Книга первая. Датам. История одного предательства. Книга вторая. Хороб рус Влад.

– Извините меня, – проговорил он сдавленным голосом, – я случайно раздавил грушу.

Девушка засмеялась мелодичным смехом, словно прохладный ручей в тенистом лесу:

– Я сама виновата, нужно быть осторожнее после дождя, я такая неловкая

– Это не правда, – наигранно возмутился Датам, – ваша грация достойна муз.

– Вы грек? – удивилась девушка, – вы совсем на грека не похожи.

– Я кариец, но у меня был учитель Гераклион, он из Греции. В качестве платы за раздавленную грушу позвольте мне донести вашу корзину до дома. А, вы гречанка?

– Да, моё имя Эфталия.

– Мне рассказывали, что гречанки редко выходят из дома.

– Я спартанка, нас воспитывают иначе, это афинянки или коринфиянки вечно сидят взаперти и прядут шерсть.

– Мне рассказывали, что из-за одной спартанской девушки, кажется, её звали Елена, разгорелась большая война.

– Да, это была Троянская война, она длилась 10 лет.

Они подошли к дому Эфталии, она поддала руку, чтобы забрать корзинку. Датам медлил, не хотел с ней расставаться:

– Всё же я не до конца исправил свою вину, вы остались без груши, я должен её вернуть.

Девушка засмеялась:

– Ну, что же хорошо, через три дня в храме Артемиды праздник, приноси туда грушу.

– В Персеполе живёт много греков и на праздник придёт много людей. Где я тебя найду среди толпы?

– Там есть оливковая роща, возле неё портик, найдёшь меня там. Только грушу, не забудь, и что бы сладкая была, – девушка улыбнулась и вошла в дом.

Что бы попасть на праздник Артемиды, Датам отпросился у своего хазарапатиша, то есть тысячника, подарив ему красивый перстень с бирюзой.

Он вошёл во двор храма Артемиды, там было очень много народа и спросил у одного бородатого грека, где находится портик, рядом с оливковой рощей. Тот молча показал рукой.

Проходя мимо статуи Артемиды, он невольно задержался, поразившись тому, что изображение богини было поразительно похоже на Эфталию. Те же большие глаза, волнистые волосы, высокая грудь, овал лица.

Он не без труда нашёл портик, протиснулся через толпу, держа в руках грушу. Эфталию он увидел издали, она стояла в тени колоннады, напротив неё находился красивый юноша, с холёным надменным лицом.

Датаму, из-за шума, не было слышно о чём они разговаривали, но судя по лицу Эфталии, их беседа была ей неприятна.

Эфталия что – то ему отвечала с презрительной улыбкой, спесивое выражение сползло с лица её собеседника. Он со злостью взглянул на девушку, развернулся, и когда Датам поднимался уже по ступенькам к подножию портика, пронёсся мимо него. Датам ощутил запах дорогих благовоний.

Датам подошёл к Эфталии, она лукаво посмотрела на него:

– И где моя груша?

– Вот, – Датам протянул ей грушу. Она взяла, откусила её:

– Вкусная.

– Что за юноша, разговаривал с тобой? Он чуть меня не сшиб, убегая от тебя, что ты ему такое страшное сказала?

– Да это, – Эфталия презрительно махнула рукой, – Полидорос, сын очень богатых родителей, считающий, что если у тебя много денег, то тебе всё позволено. Пустой и глупый бездельник.

– Я тут проходил мимо статуи Артемиды, не ли была для скульптора примером?

– Нет, – Эфталия погрустнела, – это была моя мать.

– Вы так похожи! – удивился Датам.

– Пойдём, я познакомлю тебя с отцом. Только у меня к тебе просьба, после смерти матери, отец испытал сильное горе и многим кажется, что он странный.

– Ты знаешь, – Датам взял девушку за руку, – для меня это не важно, главное, чтобы он был человеком хорошим.

Они вошли в оливковую рощу и на одной тропинке, где стояла статуя Артемиды со священной ланью, он увидел высокого грузного человека, чёрной густой бородой и чёрными курчавыми волосами до плеч.

Он был одет в широкий льняной расшитый узорами хитон и облачён в плащ. В ушах поблёскивали серьги, на руках позвякивали золотые браслеты. Он растеряно оглядывался вокруг.

– Ты где пропадала, дочь, я стал волноваться.

– Я гуляла по оливковой роще. Познакомься, отец, это Датам.

– Очень приятно, я Ариобарзан. Чем вы занимаетесь, молодой человек?

– Я состою в охране нашего царя.

– Да? – удивился отец девушки, – это великолепно видеть нашего царя каждый день. Вы хорошо говорите по-гречески.

– Увы, – Датам развёл руками, – я не в личной охране, я охраняю дворец. У меня был учитель грек.

– Ну, что же, это то же не плохо. Жара, – Ариобарзан провёл ладонью по лбу, – сейчас бы хорошо было бы выпить вина. Приглашаю вас к себе в гости, я тут недалеко живу.

Они втроём отправились в дом отца Эфталии по узкой кривой улочке. Ариобарзан открыл дверь, и они вошли в небольшой дворик, стены которого были расписаны сценами из различных греческих мифов. Посреди этого дворика стоял жертвенник Аполлона.

Они прошли дальше и остановились ещё перед одной дверью. Хозяин дома взял в руки висевший на стене молоток и постучал в дверь. Им открыла немолодая рабыня, она поклонилась и пропустила всех во внутрь, в ещё одни дворик, только побольше первого.

– Сегодня жарко, давайте расположимся здесь, – предложил Ариобарзан, – вы не против?

– Давайте, – согласился Датам.

– Вот и хорошо, – Ариобарзан довольно хихикнул, – я прикажу рабыне принести сюда ложе, вино и фрукты, кратер. Я перс, но жена моя приучила меня к греческим обычаям, я даже вино пью разбавленным, как они. А вы?

– Извините меня, но, я не сторонник разбавления вина.

– Ну, тогда я вам буду наливать прямо из кувшина.

Служанка поставила ложе в тени портика, и они начали пить вино:

– Как вы относитесь к поэзии, молодой человек? – неожиданно спросил Ариобарзан.

Датам неопределённо пожал плечами, Ариобарзан, вскочил на ноги и возбуждённо заговорил:

– Поэзия – это прекрасно, многие варвары не понимают гармонии слов, вот послушайте, – Ариобарзан быстрыми шагами направился через портик в комнату и через некоторое время вернулся с двумя свитками.

Один он взял в руки, другой положил на ложе. Немного откинувшись назад, приняв торжественную позу, он начал читать:

Блаженством равен тот богам,

Кто близ тебя сидит, внимая

Твоим чарующим речам,

И видит, как в истоме тая,

Из этих уст к его устам

Летит улыбка молодая.

И каждый раз, как только я

С тобой сойдусь, от нежной встречи

Трепещет вдруг душа моя

И на устах немеют речи,

И чувство острое любви

Быстрей по жилам пробегает,

И звон в ушах… и бунт в крови…

И пот холодный проступает…

А тело, – тело все дрожит…

Цветка поблёкшего бледнее

Мой истомлённый страстью вид…

Я бездыханна… и, немея,

В глазах, я чую, меркнет свет…

Гляжу, не видя… сил уж нет…

И жду в беспамятстве… и знаю —

Вот, вот умру… вот умираю.

– Как вам понравилось? Это написала великая поэтесса Сапфо, – и, видя равнодушный взгляд Датама, зачастил:

– Хорошо, – взял другой свиток, – вот это вам должно понравиться, «Илиада» гениального Гомера.

В щит семикожный ужасный он пикой своею ударил, —

В яркую полосу меди, что сверху восьмою лежала.

Кожаных шесть в нём слоёв пронизала блестящая пика,

В коже седьмой задержалась. Тогда в свою очередь быстро

Богорождённый Аякс размахнулся огромною пикой

И поразил ею Гектора в щит, во все стороны равный.

Щит светозарный насквозь пролетела могучая пика,

Гекторов панцирь пронзила, сработанный с тонким искусством.

И против самого паха хитон Приамида рассекла.

Он увернулся, однако и гибели чёрной избегнул.

Вырвав обратно руками свои длиннотенные пики,

Сшиблись оба опять наподобие львов кровожадных

Или лесных кабанов, у которых немалая сила.

Гектор копьём в середину щита Теламония грянул,

Меди, однако, на нем не пробил, – острие изогнулось.

В щит, налетевши, ударил Аякс и насквозь его пробил

Пикой. Назад отшатнулся к врагу порывавшийся Гектор.

Шею царапнуло жало, и чёрная кровь заструилась.

Не прекратил поединка, однако, божественный Гектор.

Чуть отступивши назад, захватил он могучей рукою

Камень, лежавший средь поля, – огромный, зубристый и тёмный,

Махом швырнул и в ужаснейший щит семикожный Аякса

Глыбой в средину ударил. Взревела вся медь щитовая.

Быстро Аякс подхватил несравненно огромнейший камень,

Бросил его, размахав и напрягши безмерную силу,

В щит угодил и пробил его камнем, похожим на жёрнов,

Милые ранив колени. Назад опрокинулся Гектор,

Щит свой притиснув. Но тотчас воздвиг Аполлон его снова.

Тут бы, схватившись, мечами они изрубили друг друга,

Если бы вестники Зевса и смертных, глашатаи оба

Не подошли, – от троянцев один, а другой от ахейцев

Меднодоспешных, – Идей и Талфибий, разумные оба.

Между героев жезлы протянули они, и сказал им

Вестник троянский Идей, преисполненный мудрых решений:

«Будет, любезные дети! Кончайте войну и сраженье!

Любит равно вас обоих Зевес, собирающий тучи.

Оба лихие бойцы вы, и в этом мы все убедились.

Уж надвигается ночь, – хорошо покориться и ночи».

– Честно говоря, – Датам отхлебнул вина, и уже достаточно захмелел, – про любовь я не понимаю стихов. Вот про битву, мне понравилось.

– Конечно, вы же воин, вашему слуху милее звуки битвы. Дело в том, – Ариобарзан доверительно посмотрел на своего гостя, – у греков на пирах не принято говорить ни о чём, кроме поэзии и философии. Поймите меня, моя дочь, это самое драгоценное, что есть у меня. С плохим человеком она не будет даже разговаривать. Но, я хотел бы узнать о вас побольше. Расскажите о себе.

И Датам стал рассказывать, о своём отце и матери, о том, как обучался панкратиону у Гераклиона, благодаря которому знал греческий язык, о походе против кадусиев.

Ну улице уже стало смеркаться и Датам засобирался уходить.

Ариобарзан проводил его до выхода и пригласил заходить в гости.

Не успел Датам пройти несколько шагов, как услышал дерзкий окрик:

– Эй, ты, стой!

Датам повернулся, и с удивлением увидел приближающего к нему Полидороса. У Датама было хорошее настроение, и сориться он не хотел.

– Чего тебе надо?

– Ты зачем ходил в дом Ариобарзана? – с угрозой спросил Полидорис.

– Кто ты такой, чтобы меня спрашивать? – Датам почувствовал себя раздражённым.

– Я, Полидорис, сын Джудаса, человека богатого и влиятельного. Отвечай мне.

– Я, Датам, сын сатрапа Карии Камисара, служащий царского отряда амтрака.

Полидорис немного растерялся, но взяв себя в руки, глухо сказал:

– Я требую, чтобы ты не ходил в дом Ариобарзана.

– И что будет? – Датам усмехнулся.

– Увидишь, – Полидорис развернулся и пошёл прочь.

Датам пожал плечами, его развеселили угрозы этого тщеславного юнца, и он тоже ушёл.

Датам стал частым гостем в доме Ариобарзана, он понравился хозяину, и ещё больше ему нравилось, что его дочь с ним встречалась.

Однажды, засидевшись в гостеприимном доме до вечера, он шёл во дворец. Оставалось совсем немного пройти, как ему путь заградили на пустынной улице пять человек. Их лица были скрыты лоскутами ткани, в руках у них были ножи. Что – то знакомое промелькнуло у него в голове, вроде нечто подобное уже случалось. Он вспомнил, при каких обстоятельствах познакомился с Пандатом. Только тогда нападавших было трое, и они были без ножей.

– Давай сюда деньги, – прорычал огромный детина.

– Все давай деньги и не кричи, иначе тебя убьём, – пригрозил стоявший в середине разбойник.

Датам узнал этот голос:

– Что спрятал лицо, Полидорис? Боишься со мной справиться?

– Что стоите, убейте его, я вам хорошо заплачу, – взвизгнул Полидорис.

Датам отступил к стене дома, повернулся к ней спиной, чтобы враги не зашли сзади.

Детина взмахнул рукой, намереваясь ударить Датама ножом в грудь, но, он увернулся, нанёс ответный удар в горло нападавшему. Тот охнул, захрипел, и Датам вырвал нож из его ослабевших рук.

Другой противник, высокий и худой, попытался ударить ножом в живот, но, Датам отскочил в сторону, потом резко прыгнул вперёд и нанёс удар рукояткой ножа в лоб. Удар был очень силён, высокий нападающий упал без сознания.

Полидорис напал размашистыми широкими движениями пытался порезать своего противника, но, Датам коротким взмахом чиркнул лезвием по кисти, а затем развернув нож, обратным продольным движением резанул Полидориса по лбу. Он вспомнил рану Пандата и как кровь залила ему глаза.

Полидорис взвыл от боли, кровь, лившаяся из раны, ослепила его, он присел, закрыв порез руками, и трясся от страха. Он боялся, что сейчас Датам добьёт его.

Двое оставшихся нападавших, видя, как быстро Датам расправился с их сотоварищами, застыли в нерешительности.

– Забирайте этих негодяев, и убирайтесь, – приказал им Датам. Ему не хотелось связываться с хлопотами, заявлять на напавших, просто у него не было желание тратить на них время. Лучше он будет его проводить в доме Ариобарзана или прогуливаться по тенистым оливковым рощам с Эфталией.

Эта девушка казалась ему совершенно необычной. Датам встречал многих красавиц и персиянок и мидянок. Но, в них не было той притягательной красоты, того обаяния и привлекательности, что была у неё. Любое её движение, поворот очаровательной головки, жест тонких пальцев, взгляд её синих глаз, любое слово вызывало в его душе сладкую истому. Он понимал, что это какое -то волшебство душ, чувство, что люди называют любовью.

Датам хотел рассказать ей о том, что она та, единственная в мире, предназначенная ему богами, желанная и будущая мать детей его.

Он, воин, робел перед девушкой, не зная, как открыться ей. Много раз, засыпая, он думал об этом и наконец, придумал, как выйти ему из этой ситуации.

Гуляя с ней, он начал рассказывать о том, как поженились его родители, и спросил Эфталию:

– Всё время хочу узнать, а как проходят свадьбы у греков?

– Зачем тебе это? – она улыбнулась, – не хочешь ли ты, женится на мне?

И Датам, сам не осознавая своего поступка вдруг сказал:

– Да, хочу. Давно хочу.

Девушка засмеялась, обнажив свои жемчужные зубы, Датам замер от напряжения.

– Я согласна, – ответила девушка. Датам облегчённо выдохнул и тоже засмеялся.

– Так вот слушай, – продолжила посерьёзневшая Эфталия, – собственно о свадьбе договариваются родители жениха и родители невесты.

– Я не знаю, как быть, моего отца нет в живых, а мать живёт далеко, и она болеет. Боюсь, что ей не перенести долгого пути.

– Ну, это не сложно, я думаю, найдутся люди, которые согласятся их заменить.

Узнав, о том, что Датам хочет жениться на его дочери, Ариобарзан очень обрадовался. Свадьбу было решено проводить по греческому обычаю.

Было приглашено много гостей, но, пришли не все, многие были недовольны, что греческая девушка выходит замуж за иностранца.

Датам купил большой дом и обустроил по греческому подобию. И перестроил его, отгородив каменным забором, сделал вход не сразу на улицу, сперва в небольшой дворик. Стены дворика были расписаны красивыми рисунками на с изображением греческих богов.

Полы на первом этаже, во всех комнатах, что стало модным среди богатых греков, были выложены мозаикой. По персидской традиции на втором этаже, полы устланы коврами.

Второй этаж отводился для нужд Эфталии. Так же Датам закупил много греческой мебели, кресел, небольших столиков трапезы. Приобретены были лежанки, греки предпочитали есть и пировать, лёжа на них.

Эта мебель была предназначена для гостей, Датам был к ней не привычен. Поэтому он ещё прикупил для себя более привычную обстановку. Особенно ему нравились изделия из Египта. Это были несколько стульев с высокими спинками и табуреты, всё с ножками в виде звериных лап, различные подставки под амфоры, кровати в виде животных с матрасами и подушками и многое другое. Вся эта мебель была украшено искусной резьбой и расписана яркими красками. Для окон были заказаны разноцветные занавески.

Для жены приобрёл ещё множество сундуков, ларцов, шкатулок.

Вместо отца он пригласил своего хазарапатиша Дэрэявэхуша, то есть тысячника, а вместо матери его жена Джанане. Так же пришли Пандат и Корина.

Дата свадьбы была назначена на благоприятный день, ближайшее полнолуние.

Дом Датама был нарядно украшен цветами и зеленью, тщательно прибран, мебель установлена по греческому обычаю.

В день свадьбы Датам совершил священное омовение. Согласно обычаю, воду ему принёс мальчик, Антигонос, двоюродный брат Эфталии.

В это время в доме Ариобарзана Эфталия, так же согласно обычаю, совершала омовение, только воду приносила её маленькая двоюродная сестра Кор. После омовения Эфталия пошла в храм Артемиды и принесла в дар богине свой красивый девичий пояс.

Ариобарзан с утра приносил жертвы домашнему очагу и богам покровителям брака Зевсу и Гере.

И вот Датам, в белой одежде, в сопровождении своих друзей отправился к дому невесты. Шли они шумной толпой, распевая песни в славу Гименея, покровителя брака.

Дерэявэхуш громко постучал в дверь забора дома невесты, она немедленно открылась, и на пороге стоял счастливо улыбающийся Ариобарзан.

– Что вам надо, люди? – нарочито громко и грозно спросил Ариобарзан.

– Да, вот проходили мы мимо с одним хорошим человеком мимо, – насмешливым голосом начал отвечать Дерэявэхуш, и прослышали, что в этом почтенном доме вырос цветок необычайной красы. Хотели бы посмотреть на него, может купим.

Ариобарзан засмеялся:

– Может слухи врут, вдруг это старый и усохший цветок.

– Так потому и хотим посмотреть.

– Хватит ли у вас денег, цветок очень дорогой, – Ариобарзан хитро прищурился.

– Не беспокойся, хозяин, денег много, – показал ему несколько кошельков с золотыми монетами.

– Ну, раз так, заходите гости дорогие.

Гости вошли и расположились на лежанках, маленькие столики были установленными многочисленными угощениями, кубками.

– Сейчас цветок прихорашивают, а пока, не желали бы вы испить вина с дороги.

Все с одобрением согласились.

– Вознесём, друзья мои хвалу Зевсу и Гере, – Ариобарзан торжественно запел:

Золототронную славлю я Геру, рожденную Реей,

Вечноживущих царицу, с лицом красоты необычной,

Громкогремящего Зевса родную сестру и супругу

Славную. Все на великом Олимпе блаженные боги

Благоговейно её наравне почитают с Кронидом.

Как только он закончил петь, распахнулась дверь и в залу ввели Эфталию. Она шла в сопровождении своей тётки Дианты.

На невесте было одето белое платье, расшитое золотыми нитями, лицо скрывала белая фата.

Она плавной походкой подошла к Датаму и села рядом с ним на широком кресле.

Датам уловил тонкий аромат дорогих благовоний, тонкий и манящий. Он легонько сжал её маленькую ладошку с тонкими холодными пальцами.

Ариобарзан поднял кубок:

– Друзья мои! Хочу, чтобы вы все стали свидетелями этого брака, благословлённого богами. Так выпьем в подтверждения этих слов!

Гости выпили вино, только Датам и Эфталия не прикоснулись к вину.

Когда гости достаточно уже были навеселе, Дерэявэхуш предложил:

– Не пора ли нам отправиться в дом жениха?

– Пора, давно пора!

На улице новобрачных ждала повозка, запряжённая парой упитанных волов. Животные и повозка были украшены цветами и зелёными ветвями, по бокам и спереди шли юноши с зажжёнными факелами.

Довольно пьяные гости всю дорогу горланили песни, некоторые довольно неприличного содержания, угощая всех встречных вином.

Когда повозка остановилась возле дома Датама, наступил самый важный момент свадьбы.

Согласно греческим обычаям, жених на руках должен занести невесту в свой дом, при этом нога невесты ни в коем случае не должна коснуться порога. Это была дурная примета, не сулящая ни чего хорошего мужу и жене.

Датам взял Эфталию на руки, она показалась ему лёгкой пушинкой. Он спиной чувствовал на себе напряжённые взгляды всей свадебной процессии. Мелкими шагами подошёл к порогу, выдохнул, перенёс вес тела на левую ногу, осторожно шагнул за порог. Поставил ступню правой ноги на землю за порогом и подтянул левую ногу. Вот он и во дворе! Сквозь вуаль он видел, как засияли от счастья глаза Эфталии.

Молодые подошли к домашнему очагу, Эфталия с поклоном дотронулась до домашнего очага. Теперь это будет её забота, беречь семейный очаг.

Они вместе обратились к богам, прося даровать, им долгую и счастливую жизнь, были окроплены святой водой. После этого подлили напополам хлеб и съели несколько виноградин.

– Слава Зевсу, слава Гере! – возопил Ариобарзан, – боги благословили это брак.

Слава Зевсу, слава Гере! – подхватили гости. Они шумно ввалились во двор и потребовали:

– Вина нам, хозяин, вина!

Вскоре гости словно забыли о новобрачных, кто – то рассказывал интересные истории, другие вспоминали битвы, в которых они участвовали. Были и такие, кто, упившись, уже не мог говорить, что – то бормотал себе под нос или пытался петь.

Незаметно стало темнеть. Ариобарзан, с трудом встал, и уже заплетающимся голосом сказал:

– Уже наступает вечер, пора проводить невесту в супружеские покои. Эй, девушки, – крикнул он подружкам Эфталии, которые всё это время находились на втором этаже в женской половине дома, – приготовьте невесту к брачной ночи.

Девушки спустились в низ, стыдливо прикрывая лица вуалью, взяли свою подружку за руки и вместе с ней поднялись с ней на второй этаж.

Там они помогли ей раздеться, при этом пели грустные песни, Эфталии стало грустно, слёзы блеснули в её глазах. Больше уже не уже не будет она невинной девушкой, больше не будет рядом с ней подружек, с которыми она делила свои девичьи секреты, пела песни и занималась рукоделием.

Гости шумно проводили Датама до дверей спальни и один из них, служивший с Датамом в одном байвараме, еле стоявший на ногах Дарун, заплетающим голосом заявил: «Вы как хотите, а я останусь на страже у дверей спальни. Что бы злые дэвы не испортили брачную ночь. Только вы мне ещё амфору вина дайте, так будет мне легче нести стражу».

Все засмеялись, принесли вина, Дарун присел на пол у дверей спальни.

Датам зашёл в спальню, девушки почтительно расступились и покинули помещение, осторожно прикрыв за собой дверь.

Окна были открыты, и луна освящала бледным светом тонкую фигуру обнажённой Эфтилии. Она подошла к Датаму, обняла его, и сладкий её поцелуй застыл у него на губах. Датам прикрыл от накатившей страсти глаза и ноги его слега дрогнули, он поднял Эфталию на руки и понёс к постели. Пока он нёс её, они не отрывали долгого поцелуя.

На брачном ложе Эфталия помогла ему снять его праздничную одежду. Датам провёл ладонью по её шёлковым бёдрам. Эфталия застонала, выгнулась и застыла в сладком напряжении.

Утром Датам встал, омылся и тихонько, стараясь не разбудить Эфталию открыл дверь.

Дарун спал рядом с дверью, свернувшись клубком, рядом с ним валялась пустая амфора.

«Да, видно здорово его напугали дэвы, раз он всё вино выпил», – весело подумал Датам.

На первом этаже некоторые гости уже проснулись, слуги подносили им чаши для умывания, другие ещё спали, громко храпя.

Датам приказал слугам навести порядок, накрывать столы для второго дня пира.

Постепенно зал заполнился гостями и второй день свадьбы продолжился. Уже захмелевшие гости начали требовать, чтобы жена Датама вышла к ним.

Датам подозвал слугу и приказал ему пригласить Эфталию выйти к гостям.

Через некоторое время она вышла из спальни, начала спускаться вниз. На этот раз на её лице не было вуали. Датам зачарованно смотрел на неё. Она спускалась медленно, с женской грацией и всё в ней было другое. Это уже была не девушка, а молодая женщина, хранительница домашнего очага и будущая мать. Она пристально, по – хозяйски осмотрела всех, улыбнулась Датаму. И он понял, что с этого дня у него тоже начинается новая жизнь мужчины, защитника своего дома и отца семейства.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.