скачать книгу бесплатно
Весь район поиска разбит на следующие зоны:
1. Зона южных Финских островов (включая о. Гогланд).
2. Зона Нарвского залива от нашей Госграницы до губы Кунда.
3. Зона от губы Кунда до меридиана Таллин (24°).
4. Зона от меридиана Таллин до южного входа в Рижский залив включительно.
Для общего руководства всей операцией мною разрешено выйти в море на лидере “Минск” моему Заместителю Флагману Флота 2 ранга тов. Исакову.
От 12 до 14 час. состоялся выход кораблей в следующем составе:
Малые охотники – 6 ед.
Сторожевые корабли – 4 ед. (“Буря”, “Пурга”, “Туча” и “Циклон”).
Дивизион старые эсминцы – 3 ед. (“Артем”, “Володарский” и “Энгельс”).
Группа лидеров – 2 ед. (“Минск” и “Ленинград”).
Дивизион новых эсминцев – 4 ед. (“Гневный”, “Гордый”, “Сметливый” и “Стремительный”)»[140 - РГВА. Ф. 37977. Оп. 1. Д. 246. Л. 14–15; Д. 309. Л. 1.].
19 сентября в беседе с германским посланником в Таллине Г. Фровейном министр иностранных дел Эстонии высказал «тревогу в связи с вторжением России в Польшу. Учитывая непредсказуемость поведения русских, невозможно предвидеть, не будет ли экспансия этого государства в Европе направлена также против прибалтийских государств. Возникает важный вопрос, захочет ли и сможет ли Германия в этих условиях оказать им помощь». Эстонскую сторону также интересовало, предоставила ли Германия СССР свободу рук в отношении Прибалтики. Естественно, германский дипломат отрицал подобные фантазии, распространяемые английскими агентами[141 - ADAP. Serie D. Bd. 8. S. 79; От пакта… С. 126.]. 20 сентября эстонский посланник в Москве вручил заместителю наркома иностранных дел В.П. Потемкину памятную записку, в которой сообщалось о мерах, принятых военно-морским командованием Эстонии при интернировании польской подводной лодки «Ожел» и обстоятельствах ее побега из Таллина. Не имея возможности вручить польскому правительству соответствующий протест, «эстонское правительство считает своим правом применить все имеющиеся в его распоряжении средства, чтобы ликвидировать лишенное твердого контроля правительственной власти судно, нарушившее грубым образом признанный всеми великими державами, в том числе и Советским Союзом, нейтралитет Эстонии и представляющее собой опасность для судоходства Эстонии. Поэтому эстонское правительство с удовлетворением принимает к сведению, что и правительство СССР, во ограждение безопасности своего судоходства, решило предпринять розыск названной подводной лодки» и желает быть в контакте с соответствующими советскими органами[142 - Полпреды сообщают… С. 50–51.].
20 и 21 сентября Эстония сообщала Германии о действиях СССР в связи с инцидентом с польской подводной лодкой[143 - ADAP. Serie D. Bd. 8. S. 84, 92–93.]. 21 сентября эстонская пресса опровергла советские упреки в попустительстве польским подводникам, а также слухи о том, что в территориальных водах Эстонии скрываются и другие подводные лодки, а советский Балтийский флот «якобы блокировал эстонские гавани»[144 - На чаше весов. С. 19–20.]. 22 сентября Таллин уведомил Лондон о своей озабоченности советской активностью на эстонской границе[145 - Чубарьян А.О. Канун трагедии: Сталин и международный кризис: сентябрь 1939 – июнь 1941 года. М., 2008. С. 82.]. В ходе поисков польской подводной лодки в южной части Финского залива в 12.30 22 сентября в районе маяка Пакри кораблями КБФ был задержан и запрошен о подводных лодках эстонский пароход «Вайтилсав». В открытом море советские корабли применяли зенитную артиллерию для того, чтобы отогнать чрезмерно любопытные самолеты-разведчики финских и эстонских ВВС. 23 сентября сторожевой корабль «Снег» трижды заходил в эстонские воды, не вызвав какой-либо реакции эстонской стороны, кроме заявления главнокомандующего эстонской армией генерала Й. Лайдонера, что «если кто-нибудь нападет на нас, то мы окажем вооруженное сопротивление»[146 - Правда. 1939. 16 октября.]. В тот же день в НКВМФ была передана информация, поступившая 22 сентября в НКИД от германского посла в Москве, о высадке подлодкой «Ожел» 2 эстонских военнослужащих на острове Готланд[147 - Москва – Берлин: политика и дипломатия Кремля, 1920–1941. Сборник документов в 3 т. Т. 3: 1933–1941. М., 2011. С. 297.]. Поэтому с 24 сентября район поисков был расширен до Лиепаи, куда в 8.20 25 сентября подошли лидер «Ленинград» и эсминец «Стремительный». 25 сентября 3 самолета ДБ-3 ВВС КБФ пролетели на высоте 400–600 м по маршруту остров Найссаар, остров Хийумаа, остров Сааремаа, Вентспилс, Лиепая и обратно, не вызвав какой-либо реакции эстонской и латвийской сторон[148 - РГВА. Ф. 37977. Оп. 1. Д. 204. Л. 1–3, 7; Д. 246. Л. 18; Д. 302. Л. 49, 53; Д. 309. Л. 2–10, 13–14.]. Таким образом, советская сторона получила прекрасную возможность для демонстрации своего военно-морского флота, которая сопровождалась вторжением кораблей КБФ в территориальные воды Эстонии[149 - 1940 год в Эстонии. Документы и материалы. Таллин, 1989. С. 52–53; От пакта… С. 133–134.].
Кроме того, была активизирована разведка ситуации в Эстонии. 23 сентября Разведотдел ЛВО издал разведывательный бюллетень № 54, в котором отмечалось:
«1. По заслуживающим доверия данным в районе Изборска сосредоточено до полка пехоты с артиллерией. В районе Петсери [Печоры] наблюдается скопление до полка пехоты и до дивизиона артиллерии (3-я артгруппа). Орудия погружены на автомашины и находятся в готовности к отбытию на эстоно-советскую границу.
7[-й] п[ехотный] п[олк] из Верро [Выру] переброшен в район Изборск и располагается по селениям Житковичи, Кошельки, Мала, Конечки, Третьяково.
15.9 в Печеры прибыл кавполк, дислоцируемый в Тарту. Туда же ожидается прибытие тяжелой артиллерии из Таллина (очевидно, отмобилизованной, т. к. по дислокации мирного времени в Таллине тяжелой артиллерии нет), которая должна занять огневые позиции на рубеже р. Пимжа. По западному берегу р. Пимжа производится отрывка окопов полной профили. Окопные работы ведутся также и на Верровском [Выруском] направлении.
2. По данным У[правления] П[ограничных] В[ойск] НКВД Л[енинградского] О[круга], командованием эстонской армии отдано распоряжение, по которому часть членов военно-фашистской организации кайтселийт в случае наступления Красной армии, должны остаться в тылу и вести партизанские и диверсионные действия. Каждому кайтселийтчику ставится задача уничтожить не менее 4-х кр[асноармей]цев.
3. По данным УПВ, до ввода советских войск в Польшу в Эстонии ожидалось прибытие английских войск в качестве помощи Польше. Войска должны были прибыть, якобы через территорию Латвии. Кроме того, английским войскам должна была быть поставлена задача оказать помощь Эстонии в случае войны последней с СССР.
По тем же данным, нуждающимся в проверке, в Таллине находятся английская и французская военные миссии.
Эстонское командование, обеспокоенное быстрым продвижением Красной армии в Польше, заявляет, что скоро Эстонии придется воевать с СССР.
4. По данным требующим проверки, русское население Петсерского уезда в случае мобилизации готовится к восстанию, среди населения ходят также разговоры: “СССР помог украинцам и белорусам в Польше, поможет и нам”.
Правительство в целях предупреждения дезертирства русских из армии, намерено перебросить их на морскую границу.
Бедняцко-середняцкая часть крестьянства придерживается мнения, что Эстония воевать не сможет, т. к. большинство населения симпатизирует СССР. Кулачество, наоборот, высказывается за войну, считает, что Эстония будет отстаивать свою независимость»[150 - РГВА. Ф. 34980. Оп. 1. Д. 337. Л. 1–2.].
24 сентября для подписания договора о торговле эстонский министр иностранных дел К. Сельтер прибыл в Москву, где в 21 час начались его переговоры с В.М. Молотовым. От обсуждения экономических проблем Молотов перешел к проблемам взаимной безопасности. Сославшись на ситуацию с побегом интернированной польской подводной лодки, нарком иностранных дел СССР заявил, что «правительство Эстонии или не хочет, или не может поддерживать порядок в своей стране и тем самым ставит под угрозу безопасность Советского Союза. […] Выход из Финского залива находится в руках других государств, и Советский Союз вынужден мириться с тем, что они делают в устье этого залива. Так дальше не может продолжаться. Необходимо дать Советскому Союзу действенные гарантии для укрепления его безопасности. Политбюро партии и правительство Советского Союза решили потребовать от правительства Эстонии таких гарантий и для этого предложить заключить военный союз или договор о взаимной помощи, который вместе с тем обеспечивал бы Советскому Союзу права иметь на территории Эстонии опорные пункты или базы для флота и авиации».
К. Сельтер постарался ответить на упреки относительно случая с подводной лодкой, из которого «никак нельзя делать вывод о том, что правительство Эстонии не в состоянии само защищать свой нейтралитет или, как Вы сказали, – поддержать порядок в своей стране. Еще менее следует делать из этого случая какие-либо далеко идущие выводы об отношениях между Эстонией и Советским Союзом». Относительно предложенного советской стороной пакта о взаимопомощи и базах министр иностранных дел Эстонии заявил, что у него «нет полномочий обсуждать его. Могу лишь сказать, что эти предложения идут вразрез с политикой равных отношений, нейтралитета со всеми государствами, которую Эстония, особенно в последние годы, так безупречно проводила. Эта политика настолько укоренилась в нашей стране, что Эстония не хочет, я в этом уверен, отказаться от этой политики и не хочет заключения военного союза, хотя бы и под названием пакта о взаимопомощи с великой державой, в данным случае с Советским Союзом». На это В.М. Молотов задал вполне резонный вопрос: «Кто не хочет? Вы не хотите, правящая группа не хочет, но широкие круги в Эстонии и народ хочет». Тогда Сельтер и поддержавший его А. Рей стали говорить о традиционном нейтралитете своей страны. Кроме того, «взаимоотношения военного союза с великой державой затронули бы право свободного осуществления суверенитета Эстонии и сковало бы мирное развитие нашей страны и народа. Эти нежелательные последствия были бы особенно очевидны именно в данном случае, когда Советский Союз как союзник создал бы на территории Эстонии свои опорные пункты для флота и военно-воздушных сил». Более четко эту мысль сформулировал Рей: «Договор о союзе с великой державой легко сможет поставить малое государство в зависимость от великой державы и парализовать ее независимость».
На это Молотов ответил: «Не бойтесь, договор о помощи с Советским Союзом не представляет никакой угрозы. Мы не намереваемся затрагивать ни Ваш суверенитет, ни государственное устройство. Мы не собираемся навязывать Эстонии коммунизм. Мы не хотим затрагивать экономическую систему Эстонии. Эстония сохранит свою независимость, свое правительство, парламент, внешнюю и внутреннюю политику, армию и экономический строй. Мы не затронем всего этого». Естественно, что Сельтер заявил о том, что «несмотря на эти заверения, я остаюсь при своем мнении. Отношения между Эстонией и Советским Союзом определяют мирный договор и договор о ненападении». Поэтому новый договор вряд ли необходим. Поняв, что собеседники и далее будут возражать, Молотов решил несколько ужесточить свою позицию. Он указал на то, что «нынешнее положение совершенно неестественно. Советский Союз должен ограничиться малой частью Финского залива, 20 лет тому назад нас посадили в эту финскую «лужу». Не думаете ли Вы, что это может оставаться навечно? Тогда Советский Союз был бессильным, к настоящему же времени значительно вырос в экономическом, военном и культурном отношениях. Советский Союз теперь великая держава, с интересами которой необходимо считаться. Скажу Вам – Советскому Союзу требуется расширение системы своей безопасности, для чего ему необходим выход в Балтийское море. Если Вы не пожелаете заключить с нами пакт о взаимопомощи, то нам придется использовать для гарантирования своей безопасности другие пути, может быть, более крутые, может быть, более сложные. Прошу Вас, не принуждайте нас применять силу в отношении Эстонии. Требования Советского Союза не противоречат принятым им ранее обязательствам, а развивают их, укрепляя безопасность, которую существующие соглашения должны были обеспечить, но не сделали этого».
В ответ К. Сельтер заметил, что, если «заключим союзный договор с одной великой державой, например, с Советским Союзом, то навлечем на себя тяжелые подозрения со стороны других стран», и возможно недовольство Германии. Со своей стороны В.М. Молотов заявил, что «если Вы опасаетесь противоречий между эстонско-германским договором о ненападении и требованиями Советского Союза, то могу Вас заверить, что Германия даст свое согласие на заключение договора о взаимной помощи между Эстонией и Советским Союзом. Если желаете, возьму на себя получение этого согласия». Тогда Сельтер напомнил о том, что он должен информировать правительство о содержании сегодняшнего разговора. В ответ его советский собеседник предложил организовать прямую связь с Таллином, что позволит сразу же продолжить переговоры. Однако эстонский министр заявил, что «как парламентский министр я обязан проинформировать, кроме президента и правительства, также и парламент, а этого нельзя сделать по телефону, причем так быстро. Для этого завтра же возвращусь в Таллин». В ответ Молотов заявил: «Подчеркиваю еще раз – это дело срочное. Обстановка требует безотлагательного решения. Мы не можем ждать долго. Советую Вам пойти навстречу пожеланиям Советского Союза, чтобы избежать худшего. Не принуждайте Советский Союз применять силу для того, чтобы достичь своих целей. Рассматривая наши предложения, не возлагайте надежд на Англию и Германию. Англия не в состоянии что-либо предпринять на Балтийском море, а Германия связана войной на Западе. Сейчас все надежды на внешнюю помощь были бы иллюзиями. Так что Вы можете быть уверены, что Советский Союз так или иначе обеспечит свою безопасность. Если бы Вы и не согласились с нашим предложением, то Советский Союз осуществил бы меры по своей безопасности другим способом, по своему желанию и без согласия Эстонии». После некоторого перерыва эстонской делегации в 24 часа был вручен проект договора о взаимопомощи, а подписание договора о торговле было отложено до следующего визита Сельтера в Москву с ответом на советское предложение[151 - От пакта… С. 134–143; Ильмярв М. Указ. соч. С. 447–448.].
Вернувшись 25 сентября в Таллин, К. Сельтер информировал о советских предложениях германского посланника. Первый помощник начальника штаба вооруженных сил Эстонии полковник Р. Маазинг 26–28 сентября посетил Кенигсберг для переговоров с германскими военными, в ходе которых Германия посоветовала удовлетворить советские требования[152 - ADAP. Serie D. Bd. 8. S. 100–101; От пакта… С. 144, 146–147; Ильмярв М. Указ. соч. С. 448, 452–460.]. За помощью к Латвии и Финляндии на случай возникновения войны с СССР Эстония не обращалась[153 - От пакта… С. 129–130, 147–148; Myllyniemi S. Op. cit. S. 56; Ильмярв М. Указ. соч. С. 463–468.]. Что, впрочем, не помешало генералу Й. Лайдонеру заявить позднее в своем выступлении в Государственной думе, что «если бы была надежда, что откуда-то, в такое-то время придет к нам помощь, мы бы воевали»[154 - Социалистические революции 1940 г. в Литве, Латвии и Эстонии. Восстановление Советской власти. М., 1978. С. 220.]. В 17.30–21.52 26 сентября эстонское руководство обсудило создавшуюся ситуацию, которую оно воспринимало как дилемму: договор или война. Учитывая международную ситуацию в Европе, эстонское руководство в итоге высказалось «за согласие приступить к переговорам на основе предложения, сделанного Советским Союзом, и при возможности заключить договор»[155 - От пакта… С. 151–160.].
Тем временем на границе Эстонии и Латвии создавалась советская военная группировка. 22 сентября командующий ЛВО приказал 35-й танковой бригаде и 16-й стрелковой дивизии сосредоточиться в течение 23 сентября в районе Кингисеппа[156 - РГВА. Ф. 25888. Оп. 11. Д. 17. Л. 8–9.]. В 1.15 23 сентября Военный совет МВО получил директиву начальника Генштаба № 16700 от 22 сентября, которая требовала начать с 24 сентября перевозку в состав ЛВО, КалВО и Белорусского фронта 163-й, 136-й, 84-й стрелковых дивизий, 34-й и 39-й танковых бригад[157 - Там же. Ф. 37977. Оп. 1. Д. 168. Л. 27.]. 24 сентября командующий ЛВО приказал 467-му корпусному артполку сосредоточиться к 12.00 27 сентября в районе Кингисеппа[158 - Там же. Ф. 25888. Оп. 11. Д. 17. Л. 10.]. В тот же день Разведотдел ЛВО в очередном разведывательном бюллетене № 55 констатировал:
«1. По показаниям перебежчика, 24.9 в Эстонии без объявления мобилизации призываются резервисты до 45 летнего возраста включительно. Каждому подлежащему призыву вручается индивидуальная повестка с указанием срока и места явки. В газетах опубликована статья главкома ген. Лайдонера, в которой все население страны призывается встать на защиту страны. Однако рабочие и беднейшие слои крестьянства на призыв Лайдонера “откликаются” … ожиданием прихода Красной армии.
2. В течение последних дней заметно усилилось передвижение частей в районе Нарвы. Нарвский гарнизон значительно усилен. Производятся спешные оборонительные работы в предместном секторе и по левому берегу р. Нарова.
3. Объявлено постановление правительства, всех перебежчиков, направляющихся в СССР, расстреливать на границе»[159 - Там же. Ф. 34980. Оп. 1. Д. 337. Л. 4.].
С 25 сентября начались разведывательные полеты советских самолетов над Эстонией, а Разведотдел ЛВО зафиксировал, что «главнокомандующий эстонской армии генерал Лайдонер вчера выступил по радио с обращением к населению. В своей речи Лайдонер призывал к готовности эстонского народа в связи с угрожающей военной обстановкой»[160 - Там же. Л. 7.]. Командующий ЛВО издал приказы о сосредоточении 26–27 сентября 1-й танковой бригады, 311-го пушечного артполка, 301-го артполка РГК и 317-го артдивизиона большой мощности в районе Пскова, а 315-го артдивизиона большой мощности и 17-го понтонного батальона в районе Кингисеппа[161 - Там же. Ф. 25888. Оп. 11. Д. 17. Л. 11, 13–16, 45, 46.]. В тот же день Военному совету Белорусского фронта было приказано с утра 27 сентября передать в оперативное подчинение ЛВО 1-ю авиационную армию особого назначения (АОН) в полном составе[162 - Там же. Д. 22. Л. 21; Ф. 37977. Оп. 1. Д. 637. Л. 17.]. 25 сентября в очередном бюллетене № 58 Разведотдел ЛВО докладывал:
«1. [В] последнее время усиление Нарвского гарнизона производится непрерывно. В Нарву из различных гарнизонов направляются группы солдат и офицеров и даже целые подразделения различных родов войск. Наряду с пополнением людского состава производится пополнение боеприпасов и вооружения.
Исходя из учета переброшенных на Нарвское и Печерское направления, следует считать состав частей на этих направлениях примерно следующим:
а) целиком обмобилизованы полки прикрытия (1[-й] и 7[-й]) и доведены до штатов военного времени артгруппы этих направлений,
б) произведено, предположительно, развертывание пехбригад из состава Нарвского, Виру-Ярвского (Везенберг) и Выру-Печерского военных округов.
в) На Нарвское направление переброшено часть кавполка из Тарту, а на Печерское направление – 3-я артгруппа, также из Тарту. […]
3. Среди личного состава эстпогранохраны существует мнение, что Эстонии не избежать участи Польши. Один из пограничников в присутствии других говорил: “над нашим кордоном скоро будет развиваться красный флаг”; присутствующие отвечали, что это вполне возможно.
4. Население принаровья [п]о получени[и] сведений о вступлении частей Красной армии в Польшу, обсуждает этот факт с удовлетворением. Некоторые из кр[естья]н заявляют: “Через неделю Красная армия будет на территории Эстонии, чего мы ожидаем с радостью”. Присутствовавший при этом полицейский возразил лишь, что не может быть, чтобы Красная армия заняла польскую территорию.
Жители приграничного селения Кондуши, обсуждая события, высказывали мнение, что СССР никогда не уступит Эстонию Германии, т. к. с занятием последней для СССР будет закрыт выход в Балтийское море»[163 - РГВА. Ф. 34980. Оп. 1. Д. 337. Л. 11–12.].
С 16.35 по 19.45 25 сентября в кабинете И.В. Сталина в Кремле состоялось совещание с участием членов Политбюро ЦК ВКП(б) председателя СНК СССР В.М. Молотова, его заместителей наркома топливной промышленности и наркома путей сообщения Л.М. Кагановича и наркома внешней торговли А.И. Микояна, секретаря ЦК и Ленинградского обкома ВКП(б) А.А. Жданова, наркома обороны маршала К.Е. Ворошилова, кандидата в члены Политбюро ЦК ВКП(б) наркома внутренних дел Л.П. Берия, а также наркома Военно-морского флота флагмана флота 2-го ранга Н.Г. Кузнецова, начальника Генштаба командарма 1-го ранга Б.М. Шапошникова, его заместителя комкора И.В. Смородинова, на котором, видимо, обсуждалась ситуация в Прибалтике[164 - Исторический архив. 1995. № 5–6. С. 53; На приеме у Сталина. С. 275.]. Во всяком случае, в 20 часов Сталин и Молотов приняли германского посла и передали ему предложение обсудить вопрос об изменении границы обоюдных сфер интересов на территории Польши и в Прибалтике. Если Германия согласна, то «Советский Союз немедленно приступит к решению проблем прибалтийских государств, согласно протоколу от 23 августа, и ожидает при этом полной поддержки германского правительства». Говоря о Прибалтике, Сталин имел в виду Эстонию, Латвию и Литву. Шуленбург обещал сообщить все это в Берлин[165 - ADAP. Serie D. Bd. 8. S. 101; От пакта… С. 117.].
В 20.25 25 сентября командующий ЛВО получил подписанную маршалом К.Е. Ворошиловым и командармом 1-го ранга Б.М. Шапошниковым директиву № 030, которая требовала:
«1) Управление 47[-го] стр[елкового] корпуса, 48[-ю] и 138[-ю] стр[елковые] дивизии 7[-й] армии выдвинуть к 29 сентября походом в районы: 48 сд – Юхновичи, Упр[авление] 47 ск и 138 сд – Клястицы и расположить их укрыто в узлах дорог;
2) Прибывающую в состав ЛВО 34[-ю] танк[овую] бригаду (БТ) из Наро-Фоминска (МВО) расположить укрыто в районе Михалово, Комары, Кокорино (все 15 км юго-зап[аднее] Себеж).
Перевозка бригады началась 24.9.39.
3) Прибывающую в состав ЛВО 136[-ю] стр[елковую] дивизию сосредоточить в районе Псков, Череха.
Перевозка дивизии начинается с 24 сентября.
4) Развернуть в Великие Луки узел связи 7[-й] армии и установить прочную связь из Великих Лук с частями этой армии.
Штаб 7[-й] армии до особого распоряжения оставить в Калинине»[166 - РГВА. Ф. 25888. Оп. 11. Д. 14. Л. 5–5об.; Ф. 37977. Оп. 1. Д. 232. Л. 16.]. Правда, несколько часов спустя штабу 7-й армии было приказано перейти из Калинина в Идрицу[167 - Там же. Ф. 25888. Оп. 11. Д. 22. Л. 21; Ф. 37977. Оп. 1. Д. 637. Л. 17.]. Соответственно, в 4.56 26 сентября Военный совет ЛВО отправил командующему 7-й армии шифротелеграмму № 1/140, в которой, продублировав вышеуказанное распоряжение Москвы, изменил место сосредоточения 34-й танковой бригады, приказав «после выгрузки сосредоточить укрыто в районе Рудня, Рыб[о]ловка, озеро Областницы (все пункты 10 км юго-вост[очнее] Себежа). 3) Штабу 7 армии перейти в Идрицу, развернуть там узел связи и установить связь с частями»[168 - Там же. Ф. 34980. Оп. 3. Д. 118. Л. 5.].
В 20.15 26 сентября командующему войсками ЛВО была направлена директива наркома обороны № 043/оп, согласно которой следовало:
«1. Немедленно приступить к сосредоточению сил на эстоно-латвийской границе и закончить таковое 29.9.39 года.
2. При сосредоточении сил иметь следующую группировку:
а) Сводный стрелковый корпус[169 - 28 сентября 1939 г. на основании директивы Генштаба корпусу было присвоено наименование «Отдельный Кингисеппский стрелковый корпус» (РГВА. Ф. 25888. Оп. 11. Д. 22. Л. 75).] в составе 11[-й] и 16[-й] стрелковых дивизий, 35[-й] танковой бригады и одного корпусного артполка – в районе Кингисепп;
б) 8-я армия в составе 56[-й], 75[-й], 49[-й] и 136[-й] стрелковых дивизий, 25[-й] кав[алерийской] дивизии, 10-го танкового корпуса, двух артполков РГК и корпусных полков – в районе Псков, Бенево, Остров.
в) 7-я армия в составе 2[-го] и 47[-го] стр[елковых] корпусов (67[-я], 155[-я], 48[-я] и 138[-я] стр[елковые] дивизии), с корпусными артполками, 34[-й] танковой бригады – в районе Себеж, Юхновичи, Клястицы.
3. К вечеру 28 сентября комвойсками БОВО будет сосредоточен в районе Друя, Дрисвяты, Опса 4[-й] стр[елковый] корпус в составе 10[-й], 126[-й] и 163[-й] стрелковых дивизий с корпусными артполками, 39[-й] танковой бригады и 24[-й] кав[алерийской] дивизии.
Этот корпус с утра 28 сентября перейдет в подчинение командующего 7-й армии.
4. Распоряжением комвойсками БОВО 28.9 перебазируются на аэродромные узлы Витебск, Полоцк, Орша один истр[ебительный] полк и два полка СБ, которые поступают в распоряжение комвойсками ЛВО.
5. АОН-1 с 27 сентября переходит в оперативное подчинение комвойсками ЛВО.
6. Задача Ленинградского военного округа – нанести мощный и решительный удар по эстонским войскам для чего:
а) Кингисеппской группой быстро наступать на Везенберг [Раквере], Тапс [Тапа], Таллин;
б) 8-й армии разбить войска противника и наступать на Юрьев [Тарту] и в дальнейшем – совместно с Кингисеппской группой на Таллин, Пернов [Пярну], выделив для обеспечения своего фланга одну танковую бригаду и 25[-ю] кав[алерийскую] дивизию в направлении на Валк [Валга].
В случае выступления латвийских воинских частей на помощь эстонской армии, частью сил содействовать 7-й армии в направлении от Валка на Ригу.
в) 7-й армии – прикрыть операции ЛВО со стороны латвийской границы. В случае выступления или помощи латвийской армии эстонским частям, 7-й армии быстрым и решительным ударом по обоим берегам р. Двины наступать в общем направлении на Ригу.
7. Задачи авиации – удар по аэродромам, по жел[езным] дорогам и жел[езно]дор[ожным] узлам, совместные действия с войсками, удар по живой силе, прикрытие сосредоточения своих войск.
Принять меры к прочному прикрытию Ленинграда и его окрестностей с воздуха.
Избегать бомбардировки открытых городов и местечек, не занятых крупными силами противника.
8. Разграничительная линия между ЛВО и БОВО: Невель, Полоцк, Дисна, Видзы, Дукшты (все для ЛВО включительно, кроме Полоцка, который остается для совместного пользования).
9. Задачи Краснознаменного Балтийского флота:
а) уничтожить эстонский флот;
б) удар по морским базам;
в) содействие наступлению сухопутных войск ЛВО.
10. Действия армий должны быть быстры и решительны, поэтому они не должны ввязываться во фронтальные бои на укрепленных позициях противника, а, оставляя заслоны с фронта, обходить фланги и заходить в тыл, продолжая выполнять поставленную задачу.
11. Организовать бесперебойное снабжение войск всеми видами довольствия, подтянуть тыловые учреждения, развернуть и пополнить головные склады, обеспечить войска продовольствием, горючим и боеприпасами.
12. Подготовить узел связи для полевого управления штаба округа в Порхов и заранее организовать надежную связь с частями.
13. О времени перехода в наступление будет дана особая директива, до получения которой с настоящей директивой должны быть ознакомлены лишь Военные Советы Армий, командиры, комиссары, начштабов корпусов.
14. Получение директивы подтвердить и план действий представить 27 сентября самолетом»[170 - РГВА. Ф. 37977. Оп. 1. Д. 232. Л. 79–81; Ф. 25888. Оп. 11. Д. 14. Л. 6–7; Донгаров А.Г., Пескова Г.Н. СССР и страны Прибалтики (август 1939 – август 1940) // Вопросы истории. 1991. № 1. С. 34–35.].
Этот документ был получен в штабе ЛВО в 0.30 27 сентября, а в 1.30 с его содержанием были ознакомлены А.А. Жданов, нарком ВМФ флагман флота 2-го ранга Н.Г. Кузнецов, начальник Политуправления ВМФ армейский комиссар 2-го ранга И.В. Рогов, командующий КБФ флагман флота 2-го ранга В.Ф. Трибуц и члены Военного совета КБФ дивизионный комиссар С.Д. Морозов и А.А. Кузнецов. В 12.35 в известность был поставлен командующий 8-й армией комдив И.Н. Хабаров, а около 13.00 – временно исполняющий должность командующего войсками КалВО комбриг В.Н. Гордов[171 - РГВА. Ф. 25888. Оп. 11. Д. 14. Л. 7об.; Ф. 37977. Оп. 1. Д. 284. Л. 41. Нарком ВМФ СССР флагман флота 2-го ранга Н.Г. Кузнецов прибыл в Ленинград 26 сентября 1939 г. (Петров П.В. Краснознаменный Балтийский флот и Эстония в сентябре 1939 г. и инцидент с пароходом «Металлист». (URL: http://www.russika.ru/userfiles/adm_1332570340.pdf. С. 8).]. 27 сентября Разведотдел ЛВО отметил факт усиления эстонских войск в районе Нарвы и доложил о том, что в районе Печоры сосредоточены кавалерийский полк из Тарту, 3-я батарея 3-й артиллерийской группы из Выру, отдельный «Куприяновский» батальон из Тарту и 1 бронепоезд. «В Эстонии расклеены объявления, извещающие население о якобы предстоящих маневрах эстонской армии с 3.10.39 г. Там же указывается о мобилизации резервистов и население призывается к спокойствию»[172 - РГВА. Ф. 34980. Оп. 1. Д. 337. Л. 19, 22.]. Так же в 14.15 27 сентября 3 неизвестных двухмоторных самолета со стороны Эстонии на высоте 600 метров в районе Кингисеппа нарушили госграницу. Самолеты были безрезультатно обстреляны пулеметным огнем погранотряда, углубились на 2 км на территорию СССР и улетели обратно в направлении Нарвы[173 - Там же. Ф. 37977. Оп. 1. Д. 261. Л. 58.].
Выполняя полученную директиву наркома обороны, командование ЛВО подготовило соответствующие приказы подчиненным войскам и флоту. В 9.30 28 сентября командующему КБФ флагману флота 2-го ранга В.Ф. Трибуцу был направлен приказ № 4411/сс/ов:
«1. Краснознаменному Балтийскому Флоту в составе всех своих сил быть в полной боевой готовности к утру 29.9.39.
2. Задача флота: прикрывшись от Латвийского и Финского флотов захватить Эстонский флот и не допустить его ухода в нейтральные воды Финляндии и Швеции;
б) Нанести сокрушительны удар по морским базам Эстонии;
в) Огнем судовой и береговой артиллерии содействовать наступлению отдельного Кингисеппского стрелкового корпуса на Нарва, Везенберг [Раквере], Таллин;
г) Прикрыть базу флота и не допустить прорыва воздушных сил противника на Ленинград вдоль Финского залива;
д) Подготовить морской десант в составе 4 000 бойцов для высадки на побережье Финского залива. Применение морского десанта, время и место высадки его будут даны только по особому моему приказу.
3. В случае выступления или помощи Латвийских войск Эстонской армии и флоту, Краснознаменному Балтийскому Флоту захватить флот Латвии и не допустить ухода его в нейтральные воды соседних стран.
4. Действия Краснознаменного Балтийского Флота должны быть энергичными и решительными, направленными на выполнение поставленных задач в кратчайший срок.
5. На военно-воздушные силы КБФ, помимо возложенных задач по обеспечению операции флота, возлагаю следующие задачи: сборный полк МБР-2 бомбить войска и укрепления на Нарвском перешейке к северу от жел[езной] дороги до Финского залива на глубину не далее 30 км от войск, полком СБ уничтожить матчасть самолетов и разрушить сооружения на аэродромах Раквере и Кунда, разрушать и поддерживать разрушение жел[езно]дор[ожного] узла Сонда и аэродрома Равкере; полком ДБ уничтожить береговые и островные оборонительные сооружения [на] побережье Эстонии в районе Таллин и западнее; истребительной авиации прикрывать одним полком Кронштадт и авиабазу Петергоф, остальными силами полеты 68 лбб и МБР-2, и не допускать прорыва самолетов противника в направлении Кингисепп, Торма и вдоль Финского залива на Ленинград.
6. О времени перехода в наступление будет дана особая директива, до получения которой с настоящей директивой должны быть ознакомлены Военный Совет, нач[альни]к штаба и начальник 1[-го] отдела.
7. Всю подготовку и занятие исходного положения провести скрытно, соблюдая все меры маскировки.
8. Подготовить бесперебойное управление и связь с войсками. Иметь прочную связь с командиром Кингисеппского стрелкового корпуса и обменяться делегатами. Обеспечить связь корпуса с береговыми батареями и штабом З[ападного] УР.
9. Левее Вас Отдельный Кингисеппский стрелковый корпус в готовности по особому приказу разгромить Нарвскую группировку противника и наступать на Везенберг [Раквере], Таллин.
10. Штаб округа Ленинград. Командный пункт на время операции Псков. Связь со штабом КБФ телеграф, телефон и радио»[174 - Там же. Ф. 25888. Оп. 11. Д. 22. Л. 123–125; Ф. 37977. Оп. 1. Д. 284. Л. 49–52.].
На основании этого документа Военный совет КБФ 29 сентября утвердил текст приказа № 4/оп командующего КБФ флагмана флота 2-го ранга В.Ф. Трибуца «Операция по участию КБФ в войне с Эстонией»:
«1. Флот Эстонии в базах. Финляндия и Латвия нейтралитета не нарушают, остаются нейтральны.
2. … [Так в тексте. – М.М.] армия переходит в наступление с задачей форсирования Нарвского укрепленного района.
3. Краснознаменному Балтийскому флоту: уничтожением флота Эстонии, разрушением морских баз Таллин и Кунда и недопущением военных кораблей в Финский залив обеспечивает непосредственное содействие продвижению фланга Красной Армии и подготавливает овладение укрепленным районом Таллина.
