Империя И.З.М.Е.Н. Эльфирская академия магии

Ну, уж нет! За последние месяцы я обросла трофеями и поднаторела в искусстве уничтожения могучих противников. Дело ведь не в силе – физически я слабее тех тварей, на которых охочусь, – а в умении использовать доступные ресурсы. В прошлый раз грибные споры за сутки уничтожили гигантскую тварь, попав внутрь через рану. Что мешает применить эффективный способ еще раз? Только отсутствие ран у хорба. Значит, надо нанести такие и засыпать внутрь тихих убийц. Осталось дело за малым – воплотить рискованный план.

Подходящим местом для засады я посчитала подъем по каменной насыпи к узкому лазу, ведущему в комнату. С ходу тварь в проем не протиснется. Сунет лапы или даже морду, на которую я сверху обрушу оружие, имеющееся под рукой, а потом уже и сыпану грибочками. Запас тихих убийц пополнила практически на бегу, понадеявшись, что до меня они так быстро не доберутся.

Взмыв стрелой в комнатку, я сдвинула в дальний угол панцири, набитые трофеями. Затем проверила, быстро ли закрывается дверь, и притаилась в тени у края провала. Чтобы монстр не ошибся, кинула вниз косточку. Шум водопада приглушал звуки, и мне бы не хотелось, чтобы хорб свернул не туда. Тварь не подвела. Минуты не прошло, как насыпь зашелестела скатывающимися вниз камнями. Настырный хищник устремился наверх и даже не задумался, что отверстие маловато будет.

Сначала в проеме показались клешни, которыми тварь захлопала по камню. Наверное, надеялась достать шуструю добычу, и не подозревала, что скоро сама ею станет. Хорб сильный оказался, боднул провал башкой снизу, выламывая куски. Однако монстра ожидал неприятный сюрприз. Я не собиралась спокойно наблюдать, как разрушают мое хранилище трофеев. Ударила мечом по клешне, отрубая фалангу. Тварь пронзительно заверещала. У меня в ушах зазвенело от столь громкого звука. Разъяренный неожиданным сопротивлением, монстр ринулся в расширившийся провал. Но тут уже его встретил посох. Комок паутины, стоило извлечь из тайника оружие, свалился с него жалкой кучкой. Так что я обрушилась всем своим весом, вонзая жало скорпиона хорбу в глаз.

Паук забился в агонии, затряс башкой и защелкал жвалами. Кубарем покатился вниз по насыпи, увлекая меня за собой. Ну уж нет! Я отпустила посох и в последний момент схватилась за край провала, повиснув в проеме. Подтянулась тут же и забралась наверх, откуда наблюдала, как тварь беснуется и крушит стены тоннеля. Кажется, белой пыли здесь уже делать нечего. Вскоре монстр затих и завалился набок, не подавая признаков жизни. Я приблизилась, готовая в любой момент дать деру, потыкала монстра мечом, но тот не шелохнулся. Сдох, наконец-то! Настала пора сбора трофеев. Самое ценное – ядовитые железы и сильнейший яд, которые превращает внутренности в желе, жвалы, хитиновая броня и части скелета.

Я с трудом извлекла загнанный по рукоять посох, отчистила от бурой слизи, используя проверенный метод, после чего вырезала железы. Их следовало извлекать сразу, иначе быстро пропадут и потеряют свои свойства. Очистку костей, хитина и панциря отложила на потом, решив проверить, не явился ли еще монстр вслед за этим. Углубившись в грибной тоннель, с удовлетворением заметила, как разрослись грибницы в тех местах, где я бросала куски мяса. Хорбов я не нашла и удовлетворилась осознанием, что скоро тихие убийцы устроят в тоннеле непроходимую западню. Даже если пауки замешкались у брошенной им на растерзание добычи, пусть там и остаются. На мою долю хватит того здоровяка, что разворотил стены в тоннеле.

Энергии во мне бурлило, хоть отбавляй. Я не поленилась обойти разветвляющиеся тоннели, нарочито производя много шума. Если бы хоть один паучок проскочил вслед за здоровяком, то обязательно дал бы о себе знать.

Запасов пищи я лишилась, поэтому сразу после проверки отправилась на охоту. Единственное, что сделала перед выходом, обработала растворителем оружие, которым рубила грибы и убивала хорба. Еще не хватало, чтобы грибные споры или яд испортили съедобное мясо. Для утоления голода и пополнения запасов мне хватит одного борха.

Выманив зверя из укрытия, насадила тушу на скорпионье жало и тут же вскрыла жвалой, чтобы добраться до лакомой части. Сырую печень я взяла за правило съедать на месте. Хищники ведь тоже не безмозглые твари, раз первым делом пожирают внутренности поверженного врага, оставляя мясо на потом. Вот и я делала так же, вгрызаясь зубами в сочащийся кровью кусок. Внезапно краем глаза я уловила еле заметное движение. Мозг еще только обрабатывал информацию, что подобное шевеление грозит смертельной опасностью, а тело уже кульбитом уходило в сторону. Приземлившись на четыре конечности, я тут же сгруппировалась, выхватывая меч чербиса.

Но вместо нападения из кустов выскочил непонятный комок из шерсти и иголок, который с жадностью накинулся на недоеденную печень и смачно зачавкал.

– Эй! Это мое! – возмутилась до глубины души. – А ну, отдай немедленно! – попыталась отвоевать оставшееся сердце, легкие и почки.

Но этот бессовестный комок зашипел на меня, вздыбливая волоски и обнажая острые и опасные зубки.

– Я что ска… – пока я отвлеклась на колючую пакость, на полянке появился еще один зверь, на этот раз огромный и тоже колючий, который продолжил дело мелкого нахала и стал поедать мясо борха, заглатывая его цельными кусками. – Гая? – не сразу узнала подругу в полинявшей и загвазданной в грязи туше. – Ты жива? Как? Откуда? Какими судьбами? Голодная, да? Кушай, моя хорошая. Хочешь, еще борхов поймаю?

Кошка не ответила, только оторвала зубами сочный кусок и бросила шипящему комку иголок. Черному, как смола, но с белым пятнышком на грудке.

– Так, это твой детеныш? – сообразила я, почему обнаглевшему комочку досталось лучшее мясо и внутренностей. – Это он или она? До чего же хорошенький. Как же я по тебе соскучилась, Гая. Отчаялась уже, что вернешься. Думала, ты погибла, свалившись с такой высоты, – указала на шумящий неподалеку водопад. – Сколько еще борхов поймать? Два? Мало будет? Сколько же суток вы не ели?

Покачав головой, отправилась на охоту, притащив через полчаса на полянку четыре тушки, а потом еще четыре. Кошка и впрямь оголодала, раз ела и ела, не останавливаясь. Даже наглый колючий комочек после пятой подряд печени угомонился и разлегся тут же, выпятив набитое пузико. Гая тоже, наконец, насытилась и, подхватив котенка за шкирку зубами, ткнулась в меня лобастой мордой. Давай, мол, показывай свое логово.

Логово показала, конечно. Пришлось разбирать частокол, чтобы кошка прошла внутрь и не повредилась об острые клыки, а затем устанавливать защиту на место. Насчет грибов пришлось сразу настрого предупредить, чтобы даже близко не подходила. А в остальном убежище кошке понравилось. Гая обошла мои владения, везде сунув любопытный нос, и только после выбрала место для лежанки. Как раз на том уступе, где прежде сидел в засаде скорпион. Для малыша я соорудила мягкую лежанку из шкурок борхов, которых у меня полно скопилось. Он сразу там свернулся клубочком и сладко засопел. Уставшая кошка, убедилась, что оказалась в безопасности, и легла рядом.

Образы, которые присылал глирх, показывали, как они бежали день и ночь, без остановок. За это время Гае не раз приходилось биться насмерть, чтобы защитить детеныша. Сейчас же она хотела отдохнуть, чему никто, собственно, не препятствовал. В этом убежище им ничего не угрожало. Если кто-то сунется, мы успеем уйти в комнату и закрыться. Поворотный рычаг работал от простого нажатия, даже зверь справится, если будет знать, как это сделать.

Котенок у глирха народился мужского пола, и имя пока ему не придумали. Впрочем, это человеческая черта давать животным имена. Сами хищники обходились без подобных условностей.

Я оставила друзей отдыхать, а сама отправилась к водопаду. Меня ждала туша хорба и девять шкурок, требующих обработки. Раз уж все равно притащила их с собой, почему бы не выделать шкуры и сделать мягкую лежанку уже для Гаи? Мне не трудно, на самом деле. Спать я не хотела, окрыленная новостью, что подруга осталась жива, и у нее появился пушистый комочек радости, о котором следовало заботиться, пока не окрепнет.

Кошка отсыпалась трое суток, поднимаясь лишь затем, чтобы покушать мясо, которое я притаскивала для нее и котенка. Мелкий пакостник, между прочим, быстро освоился. Утром, не успела глаза открыть, а это колючее чудо уже тут как тут.

– Ярхарр! – рычит, топает, кушать требует.

Запомнил, кто вкусные кусочки таскал и, раз уж уставшая мамаша его игнорировала, то пришел у меня просить.

Пока я охотилась, это чудо от слова «чудовище», только маленькое еще, разворошило хранилище костей, которое обустроила в комнате. Я-то их любовно по кучкам разложила, рассортировала, от какого монстра какие клыки, когти и все такое. А эта колючая бестия с разбегу таранила панцирь, который с грохотом катился по пещере, ударяясь об другие панцири и рассыпая содержимое по полу.

– Ах, ты, вредитель! – всплеснула руками, глядя на перемешанные между собой трофеи. – Ты зачем это сделал? Как только в голову пришло? Знаешь, сколько месяцев я их собирала и складывала тут? Вон! Вон отсюда. И не смей больше заходить.

Обидевшись, комок иголок поплелся к Гае, потерся носом об ее нос, недовольно рыкнул. Но на кошку жалобы детеныша не произвели впечатления. Она приоткрыла один глаз, лениво огляделась, зевнула, обнажая жуткую пасть. Затем повернулась на другой бок и продолжила спать дальше.

Ну, а чего ей шевелиться понапрасну? Живой котенок? Живой. Вот и хорошо. Ничего не угрожает? Нет. Тогда и беспокоить нечего.

Я хотела наказать бессовестного пакостника, лишить лакомой части добычи, но он уселся рядом и принялся буравить тоскливым взглядом. Ну, как тут не поделиться с очаровательным обжорой? Печень я Гае отдавала, чтобы кошка побыстрее восстановилась. Мне пары кусочков хватало, и я их обычно на месте съедала. А вот Ярху, уж больно часто он такие звуки издавал, вот и прилипло к нему имя, целебных частей органов тварей для роста и развития требовалось много.

– Держи! – сдавшись на молчаливые просьбы котенка, протянула ему кусок печени. – Ай, больно же! Зачем палец куснул? – отдернула руку, показывая, как набухает кровь.

Мелкий приблизился и обнюхал ранку. Затем лизнул кровь языком, пробуя каплю на вкус, а потом ка-ак повиснет, обхватив ладонь лапками и кончиком хвоста расцарапывая порез еще сильнее.

– Ярх, ты совсем обнаглел? – возмутилась вопиющей наглости, но тут меня накрыло эмоциями малыша, что он сожалеет и не хотел делать больно. И, вообще, он хочет кушать и играть! – Ах, ты зверь колючий! Чего ж не предупредил, что для дела надо? – погладила малыша ласково и подхватила его на ручки.

Пока иголки не затвердели, как у взрослой особи, гладить такого милаху – одно удовольствие. А уж как он урчал и млел от таких поглаживаний, словами не передать. В общем, мы подружились и порядок отправились наводить вместе. Когда же Гая пришла в себя, то стало намного легче. Строгая мама много времени уделяла, обучая Ярха охотиться и распознавать опасности. А я занималась собственными делами, которых тоже хватало.

Для выхода глирха с котенком через защитный частокол, я придумала хитрую лазейку. Если о ней не знать, ни за что не продраться через ловушки без повреждений. Дополнительно на верхней части открытого свода, я закрепила деревянные колья, связав их вместе. Достаточно Гае попасть в пещеру и выбить подпорку, как на идущего по пятам монстра обрушится неприятный сюрприз. Если не пробьет панцирь, то заставит напороться на торчащие костяные зубья. В любом случае, подобный манёвр задержит хищника, давая время укрыться в пещере.

Тушу хорба я обрабатывала в течение месяца, вымачивая хитиновую броню во внутренностях мокриц. Теперь уже сознательно повторяла процедуру несколько раз, добиваясь эластичности материала. Впоследствии из него выйдет превосходная броня. Жаль только, не найти мастера, который взялся бы за работу и не обманул в итоге. Хоть самой бери и учись шить такие костюмы!

Я оставила хитин до лучших времен и сохранила кости скелета. Мало ли, пригодятся в будущем. А из жвал соорудила два топора на длинных костяных ручках. С собой я постоянно таскала посох, а это оружие разложила в укромных местах на всякий случай. Комок паутины, в котором увязло мое оружие, тоже неожиданно пригодился. Вымоченная в мокричной жиже, паутина больше не липла, а превратилась в тонкую и невероятно прочную нить. Едва только обнаружив такое свойство после обработки, я сразу сообразила, для чего ее применить. Из этой паутины получится легкая и прочная тетива.

Приноровится к эльфийскому луку было непросто. Я много тренировалась, стреляя по деревьям, но этого явно не хватало. В запасе у меня было мало стрел, а смастерить похожие не получалось. Для заготовки требовалось прямое древко, оперение и острие. Зубов, клыков и прочего добра для наконечников хватало, птицы в Иринтале тоже водились. Но такие, с мерзким характером, норовящие отщипнуть от тебя кусочек. А вот с материалом для тела стрелы возникли проблемы. Мне еще не попадались деревья с прямыми ветками. Я попросила Гаю присматриваться и запоминать места, где обнаружит подходящее растение.

Еще одна проблема состояла в том, что древний эльф обладал высоким ростом и стрелы подбирал себе под стать. У меня не хватало физических возможностей, чтобы правильно натянуть тетиву и спустить чересчур длинный метательный снаряд. Но я не отчаивалась и искала способы повысить мастерство во владении эльфийским оружием. Мне определенно не хватало знаний, и это вынуждало задумываться, что необходимо продолжить учебу. Вот только…

За минувший год Тэбан сур дал мне знания, которые помогли выжить. Но за последние четыре месяца я набралась такого опыта выживания в третьем круге, который другим охотники не снился. Одни только трофеи говорили сами за себя. Я еще не слышала, чтобы суры убивали крупных хорбов или побеждали скорпиона. А рога чербиса – настолько редкий трофей, что их нельзя выносить в большой мир. Впрочем, за пределами Гиблого леса самыми опасными хищниками считались люди, а с ними справиться хватит и обычного кинжала.

– Гая, а ты ни разу не забегала в те края, где обосновались хорбы? – поинтересовалась как-то у кошки.

В ответ я увидела образы, что из-за пауков там водится мало дичи. Наверное, поэтому охотники полагают безопасным этот переход между вторым и третьим уровнем.

– Может, тебе известен короткий путь к моему дому?

– Наш дом здесь! – пришел уверенный ответ от глирха.

– Верно, но есть еще места, где остались близкие мне люди. Я по ним скучаю и хотела бы узнать, живы ли они? Есть ли, куда возвращаться?

– Зачем возвращаться? Тебе нужен самец? Да сезона дождей еще далеко, – удивила предположением Гая.

– Нет! Рааду упаси от такого счастья! – расхохоталась в голос. – Только самцов мне не хватало. Скажи, существует ли безопасный путь к проходу на второй уровень?

– Тебе будет сложно пройти. Дорога петляет через горы и колючие снега, через территорию горных глирхов. Они не пропускают чужаков.

– А ты бы прошла? Отнесла бы послание братьям, что я выжила? Сколько это займет времени?

Я передала кошке образы убежища с муридами и дома в ущелье. Не зная, где они расположены и не имея доступа, чужакам в них не попасть. Намного безопаснее обосноваться на втором уровне, если, например, потребуется выйти к людям, чтобы продать трофеи или обменять на необходимые вещи. Те же стрелы, например, еду и одежду.

Гая согласилась наведаться в окрестности Рамалоха, а я задумалась, что же такое передать отцу и братьям, чтобы они догадались, от кого послание. Выходило, что кроме перстня охотника, ничего личного больше нет. Может, написать записку? А чем? Если только на дощечке вырезать? Или на коре дерева? Я использовала кусочек коры берозиса, на которой нацарапала дом и поставила знак вопроса. Отца и братьев изобразила в виде человечков и тоже поставила знак вопроса, а в конце добавила сердце с буквой «л» внутри и тремя черточками внизу. Детские рисунки, но Тэбан сур поймет. И братья догадаются, были бы только живы.

Кору я свернула в трубочку и обмотала вокруг косточки хорба, а края скрепила иглой глирха. Эту конструкцию протиснула в перстень нисура, который вряд ли когда-нибудь пригодится. А все принц, вздумавший выяснять отношения в Гиблом лесу.

Шнурком, сплетенным из тонко нарезанных полосок кожи, я подвязала послание Гае на шею. Так, она его не потеряет, а при необходимости легко сорвет, чтобы бросить в нужном месте. Мы договорились, что послание она отнесет Тэбану или братьям и оставит на видном месте. Если же никого из близких не обнаружит, то бросит в пещере с муридами.

Проводив кошку в путь, мы с Ярхом остались вдвоем. Котенок заметно подрос за месяц и прекрасно усвоил уроки безопасности. Даже самостоятельно поохотился на расплодившихся сильсов. Я их не трогала, потому что едва не отравилась мясом, зато исправно уничтожала хищников, питающихся грызунами и забредающих на мою территорию. Ну а мелкий вошел во вкус и с удовольствием выслеживал тварей возле их норок.

Одного Ярха я старалась не отпускать, вот и приходилось нам вместе охотиться на монстров. Первый раз получился спонтанным, сразу после того, как забила парочку борхов и потрошила добычу. Пока малыш кормился свежим мясом, а я освежевывала тушки, на запах крови явился более грозный хищник. Маленький глирх первым почуял чужака, встопорщил иголки и зарычал на дерево неподалеку. На первый взгляд там никого не было, но ощущение опасности уже холодило спину. За месяцы жизни в Иринтале у меня обострились инстинкты, которые подсказывали, что нас пристально изучает непонятная тварь, выбирая, на кого напасть первым. Маленький глирх для крупных хищников легкая добыча, хотя и чересчур колючая. А я – непонятный зверь, а все непонятое в Гиблом лесу представляет опасность.

Трехметровый геркон, маскируясь под кору деревьев и листья, подобрался так близко, что мы его не заметили. Только Ярх учуял, и тут же свернулся в клубок. Тварь напала на малыша стремительным броском, выстреливая длинным языком с присосками и разевая метровую пасть. Спасибо, посох всегда под рукой. Схватив его, выставила вперед острым жалом, упирая второй конец в землю. Тварь клацнула зубами, напарываясь верхней челюстью на острие. Языком она обмоталась вокруг древка, зацепив мою руку. Но у меня при себе еще короткий рог чербиса имелся, которым приноровилась снимать шкуры. Рубанула им по языку, а мелкий, у которого от прилива адреналина впервые в куцем хвостике выработался яд, ткнул им в обрубок. Геркон рванул назад, распарывая себе верхнюю челюсть, забился в припадке, взрывая лапами пласты земли и меняя окрас, после чего шмякнулся плашмя и затих.

– Молодец, Ярх! – похвалила малыша. – Как мы его сделали, а? Только… – почувствовала, как меня замутило и перед глазами вдруг потемнело. – Кажется, он меня достал. Нужна печень. Срочно!

Зашарив рукой в сумке, которая висела под рубашкой, вытащила неприкосновенный запас, хранящийся в зачарованном мешке, и вгрызлась зубами в сочащееся кровью лекарство. Помимо ценного ингредиента, взятого с туши горакса – обезьяноподобного монстра, на экстренный случай таскала с собой различные зелья. Их тоже опрокинула в себя одно за другим. И все равно, меня полчаса кидало то в жар, то в холод, а тошнота чередовалась с судорогами и временной потерей зрения. Страшный яд!

Ярх переполошился, бегал вокруг, таскал мясо борхов, выбирая аппетитные кусочки. Так трогательно заботился, что вызывал невольную улыбку, хотя в тот момент не до того было. Думала уже, что не выкарабкаюсь. Но, к счастью, яд меня не убил. Думаю, регулярные меры профилактики и запасы первой помощи сыграли решающую роль. Симптомы прекратились так же внезапно, как и начались. Я даже успела вырезать ядовитые железы геркона и внутренние органы, пока остальное мясо не завоняло на жаре. Правда, с маленьким помощником пришлось честно поделиться съедобными трофеями. Он же помог убить тварь, и лечил, как умел.

Глава 4

Кожу геркона я выделывала с особенной тщательностью, чтобы размягчилась и стала эластичной. Если она еще сохранит свойство подстраиваться под окружающую среду – цены не будет охотничьему костюму, который я непременно пошью из этого материала. Нет, мне однозначно следовало научиться самой мастерить такие вещи. Интересно, где-то обучали такой науке? Может, в академии магии? Учитывая количество трофеев, которые накопились за эти месяцы, и, если перевести их в золото, то я невероятно обеспеченная охотница. У меня хватит средств, чтобы оплатить учебу в академии.

Но цена такому богатству – жизнь. Мало того, что рискуешь собой во время охоты, так еще и не продашь честно добытые трофеи так, чтобы не огрести проблем. С безвестной девчонкой вряд ли будут считаться, когда речь зайдет о крупных деньгах.

Но решением этих вопросов я займусь после возвращения Гаи. Неизвестно еще, какие новости принесет кошка. А пока, почему бы не набить руку в пошиве обычных вещей? Запас нитей у меня приличный образовался – надолго хватит, так что можно экспериментировать, используя менее ценные шкуры. Тут же сам материал тварей обладал такими свойствами, что никакая магия не нужна.

Так что теперь помимо охоты и ежедневных игр с Ярхом, я занималась пошивом штанов и рубашек. За образец взяла старый артефактный костюм, который пришел в негодность. Там уже латки ставить некуда, и без того он давно не похож на тот новенький, приятный к телу костюмчик. Мало мне посторонних монстров, норовящих испробовать его на прочность, так еще малыш иногда забывался и драл штаны с рубашкой огрубевшими иголками. А вот хитиновую броню попробуй еще, поцарапай! Ее даже проколоть проблематично, когда для дела нужно.

Идею, каким образом соединить кусочки хитина, неожиданно подкинул Ярх. Как-то мы увлеклись охотой и вышли к берегу реки. Она текла бурным потоком, вспениваясь у скалистых обрывов и вызывая оторопь одним внешним видом. Мы отважились подойти к низине, пока не появились хищники, избравшие это место для водопоя. Глирх восторженно глазел на воду, к которой уже привык, ведь мы часть бывали в пещере у водопада. А потом вдруг ощетинился, зарычал и бросился к самому краю, выхватывая зубами упругую серебристую тушку. Или это рыба выпрыгнула наружу и ухватилась за котенка? Теперь уже и не важно, потому что тварь вцепилась в хвост маленького хищника острейшей пастью так, что он взвизгнул жалобно.

Разумеется, я вмешалась и пронзила водоплавающего монстра мечом. Кошачий хвост еще вызволять из зубастого плена пришлось, а после залечивать его владельца зельями и задабривать целебной едой. Очень уж Ярх обиделся на кусачую добычу. Рыбину я забрала с собой, чтобы разнообразить наш рацион. Обжаренная на плоском камне, она оказалась удивительно вкусной, хотя и костлявой. Еще и повозиться пришлось пока от плотной чешуи тушку почистила. И вот, глядя на рыбью шкурку – пользы от нее никакой, на первый взгляд, я вспомнила, как кто-то из охотников упоминал, что из нее варят клей. Давно об этом слышала, еще в Тангсуре, но забыла совсем, ведь рыба на наш стол попадала редко. А тут, почему бы не попробовать?

Быстренько поставила котелок на огонь, кинула туда шкурку, предварительно соскоблив с нее лишнее. Помешивая варево деревянной палочкой, я с нетерпением ожидала, что в итоге получится. Кожица сначала плавала в котелке, варилась, а после размягчилась настолько, что образовала однородную массу. Для эксперимента взяла старую обувку с отвалившейся подошвой и прошлась по ней горячим составом. Подождала, пока подсохнет, вроде схватилась крепко. Неужели, это решение проблемы? Рыбины той не так много было, так что пробный клей весь ушел на обувь. Целый день я радовалась, что нашла легкий способ соединить вместе кусочки плотного хитина. Но утром, когда мы с Ярхом целенаправленно отправились на рыбалку, я случайно наступила в лужицу, образовавшуюся у берега. Разбухший от влаги, клей вскорости размягчился, а сапоги дали серьезную течь. Босиком домой возвращалась, подобрав отвалившиеся подметки. Мда, а я уже планы грандиозные строила. Видно, имелся секретный ингредиент, который мастера добавляли в клей, чтобы не размягчался от влаги. Вот и еще одна тема появилась, о которой я бы разузнала поподробнее.

Думала, уже не дождусь Гаю с новостями, три недели кошка пропадала в Иринтале, пока однажды утром вернулась в наше убежище. Ярх так и крутился возле матери. Ластился к ней, выгибая спинку, рычал и мурлыкал, одновременно в красках показывая картинки того, чем мы тут занимались. Подруга в ответ урчала с одобрением, облизывала детеныша, радуясь встрече и первым серьезным успехам малыша. К опасностям, которыми обернулось столкновение с монстром, кошка отнеслась с прохладцей. Мол, на охоте и не такое случается. Выжили ведь! И подлечились вовремя. Так что переживать не о чем.

Ну, может, и правильно. Я уже столько раз ходила по тонкой грани жизни и смерти, что перестала переживать по этому поводу. Раз сама до сих пор жива, а враг давно переварился в желудке, то радоваться надо, что не наоборот произошло. Вот, и на вопрос, насколько тяжелой была дорога, Гая только небрежно фыркнула. Что не видишь, раз уж я здесь, то все обошлось!