широких местах. – прим. перев.