скачать книгу бесплатно
Но я охренел еще больше, когда она вдруг указала на меня рукой и заявила, что это я во всем виноват, а еще какую-то хрень начала нести про сапоги какие-то.
Пьяная что ли? А потом ее рука опустилась, а она сама начала заваливаться на пол.
Очнувшись от шока, я подлетел к ней, подхватил на руки и отнес на кровать. Прикрыл ее наготу покрывалом и выбежал из номера за помощью.
– Я вам говорю! В моем номере девушка, ее избили или я не знаю, нужно скорую помощь!
Девушка за стойкой смотрела на меня, не понимая, что я от нее хочу и, разводя руками.
– Do you speak English or Spanish? – спросила она меня.
– Бля, вы издеваетесь?
Я поднял два указательных пальца вверх и обозначил ими круговые движения.
– Уиииу, ууииуу! Доктор! Колл доктор, фаст!
Наконец случилось чудо: глаза девушки округлились, и она тут же схватилась за телефон.
– Рум ту уан файв – прокричал я девушке, а сам метнулся назад в номер.
Фрау все еще лежала без сознания. Худые бледные руки, усеянные синяками, а на лице не видно вообще живого места. Я зажмурился. Нет, я в жизни видел всякое, но чтобы женщину вот так!
Взяв полотенце, я намочил его ледяной водой и приложил к ее опухшей щеке.
Ресницы девушки задрожали, и она приоткрыла глаза, а затем еще шире, когда увидела меня.
– Тссс. Не шевелись, скорая помощь уже едет. Кто ж тебя так? А, девочка?
Она смотрела на меня с испугом и ее глаза начали наполняться слезами.
– Ну, тихо, тихо. Дыши, слышишь?
Она еле заметно кивнула и начала закрывать глаза. Бля, сейчас снова отключится. Ну, где эти гребаные врачи?
Как там этот на улице говорил, ее зовут?
– Наталья! – она снова открыла глаза, и теперь ее взгляд был удивленным. – Дыши носом глубоко и слушай мой голос, не теряй сознание!
В двери тихо постучали и вошли доктора скорой помощи. Потом начались вопросы, на которые я не мог ответить, не зная язык. Приехала полиция с переводчиком. Фрау увезли в больницу, а меня начали допрашивать.
– Вы говорите, что она сама в ваш номер пришла? Почему?
– Я не знаю, я уже говорил. Возможно, обратиться за помощью, а, может быть, просто дверью ошиблась. Она остановилась в соседнем номере.
Полицейский что-то сказал на немецком языке сотрудницам отеля, и те испарились из номера. Сам тоже встал и вышел в коридор.
– Меня подозревают? – спросил я у переводчицы в полицейской форме.
– Официально подозрение не выдвинуто. Мы разбираемся. Сейчас посмотрим записи с камер видеонаблюдения. Если ваши слова подтвердятся, будете свидетелем. Если же нет, вам придется поехать с нами.
Боже, сюр какой-то! Приехал, поснимать альпийскую зиму, бл*ь!
Несмотря на то, что время уже близилось к шести утра, сон, как рукой, сняло. Я сидел на стуле, обхватив голову руками, и смотрел в одну точку.
А если они не докажут мою невиновность? Что будет дальше? Что тогда будет с Маринкой? Нет, этого не может быть. Это просто бред. Сейчас они увидят по камерам, что она пришла сама, и меня отпустят.
А еще лучше, если я просто уснул за работой и мне это все снится. Я ущипнул себя за руку, но, к великому сожалению, убедился, что не сплю. Бред! Просто бред какой-то!
В комнату снова вошел полицейский, сел напротив, положил на стол документы, а затем открыл паспорт и начал оттуда переписывать данные фрау.
Передо мной лежал бейдж с цветным фото, с которого улыбалась фрау. Молодая, красивая, счастливая. Я впервые нормально мог ее рассмотреть: у нее красивые глаза и улыбка. Вообще, красивая женщина.
Правее от фото написано что-то на немецком языке, а ниже на русском: «Симченко Наталья, переводчик».
– Когда и при каких обстоятельствах вы видели потерпевшую ранее?
Я начал рассказывать о том, что неоднократно встречал ее с каким-то мужчиной в ресторане отеля, что однажды видел в городе, в кафе – словом, все, как было на самом деле.
Умолчал только о самой первой нашей встрече, когда я постучал в ее номер тогда, рано утром.
– Когда вы в последний раз видели эту девушку до сегодняшней ночи?
– Вчера днем. Сначала она обедала с мужчиной. Потом она подошла ко мне в ресторане и заговорила на немецком языке. Я ничего не понял из ее слов, после чего она ушла.
– Хорошо.
– Франц! – раздался низкий мужской голос из коридора. В комнату вошел еще один полицейский и начал живо что-то рассказывать первому. Вдруг их речь оборвалась, и они обратились ко мне, протягивая какую-то фотографию, распечатанную на черно-белом принтере.
– Вы узнаете этого человека?
Я взглянул на фото и опешил. В кадре была фрау с мужчиной, в котором я узнал того самого, что следил за мной в городе.
– Да, я видел этого человека позавчера. Я снимал виды города, когда вдруг обнаружил, что он следит за мной. Он ходил за мной следом на протяжении нескольких часов.
– Почему вы не обратились в полицию?
– Мне нечего было заявить. Он ничего мне не сделал. Просто ходил и смотрел.
Полицейский молча кивнул, что-то записал в какой-то бланк. И, бубня, что-то ответил.
– Мы проверим по городским камерам данные вами показания.
Черт! Еще не хватало, чтобы они увидели, как я заломал этого придурка прямо в центре города на глазах у людей! Сейчас мне точно за уши притянут связь и с ним, и с этой Натальей и повесят на меня все, что только можно.
Стоп, так это он, этот сцыкливый козел ее так?! Зря я ему сразу ноги не вырвал!
Тем временем полицейский продолжал что-то говорить, а переводчица доносить до меня мои права:
– Вы должны оставаться в городе, пока пострадавшая не сможет дать показания. После этого, возможно, вам разрешат выехать из страны.
– Это когда? Когда вы сможете допросить ее? У меня же виза. Я должен покинуть территорию Австрии не позднее 25 декабря.
Полицейские пожали плечами.
– Все будет зависеть от ее состояния. Но вы не волнуйтесь, мы разберемся во всем максимально быстро. У нас уже есть кое-какие данные. Вы пока можете передвигаться по городу, но не выезжать за его пределы. Также рекомендуем обратиться в консульство вашей страны за помощью.
Спустя пять минут, полицейские ушли. Пришла горничная, чтобы заменить мне постельное белье, т.к. на месте, где лежала Наталья, остались кровавые пятна. И уже когда все покинули мой номер, я налил себе стакан воды, выпил ее залпом и почувствовал, насколько оглушительной может быть тишина.
Да, ночка выдалась… Я прилег на кровать. Что бы там ни было, а нужно все же поспать. Сквозь полусон меня одолевали вопросы. Как я мог забыть запереть дверь на ночь? За что эту Наталью так? А вдруг она обвинит меня во всем? Она же, когда вошла, сказала мне, что это я виноват. Вдруг эту фрау снова торкнет, и она расскажет какую-то чушь полиции. Надо позвонить завтра Марине, предупредить, что могу задержаться. Рассказать ей? Нет, не стоит, переживать будет. Все, спать… спать. Все потом.
Глава 11
Наташа
Сознание приходило медленно и мучительно. Я пыталась вырваться из сна изо всех сил, но темнота не хотела отпускать. Она была жуткой, липкой и морозной.
Первое, что просветом блеснуло в сознании – обеспокоенный голос мамы: "У тебя все хорошо?". Мама чувствует все, сколько километров и горных хребтов нас бы не разделяло. Эта связь вне пространства и времени. Как она там? Наверняка же волнуется. Который час? Нужно ей позвонить? Где мой телефон?
Попыталась пошевелиться и почувствовала резкую боль внизу живота. Скривилась от боли, но тут же стало еще больнее где-то в районе скулы. Боль пронизывала насквозь всю голову и уходила куда-то в затылок.
И тут я открыла глаза, мгновенно осознав все. Все произошедшее рухнуло на меня ледяным ливнем. Картины, которые запечатлела моя память, слайдами проносились в голове. Господи, как? Как это могло произойти со мной? В отеле, где куча людей, в цивилизованной до мозга костей Европе.
А потом я поняла: в душе мне не больно, не страшно. Я просто ничего не чувствую, кроме удивления и сожаления, что вообще поехала в Австрию.
Я не знаю почему, но то ли сильным был стресс накануне, то ли еще сильнее наркотики в бокале вина, которые мне дала эта мразь, но я осталась жива – и это главное.
Мне всегда казалось, что после подобного женщина ломается, ощущает крах, боится всех и вся. Но нет. Ничего подобного я не чувствовала. Все, чего мне хотелось – это, чтобы перестало все болеть и домой, к маме.
Мне просто не хотелось осознавать и варить все это в себе. Я пыталась думать на отвлеченные темы, затирая в памяти этот эпизод, вспоминала детство, подарки под елкой и подружку Ксюшу из детского сада. Думала о работе, о друзьях, о своей мечте полетать на воздушном шаре.
А еще, я впервые поняла, что хочу семью и ребенка. Хочу по-настоящему, от всей души. Конечно, я думала об этом и раньше, но не хотела. У меня на то была масса причин: нехватка времени, ответственность не только за себя, но и еще за кого-то. Теперь же я осознала, что все это – именно то, чего мне до боли не хватает.
Мне нужно любить и чувствовать, что меня тоже любят. Спешить домой, собираться всей семьей за столом к ужину, просыпаться и видеть счастливую родную улыбку, заботливый взгляд.
И тут в памяти всплыла еще одна картина: карие глаза, испуг и тревога во взгляде и теплые руки гладят по щеке. А потом боль в скуле и слова "Дыши, не отключайся".
Я, конечно же, осознавала, что логическая цепочка моих мыслей оборвалась, и эта картина не имеет ничего общего с моими предыдущими рассуждениями и о семье, но почему-то память подкинула именно это воспоминание, внутри все заполнилось огромной благодарностью, а еще я захотела, чтобы у моего ребенка были такие же глаза. Теплые карие.
Я не знаю, сколько времени я провела в своих мыслях. На улице уже было темно. Наверное, я проспала весь день.
Дверь палаты тихонько открылась и вошла медсестра.
– Вам нужно принять лекарства.
Я попыталась приподняться, чтобы сесть, но снова ощутила боль. Медсестра встревоженно кинулась ко мне:
– Не вставайте, вам нельзя!
– Почему?
Неужели все совсем плохо? Я взволновалась.
– Я смогу родить?
Медсестра удивилась. Она не отвела взгляда, чего я боялась. А это уже хорошо.
– У вас сотрясение головного мозга. Все в деталях вам расскажет врач завтра утром. А сейчас выпейте таблетки и мне нужно сделать вам укол с обезболивающим.
Сотрясение? После этого всего я в больнице с сотрясением? Но живот тоже болит и там болит… Но откуда сотрясение? Память снова предательски заработала. Да, точно, он меня бил по лицу и голове. Но и это не вызвало никаких эмоций. Просто факт из биографии. Странно я реагирую, отрешенно.
С трудом я перевернулась на бок, подпуская медсестру со шприцом. Любое движение отдавалось болью в каждом волокне мышц, в каждой клеточке тела.
Я не видела, как она вышла. Осталась лежать на боку, стараясь меньше шевелиться.
Утром я проснулась от того, что кто-то вошел в палату. Я аккуратно перевернулась на спину, чтобы увидеть утреннего гостя. Это был мужчина лет сорока в черном костюме. Он поздоровался, взял стул и присел рядом.
– Меня зовут Вильгельм Майер. Мне поручили вести ваше дело.
– Здравствуйте. – все, что смогла произнести я, потому что началось. Не удастся мне не думать и не вспоминать. Сейчас мою душу вывернут на изнанку, начнут рыться в деталях и заставят пережить все сначала.
– Ваше имя я уточнять не буду. Мы нашли ваши документы в номере гостиницы. Но, тем не менее, у меня есть ряд вопросов, на которые мне необходимо получить ответы.
– Да, конечно. Задавайте.
– Вы знаете этого человека? – он достал из кожаной сумки распечатанное черно-белое фото, на котором я шла по лестнице в отеле, а за мной следовал Юрий.
– Да. Я переводчик, приехала на деловую встречу по работе. На фото – юрист, он сопровождал сделку вчера вечером. Его зовут Юрий. Фамилию, я не знаю.
– Сделку с Клаусом Вернером?
– Да. – согласилась я, абсолютно не понимая, как они так быстро все это раскопали.
– Как вы оказались в номере этого Юрия?
Боже! Неужели придется врать? Не могу же я рассказать в деталях про поддельные документы и про то, как юрист почти заставил меня подняться к себе в номер!
– Он сказал, что у него есть ко мне деловой разговор и настоял на том, чтобы мы пообщались без лишних глаз в его номере.
Все-таки соврала, но не совсем. Разговор по делу же у нас был, был. Фух. И голос звучит, вроде бы уверенно.
– Вы что-то употребляли в его номере?
– Да. Он предложил бокал вина. Я согласилась.
Мужчина скептически усмехнулся.
– Вино он заказывал в ресторане отеля?
