Бойся своих желаний

Больше не задавая вопросов, Ярик направился по уже знакомому маршруту. Он настолько торопился, что не заметил странного взгляда, каким провожал его дежурный.

За столом сидел тот же рослый широкоплечий офицер, озадаченно переворачивая файлы в папке.

– Чем могу? – буркнул тот, бросив на него взгляд.

– Я, Семёнов, прибыл… – уже привычно представился он, – как там девушка?

– Не понял? – его усталый взгляд, как бы говорил: «Как же вы меня достали!».

– Ну, та которая, утопленница! – не унимался посетитель.

– Не понимаю? – удивлённо и даже слегка обескураженно вскинул голову офицер, указал гостю на стул и поднял трубку.

– Слушай, Миха, – спросил он у сослуживца, не сводя с прибывшего туманного взгляда, – что у нас там за утопленница нарисовалась?

– Да нет, не утопленница, а рыбак, напился и в воду кувыркнулся, – услышал его пояснения Ярик, – ничего, выловили и откачали.

– И что ты нам голову морочишь? – с укором посмотрел на Ярика офицер: – Какая такая утопленница?

Именно в эту секунду под потолком должен был прогреметь гром и сверкнуть молния. Семёнов откинулся на стуле, потряс головой и потер рукой лицо. Видя, что парень не в себе, офицер сочувственно спросил:

– Гульбанил?

Ярик нехотя кивнул.

– Ладно! – сжалился тот: – Вызвали тебя вот по какому вопросу, – он сделал паузу, глотнул холодного чая и продолжил, – Ты, слышал, что мы практикуем обмен опытом с офицерами других родов войск?

Ярослав думал, что его уже ничем не удивить, он был полон, как говорится, с крышкой. Решив про себя, что новый день принес много такого, чего он понять не в состоянии – смолчал.

А офицер, приняв молчание за знак согласия, продолжил:

– Так вот, – он потянулся к краю стола, и выудив тонкую папку, продолжил, – тебя командировали сюда, в наше отделение…

– Но это невозможно! – моряк отвис, чувствуя, что сейчас реально хочет выпить хотя-бы валерьяночки.

– Все так говорят! Вот приказ твоего командования, – тот протянул ему гербовый листок, – читай.

Буквы плясали и плавились. Единственное, что Ярик понял – он будет служить теперь здесь, в этом отделении полиции. Парень оторвал взгляд от документа и пристально посмотрел на насупившегося офицера, пытаясь уловить в его словах шутку или подвох. Но в поведении того не было ничего необычного.

«Я точно схожу с ума!» – в очередной раз пронеслось в его голове.

– Да не переживай так, моряк! Не ты первый, не ты последний! – опять подбодрил его офицер: – Побудешь немного здесь и дунешь опять в свой Владик.

Ярик погрузился в задумчивость, постигая всю глубину выраженной мысли. Равнодушие полицейского так диссонировало с кипящим котлом внутри него. Новоиспечённый стажёр сидел, не шевелясь, словно боясь лишним движением напомнить о себе и вновь услышать что-нибудь эдакое. Он чувствовал, что эмоционально отупел.

– Ты моряк какой-то рассеянный, – озадачился офицер.

– Рассеялся, – вздохнул Семёнов.

Глава 5

Пару мгновений офицер смотрел на него не мигая, а потом недоумевая покачал головой.

– Уж не знаю, что ещё тебе сказать, – он поднял брови, – не много ли я с тобой вожусь, а? У самого работы выше крыши!

Выдав эту тираду, мужчина оторвал листок от блокнота и набросал несколько слов.

– Пойдешь на второй этаж, – резюмировал он, – там выдадут тебе ключи от служебной квартиры…

– Служебной чего? – Ярик ощущал себя роботом, получающим команды, но не запрограммированным на их понимание и выполнение.

– Ты, что глухой? – тот подал ему листок и махнул рукой: «мол, выметайся!».

Чуть опешив от наплыва абсурдной информации, Семёнов вышел подышать свежим воздухом. В полной прострации он подошёл к стене какого-то ларька и облокотившись, пытался отдышаться, словно бежал марафон, и не заметил, как пересёк финишную черту. Смотря на подсунутую бумажку, как на повестку в дурдом, он пытался свести воедино услышанное и увиденное, а после вытащил мобильник, нажал на вызов абонента и приложил телефон к уху.

Послышались странные звуки, подобные ковырянию в мешке с сухой травой, а потом – прерывистое шипение, будто нерадивый телефонист пытался соединить его с марсианами. До своего непосредственного начальника он так и дозвонился, а дальше парень писал и звонил сослуживцам, но все безрезультатно. Казалось, что в потоке реальности образовалась стена, перегородившая настоящее и прошлое. Вселенная явно решила его разыграть, назначив на главную роль без сценария.

Наконец прорезался далекий-далекий голос, соединение с «ними» установилось, и телефонист вытер рукавом пот.

– Слушаю.

– Капитан 2 ранга, разрешите… э-это я, лейтенант Семёнов, – от неожиданности Ярик начал сбиваться.

– Говори!

– Это правда, что меня послали в…, хм… направили в…

– Правда.

Ответы потустороннего собеседника были однозначные, как выстрел, чтобы исключить неопределенность.

– Послушайте, ведь … – Ярик попытался восстановить справедливость, но связь прервалась, и в трубке вновь послышался шелест и шипение.

Его попытки купить билеты на прямые рейсы до места дислокации части или построить «обходные маршруты» не увенчались успехом.

«Так всё! – сказал себе он: – Расслабились! Значит так нужно!»

Были варианты, которые он не использовал и не продумал. Однако если вокруг него твориться, что-то необъяснимое, нужно плюнуть и насладиться остатком отпуска. В конце концов, его найдут.

Держа в руке врученные ключи от служебной квартиры, Семёнов медленно шёл домой. Сейчас он многое бы отдал за машину времени. И тогда не было бы этой чёртовой мандалы, перевернувшей всю его жизнь, и не услышал бы он откровений жены и тёщи. Эврика! День, в который он никогда не захочет вернуться – найден.

Неожиданно его внимание привлек номер проезжавшего авто – «888».

«Прикольно» – Ярик лишь отрешенно усмехнулся, с интересом рассматривая регистрационный знак. Но дальше было не до смеха. Машин на перекрестке было мало, однако те, что проезжали, имели однотипные номера: «444», «999», «777», «222».

«Бред какой-то!» – подумал он.

С ним будто продолжали играть. Душа требовала перезагрузки, и он включился в эту забаву. Меланхолично разглядывая проезжающие мимо машины и примечая их номера, он размышлял об играх разума. Его взгляд цеплял, а мозг откладывал идентичные комбинации от нуля до десяти. Какое же было удивление, когда он обнаружил машину с номером «666» ровно у своего подъезда. Это обстоятельство заняло свое очередное место в преследующих его уже два дня загадках. Где-то в глубине души вновь родился приступ жалости к себе.

Надежда на отдых в одиночестве не оправдалась.

– Ой, зятек! – тёща радостно всплеснула руками, будто ждала у двери его чудесное возвращение.

Женщина замерла в коридоре и, как максимум готова была кинуться ему на шею, как минимум снять с него ветровку с кроссовками.

– Дочь, где ты ходишь? – бросила она взгляд через плечо: – Муж пришел!

Её призыв прозвучал, как: «Ангел спустился на грешную Землю!». После услышанных откровений жены и тёщи, а они были – Ярик в этом не сомневался – его, словно отворотило. Чтобы предупредить Зойкину попытку чмокнуть его в щёку, парень протянул ей связку.

– Вы, кажется, хотели квартиру? – он был спокоен и ироничен: – Вот ключи, но не обольщайтесь – она служебная.

– Так мы здесь остаемся?! – воскликнула жена, и хлопая в ладоши запрыгала на одном месте.

– Временно… командировка.

– То, что временно, то – постоянно, – тихо пробурчала тёща, а громко добавила: – Дочь! Как свезло-то!

– Ага! – подхватила Зойка.

Глядя на светящиеся от восторга лица, он с горькой усмешкой спросил:

– Так значит, вы теперь счастливы?

Не усмотрев в его вопросе подвоха, те хором ответили:

– Ещё как!

Глава 6

Семёнов поворошил горящие ветки и отрешённо, не мигая уставился на пламя, полностью погрузившись в свои мысли. События, происходящие с ним, казались бесконечным потоком метаморфоз. Миллиарды клеток его мозга, неустанно ткали полотно новой реальности, но «ткацкий станок» барахлил, полотно получалось, где кусковым, а где и дырявым. Он замер в своем личном пространстве, будто отключилась программа, и он перестал функционировать.

В отдалении сортировали спиннинги и наживку его школьные друзья – Санёк и Лёха. Они были похожи друг на друга, как близнецы-братья. Оба рослые, веснушчатые, с песочными, выгоревшими до белизны волосами и вечно улыбающиеся. Только Лёха, в отличии от двойника носил очки, и воспринимался более компетентным в делах насущных.

Семёнов и не заметил, как к нему подошёл один из них и хлопнул по плечу.

– Ты сегодня душный какой-то, – брякнут тот, – с Зойкой всё-таки поцапался?

– Вчерашний день у меня был какой-то…

Друзья хохотнули.

– Да помним, помним… ты прибежал к нам в гараж, как сумасшедший! Глаза бешеные, волосы всклокоченные, что-то про родственников бормотал и про их осчастливливание.

Ярик встрепенулся.

– Так значит я всё-таки…

– Ну, да, – опередил его Санёк, – ты случайно вклинился в их междусобойчик, а после услышанного психанул и напился.

– Значит у меня с головой всё в порядке?

Он смотрел на друзей, как на великих эскулапов, излечивших его от смертельной болезни, а отвращение к себе подкатывало горькой волной: «Как же я так?»

– Вот здесь не знаю, – почесал затылок Лёха.

– Тебе виднее, – пожал плечами Санёк.

И понимая, что ситуация требует разъяснения, «двое из ларца», перебивая друг друга, взахлеб, принялись рассказывать.

– Значит так, – начал Лёха.

– Вчера ты решил поговорить с Зойкой начистоту, – продолжил Санёк.

– А та была у матери, помнишь?

– Ну? – торопил Ярик, понимая, что грядёт его частичная реабилитация.

– Баранки гну, – по привычке выстрелил Лёха, – совсем ничего не помнишь?

– После твоей материализации, мы пошли в кафе, посидели как люди, а потом позвонили Зойке и ей пригрозили, – дополнил Санёк.

– Сказали, что ты слышал их разглагольствования про «нелюбов» и тому подобное, а потом отволокли тебя домой, – подбил итог Лёха.

«Так вот откуда взялась утренняя нежность!»

Внезапно Ярик осознал, что только что благополучно пережил какой-то внутренний кризис, и едва не задохнулся от облегчения.

– Фу! – выдохнул он: – Спасибо ребята, вы вернули меня к жизни, а я уж думал, что уже в аду…

– Там компания веселей, – хмыкнул Лёха, – в аду свои! Закуришь?

Находясь под впечатлением услышанного Ярик отрицательно мотнул головой.

– Да-а-а, бросать курить легко, – философски констатировал Санёк и потянулся за сигаретой, – я сам бросал раз сто.

Забыв о рыбалке, они долго сидели, дымили и разглагольствовали о погоде и природе, о добре и зле, о вере и безбожии, о жизни и смерти, закончили жёнами и находящимися в термальной стадии маразма тёщами, как же без них.

– Моя, как замуж вышла, так ни о чём, кроме еды и не думает, – посочувствовал себе Лёха, – всё жрет, а когда замечание делаю – орёт.

– Похоже, бабье бешенство по вентиляции передаётся, – улыбнулся Санёк.

– В точку, – согласился Ярик.

Зацепив животрепещущую тему, мужчины на ней и застряли. Ведь каждый имел, что сказать, хоть и продолжал идти вперед по широкой дороге жизни со своей спутницей, приложением к ней. В конце концов, постановили, что главный в семье тот, кто дает жене деньги. Рыбалка так и не задалась, а когда комары вытеснили слепней и заступили на свою вахту, засобирались.

Дома Зойка была одна. Она сидела у телевизора и как загипнотизированная смотрела какую-то новую передачу. После услышанных откровений, что характерно реальных, у Ярика возникло стойкое желание опять уйти. Он понимал, что жить с этим чувством долго не сможет, нужно было что-то решать. Но так тяжело выбивать себя из «тухлого болотца», в котором всё знакомо, где всё предсказуемо и понятно.

– Ты собрала вещи? – он спросил первое, что пришло на ум.

– Подожди, здесь такое… – к ней вернулось прежнее игнорирование.

Она, выполнив утренний ритуальный танец с кофе, посчитала, что проблемные вопросы исчерпаны, а муж, имеющий память, как у гуппи, очевидно уже забыл их обидные речи.

– Нужно освободить квартиру родителей. Они скоро вернуться с дачи.

– И чё? Горит?

В нём словно разорвалась атомная бомба. Ярость, клокотавшая внутри, достигла предела и готова была выплеснуться наружу. Но бросив взгляд на экран телевизора, он затормозил.

Глава 7

Шла трансляция какого-то розыгрыша, вроде «Спортлото». Три красивые блондинки, подобранные под стать друг к другу, выполняли странные манипуляции: одна, как в трансе, рисовала маркером на планшете цифры, вторая отрывала лист с числом и зачитывала его, а третья передавала листок тиражной комиссии. Ведущие отличались выразительностью лиц и красотой женственных линий тела, как на финальном конкурсе «Мисс Вселенная».

Понимая, что происходит что-то из ряда вон выходящее, Ярик сел на диван. Он взволнованно рассматривал примечательные красные платья теледив, их броши в виде жука-скарабея, катящего солнечный диск и их уникальные браслеты в форме кобры. Отлитое в металле пресмыкающееся, будто почуяв опасность, поднялось и распустило свой капюшон.

Слова и образы беспорядочно заметались в его голове: «та девушка», «утопленница», «как две капли»…

– Что за передача? – спросил он Зойку, будто забыв, что несколько секунд назад мечтал её придушить.

– Тоже зацепило? – брякнула она.

У жены была удивительная особенность – не отвечать на поставленные вопросы сразу. Поначалу он бесился, а после принял нюанс, как данность.

– Я, кажется, спросил?

– Ладно, ладно, не кипятись, – смилостивилась жена, – называется, кажется «Твоя фортуна». Надо поискать в маркетах их лотерейные билеты. Вот было бы счастье!

Она закатила глаза, и некоторое время сидела молча, очевидно уже представляя шезлонг под пальмой. Пока Зойка медитировала, парень, шумно втянув в себя воздух, рассматривал жюри.

За длинным столом расположилось человек десять, мужчин и женщин. Они были в старомодной одежде, как призраки, собранные в одном помещении из позапрошлого века. Их очертания периодически расплывались, будто нечеткие изображения на фотографиях. Пространство вокруг них через определенный промежуток времени тряслось, по нему ходили волны ряби. Компания напоминала бестелесных созданий хаоса, приковывала взгляд и отвращала.

– Додумались же, – сам себе буркнул Ярик.

– А что? Прикольно! – отозвалась Зойка.

– И что с твоей точки зрения этот «прикол» означает?

Но жена раздражённо повела плечом и ничего не ответила. Это был не просто розыгрыш, а настоящий праздник: шоу с фейерверками, световыми эффектами и модными исполнителями. Оно походило на качели, от восторга до недоумения, заставляющее испытывать всю палитру чувств, сменяющих друг друга неимоверно быстро. Зойка смаковала происходящее, искренне получая удовольствие.

– Организаторы в круиз собирают много счастливчиков – человек 70, – пояснила она, – а потом разыгрывают особенности путешествия. Оно может быть морским, сухопутным, могут даже в Антарктиду заслать, здорово да?

– В Антарктиду и вправду здорово, – сыронизировал он.

– Ничего ты не понимаешь.

На экране один за другим начали всплывать выигравшие номера. В этот момент, в его мозгу что-то щелкнуло, и пришло осознание, что за этими цифрами он видит непривычную для своего потустороннего взора картину – лица совершенно незнакомых ему людей, их имена, фамилии, адреса…

Это было похоже на наваждение. В глазах потемнело, затошнило, казалось, что вся вселенная завертелась вокруг маленького человека. Он уже не понимал, где он и что с ним происходит, только цифры, лица, имена, адреса. Ярик погружался в гипнотическое состояние все глубже и глубже, чувствовал наплывающую, вгоняющую в транс энергию и мощь бессознательного. Очнулся он от того, что кто-то тормошил его за плечи. Туман потихоньку рассеивался, а в голове одной за другой картинкой восстанавливались фрагменты памяти до забытья.

– Ты в порядке? – настороженно спросила жена, глядя на него исподлобья.

Семёнов тяжелым жестом провел по лицу ладонями и надсадно пробурчал себе под нос.

– Чего бубнишь-то? – вскинула брови Зойка.

– Что со мной было?

– Да кто тебя знает, – она пожала плечами, – принялся сыпать фамилиями, адресами, цифрами какими-то.

– А ты ничего такого не ощутила?

– «Такого» какого? – жена уставилась на него в недоумении.

– Ничего, – махнул он рукой.

Решив про себя, что нужно спокойно обдумать новую головоломку, парень поднялся и пошёл на кухню за кофе. Он рассеянно открыл шкаф и достал фарфоровую чашку. Но в следующий миг та выскользнула из руки, и ударившись о столешницу разбилась. Это было почти ожидаемо. Ярик усмехнулся и с интересом принялся изучать осколок. Он был такой же формы, что и скол на чашке, но не соответствовала его кривизна. Она была перевернута.

Здесь стало не до смеха. Осколок будто прилетел из Зазеркалья или из другого измерения.

– Такого не может быть! – воскликнул Семёнов, всё ещё пытаясь приладить кусок к ободку чашки.

Вертя в руках пазл, он лихорадочно вспоминал, что пил утром, потом окинул настороженным взглядом кофейник, понюхал пакетики с чаем и сдался.

– Зачем так шуметь? – входя на кухню, спросил жена.

– На-ка, – он протянул ей стекло, – приложи сюда.

– Что ты мне голову морочишь, – психанула Зойка, когда её очередная попытка приладить одно к другому, провалилась, – откуда ты его взял?

– Я и сам хотел бы знать…

Он неопределенно пожал плечами и потянулся за другой чашкой. Вторая последовала за первой.

– Ты сошёл с ума, – жена покрутила у виска и уставилась на Ярика непонимающим взглядом, – перебьёшь весь сервиз!

Новые два осколка также не подходили к чашке, как пазлы из разных коробок друг к другу. У него внутри уже привычно похолодело.

– Тебя это не волнует? – Ярик посмотрел на жену в надежде встретить хотя бы интерес.

Но парень и без слов понимал, что Зойке хочется вернуться к покинутому уютному дивану и голубому экрану. Жалкие осколки головоломки, что были частью любимого сервиза его матери, тревожили только его.

– Ладно, иди уже, не стой тут.

Он попытался собрать в голове внезапно разбежавшиеся мысли, но всё было безрезультатно. Ярик грузно осел на старенький табурет и окинул взглядом привычную обстановку. Каждый предмет, каждый уголок родного дома был на своем месте и наполнен ностальгическим уютом детства. Но было «что-то», что вводило в рациональный ступор и неимоверно повышало его недавно приобретённую тревожность.

Стараясь не смотреть на странных героев, счастливых обладателей букетов и подарков бредового ток-шоу, Ярик отправился спать. Но едва рассвело, он вынырнул из сна, как из ледяной воды. Парень ещё долго ворочался в кровати, пытаясь вновь уснуть, однако попытки не увенчались успехом. Голова продолжала гудеть от бесконечного потока назойливых мыслей, и нужно было с кем-то поговорить.

Дотянувшись до телефона, он набрал Лёху.

– Слушай друг, ты где? – спросил он запыхавшегося одноклассника.

– В дурдоме! – выпалил тот.

– Это понятно, дома или на работе?

– На даче.

– Мне надо бы перетереть одну, хм… – замялся отпускник, понимая, что его звонок застал друга врасплох.

– Ну, здорово! Ближе к вечеру приедешь? – позитивно отреагировал тот.

Глава 8

По пути к однокласснику Семёнов не мог отделаться от мысли, что в полотно его жизни, явно вплетена иная реальность, в которой он застрял, как муха в янтаре. И сплетение с ней было настолько плотно, что распутать её самому было не под силу. В рюкзаке у него лежало несколько стаканов, купленных в ближайшем магазине. Ярику требовалось продолжение эксперимента, а к нему разумный наблюдатель. Однако Лёха, расценив не запланированный визит друга, как очередной семейный скандал, вместо «здрасти» принялся его утешать.

– Слушай, брат, ни бери в голову! У них, – парень махнул рукой в сторону парника, – мозг, как у камбалы, маленький и на одну сторону, куда и глаза…, – но приметив выгружаемые молчаливым отпускником на стол стаканы, он воскликнул: – Опа! Неожиданно.

– Ты не так понял, – вздохнул гость, – мы будем бить.

– Так «бить» или «пить»? – почесал затылок Лёха: – Я предпочел бы последнее.

«Мне бы твои проблемы» – грустно подумал Семёнов, а вслух спросил: – У тебя бывают сбои в матрице?

– Не хочу портить ответом твой вопрос, – бросил Лёха: – А по-человечески можно?

Ярик поискал глазами камень, завернул стакан в магазинный пакет, ударил по нему и поднял взгляд на одноклассника. Но тот смотрел не на пакет, а на него.

– Всё так плохо?

– Ты не понимаешь! – отмахнулся Семёнов: – Смотри…

Парень достал то, что было стаканом, и разложил запчасти на столе. Их было не много: один крупный осколок и два мелких.

– Сможешь восстановить его целостность?

Сейчас Ярик видел в однокласснике спасителя, от которого зависела его дальнейшая жизнь.

– Слушай, друг, ты меня прям пугаешь! – буркнул тот.

В глазах товарища было немного иронии, капелька непонимания и частичка жалости.

– Лёш, я не шучу, будь человеком.

Тот, взяв большой осколок, повертел его в руке, примериваясь, и приложил к стакану. От удивления его брови поползли вверх, придавая строгому лицу комичность. Алексей пытался найти рациональное объяснение увиденному, но его не было. Ни у кого не возникло сомнений: перед ними ребус – осколок стекла не подходил к месту скола.

– Надо выпить! – предложил Лёха: – Погодь…, так девочки, чё встали?

Он бросил взгляд в сторону замерших в отдалении жены и тёщи.

– Принесите нам перекусить и идите, погуляйте… в парник.

Те молча улыбнулись, переглянулись и пошли выполнять указание старшего по званию: одна направилась к грядкам за овощами для салата, вторая – на кухню, откуда теперь доносилось звуки скрипящих половиц и звон посуды. Наблюдая за немой сценой, Ярик тоже невольно улыбнулся, отчетливо понимая, насколько горька и цинична его семейная жизнь.

Меж тем Лёха дунул поочередно в два оставшихся в живых стакана, и сказав: «щас!», скрылся в темноте дверного проема бани. Вернулся он через минуту, гордо неся фигурную бутылку.

– Пациенты порадовали, какой-то фирменный коньяк, берёг, – он почесал затылок, – для особых случаев. Похоже, такой настал.

Алексей разлил напиток и один стакан протянул ему:

– Давай за здравомыслие!

Тост сомнительный: алкоголь и здравомыслие – не совместимые вещи. Но Ярик благодарно кивнул и пригубил. По его жилам потёк расслабляющий жар, но он взял себя в руки и поставил стакан на столешницу. Пока хозяйки суетились вокруг них, расставляя тарелки и закуски, мужчины молчали.

– Скажи, а раньше ты не замечал такую странность? – наконец, дождавшись их ухода, спросил гость.

– Скажи, а зачем мне это надо было анализировать? – в тон ему ответил Лёха: – Вопрос в другом, тебе это зачем понадобилось?

– Вся моя жизнь, начиная с одного странного происшествия, катится под откос, – мрачно ответил он, его передернуло, – мне не с кем это обсудить и если у тебя есть время, то…, м-да… иначе я сойду с ума.

Лёха закурил и, выдохнув дым, ироничным тоном констатировал:

– Ты уже здесь! Так, что колись давай, что у тебя там.

Ярик взъерошил волосы, пытаясь привести свои мысли в порядок. В его относительно размеренную жизнь ворвалось столько сюрпризов, что в голове не укладывалось, как их упорядочить.

– В общем, началось всё с того, что я шёл…

Лёха слушал его, не перебивая. Он дымил сигаретой и всё пытливее и пристальнее заглядывал в его глаза, точно желая проникнуть в самую суть проблемы. Когда Ярик закончил свой рассказ, товарищ был потрясен, и довольно долго сидел молча, переваривая информацию.

Видимо решив для себя какую-то задачку, Лёха сначала склонил голову набок, а потом скривил губы в подобие улыбки:

– Знаешь, люди бегают, спешат куда-то, будто от их суеты зависит равновесие Вселенной, – философски заметил он, – а мы сидим тут со стаканами в руках и понимаем, что наши важные дела – всего лишь игрушки, в которые играют взрослые дети.

– Значит, ты меня понимаешь? – с надеждой спросил Ярик.

– Понимаю, – вздохнул Лёха.

– Тогда объясни и мне тоже!

Лёха нахмурился, вспоминая давно забытую историю, а потом спросил:

– Помнишь наш серпантин?

Ярик угукнул в ответ и напряженно, не мигая посмотрел на друга.

– Загадочного в нашем мире вагон и маленькая тележка, просто мы многое замечая не анализируем, а потом забываем. Тебе просто не повезло, твои странности кучно пошли, – Лёха вздохнул и продолжил: – Это было давно, лет пять назад. Я ехал домой с одного сейшена. Устал, как собака, да ещё водилы забывали переключать дальний свет. Я обратил внимание на часы – было 9 вечера. На самом повороте, какой-то кретин полез на обгон, не видя, что встречная полоса занята. Он уже поравнялся со мной, и деться было не куда, с моей стороны обрыв и море, с другой – гора. Выскочивший из-за поворота грузовик врезался в бешеного гонщика. По всем канонам ДТП я должен был попасть под замес. Последовала вспышка, я отключился, а когда открыл глаза, то на часах было без пяти девять вечера, рядом никакой аварии, я стою на обочине и думаю: «чёрт подери, я жив?!»