скачать книгу бесплатно
Да святится Имя Твое. Часть I
Марта Роми
Всю жизнь мы были с Тиарго вместе. Двое сирот, которые просто пытались выжить на улицах столицы. Но теперь все изменилось. Я больше не хочу воровать, а Аарон Хоудон – амбициозный глава энтелонской церкви – делает мне предложение, от которого я не могу отказаться.Только вдруг оказывается, что Тиарго не хочет отпускать меня, а мое влечение к загадочному Аарону слишком сильно, чтобы я могла ему противиться. Остается надеяться, что в борьбе за власть эти мужчины не погребут меня под обломками целой страны.
Марта Роми
Да святится Имя Твое. Часть I
Глава 1
Тиарго
«Криста меня убьет», – проносится в моей голове, когда я вижу, как один из здоровяков, воодушевленно скакавших по крышам за хрупкой светловолосой Кристой чуть не убивает ее саму. Ловкая девчонка уворачивается от арбалетного болта и перепрыгивает с крыши на крышу, громко помянув Темнейшего. Амбалы бегут менее резво и, к счастью, стреляют тоже не очень. Или, наоборот, слишком уж хорошо. Хмурюсь, когда в голове всплывает догадка. Следующий болт вновь проходит мимо девушки, но со стороны мне становится понятно, что Кристу загоняют. Еще один болт корректирует путь моей подруги, заставляя ее свернуть. Пара крыш – и бежать ей будет некуда.
Я бросаюсь наперерез погоне, втайне надеясь, что к тому моменту, когда моя напарница меня увидит, ее все же кто-нибудь стукнет по голове, и она лишится чувств. Пусть хотя бы на пару часов. За это время я успею прикупить ей новые сапоги, которые должны смягчить ее ко мне отношение. Усмехнувшись своим мыслям и не сбавляя темпа, я поправляю ремни на груди, нащупываю спусковой крючок, скольжу пальцем по тонкой металлической спице. В этот раз все наверняка получится.
Криста уже совсем близко, ей стоит лишь повернуть голову, чтобы меня увидеть, но ее взгляд устремлен лишь вперед, чему я несказанно рад. До края крыши осталось совсем немного, когда проклятый болт все же достигает своей цели. Из плеча моей подруги обильно и в такт с пульсом выплескивается алая кровь. Я замираю на долю секунды, чувствуя, как внутренности скручивает тугим узлом страха, но потом несусь во весь опор, перепрыгивая вентиляционные и дымовые трубы. Врезавшийся в тело снаряд разворачивает Кристу на месте, заставляя меня содрогнуться и сразу же подавить подкатывающуюся к горлу тошноту. На мгновение ее взгляд встречается с моим, и, мне кажется, что я успеваю уловить в нем кислый осадок разочарования. А потом она летит вниз спиной.
Нет, крошка, мы так не договаривались.
Я изо всей силы нажимаю на спусковой крючок и, не забыв выбросить в сторону приближающихся амбалов пару метательных звездочек, прыгаю вниз.
Кристе падать долго, а мне лететь недалеко. Спусковой механизм приводит в движение спицы. Они раскрываются, натягивая ткань, потоки воздуха залетают под кожаные крылья, удерживая меня, неся по воздуху. В последний момент я успеваю подхватить подругу, но резкий порыв ветра выворачивает крыло в обратную сторону. Я судорожно нажимаю на крючок, но крылья не складываются, механизм заклинивает то ли от моих недоработок, то ли от превратностей судьбы.
Последнее, что я слышу из уст Кристы, прежде чем мы, упав, проламываем крышу какого-то торгового павильона, нежное «чтоб ты сдох!»
***
Мужчина бесстрастно наблюдает за драматичной погоней. Белые как снег, волнистые волосы девушки развиваются за ее спиной, щеки горят от быстрого бега и алеют так ярко, что их живой оттенок видно даже с такого расстояния. Ему нравится наблюдать за беглянкой. Сильная, гибкая, как ивовая ветвь, яркая. Такой она была всегда.
Болт задевает ее ровно в тот момент, когда девушка остановилась на краю крыши, раздумывая, куда бежать дальше. Мужчина недовольно морщится. От же дал четкий приказ: не ранить. И это лучшие стрелки в городе!
Усилием воли заставляет время течь медленнее, чтобы успеть отреагировать, если вдруг блондинке будет грозить смертельная опасность. Хотя падение с крыши вполне можно таковой назвать. Но пока он медлит, не вмешивается.
Взявшийся словно из кармана самого Темнейшего рыжеволосый молодой мужчина с разбегу прыгает рыбкой с крыши, очевидно, за падающей воровкой. Интересно… Столько лет прошло, а Лис все еще рядом с ней. Лис всегда славился своими прожектами, но они никогда не перерастали ни во что большее. Что ж, прошло много лет, все могло измениться, но вряд ли. Еще интереснее становится, когда за спиной у рыжего раскрываются странного вида крылья. Пару ударов сердца и Лис обхватывает руками маленькое женское тело.
Мужчине это не нравится. Как не нравится и то, что проклятые крылья до сих пор удерживают и Лиса, и его беловолосую дополнительную ношу. Так и упустить их недолго.
Едва заметное движение пальцев и сильный порыв ветра, созданный из чистой энергии, врывается в узкое пространство между теснящимися друг к другу домами. Искусственное крыло выворачивается, и обнимающаяся парочка летит вниз гораздо стремительнее. Еще один приказ ветру и, вместо того, чтобы разбиться о вытоптанную до скользоты тысячами ног брусчатку, эти двое падают на натянутый уличными торговцами тент. Теперь выживут.
Улыбнувшись своим мыслям, мужчина дважды стучит в крышу механической повозки. Мобиль пару раз чихает и медленно катит в сторону реки.
Время ускоряет свой бег.
***
Я еще не до конца прихожу в себя, когда мне прямо в нос прилетает сильный удар носка старого сапога. А старого, потому что новые я купить так и не успел.
– Ау! – я дергаюсь, чтобы зажать нос руками, но мои запястья прочно скованы за спиной. – За что?!
Нас бросили в абсолютную темноту, и оставалось только удивляться, как это подруга сумела так метко ударить. Хотя тут, пожалуй, сказываются годы тренировок.
– И у тебя еще хватает наглости спрашивать?! – голос Кристы звенит от ярости.
В душе я ее понимаю. У нас был жирный заказ на сейф одного важного чинуши. Мы все спланировали, а сегодня утром узнали, что содержимое сейфа будет перевезено в неизвестном направлении. Медлить было нельзя. Мы договорились встретиться, но… Я немного задержался, и Кристе пришлось отправиться одной.
– Крошка, я…
– Не смей меня так называть! – разъяренным когартом ревет милейшая из всех девушек.
– Криста, я потерял счет времени…
– Пока кувыркался с очередной потаскухой!..
– Что за выражения, милая? Ты единственная женщина в моей жизни, – ухмыляюсь я в темноту.
– …Я рисковала собой ради…
– Ради новых сапог, – мне нравится ее дразнить.
– …Нашего общего блага!
– Ради новых сапог, – напоминаю я. – Как твое плечо, кстати?
– Некстати!
Она замолкает, тяжело вздыхая, чем повергает меня в ступор. Мы часто скандалим. Но за всю нашу сознательную жизнь, а она у двоих сирот из нищего квартала столицы была далеко не сказочной, она никогда так не вздыхала. Это вздох полный разочарования и решимости.
– Криста, – начинаю я, растерявшись от такого ее настроения.
– Тиарго, – голос подруги звучит непривычно отрешенно. – Я больше так не могу. Ты мне как брат, мы же всю жизнь вместе против всего мира. Но…
Между нами вновь повисает почти осязаемая тишина. Я не верю и в то же время боюсь своих догадок о том, что именно Криста надумала. Она ведь не может сказать ничего такого, что разлучит нас? Да и зачем? Нам же хорошо рядом. Мы семья. Мы больше, чем семья. Наши родные нас бросили, и мы выжили только благодаря тому, что есть друг у друга. Да, признаю, я облажался, но это не повод…
– Если мы выживем, то дальше – порознь.
Ее голос слегка дрожит, а я не хочу принимать то, что сейчас услышал:
– Ты ведь это не серьезно?
– Серьезно, Тиарго! – голос Кристы сотней осколков разлетается по углам камеры. – Как никогда серьезно!
Мы так увлеклись выяснением отношений, что не слышим, как подходит стражник. Ржавый ключ поворачивается в таком же ржавом замке.
– На выход, красавчики, – мерзко гикнув и икнув, зовет стражник. – По ваши душеньки карету подали.
– Похоронную? – уточняет Криста.
– Нет, королевскую! – ржет мужик в усы. – Шевелитесь быстрее!
Каково же наше удивление, когда, выйдя на мостовую, залитую ярким солнечным светом, мы обнаруживаем королевский мобиль. С тех пор как была изобретена первая безопасная механическая повозка, все сильные мира сего вознамерились как можно скорее сменить крестьянских лошадей на элитные мобили. Королевский двор не исключение. Однако, старое название «карета» до сих пор осталось и теперь вполне успешно прирастало и к новому изобретению.
– Что ты натворил, идиот?! – шипит подруга мне в плечо. – Куда ты опять вляпался?
– Да вроде бы никуда, – неуверенно протягиваю я, пытаясь вспомнить все свои грехи, которые могли бы вызвать интерес кого-то столь высокопоставленного.
– Ох, Темнейший! – причитает Криста. – Говорила мне мама держаться от тебя подальше!
– У тебя не было мамы, как и у меня, – замечаю я, пока нас старательно подталкивают в спину по направлению к карете.
– Если бы она была, то обязательно бы это говорила, – не теряется Криста.
Я лишь хмыкаю, позволяя надеть себе на голову черный идеально отглаженный мешок. Судя по тому, как отчаянно ругается Криста, ее постигает та же участь.
Глава 2
Тиарго
Нас везут долго, и я даже не пытаюсь считать повороты, потому что и так знаю, куда мы едем. Это не требует особенных умственных способностей. Всего лишь знание города и того, чем он живет. А живет он властью – королевской и церковной. Обе эти ветви имеют право пользоваться транспортом, в котором мы сейчас имеем честь передвигаться. Но, королевская резиденция находится неподалеку от главной тюрьмы – такая вот причуда правящей династии. А вот оплот религии Энтелона – на самой окраине города, почти за его пределами. И не надо быть гением, чтобы понимать – раз мы до сих пор едем, значит, едем туда. Непонятно только, зачем нужно было надевать на голову мешки. Тоже мне, тайна.
Криста молчит, но я уверен, что она пришла к тем же выводам, что и я. Однако понимание ситуации никак не облегчает нашу участь. Мы прожили в этом городе всю жизнь и знаем наверняка, что в Энтелоне гораздо безопаснее перейти дорогу королю, чем церкви. Особенно заметным это стало в последние пару лет, когда дланью господней стал молодой и никому не известный до того клирик Аарон Хоудон. Чем он заслужил эту власть, для простых смертных было загадкой, но с его приходом влиятельность церкви значительно возросла.
Карета останавливается, и нас грубо вытаскивают наружу. Я слышу, как девушка рядом шипит от боли – кто-то задел раненое плечо. Интересно, насколько серьезна травма? Мысленно я быстро подсчитываю свои сбережения. Если мне удастся найти и продать железные спицы с крыльев, то нам должно хватить на толкового лекаря. Кристу необходимо подлатать, ведь скоро лето, а значит, начинается наше время.
Грубо подталкивая, нас заводят в какое-то помещение. Звуки сводятся до минимума, а под ногами чувствуется непривычная мягкость. Такие, как мы, редко ходят по мягким коврам, только если гостят в чьем-то доме незаконно. Какое-то время нас продолжают куда-то вести, пока наконец ковры опять не сменяются камнем. Звук шагов гулко разносится во все стороны, заставляя меня нервничать. Судя по всему, помещение, в которое нас привели, – огромное и пустое. Не камера, но и ничего хорошего от таких залов я не жду.
Когда с нас все же снимают мешки, первым делом я смотрю на Кристу. Она значительно побледнела за время передвижения на мобиле, а под светло-карими глазами темнеют нездоровые круги. Мой взгляд перемещается на ее плечо. Рукав коричневой курточки из мягкой кожи уже пропитан кровью. Да уж. Нехорошо вышло.
Она уже не сверкает глазами, лишь озабоченно оглядывается. А посмотреть есть на что. Огромный зал абсолютно пуст и абсолютно бел. Белый пол, белые стены, белые рамы высоких, стрелами уходящих к белому потолку, окон, исполинский белый и неуютно пустой письменный стол в самом конце зала и белое, отвернутое от стола кресло с высокой спинкой.
Моя тревога только усиливается, когда наши конвоиры молча скрываются за двустворчатыми дверями, оставляя нас наедине с обладателем кресла. В том, что там сидит тот, кому мы обязаны данной аудиенцией, я не сомневаюсь. Однако все мои даже самые смелые предположения меркнут, когда кресло разворачивается. Это лицо знают все в городе от мала до велика. Аристократический профиль мужчины украшает юбилейные монеты последних лет, а слухи о ледяном взгляде, способном заморозить океан, так же популярны, как и сказы о красоте принцессы. Я не ожидал увидеть его самого. Кого угодно, но не самого Аарона Хоудона.
– Спасибо, что уделили мне свое время, – его спокойный, но при этом удивительно мощный голос оползнем катится по залу. – Извините за доставленные неудобства, я не стал бы рушить ваши планы, если бы это не было действительно важно.
Нам бы стоило упасть на колени, но и я, и Криста просто стоим и зачарованно смотрим на главу церкви Энтелона. Он действительно очень молод. Наверное, наш ровесник, может быть, старше всего на пару весен. Но в его взгляде есть что-то такое, что делает его не похожим ни на нас, ни на кого бы то ни было еще. Мы с Кристой видели многих людей, наделенных властью, но на них Аарон Хоудон тоже не похож. В нем я вижу то, что заставляет внутренности дрожать от иррационального страха, борющегося с желанием пасть ниц и лобызать край белоснежных одежд. Фу! Отвратительные ощущения!
– Пожалуй, я должен представиться, – заметив, что мы не спешим реагировать на его слова, продолжает пресвятой Аарон. – Меня зовут Аарон Хоудон. Я…
– Мы знаем, кто вы, – Криста невежливо перебивает мужчину, но он лишь на удар сердца прикрывает глаза, ничем более не выдав своего недовольства. – И мы хотели бы знать, что вам от нас нужно. И это, на мой взгляд, гораздо важнее, чем все эти расшаркивания.
Пресвятой Аарон смеряет ее долгим взглядом, соединив кончики пальцев, а потом резко поднимается. Он идет не быстро, но стремительно. Его длинная, скроенная по фигуре сутана белым вихрем летит следом за ним. В росте он не уступает мне ни на палец, как и в развороте плеч. Хотя я далеко не самый маленький парень в столице. В считаные миги он оказывается рядом с Кристой.
Несмотря на дерзкие речи, я вижу, что подруга его боится. Она глядит на него, как смотрит любая добыча на того, кто ее сейчас сожрет. Взгляд же Хоудона не выражает ничего, кроме неизменного холодного участия.
– Позволите? – чуть приподнимает бровь он, и, не дожидаясь ответа, скользит ладонью по предплечью Кристы.
Его рука останавливается на месте ранения, замирает на пару мигов и резко сжимает девичье плечо, впиваясь в него длинными, цепкими пальцами. Криста хватает воздух, в ужасе глядя на клирика, и ее крик разносится по залу, колени ее подкашиваются, но железная хватка пресвятого Аарона не дает ей сползти к его ногам. Я рвусь к нему, желая защитить девушку, оттолкнуть его, прервать пытку, но… натыкаюсь на невидимую стену, которая не пропускает меня, не дает сдвинуться с места. Первый раз в жизни я сталкиваюсь с энергией в чистом виде. Не знаю, откуда Аарон Хоудон черпает эту мощь, но такой силы я не видел ни у кого. Криста все кричит, плачет и бьется в руках первосвященника, а я ничего не могу сделать. Много раз подряд я пытаюсь пробить невидимую стену, врезаюсь в нее, бьюсь, но прорваться сквозь нее мне не удается. И это мучительнее всего – стоять рядом и не иметь возможности вытащить Кристу из лап палача. Из моей глотки вырывается беспомощный вой.
И, словно в унисон с этим воем, глаза Кристы закатываются, крик переходит в свист. А потом все стихает.
Глава 3
Ронни
Впервые я увидел лей-линии, когда мне было десять. Увидел и никому не сказал. Только ей. С самого своего рождения она была моим талисманом, поэтому я ей верил, как себе. Нет, пожалуй, даже больше, чем себе. И, хоть именно с ее рождения и начались все мои проблемы, она оставалась моей белокурой луной, освещающей путь на мрачном небосклоне одиночества.
Поэтично и ничего не понятно, да. Это все потому, что я оттягиваю, как могу момент, когда начну во всем сознаваться. А ведь во всем нужно покаяться, верно, Господи? Я и сам знаю, что верно.
Итак, раз это так необходимо, слушай. Все, как на духу и с самого начала.
Когда родилась Криста, мне было шесть. Мои родители почему-то много времени проводили с ее родителями. Став старше, я объяснил это тем, что они над чем-то вместе работали. Но, конечно, это только моя придумка, и может быть абсолютной неправдой. Может быть, они были собутыльниками или еще кем, а наивный мозг шестилетки был склонен все идеализировать, старательно вытесняя из долговременной памяти бутылки и побои. Демон его знает, как все было на самом деле! Прости, Господи, что упоминаю врагов Твоих.
И да, я не помню, как назвали Кристу родители. Они успели сказать ее имя всего лишь раз в моем присутствии. А потом мы остались одни на той демоновой улице. Ох, опять. Прошу прощения за все будущие сквернословия сразу, но если Ты есть, то сам знаешь, эту историю без ругательств не рассказать.
На чем я остановился? Ах да. Мы остались одни. Я и держал на руках маленькую девочку, с белыми и на удивление длинными для новорожденной волосами. Она кричала, не переставая. И я совершенно не понимал, что теперь мне с ней делать. Да что там с ней, я не понимал даже, что делать с собой. Чтобы успокоить ее, я начал с ней болтать. Говорил все подряд. Просто называл все предметы, что видел вокруг себя, по очереди.
Я стоял рядом с покосившейся и давно закрытой церковью и одним из предметов, попавшихся мне на глаза, очевидно, оказался крест.
– Смотри, какие ворота, – говорил я. – И крестик! Гляди, какой крестик!
И девочка успокоилась. Замолчала.
– А вон трубы, – продолжал я, и она опять заплакала. – Не нравятся трубы? А крестик?
И снова тишина.
– Крестик, крестик, самый красивый на свете крестик…
Приговаривал я, забираясь в разбитое церковное окно цокольного этажа. Так что, выходит, Криста сама выбрала себе имя, да.
Мы жили в той полуразрушенной церкви. Я понимал, что детей надо кормить и мыть, но точно не готов был делать это сам. И если себе еду я еще мог украсть, то Кристе необходимо было молоко из бутылочки. И соска на бутылочку. Ну и где я это все должен был брать?
Именно вопрос жизнеобеспечения Кристы стал причиной того, что я нашел подобие семьи.
Мышку я повстречал на одном из рынков, когда пытался украсть молока. Она схватила меня за ухо, когда моя рука уже тянулась к заветной бутылке.
– Попался! – завопила она писклявым противным голосом и потащила меня в какую-то подворотню.
Я попытался вывернуться, но она держала за ухо крепко.
– Маленький гадкий воришка!
– Я не вор! – мне было обидно называться вором.
– Я своими глазами видела, как ты пытался украсть молоко! – девчонка за ухо развернула меня к себе, удивляясь моей наглости.
– Это не мне!
Она сразу же меня отпустила и с любопытством уставилась на меня.
