В лесах

– Здравствуй, Пантелеюшка! Скоренько же, родной, воротился… А вот и я до домов приехал, да в добрый час и за работу.

Мялся Пантелей на месте, не знает, что говорить, не знает, и делать что.

– Да что с тобой, Пантелеюшка? – спрашивал его Патап Максимыч. – На тебе лица совсем нет… Али неможется?..

– Я-то здоров, батюшка Патап Максимыч, – на каждом слове запинаясь и всем телом вздрагивая, начал Пантелей. – Только у нас-то не больно здорово, батюшка.

– Что такое? – бросив посуду и обращаясь к Пантелею, вскликнул Патап Максимыч. Пламенем загорелись под нахмуренными бровями глаза его.

– Ох, уж не знаю, как и доложить твоей милости… – слово за словом тянул оробевший старик Пантелей.

– Не мямлить!.. – повелительно, зычным голосом крикнул Патап Максимыч, схватив за рукав Пантелея…

– Я тут, кормилец, ни в чем не причинен… Только что узнал сейчас, – чуть слышно проговорил Пантелей.

– Не мямлить же! – пуще прежнего крикнул Патап Максимыч и так дернул за рукав Пантелея, что тот едва на ногах устоял.

– Прасковья-то Патаповна… – начал было старик, но слова не сошли с языка его.

– Говори… – благим матом закричал Патап Максимыч. – Померла, что ли?.. – почти прошептал он, закрывая лицо руками.

– Украли, батюшка!.. Третьего дня из обители выкрали!.. – проговорил Пантелей.

– Кто такой?.. Что за человек?.. Откудова?.. – сам себя не помня, кричал Патап Максимыч и, схватив лежавший на лавке весовой коромысел, взмахнул им. – Всех перебью!.. Всех до единого!.. Сказывай, кто такие?..

– Неведомо какие люди, батюшка, – говорил Пантелей. – Десять… человек… в красных рубахах… рожи-то, слышь, у всех позавешаны.

– Лошадей!.. В погоню!.. Я им задам!.. – вне себя от бешенства кричал Патап Максимыч и с коромыслом в руке взбежал в верхние горницы.

По всему дому суматоха поднялась страшная. Аксинья Захаровна, как только услыхала страшную весть, так и покатилась без чувств нá землю. Уложили ее и долго оттирали Груня с работницей Матренушкой.

– Лошадей!.. Погоню!.. – перебегая из горницы в горницу и взмахивая железным коромыслом, неистово кричал Патап Максимыч. – Лошадей седлать!.. Всех работников на́ конь!.. Во все деревни послать!.. Сбить весь народ!..

Напрасно уговаривал его кум Иван Григорьич, напрасно уверял его, что теперь уже поздно, что никакие погони теперь не догонят, что лучше успокоиться и потом хорошенько обдумать, как и где искать следов выкраденной Параши..

Долго воевал Патап Максимыч, наконец, утомленный, убитый горем, пластом упал на кровать и зарыдал страшными рыданьями.

Больше часа прошло до тех пор, как маленько он успокоился. Встал с кровати и, шатаясь, как после болезни, добрел до окна, растворил его и жадно стал глотать свежий воздух. Кум Иван Григорьич рядом с ним сел и молчал.

Тяжело вздыхал ослабевший Патап Максимыч, глядя распаленными глазами в конец деревни… Вдруг оживился, вскочил и до половины высунулся из окошка…

– Она! – крикнул он не своим голосом.

Иван Григорьич к другому окну бросился – видит, шажком въезжает в деревню тарантас, и в нем Параша сидит. Рядом с ней кто-то, но так он съежился в глубине тарантаса, что лица совсем не было видно.

– Тащить ко мне… Я им задам!.. – задыхающимся голосом на весь дом закричал Патап Максимыч. Глаза кровью налились; засучив рукава рубахи, схватил он коромысел и, дрожа всем телом, пошел навстречу приехавшим.

Проходя к дверям, еще раз взглянул в окно… Глазам не верится – Василий Борисыч!..

– Э!.. Шут гороховый! – вскрикнул Чапурин добрым мягким голосом. – Упредил, леший ты этакий!..

И ясная улыбка разлилась по лицу его.

Бросил коромысел, но подошел к шкапу и достал оттуда шелковую плетку, которой, бывало, учил дочерей, как маленькие росли они.

Робкими шагами вступили в горницу новобрачные и, не говоря ни слова, повалились к ногам Патапа Максимыча.

– Прости нас, тятенька, Христа ради!.. Как Бог, так и ты, – заголосила наконец Параша, обнимая у отца ноги.

Василий Борисыч только всхлипывал. Он уже не помнил себя и только шептал стих на умягчение злых сердец: «Помяни, Господи, царя Давыда и всю кротость его!»

– Прочь! – оттолкнув ногой Парашу, громко закричал Патап Максимыч. – Прочь!.. Убирайтесь!.. С глаз моих долой!.. Знать вас не хочу!.. Духу чтоб вашего не было!..

Грозны и громки были крики его, но злобой не звучали. Обряд справлял Патап Максимыч.

– Тятенька!.. Прости, Христа ради! – со слезами молила Параша.

– Я те дам Христа ради!.. – кричал Патап Максимыч. – Уходом вздумали!.. Самокруткой!.. Вот тебе, вот тебе!.. – и усердно зачал плеткой хлестать то дочь, то зятя любезного.

Аксинья Захаровна прибрела, Груня за ней. Как увидела Аксинья Захаровна Парашу с Васильем Борисычем, так и всплеснула руками.

– Головоньку с плеч снесли! Без ножа вы, злодеи… меня зарезали!.. Погубители вы мои!.. Срам такой на дом честной навели!.. На то ль я ростила тебя, паскудная, на то ль я кормила-поила тебя!.. Взростила я, бедная, змею подколодную, вспоила, вскормила свою погубительницу!

– Мамынька!.. Прости меня, окаянную, благослови свое детище!.. – голосила Прасковья Патаповна у ног матери, но и та ее отталкивала, а Патап Максимыч по-прежнему плеткой работал.

– Я те прощу!.. Я те благословлю! – кричал он. Наконец устал кричать, устал и плеткой хлестать.

– Простить, что ли, уж их, старуха? – с ясной улыбкой обратился он к Аксинье Захаровне.

– Как знаешь, кормилец, – жалобно промолвила Аксинья Захаровна. – Ты в дому голова – как ты, так и я…

– Ну, так и быть… Прощать так прощать, миловать так миловать!.. Вставайте!.. Бог вас простит, – стегнув в последний раз зятя с дочерью, сказал Патап Максимыч и бросил в сторону плетку.

Груня подбежала к божнице, взяла две иконы, одну подала Патапу Максимычу, другую Аксинье Захаровне.

Чин чином благословили новобрачных родители, потом расцеловались с ними. Перецеловались молодые и с Груней, и с кумом Иваном Григорьичем. Скоро набралось людей полна горница. Радостно все поздравляли молодых с законным браком, хозяев поздравляли с зятем любезным.

– Подводу!.. – во все горло крикнул Патап Максимыч. – Наспех гони, Пантелей, за Никитишной!.. Свадебный стол!.. По дороге припасов на кормы мужикам закупи.

И пошло пированье в дому у Патапа Максимыча, и пошли у него столы почетные. Соезжалося на свадьбу гостей множество. Пировали те гости неделю целую, мало показалось Патапу Максимычу, другой прихватили половину. И сколь ни бывало пиров и столов по заволжским лесам, про такие, что были на свадьбе Василья Борисыча, слыхом никто не слыхал, никто даже во снах не видал. Во всю ширь разгулялся старый тысячник и на старости лет согрешил – плясать пошел на радостях.

Словарь

Малоупотребительных слов

Абие – тотчас.

Авсень (иначе Овсень, Усень, Таусень) – припев в старых обрядовых русских песнях, приуроченных к Новому году.

Адамант – драгоценный камень, алмаз.

Азям – верхний кафтан в виде халата.

Амбрей (искаженное амбра) – душистое вещество (духи).

Аналогий (аналой) – столик с наклонной столешницей для икон и священных книг.

Апостольник – у монахов покрывало на шею и грудь.

Архиепископия – церковный округ.

Бдяй – бодрствующий.

Белец, белица – скитник, скитница, не принявшие монашества.

Божедом – кладбищенский сторож, могильщик.

Брашно – кушанье.

Бурмицкое зерно – крупный жемчуг.

Вадья – небольшое озерко, колодец в болоте.

Варовенный – веревочный.

Великая схима – последняя степень монашества, предписывающая монаху самые строгие правила отречения от мира.

Великое повечерие – вечерняя церковная служба.

Верховка – низенькая поярковая шляпа.

Веси – знаешь.

Весь – село, деревня.

Влаятися – колебаться, метаться.

Внити, вниде – войти, вошел.

Вои – войско, воины.

Волосник – повойник, иногда стеганый наголовок, надеваемый крестьянскими женщинами под платок.

Восхитити – похищать, уносить.

Всеобдержное чтение – общеупотребительное чтение.

Вскуе (правильнее: вскую) – зачем, для чего.

Вязки – гибкие лесины, служащие для связи полозьев у саней.

Гарнитуровый – шелковый.

Галка – шум, крик, гвалт.

Головщик, головщица – глава хора в монастыре или скиту, обычно являлся запевалой.

Горка – картежная игра.

Дебелоустнат – толстогуб.

День недельный – воскресенье.

Десно – радостно, приятно.

Десятильник патриарший – сборщик пошлин (десятины) с церквей и монастырей в пользу патриарха.

Довлети – удовлетворить.

Долони – ладони.

Доменный сок – шлак.

Дорадоровый – золотой.

Дрючковый лес – березовый лес, идущий на дрючки – жерди, слеги.

Епанча – верхняя одежда без рукавов в виде плаща.

Жилá – жилье, жилище.

Жупель – горящая сера, горящая смола, смрад.

Забобоны – вздор, пустяки.

Забусеть – посереть, потемнеть.

Закоснить – замедлить, замешкать.

Зимушний – бывший в прошлую зиму; зимушняя зима – прошлогодняя зима.

Злохудожный – злоковарный, злохитрый.

Игемон – начальник, вождь, руководитель.

Иерусалим горний, небесный – церковное название рая.

Извод – редакция рукописного текста, отличающаяся от других списков этого памятника особенностями языка.

Извол – желание, воля.

Иночество – головной убор старообрядческих монахинь; камилавка (шапка), наметка и апостольник.

Калита – сума.

Калужинка – лужа, стоячая вода.

Камка – цветная шелковая ткань с узорами и разводами.

Кануфер (калуфер) – душистое растение, употребляемое как пряность.

Касатая ложка – деревянная ложка с изогнутым черенком.

Кафтырь – особое покрывало у старообрядческих монахов, надевается поверх камилавки (шапки).

Кафизма – каждый из двенадцати разделов псалтыря.

Киновия – монастырь.

Кир – титул высших духовных лиц.

Киса – кожаный или суконный дорожный мешок, стягивающийся шнурами.

Клир – церковный причт, а также церковный хор.

Клобук – головной убор монахов, цилиндрической формы с висящим покрывалом.

Кованцы – большие рыболовные крюки для ловли крупных рыб.

Коломенка – речное судно типа барки.

Косуля – тяжелая соха с одним лемехом, с отрезом и отвалом (палицею).

Кочедык – инструмент для плетения лаптей.

Кошт – расходы на содержание.

Крестовая ложка – деревянная ложка с вырезанным на головке черенка двуперстным сложением.

Ктитор – церковный староста.

Куколь – черное покрывало, надеваемое монахами и монахинями на голову.

Кумышка – брага.

Курмыш – ряд изб, одна сторона улицы.

Латины – название западных христиан в церковных книгах Московской Руси, сохранившееся у старообрядцев.

Лестовка – старообрядческие четки, состояли из ременной или шелковой основы с нанизанными на нее шариками, служили монахам для напоминания о непрестанной молитве.

Ликоваться – прикладываться щеками, здороваясь друг с другом.

Лития – церковная служба.

Малое древо – небольшое било: доска и колотушка для подачи различных сигналов (в монастырях – созыв монахов).

Мамонить – соблазнять, прельщать.

Матка – компас.

Межеумок – ложка средней величины, простая, широкая.

Мокрый угол – северо-западная сторона.

Мотовило – приспособление для намотки пряжи с веретена.

Муж кровей – разбойник, убийца.

Мшава – моховое болото.

Мшенник – клеть или амбар, законопаченный мохом.

Налепа – восковые свечи, налепленные одна на другую.

Не леть – нельзя.

Небрегоми – пренебрегаемы.

Невеглас – несведущий, неученый, невежда.

Неключимый – негодный, горемычный.

Неумытный – неподкупный, нелицеприятный.

Нырище – развалины башни или здания.

Обаче – однако, впрочем.

Обонпол – по другую сторону чего-либо, например реки.

Обыде – нашла.

Одрина – жилое строение, изба.

Омофор – часть епископского облачения, надеваемая на плечи.

Остаметь – остолбенеть, опешить.

Отятой – отверженный, отъявленный негодяй.

Отпуст – заключительная молитва по окончании церковной службы.

Певчая стая – скитский хор.

Пенязи – деньги.

Плесна – ступня.

Повалушка – общая спальня.

Покучиться – попросить, покланяться.

Полиелей – церковный праздник, во время которого на всенощной зажигались свечи в паникадилах.

Полоть снег – особое святочное гаданье.

Пониток – домотканое сукно.

Попенные – деньги, выплаченные в казну за вырубку леса (начислялись по количеству пней от срубленных деревьев).

Пополоветь – побледнеть.

Послух – свидетель, очевидец.

Пóсолонь – движение по солнцу – с востока на запад.

Прещение – запрещение, угроза.

Приличиться – быть изобличенным.

Припол – пола одежды.

Прокимен – стих из псалтыря, поется во время церковной службы.

Проща – молитва об отпущении грехов.

Расказити – искажать, испортить.

Распудить – распугать, разогнать.

Сбойна – жмыхи.

Сбурить – кинуть, сбыть с рук.

Святокупец – купивший духовный сан.

Середокрестная неделя – четвертая неделя Великого поста.

Сице – так.

Скосырь – ухарь, хват, щеголь.

Снеси – ешь.

Соборне – сообща.

Соборные старицы – старшие монахини в скиту, входившие в состав «собора», то есть совета при игуменье.

Соглас, или согласие, – секта старообрядчества.

Солея – возвышенное место в церкви под клиросами и перед алтарем.

Сорочинское пшено – рис.

Сорочины – поминовение умерших в сороковой день после смерти.

Стая – в скитах несколько изб под одной крышей, соединенных меж собой сенями и крытыми переходами.

Степенная старица – инокиня в скиту, имеющая какое-либо должностное звание (келарь, казначея и т. д.).

Стомах – желудок.

Стужающие – теснящие, докучающие.

Супрядки – сбор женщин, девушек на совместное пряденье, обычно носивший характер вечеринок.

Сырная неделя – Масленица.

Тезоименит – тезка.

Тельное – кушанье из рыбы, очищенной от костей.

Томпаковый – сделанный из томпака (сплава меди с цинком).

Точию – только.

Трудник, трудница – работающие в скитах бесплатно – по обету.

Тябло – полка для икон, ярус или ряд в иконостасе.

Убо – итак, следовательно, стало быть, посему.

Укрух – ломоть.

Унзе – вонзился.

Утыти – разжиреть, потучнеть.

Учуг – перегородка через реку с ловушками для рыбы.

Хиротония – обряд посвящения в сан священнослужителей.

Холодник – женское верхнее платье.

Чапуруха – большая чарка.

Чивый – щедрый.

Шадровитый – рябой.

Шуе – влево.

Шунять – бранить, журить, унимать.

Примечания

1

Не удержусь и я от сноски: теперешнее уголовное «по фене ботать» – не от «офени» ли древней? Неисповедимы пути культуры: спасительное катакомбное речение оборачивается уголовным жаргоном.

2

«Глухая нетовщина» – гениальная народная параллель суховатому, с европейского переведенному тургеневскому «нигилизму».

3

Ключевский В.О. Курс русской истории. Часть I. М., 1937. С. 326.

4

Крестьяне Галицкого и других уездов Костромской губернии. (Все примечания, данные в сносках, принадлежат автору. – Ред.)

5

«Горами» зовут правую сторону Волги.

6

Горянщиной называется крупный щепной товар: обручи, дуги, лопаты, оглобли и т. п.

7

Двадцатипятирублевый кредитный билет.

8

Белою называется баня с дымовою трубой, а не курная, которую зовут обыкновенно черною.

9

«Пóмочью», иначе «тóлокой», называется угощенье за работу. Хозяин, желающий какое-нибудь дело справить разом в один день, созывает к себе соседей на работу и ставит за нее сытный обед с пивом и вином. «Помочáне» работают и утром и после обеда и в один день управляются с делом. На «помочи» сзывают большей частью крестьяне недостаточные, у которых в семье мало рабочих. Люди богатые, тысячники, не делают «помочей». У сельских попов полевые работы все больше «толокой» справляются.

10

Дубец – розга.

11

Петухи.

12

Известный московский любитель покушать, проевший несколько тысяч душ крестьян.

13

Ботало – вроде деревянного колокола, а глухарь, или бухарь, – металлический полый шар, в который до заклепки кладут камешек. Это вроде большого бубенчика.

14

Этих чиновников (теперь должность комиссаров упразднена) обыкновенно звали «конокрадами». Что в Заволжье конокрадство, дотоле неслыханное, началось с учреждения этой должности, вовсе для того края ненужной (в сороковых годах), это положительный факт.

15

Курильная свечка.

16

По левому берегу Волги тянется безлесная полоса верст в 20–25 шириной. Здесь в старину был лес; остатки пней местами сохранились, но он давно или вырублен, или истреблен пожарами и буреломами. Эта полоса зовется чищею. Раменью называется окраина лесов, прилегающих к чище. Красная рамень – окраина леса хвойного: сосны, ели, лиственницы; черная рамень – окраина лиственного леса. Есть за Волгой местности, которым свойственны названия Красной рамени и Черной рамени, как собственные имена. Таким образом, например, в Семеновском уезде Нижегородской губернии есть большие населенные пространства, носящие названия Красной и Черной Раменей.

17

Суковатка – семи-восьмигодовалая елка, у которой облуплена кора и окорочены сучья, в виде рогулек. Суковатку ставят в сугроб комлем кверху и на рогульки развешивают валенки.

18

Кантаурово – село на реке Линде, за Волгой, верстах в двадцати от Нижнего Новгорода, один из центров валеночного промысла. По имени этого села всех вообще заволжских катальщиков, приготовляющих шляпы и валеную обувь, нередко зовут кантауровцами.

19

Городская больница в Нижнем называется «Мартыновскою»; кладбище городское называется «у Петра и Павла», по церкви, там находящейся.

20

Метание – слово греческое, вошедшее в русский церковный обиход, особенно соблюдается старообрядцами. Это малый земной поклон. Для исполнения его становятся на колени, кланяются, но не челом до земли, а только руками касаясь положенного впереди подручника, а за неимением его – полы своего платья, по полу постланной.

21

У старообрядцев монахи и монахини, иногда даже христосуясь на Пасхе, не целуются ни между собой, ни с посторонними. Монахи с мужчинами, монахини с женщинами только «ликуются», то есть щеками прикладываются к щекам другого. Монахам также строго запрещено «ликоваться» с мальчиками и с молодыми людьми, у которых еще ус не пробился.

22

Черный креп, что накидывается поверх шапочки (иночество), спускается вроспуск по плечам и спине, закрывая лоб черницы.

23

Архипелаг.

24

Лоп-Нор, на островах которого и по берегам, говорят, живет несколько забеглых раскольников.

25

Ак-су – что значит по-русски белая вода.

26

Новый, недавний пришелец.

27

Бабушка Гугниха уральскими (прежде яицкими) казаками считается их родоначальницей. После багренья рыбы и на всяких иных пирах первую чару там пьют за бабушку Гугниху.

28

Убить.

29

Истинное происшествие. Кочуев, которому принадлежит первая мысль об устроении Белокриницкой иерархии, вместе с братьями Жировыми, купцом Заказновым и племянником своим Александром Кочуевым искали золото в Калужской губернии. Для этого в 1849 году купили у г. Поливанова 50 десятин земли и, чтобы не огласить цели покупки, говорили, что думают устроить химический завод. Заказнов привез в Петербург непромытый песок, говоря, что он взят на купленной у Поливанова земле. По свидетельству пробирера Гронмейера, в пуде непромытого песка с глиной найдено было 6 1/4 долей золота и 25 долей серебра.

30

Исповедаться.

31

Изгородь или прясла, отделяющие лес от поля. Ее городят в лесных местах, чтобы пасущийся скот не забрел на хлеб.

32

За Волгой, на дорогах, в полях и лесах, особенно на перекрестках, стоят высокие, сажени в полторы или две, осьмиконечные кресты, иногда по нескольку рядом. Есть обычай тайно от всех срубить крест и ночью поставить его на перекрестке. Кто перед тем крестом помолится, того молитва пойдет за срубившего крест.

33

Так за Волгой называют лосей.

34

День 18 февраля (память святого Льва, папы римского) в заволжском простонародье зовется львиным днем. Это по тамошнему поверью праздник звериного царя, его именины. На свои именины лев все разрешает своим подданным. К этому дню волки свадьбы свои пригоняют.

35

То есть северо-восток. В Заволжье так зовут стороны света и ветры: сивер – N, полуночник – NO, восток – O, обедник – SO, полдень – S, верховник или летник – SW, закат – W, осенник – NW.

36