скачать книгу бесплатно
Шуток немец не понимал…
– Хм, меня предупреждали о том, что послы гроссмейстера Ульриха фон Юнгингина прибудут на встречу с некими могущественными помощниками, но чтобы вот так… вот эти… – Альфред фон Гейнц продолжал хмуриться. – Кто бы мог предположить, что рыцари креста заключают союзы с … с такими союзниками.
– Это временный союз, – одернул собеседника Бурцев. – Он заключен во имя интересов ордена…
Подумав, чего бы еще соврать поубедительней, Бурцев добавил:
– …и одобрен папой.
– Каким? – живо заинтересовался барон.
Переборщили, блин! Не нужно было приплетать Его Святейшество. Ошибочка-с вышла.
– Что – каким? – очень осторожно спросил Бурцев.
– Каким папой одобрен?
Да уж… Хороший вопрос. Бурцев выдержал паузу. Как оказалось, правильно сделал.
Разговорчивый барон продолжал:
– Пап ведь нынче трое. И кто именно одобрил союз христовых рыцарей с сарацинами? Избранный на Соборе в Пизе Александр Пятый? Или Авиньонский антипапа Бенедикт Тринадцатый? Или, может, Григорий Двенадцатый?[5 - Прим: Речь идет о великом церковном расколе, разгар которого пришелся на начало пятнадцатого столетия. Каждый из вышеупомянутых церковных деятелей имел поддержку в различных регионах Европы и ни один не желал уступать папства конкурентам. Александр V являлся папой в 1409—1410 гг., Григорий XII – в 1406—1415 гг, Бенедикт XIII – в 1394—1417 гг.]
Н-да… Дела… Бурцев покосился на Джеймса. Брави быстро и часто моргал. Брави вид имел жалкий и беспомощный. Раньше-то он верой и правдой служил папе Григорию Девятому. А теперь…
Бедняга Банд! Тайный папский разведчик и убийца, брави Святого Престола при таком обилии понтификов теперь, небось, и не знает, к кому идти на поклон и перед кем отчитываться о таинственных Хранителях Гроба.
– Так о каком же папе идет речь?
– Я не уполномочен говорить об этом ни с кем, громе Его Императорского Величества, – нашелся все-таки Бурцев.
Сведенные к переносице брови и сухость в голосе сделали свое дело.
– Понимаю, – легко согласился барон. Обиженным он не выглядел. Видимо, в самом деле, понимал: тайна есть тайна. А в императорские секреты простым баронам совать нос не положено.
И все же на араба и азиатов немец косился с явным подозрением. Не доверял иноверцам добрый католик Альфред фон Гейнц. А вот это опасно. – Вам не о чем беспокоиться, благородный Альфред, – сказал Бурцев, – эти иноземцы уже приняли христианство. Втайне.
В такой тайне, что и сами не подозревают. Хорошо, что ни Хабибулла, ни Бурангул, ни Сыма Цзян не понимают немецкого.
Зато Аделаида в изумлении посмотрела на мужа. «Да? – читалось в ее глазах. – Приняли? И Когда же?» Неужто, повелась? Ладно, потом объяснимся.
– Правда? – барон заметно повеселел. – Так они христиане?! Всев трое?! Что ж, это в корне меняет дело. Заблудшая овца, вставшая на путь истины, святой нашей матери церкви дорога вдвойне.
Бурцев очень надеялся, что барон поверит орденскому посланцу на слово и не заставит сарацина, китайца и татарина креститься и читать «Аве Мария». Слава Богу – Христу, Аллаху, Будде и верховному божеству степняков-язычников небу-Тенгри – обошлось.
Глава 5
– Конечно же, все это не моего ума дело, – примирительно болтал Альфред фон Гейнц. – Раз уж эти… добрые христиане с лицами язычников входят в состав посольства братства Святой Марии, значит, так надо. Политика – дело тонкое, а я всего лишь простой солдат, преданный императору. Потому прошу извинить меня, и пусть наши новые братья во Христе проявят смирение и не гневаются на меня. Могу я вам еще чем-нибудь помочь?
– Можете, – в беседу вступил пан Освальд. – Милейший барон, вы не подскажете, какой нынче год?
Поляк уже был в курсе, что побег из эсэсовского хронобункера, осуществлялся не только в пространстве, но и во времени. Но нельзя же спрашивать вот так в лоб, в самом деле!
– Год? – глаза у барона округлились и полезли чуть не под самое забрало.
Да, действительно, странный вопрос для посла секретной миссии.
Альфред фон Гейнц повернулся к Бурцеву:
– Правильно ли я понял, что брат Святого ордена спрашивает…
– Да, барон. – Бурцев печально скривил губы. – Во время стычки с разбойниками нашего несчастного брата сильно ударили по голове. Он… он немного не в себе.
– Проклятые швейцарские алебарды! – немец отозвался с сочувствием и пониманием. – В свое время моему деду тоже здорово досталось в битве при Лаупане. Шлем несколько смягчил удар, но домой дедушка вернулся не в себе. И долго не протянул. Что ж, такое случается. Я надеюсь, ваш спутник излечится с Божьей помощью.
– С Божьей помощью, с Божьей помощью, – эхом отозвался Бурцев, – на него лишь уповаем в молитвах своих. И несчастный брат наш уже исцеляется. Но все же будет лучше, если вы ответите на его невинный вопрос, благородный Альфред. Именно вы, раз уж страдалец обратился к вам. Это … это успокоит немного его мятущуюся душу. Если вам не трудно.
Освальд недовольно хмыкнул, слушая юродничанье спутника. Ничего, переживет…
– Конечно! Конечно! – поспешно закивал барон. – Мне совсем не трудно. Сейчас 1410-й год от рождества Христова, а день и месяц…
Его не дослушали.
– Что-о-о! – мятущаяся душа Освальда отнюдь не желала успокаиваться.
Бурцев тоже не удержался – крякнул досадливо. Да уж, не до веселья. Незнакомый пятнадцатый век на дворе…
– Что-то не так? – встревожился барон.
– Нет, все в порядке. Просто у брата приступ.
– Как зовут вашего брата?
В этот раз поляк опередил Бурцева.
– Я – Освальд! – громко и торжественно отчеканил он. – Освальд Добжиньский!
Провозгласил это пан с таким видом, будто готов был немедленно сразиться с любым, кто посмеет оспаривать его заявление. Здесь, однако, слыхом не слыхивали о благородном разбойнике, пролившем два столетия назад немало немецкой кровушки. Не вызвал удивления у барона и тот факт, что рыцарь в тевтонском плаще кличет себя добжиньцем.
– А-а-а, добжиньские земли! – протянул Альфред фон Гейнц. – Как же, как же, слышал, знаю… Орден Святой Марии недавно отбил их у поляков. До нас доходят слухи, будто это может стать поводом к большой войне.
– Ох, станет! Еще как станет! – со скрежетом зубовным пообещал Освальд.
Пылающий взгляд поляка заставил барона повернуть коня в сторонку.
– У вас еще есть раненые, благородный Конрад? – осведомился фон Гейнц, косясь на Освальда.
– Нет. Один только.
– М-да… алебарды… страшное оружие, – пробормотал немец и перевел разговор в иную плоскость. – А скажите-ка, господин комтур, кто эти милые девушки?
Барон теперь с интересом разглядывал Аделаиду и Ядвигу.
– Это не девушки, – строго ответствовал Бурцев.
– А? Дамы?
– Сестры ордена.
– И они что, тоже входят в состав посольства?
– Они нам… помогают в пути. Готовят пищу, стирают…
Аделаида часто-часто заморгала. Раскраснелась, возмущенная, раскрыла и захлопнула рот, душимая гневом, не в силах произнести ни слова. И – хорошо… Истерики орденской «сестры» им сейчас только не хватало.
– …за лошадями смотрят, прислуживают. Ну и так, вообще…
– Вроде служанок?
– Вроде.
– Я так и понял, – удовлетворенно кивнул барон. – Я слышал, что в орденских замках несут службу женщины. Только никогда прежде не думал, что они сопровождают братьев-рыцарей в походах…
– Сопровождают-сопровождают. А что в этом такого? Или вы сомневаетесь в целомудрии братьев ордена Святой Марии, барон?
Альфред испуганно качнул шлемом:
– Нет, что вы, ничуть… Мне просто странно, что орденская челядь одевается так… своеобразно, – рыцарь не отводил глаз от нелепого медиумовского балахона Аделаиды. – Вероятно, этот черный мешок связан с какими-то обетами?
– Че-лядь?!
Казалось, малопольскую княжну, обретшую, наконец, дар речи, хватит удар. Агделайда Краковская успела еще что-то возмущенно и неразборчиво пискнуть. К счастью, умница Ядвига, зажав Аделаиде рот, вовремя оттащила княжну в сторонку.
– Что с ней? – изумился фон Гейнц.
– Да так… немного не в себе, – вздохнул Бурцев. – Нервы. Сами понимаете, сестре пришлось многое пережить.
– О, да! Подлые, подлые швейцарцы!
– А одежды – это… это… наказание, в общем. Вроде покаянной власяницы.
– Сестра провинилась?
– Да. Слишком много о себе возомнила. Забыла о смирении.
– Гордыня – тяжкий грех, – неодобрительно покачал головой Альфред. – В особенности для женщины.
– Ну, вот и я о том же.
Бурцев улыбнулся. В чем-то он с этим германцем нашел взаимопонимание.
Глава 6
В Шварцвальдский замок барона ехали, не торопясь – чтобы не отстали спешенные слуги фон Гейнца. Свита поспешала, как могла. Бежали пехом по очереди: сначала одни держались за стремя, потом другие. Сменялись как часы. Немцы – одно слово…
Незыблемо в седлах сидели только «послы». Ну, и сам барон, разумеется.
Адалаида недовольно пыхтела за спиной Бурцева. Ядвига держалась сзади за пана Освальда.
Дорога шла через холмистое редколесье. Потом – вдоль густого мрачного леса, где даже в полдень, наверное, солнце – редкий гость.
– Шварцвальд, – кивнул на сплошную стену деревьев фон Гейнц.
Черный лес… Да, пожалуй, самое то название.
Некоторое время двигались молча.
Барон, не в силах совладать с собой, все косился на одежды и доспехи «послов». Время от времени царапала Бурцева и его дружинников любопытными взглядами и баронская свита. Это было неприятно.
– В чем дело, благородный Альфред? – в конце-концов, не выдержал Бурцев. – У меня такое впечатление, что вы хотите о чем-то спросить, но никак не решаетесь.
Барон смутился:
– Это, конечно, тоже не мое дело…
– Ладно, говорите, чего уж там.
– Простите, благородный Конрад. Но неужели… неужели рыцари ордена все еще носят это?
За вежливым вопросом Бурцев уловил, нет, не подозрение – насмешку. Что ж, в данной ситуации второе лучше, чем первое.
А взгляд фон Гейнца в очередной раз скользнул по ведрообразному шлему-топхельму, притороченному у седла. Да и одной лишь кольчугой без пластинчатых лат здесь, видимо, довольствовались только кнехты да оруженосцы. Тевтонскому комтуру в пятнадцатом столетии, наверное, надлежало обвешиваться более надежной и дорогой броней. Вроде баронской.
– Это старый орденский обычай, – хмуро ответил Бурцев. – Выезжать на свершение самых важных дел в тех доспехах, в которых доблестно сражались под крестоносным знаменем наши предки. Чтобы ощущать на себе груз ответственности через тяжесть их брони, чтобы помнить, не опозорить чтобы …
Муть, конечно, полнейшая. Зато красиво. Романтично. По-рыцарски.
– О-о-о! Очень мудрый обычай! – Альфред фон Гейнц от восторга аж заерзал в седле. – Очень! Так вот почему старые доспехи так хорошо сохранились!
– Именно поэтому. Наши кастеляны специально содержат в образцовом порядке несколько комплектов старой брони.
– Да, это впечатляет! Жаль, я прежде не встречал рыцарей братства Святой Марии в латах ушедших славных веков.
– Я же сказал, что в доспехи прославленных орденских рыцарей прошлого мы облачаемся, лишь отправляясь на самые важные дела. Самые, понимаете? Те, которым братство придает наибольшее значение. А дел таковых не так уж много. Намечающиеся переговоры с Его Императорским Величеством – одно из них.
Барон кивнул и умолк. На орденских послов он смотрел теперь с уважением и подобострастием.
Впрочем, молчание длилось недолго. Не прошло и получаса, как словоохотливый немец вновь вовсю болтал языком. Альфред фон Гейнц разглагольствовал…
